Кирилл сидел на полу библиотеки и задумчиво листал какую-то старую книгу о парусниках. Мальчишка всерьёз увлёкся историей парусного флота, и я с удовольствием снабжала его нужной литературой. Он даже завёл тетрадь, в которую выписывал какие-то важные для него сведения и перерисовывал схемы и таблицы. Но сейчас он был слегка рассеян, и я видела, что мысли его витают где-то в другом месте. Я не лезла с расспросами, занималась своим бесконечным делом – ремонтом истрёпанных книг. Сколько бы их не заклеивала и не ремонтировала, количество бумажных инвалидов не сокращалось.
– Моррка, – неуверенно позвал Юнга, – слушай, а вот скажи… – и замолчал.
– Что сказать? – я не выдержала после двухминутной паузы.
– А вот Капитан – он… – Кирюшка замялся и выпалил: – Капитан – он как мой папа – кобель? А он молодой кобель или старый?
– Чего? – поперхнулась я, выронив из рук ножницы.
– Ну я вот слышал, как Капитан и дядь Андр разговаривали, и дядь Андр сказал, что лучше быть кобелём чем салатом. А раньше давно, помнишь, мы с тобой слышали, как папа сказал на себя, что он старый кобель. Вот я думаю, ведь папа старше Капитана, значит, Капитан молодой?
Разумеется, я помнила, как Игорь учил Артёма общению со мной: «Тёмыч, я при жизни со столькими красотками романы крутил, что могу пособие по соблазнению писать! Поверь мне, старому кобелю…». Именно эту фразу он произносил, когда мы с Юнгой подошли к ним на палубе. Помнила и то, как Кирилл озадачился тем, что отец старый, и как Макс после ухода мальчишки отметил: «Даже Кирюха не удивился, что ты кобель!». Да, мы тогда изрядно посмеялись, но я никак не ожидала, что Юнга запомнил тот случай.
– А ты что, подслушивал, о чём Капитан и Андр разговаривали? – ничего лучше этого вопроса я не нашла.
– Нет, я мимо просто шёл, нечаянно услышал.
– Кир, запомни, наш Капитан и твой папа не старые, а вполне себе молоды, бодры и веселы. А то второе слово лучше не повторяй применительно к людям.
– А им можно? Опять скажешь, что мне нельзя так говорить, потому что я маленький? – обиделся он.
– Не скажу. Я бы и им сказала, что так говорить не нужно, – нахмурилась я. – Только они хуже малых детей, и слушать не станут. А ты будь умнее и не повторяй всякие гадости!
Кирилл задумался, но просветлел лицом – ему явно льстило, что он может в чём-то быть умнее не только папы, но и Капитана. Довольный выяснением мучившего его вопроса он уже сосредоточенно углубился в книжку, подтянув к себе тетрадь. Я облегчённо выдохнула и вернулась к своей работе. Но ненадолго.
– Морра, тебя срочно вызывают на мостик, – сообщил Волька, мне показалось, что он был расстроен.
– Что-то случилось? – спросила я.
– Я снова допустил ошибку, пытаюсь исправить, – как-то совсем убито вздохнул он.
Я не стала домогаться у него подробностей и понеслась на мостик. Я ожидала увидеть там Капитана или Артёма, ну, может быть, Андра. Но никак не ожидала увидеть там… Хранителя! Он сидел на краешке стула, наклонившись и упираясь локтями в колени. Костяшками стиснутых пальцев он постукивал себя по губам и нетерпеливо посматривал на часы.
– Алекс??? – изумлённо воскликнула я.
– Оракул, – он вскочил и неуверенно улыбнулся, – я буквально на пару минут…
– Как ты… вы… Как вы тут оказались?
– С вашей помощью, – он снова робко улыбнулся и показал мне маленькое круглое зеркальце в нежно-голубом замшевом футляре. – Помните, очень давно вы мне его отдали.
– Помню, – кивнула я.
– К сожалению, для возвращения мне придётся открыть портал, но я постараюсь сделать это очень осторожно, чтобы не повредить кораблю. Ведь ваш подарок действует только в одну сторону…
– Что… – в помещение вошёл Капитан. – Алекс??? Ты как здесь?
– Вам Оракул объяснит, – торопливо проговорил Хранитель, пожимая руку Капитана. – Я на пару минут, мне необходимо сказать вам кое-что. Не спрашивайте об Ордене, там всё в движении, причём в благоприятном. Надеюсь, мы сможем однажды встретиться и спокойно поговорить. Сейчас же я хочу вас предупредить. Вольно или невольно вы наступили на ногу очень влиятельным и очень нехорошим людям. И не только людям. «Почтальон», доставивший вам вольтов – это так, цветочки. Volatile создал проекции защитников, он использовал для этого некоторые ресурсы, а так получилось, что этими ресурсами пользуемся и мы. Так я узнал о том, что он предпринял для защиты. План Volatile был безупречен, но его автономность не позволяет ему быть в курсе новых технологий. Я взял на себя смелость и слегка усовершенствовал одну из проекций.
– Полагаю, это был Батбаяр? – спросил Капитан.
– Да, он был наиболее подходящим, поскольку создан по образу личности, реально существующей пару сотен лет назад. Мне удалось наладить контакт между проекцией и духом шамана. Он никогда не станет действовать вам во вред. Он неподкупен, он противник любых проявлений чёрной магии, и он очень могущественен. Так что этот обновлённый Батбаяр сможет обеспечить вам куда лучшую защиту, чем прежняя армия. Я не хотел отправлять сообщение из страха, что оно будет перехвачено, и вот сам явился вам об этом сказать… Батбаяр будет совершенствовать защитников индивидуально, так что я прошу вас не волноваться, если вы будете замечать изменения в них, – Алекс улыбнулся и добавил: – Не ругайте Volatile, я вмешался в обход него.
– А если кто-то ещё сможет вмешаться, как ты, в обход него? – хмуро спросил Капитан.
– Не сможет, – Алекс стал серьёзным, – поэтому я позвал сюда не только вас, Капитан, но и Оракула. Это для Volatile, вы сможете передать ему, – Алекс протянул мне маленький стеклянный шарик, внутри которого находилась крошечная микросхема. – Он объяснит вам, что делать. Всё, мне пора, – прервал он себя, кинув быстрый взгляд на часы.
Он пожал ладонь Капитану, вопросительно взглянул на меня, и я тоже протянула ему руку. Он тряхнул её так, что чуть не вырвал из плеча. Затем сделал какое-то движение кистью, я не заметила, было у него что-то в руке или нет, но маленький, около полуметра в диаметре круглый портал открылся чуть выше пола. Алекс нырнул в него ногами вперёд, как в проход отсека подводной лодки, и портал тут же захлопнулся.
– Ну хоть что-то объяснилось, – вздохнул Капитан. – Иди, внедряй элемент, – он усмехнулся, кивнув на стеклянный шарик в моей руке.
-Капитан, я не понимаю, что происходит… - голос Вольки стал предельно встревоженным.
-Что еще? – нахмурился я. Должен же быть предел сюрпризам. Сколько можно сыпать нам неожиданности? Имейте совесть, из конца-то в конец! Кто там, вы, фантазёры неутомимые!
-Я их вижу, как… - он запнулся, словно не мог сразу найти нужного определения. – Как Максима, Артёма, Кирилла и Игоря.
-Кого – «их»? – насторожился Андр, завертев головой по сторонам, словно мы были окружены врагами, пока не видимыми нами, но готовыми вот-вот вылезти изо всех щелей.
-Проекции. Они перестали быть цифровыми объектами.
-Ну да, ты говорил что-то о вмешательстве Батбаяра, - нетерпеливо сказал я. – Модифицировал он их.
-Подшаманил, - Пёся аж крякнул. – Так вот откуда в народе это выражение.
-Совершенно верно. - Волька совсем по-человечески вздохнул. - Монгол вложил в них... разум?
-Ты сдурел?! – я был настолько ошеломлён, что сорвался на столь резкое и неуважительное обращение к сущности корабля, непозволительное для приличного командного состава. – Хочешь сказать, они люди теперь что ли?
-Не, а как такое возможно? – Андр почесал макушку. – Ни хрена себе заход.
-Товарищ капитан, я лишь доложил о том, как изменились ауры сорока пяти проекций после его действий. – Волька, похоже, слегка обиделся. Вот ещё новости. – Поскольку у меня нет физического доступа к объектам, более подробный анализ затруднён. Их излучение отличается от вашего. Но близко к четырём перечисленным членам экипажа.
-Но если такое в принципе возможно, - я скривился от абсурдности предположения, - хрен с ним, уже во всё поверишь тут. Но откуда он материала-то накопал? Для наделения каждого солдата всем этим.
-Да говори уж прямо, где он столько бесхозных душ надёргал? – Выпалил Водолаз. – Не убил же для этого полсотни человек?
-Волька, расскажи подробнее, как ты стал видеть их получеловеческие ауры? – спроси я.
-Они как лампочки загорались, именно в том месте, где Батбаяр дорабатывал солдат. Откуда он их доставал, точнее сказать не смогу. В сумке хранил, или из пространства черпал.
-Фокусник, йоптыть, - ругнулся Пёся. – Глянь там, из меня ненароком он ничего не вынул? Не хочу быть донором для всяких…
-Если на корабле появится ещё с десяток маленьких Водолазов, начнётся хаос. – Я не удержался от подколки в сторону друга.
-Нет, вы все остались в неизменном виде, - успокоил нас докладчик.
-А он сам-то как тебе видится? Батбаяр наш всемогущий? – поинтересовался я.
-Совершенно отличается и от вас, и от них. Очень близок к природному фону. И ещё. С полчаса назад я зафиксировал такое же свечение, только в разы больше, масштабнее. Потом оно пропало.
-А, это он «крышу» свою вызывал, - покивал Андр. – Их верхнего босса, как его, Тенгри что ль?
-Немудрено, что они из одного теста слеплены, - задумчиво сказал я. – Но эти воины… То ли живые, то ли нет. А если колдун их из шаманской заначки к делу пристроил, то что же получается?
-Мёртвые души? – сказал Пёся и икнул невольно. – Как китайская терракотовая армия, только ходит и разговаривает? Два взвода монгольских зомби?!
И как это я про амулеты угадал? Когда мы с Андром поднялись на верхнюю палубу, шаман как раз экипировал войско какими-то не то подвесками, не то ожерельями, собранными из круглых камешков. Причём происходило это довольно пафосно. Боец выходил из строя, припадал перед монголом на одно колено, обнажал и наклонял голову, и Батбаяр надевал ему на шею, словно медаль спортсмену на олимпиаде, оберег. Который брал из рук… Ангела, что смиренно стояла подле, с целым ворохом бижутерии в руках. Пёся сразу ринулся к ней с расспросами, но даже не смог подойти вплотную, наткнувшись на прозрачный барьер. Он возмущённо стукнул по невидимой стене кулаком, женщина вздрогнула, но головы не повернула. А меня заворожило другое зрелище.
Воины наши заметно окрепли, и были в каком-то шаге от материализации. Однако причина изумления была в другом. Их облачение. Короткие туники, поножи, наголенники, наплечники, браслеты на предплечьях, и бронзовые шлемы с плавником по центру, ото лба к затылку. С короткими мощными мечами на поясе. Лица, рост, комплекция, всё осталось прежним, разномастным. Ни разу не римляне, но одетые, как имперские легионеры. И у каждого монгольский защитный артефакт на шее.
-Волька, поясни, что происходит? – запросил я сущность Летучего, когда прошла оторопь.
-Товарищ капитан, в процессе перезагрузки проекций, когда они только начали выходить из оперативной памяти, Батбаяр в очередной раз вывернул реальность, и дополнил базовые прототипы своими модами, с полностью сформированными легендами. Тем самым усилив их боевые функции. Причём это было проделано иными средствами, по идее с форматом основы не совместимыми.
-В каком смысле? – спросил я.
-Ну, если природа проекций изначально была цифровой, то есть больше на основе материальной, физической составляющей, если хотите, научной, то вмешательство шамана было…
-Магическим, что ли? – ухмыльнулся я. – Тебя это до сих пор удивляет? Мы уже давно живём в каком-то непостижимом мире, если ты заметил. Далёком от реализма, в привычном понимании. Порой начинаешь сомневаться – а мы-то вообще остались людьми, или тоже уже проекции себя самих? А тела лежат себе преспокойно где-нибудь в подвалах или катакомбах, стылые, как хумус в леднике.
-Ваши физические кондиции и параметры определяются моими рецепторами, как биологические организмы, живые, человеческие, - заявил Волька официальным тоном.
-Идущие на смерть приветствуют тебя, Цезарь! – слаженный многоголосый хор здоровых мужских глоток проорал древнюю солдатскую мантру, и финалом речёвки легионеров стал синхронный удар правыми кулаками в грудные бронепластины. Это было… торжественно.
-Принимай армию, капитан, - с хитрым азиатским прищуром сказал мне шаман. – Каждый из них бесстрашный батыр, готовый ко всему.
-Слышь, уважаемый, верни мне Ангела! – Андр, отчаявшись добиться от женщины хоть какого-то отклика, попытался схватить старика за грудки халата. Однако, не преуспел. Его загребущим ладоням досталось две пригрошни пустоты. Батбаяр вдруг оказался в пяти шагах.
-Ты никогда не возьмёшь женщину, если она этого не захочет, - поучительно сказал он. – Твоё время ещё не пришло, юный воздыхатель.
-Командир, приказывай, - рослый бывший красноармеец вытянулся во фрунт. Он и в лёгкой экипировке смотрелся как настоящий берсерк. Наверное поэтому его и назначили десятником, или как они там называются. – Хоть я и не верю во все эти поповские штучки, но сил у меня прибавилось, это правда. Готов крушить врагов мирового пролетариата, не щадя своей жизни.
-Ты ещё в бою не был, а уже врагу свою погибель даришь, сержант! – Андр явно попал в свою атмосферу. – Как бойцы за тобой пойдут, если ты умирать идёшь. Отставить умирать! Кру-гом! Чтобы к вечеру подразделение было готово сдать нормативы ГТО!
-Что такое ГТО? – озадаченно спросил сержант.
-Гастроном-туда-обратно! – хохотнул Пёся, отчего боец и вовсе впал в ступор. – Всему вас учить надо. Отдыхайте пока, дальше решим, куда вас Цезарь пошлёт.
-Цезарь… - я покачал головой. – Как кличка кобеля какого-то.
-Кобель лучше, чем салат, - по секрету шепнул мне друг, и я не стал спорить…
Три эмоциональных встряски подряд – это уж слишком! Сначала Ангел оказалась не Ангелом, а каким-то Сит-Аметом номер уж не знаю какой, затем появление Тёмки перед ним напомнило нашу последнюю встречу с роботом и заставило меня покрыться липким потом от страха, и, наконец, сообщение о захвате власти над Волькой. Я ни жива ни мертва сидела со своим пирожным, совсем потерявшись от всего произошедшего за считанные минуты. Правда, услышав от робота ненавистное слово «раб» в адрес Вольки, я поддалась приливу ненависти и желанию стукнуть врага ногой. И вот, когда я стояла перед лежащим роботом и с отчаянием понимала, что не смогу его ударить, я услышала Вольку. Голос его прозвучал так неожиданно, что мне подумалось, будто у меня галлюцинации.
Подозрение, что я сошла с ума, быстро прошло, потому что умница Волька сразу объяснился и только потом сообщил, чего он хочет:
– Он действительно запустил перезагрузку моих систем, но сразу включил блок терминуса, а под ним перезагрузка невозможна. Так что он напрасно ждёт, когда я стану ему послушен, – скороговоркой шептал он. – Но всё же я не могу снять блок сам, хоть и знаю формулу. Я хочу поговорить с ним, прошу тебя, стань мной на несколько минут.
Я сообразила, что говорит со мной лишь та малая часть сущности Вольки, что хранится во мне, и сразу же постаралась выполнить его просьбу. Получилось не сразу, но я представила, как удивится это механическое чудище, когда поймёт, что у него ничего не получилось, и мне захотелось это понаблюдать. Так что, хоть и с трудом, но мне удалось выполнить его просьбу – стать Волькой. Это было интересно – окружающее стало видеться совсем иначе. Капитан и Андр, Артём и Кир окутались аурами розоватого цвета, только у первых двоих она была ярче, а у вторых – бледнее. На кухонных приборах камбуза словно исчезли корпуса и стало видно их внутреннее устройство. Лежащий на полу робот превратился в шевелящееся месиво проводов, металлических сочленений и мигающих индикаторов. И, когда я… вернее, Волька… ох, да оба мы наклонились над лицом робота, и когда Волька заговорил с ним, я увидела, как в бледно-голубых холодных глазах панически замерцали крохотные огоньки. Робот испугался! И я, наслаждаясь произведённым эффектом, предоставила Вольке возможность вести переговоры.
Когда «беседа» закончилась, я засыпала Вольку вопросами. Мысленно это можно было сделать очень быстро, и наш разговор занял не больше минуты.
– Если эта консервная банка сгорела, как он сможет передать что-то своему хозяину? – проворчала я.
– Хозяин слышал и видел всё глазами робота, – отозвался Волька, – он слышал наш допрос. Возможно, что уничтожение робота не было запрограммировано, а осуществилось дистанционно.
– А почему ты спрашивал про боохолдоя, а он ответил про вольтов?
– Единственное причина появления боохолдоя – доставка вольтов, так что и речь шла об одном и том же человеке. Прости, мне необходимо восстановить контроль над кораблём. Пусть Артём снимет блок.
Я удивилась, мне и в голову не приходило, что Тёмка это умеет! Надо будет выяснить у него, откуда он знает, как снимать этот терминус. После этого сущность отправилась изучать информацию, полученную через маленькое отверстие на груди робота – оттуда тянулся синий свет и тепло, а потом всё это прекратилось, и свет, и тепло, тогда погасли и все индикаторы на панели. Собственно такую панель я видела на Сит-Амете, когда его вскрывал Алекс в искусственном мире, поэтому я знала, где кнопки, открывающие её. Но вот этого отверстия тогда я не видела. Да и не разглядывала я его, слишком там всё было тяжело.
Озвучив свои предположения по поводу Пруга и Седьмого, я грустно уселась за стол. Предположения мне и самой очень не нравились, и на всех остальных произвели неприятное впечатление, потому что все стали хмурыми и унылыми. Андр повторно продезинфицировал внутренности, хотел закусить пирожком, но отдёрнул руку, подошёл к холодильнику, достал колбасу и принялся нарезать её кружками на чистую тарелку.
– Так мы, стало быть, низшие… – задумчиво проговорил он, отправляя в рот колбасный ломтик. – А они, значит, высшие. Интересно, кто эти они.
– Какая разница, – угрюмо пожал плечами Капитан. – Высшие, низшие… Кто бы кем ни был, а нам от них надо себя защитить. И не только себя, как выяснилось, но и Вольку.
– Да уж, – хмыкнул Макс, – он у нас, оказывается устаревшая модель.
– Зато дружественная и умная, – я обиделась за сущность. – И к тому же Волька – единственный такой, а этих роботов по проекту наштамповать можно сколько угодно! – выпалила я и осеклась, вдруг осознав смысл своих слов.
Экипажники уставились на меня остановившимися взглядами, и мне захотелось исчезнуть куда-нибудь подальше. Какой ужас, ведь это в самом деле возможно – целая армия Сит-Аметов! Да ещё и в самых разных обличиях – вот, смог же этот под Ангела замаскироваться… Как знать, справятся ли с ними наши проекции, распознают ли роботов как врагов? Может быть, Волька с полученной информацией сможет как-то модернизировать наших защитников? А заодно научить их остерегаться влияния вольтов, ведь мы видели, что проекции подвержены их воздействию не меньше нас…
– Пошли-ка к Батбаяру, – вдруг приказал Капитан. – Он, похоже, из всех проекций Волькиных самый мудрый – прототип у него хорошим шаманом был. Может, амулетов каких наделает и для нас, и для воинов наших.
– Ага, – подхватил Андр, – и спросим заодно, где наша настоящая Ангел... У, оборотень жестяной, – встав из-за стола, он слегка поддал ногой дымящегося потихоньку робота.
Капитан брезгливо отбросил пирожок в сторону, Андр рядом со мной принялся усердно отплёвываться, потом потребовал рюмку внутренней дезинфекции. Морра всё с той же хитроватой улыбочкой, подошла к нам и мягко потянула за плечи Андра и меня, показала глазами на стол – мол, садитесь, не мешайтесь тут. Мы невольно подчинились, таким уверенно-повелительным был её взгляд, что нам и в голову не пришло возразить ей. Она наклонилась, рывком заставила робота перевернуться на спину и, встав коленом ему на грудь, надавила кончиками пальцев на горло сразу под челюстью. В шее робота что-то щёлкнуло, сжатые кулаки безвольно разжались, глаза помутнели и прикрылись веками.
– Смотри на меня, – потребовала она, склоняясь ближе к его лицу, очень внятно выговаривая слова, словно говорила на чужом языке. – Ты многому научился с момента нашей последней встречи, но должен помнить, что создатель всегда говорил – твоему разуму далеко до разума Volatile, – продолжила она, когда взгляд робота сфокусировался на её лице. – Так вот, передай своему хозяину, чтобы поискал рабов в другом месте. А сейчас ответь – кто послал боохолдоя?
– Создание вольтов находится в ведении бокора. В текущий период времени эту должность занимает верховный жрец Ордена Квазиторов, первый консультант Магистра Панга-Рея Ун-Гара, офицер Высшего Триумвирата Армии Седьмого повелителя, резидент в мире низших Камаль, – ровным металлическим голосом ответил робот.
– Как ты прошёл на корабль?
– Внедрение было осуществлено путём вывода из строя кормового элемента контура Volatile. На это время контроль над периметром в проблемной зоне был утрачен. К моменту восстановления контроля процесс внедрения был завершён.
– Спроси, кто руководит всем этим, – встрял Андр.
– Кто руководил внедрением? Кто отдаёт приказы бокору? – спросила Морра.
– Передаёт? – озадачился Капитан. – Хорошо, а от кого этот Ур их получает?
– Чьи приказы передаёт Магистр Панг-Рей Ун-Гар?
Молчание.
– От кого получает приказы Магистр Панг-Рей Ун-Гар? – переформулировала вопрос Морра. – Только имя.
– Фе…
В роботе что-то громко щёлкнуло, изо рта потянулась тоненькая струйка дыма.
– Сгорел, – констатировала Морра, – его создатель поставил защиту на произнесение имени.
Она торопливо приподнялась, прежде, чем мы успели как-то отреагировать, схватила нож и вспорола одежду робота от шеи до пояса. Так же торопливо обнажила его грудь, и мы увидели, что имитация человеческой кожи продолжается лишь до середины груди, дальше её заменял серый пластик. Засунув руки роботу подмышки, она что-то там нащупала, и небольшая серая планка медленно съехала на живот, открыв панель со множеством кнопок и индикаторов. Индикаторы вразнобой загорались и гасли. Морра подцепила ножом крошечную заглушку, которую мы даже не заметили. Из-под заглушки потянулось слабое синее свечение. Она накрыла отверстие ладонью и замерла. Макс и Андр не выдержали, хотели подойти к ней, но она, даже не оборачиваясь, сделала предостерегающий жест свободной рукой.
– Стоять, – прошипел им Капитан, – вы что, не соображаете?
– Это не она сейчас, – шепнул я Максу, – это Волька.
Он взглянул на меня как на помешанного. Морра продолжала стоять на коленях с прижатой к груди робота рукой, пока индикаторы не погасли.
– Вот так, теперь можно будет ещё кое-что узнать, – сказала она вставая. – Он отключил Вольку! – фыркнула она после долгой паузы, заговорив уже обычным голосом. – Запер его терминусом!
– А ты не веселись, – строго заметил Капитан. – Они ведь могут и вспомнить о той части, что ты хранишь в себе.
Морра осеклась и покосилась на меня. Я понял её взгляд и произнёс одними губами: «Нуллус терминус» – кодовые слова, отменяющие действие запирающей формулы. Волька тут же сообщил, что он в полном порядке и испросил у Капитана разрешения приступить к изучению полученной от робота информации.
– Я должен признаться, – с грустью добавил он, получив разрешение, – к сожалению, я не смогу обеспечивать должную защиту кораблю и экипажу. Этот робот создан на базе Сит-Амета, но был серьёзно усовершенствован. В его конструкции и системе использованы новые для меня механизмы. Я же могу обучаться только самостоятельно, и скорость моей модернизации гораздо ниже, чем это можно обеспечить в лабораторных условиях. Я стараюсь учитывать всю новую информацию, но не всегда успеваю. Прошу прощения…
– Ладно, мы учтём, – ободряюще усмехнулся Капитан, – будем начеку и станем защищать друг друга!
– А вот хотелось бы только узнать, кто такой этот Магистр Панг-Рей Ун-Гар? – задумчиво поинтересовался Андр.
– Ну… вообще-то напрашивается – Пэ, Рэ, У и Гэ, – пожала плечами Морра, – Пруг. А Седьмой Повелитель… Седьмой… – она вздохнула и торопливо добавила: – Но я могу ошибаться и буду очень рада ошибиться!
Мы с Киром вышли… ну да, вышли, сквозь стену юрты. Не выплыли, как в былые призрачные времена. Шли ногами, как привыкли, но – могли сквозь стены. Вид Сит-Амета на камбузе ввёл меня в ступор. В первый момент от ужаса я не мог даже моргнуть. В памяти полыхали картины искусственного мира Фектума. И только когда он повернулся ко мне, я вдруг увидел то, что было до начала моего страха перед Сит-Аметом. Мы прятались тогда за каменистой грядой и ждали Фектума или Сит-Амета, но робот явился с другой стороны, появился у нас за спинами. Схватил Морру, она вырвалась, но не смогла сбежать, и он снова схватил её. И тогда я ударил его топором по голове, разрубив её надвое, и вторым ударом снёс напрочь обе половинки. Он отпустил Морру, и повернулся ко мне без головы, истекая кровью. Вот это и стало моим страхом – истекающее кровью тело Сит-Амета, я тогда решил, что убил человека, и эта мысль наполнила меня кошмаром. Потом выяснилось, что Сит-Амет всё же робот, но страх не ушёл.
И вот я снова вижу монстра перед собой, целого и невредимого. Это не тот робот, черты лица немного другие, отличия небольшие, словно у родных братьев. Только глаза те же – холодные бледно-голубые, почти белые. Но теперь я знал, что это робот, никакие потоки крови теперь не смогут заставить меня усомниться в этом. Я сжал кулаки, жаль, топора на этот раз у меня не было, а в рукопашную с ним не справиться. Уклоняться можно будет до бесконечности, но он ведь не устанет. Но бесконечности же у нас в распоряжении нет. Я заговорил, робот повернулся к мне.
– Теперь пообщаемся на равных, да? – он торжествовал, а я растерялся, шаря глазами в поисках уж если не топора, то хоть чего-то внушительного, чем можно было бы его атаковать.
– Тёмка, беги, пожалуйста, – взмолилась Морра, – он же убьёт тебя.
Страх пропал от её слов напрочь. Меня нельзя убить второй раз, я ведь уже умер. А с ними Сит-Амет не справится – их трое, а нож в руках Андра можно считать четвёртым. Да и я на что-то сгожусь. Я не стал нападать первым, ждал его атаки. План действий родился почти сразу, как ушёл страх – за моей спиной щиток напряжения, позволяющий обесточить камбуз в случае необходимости. Открыть его настежь и отступить – дело секунды, и я успею это сделать в последний момент, когда Сит-Амет уже будет передо мной. Он не успеет сориентироваться и его кулак вместо моего лица влетит в щиток. Со всеми вытекающими последствиями. Да, камбуз обесточится, придётся чинить щиток. Но Сит-Амет получит хорошую встряску, и пока он будет приходить в себя, его можно будет отключить. Где-то ведь у него должна быть кнопка. Я осторожно придвинулся к щитку.
И тут за спиной робота мелькнул Кирюшка, просочился сквозь него и круто развернувшись, ткнул ему в лицо набалдашник жезла. Подействовал разряд не сразу, но подействовал, и Сит-Амет неподвижно рухнул на палубу. Кир с довольным видом подышал на набалдашник и хотел протереть его ладонью, я вовремя перехватил его руку:
– Аккуратнее, скорее всего, эту часть лучше не трогать. Верни шаману оружие, – проследив, как он исчез в переборке, я спросил Капитана: – Может быть, попросить Вольку где-то запереть робота, пока он не очухался?
– Ты прав, – кивнул Капитан, – Волька... Волька! – не получив ответа, повторил он.
– Не трудись, человек! – донеслось с пола. – Раб не способен ни на что – он переведён в режим перезагрузки.
Робот попытался встать, но Андр и я успели среагировать и не позволили ему это сделать. Видимо, разряд жезла обессилел его, или же этот экземпляр был слабее того, с кем я встречался раньше. Тот, я помню, держал Морру и при этом отшвырнул Алекса и меня как котят. А лежащий на камбузе только подёргался, когда мы навалились на него. Уже в процессе этого действия я обнаружил, что стал снова нормальным – плотным, как обычно. Наверное, получив новости от Юнги, Батбаяр снова там что-то поколдовал, вернув нам прежний облик. В доказательство моего предположения в дверях камбуза появились Игорь, Макс и держащийся за лоб Кирюшка – похоже, он неудачно пытался пройти через стену.
– Ничего, – прохрипел под нами робот, – скоро программа раба будет исправлена, по завершении процедуры он станет подчиняться моим командам.
– Он не раб! – вспыхнула Морра, подскочила с места не выпуская пирожное из рук, и кажется, намеревалась пнуть лежащего ногой, но вдруг остановилась. – Да, он не раб, – уже спокойно повторила она с каким-то хитрым выражением лица. – Капитан, вы бы не ели больше всякого… – она кивнула на пирожок, который продолжал держать тот, – если готовило чудище, а не Ангел, то неизвестно, чего оно понамешало.
Я проследил взглядом, как шаман выпихнул из юрты Капитана, Андра и Морру. Можно надеяться, что с ними всё в порядке, раз он их отпустил. А что он будет делать с нами? Отправит за грань? Честно говоря, после того, как мы оказались на «Летучем», и особенно после того, как разделились, и тем более после обретения материального тела у меня не было ни малейшего желания уходить на тот свет. Да и друзья мои тоже не рвались распрощаться с теперешним нашим существованием. Что там с нами сделал Батбаяр, я не знаю, но мысли и эмоции друг друга мы сейчас читали точно также, как в бытность нашу Лафаней.
– Итак, все четверо ушли из-под контроля? – шаман прошёлся перед нами взад-вперёд. – И вас так просто отпустили? – пробуравив каждого по очереди взглядом, он продолжил: – Не просто так, ясно. Присматривали и приглядывали за вами. Выжидал. Да, чёрный демон вам очень помог, вижу. Удивительно, обычно представители столь разных сфер не находят взаимопонимания. Тем более вы должна быть благодарны Демону. Особенно ты, – он пристально посмотрел на меня. – А ты… ты и Оракул… Да, я видел связь между вами, но не сразу понял, в чём она. Она связана с вами всеми, но ты связан с ней более других. Смешение крови призрака и живой. Как же вы оба умудрились выжить при этом?
Я промолчал, а шаман и не ждал ответа. Он по-прежнему ходил вдоль нашего строя взад-вперёд и что-то бормотал себе под нос. Я чувствовал, как напряжённо вслушивается в его слова Игорь, пытаясь понять, что он говорит, но безуспешно – похоже, он рассуждал на незнакомом юристу языке. Тут Игорь обратил внимание на мои размышления и злобно отозвался, мол, не язык незнакомый, а бубнит старикан уж слишком неразборчиво. Набормотавшись вволю, Батбаяр остановился и повернулся к нам лицом.
– Боль в каждом из вас, – проговорил он, – мешает жить. Могу убрать.
– Сами справимся, – нервно отказался Макс.
– Все, что происходит в Лафане – остаётся в Лафане? – усмехнулся шаман.
– Именно так, – почти зло подтвердил Игорь.
– Ладно, дело ваше, – кивнул Батбаяр и снова уставился на меня. – А в тебе страх. Большой страх. Могу убрать.
– Я лучше сам, – попросил я. – Сам испугался, сам и отделаюсь.
– Веришь, что можно избавиться от страха, если посмотреть ему в глаза? – оживился шаман.
– Ну моему страху я вряд ли посмотрю в глаза, – я вспомнил, как падали на землю разрубленные половинки головы Сит-Амета.
– Почему же? – как-то странно улыбнулся старик. – Твой страх здесь. Можешь пойти и посмотреть ему в глаза. От страха избавишься, но не уничтожишь. С тобой пойдёт он, – шаман ткнул пальцем в Кирилла.
– Зачем??? – перепугался я, уже ожидание встречи с Сит-Аметом наполнило меня самыми мрачными предчувствиями, а представившийся вид тщедушного Кира перед двухметровым роботом и вовсе поверг в ужас.
– Охренел, дед? – заколыхался от возмущения Игорь. – Он ребёнок!
– Он тот, кого не знает ваш враг, – хихикнул Батбаяр, – и потому он не увидит мальчика, – он махнул рукой, и адвокат хмуро замолчал.
Шаман снял Кира с прищепок, тряхнул им, словно ковриком, и Юнга округлился, приняв обычную форму. Форму – но не плотность, и этот факт шаман тщательно проверил, проведя сквозь него рукой, затем палкой, а напоследок кинул ему в грудь картофелину, очень внимательно понаблюдав, как она вылетела через Кирову спину. Удовлетворённо крякнув, он вручил Юнге длинный жезл с набалдашником на конце.
– Ты пойдёшь через дверь, – наставительно говорил Батбяр, проделав со мной те же манипуляции, каким только что подверг Кира. – Мальчик, ты пойдёшь с противоположной стороны. Когда ты увидишь, что страх в нём умер, прикоснись к лицу вызывающего страх источником силы, – он погладил пальцами набалдашник жезла. – А теперь идите оба. Твой страх, – он бросил на меня многозначительный взгляд, – твой страх с твоими друзьями. А вы, – он повернулся к Игорю и Максу, – пока останетесь, иначе помешаете им.
Ангел цвела и пахла. Какое всё-таки ёмкое народное выражение. Ассоциация с цветком. Особенно применимо к женщине. Если только, из вредности или желания выделиться, не уходить в сторону от изначального смысла и посыла. Есть такие экземпляры, вечно идущие поперёк борозды. Особенно владеющие великим и могучим нашим языком. И цветение, и запахи можно так извращённо подать, что только святых выноси. Но Ангел цвела и пахла в самом лучшем смысле. Батбаяр был несомненным кудесником.
-Мальчики и девочки, заходите ко мне на огонёк, - ворковала она. – Вы такие у меня желанные все, такие родные. Как же я вас всех люблю.
Не переставая одарять нас комплиментами, Кок выставляла на стол разные вкусности. Мы и раньше не сомневались в её кулинарных талантах, но сейчас это предстало во всей красе. Блюда, блюдца и блюдечки, тарелки, мисочки, соусники и розетки, паштеты, булочки, круассаны, рогалики, разноцветные пасты, салаты, джемы, какие-то комочки, шарики, колбаски, полоски, горки, лепёшки, кусочки и росчерки по фаянсу. И всё это аппетитное, завлекающее, манящее, искушающее, как мираж освежающего источника иссушённого долгой жаждой путника. И голос. Это был какой-то гипнотизирующий тембр, такой искусно подобранной тональности, что смысл слов был и не важен. Он завораживал и погружал в состояние мягкой эйфории. Ты понимал, что пришёл именно туда, куда тебе было надо. Где тебя ждали. Где тебя любили. Где ты был нужен, важен и долгожданен.
-Ангел, девочка моя, - широко улыбаясь, гудел Пёся, намазывая варенье на половину булки. – Всё-таки мы недооцениваем древние знания. Вот когда ты была такой приветливой? До Батбаяра никогда. И этот кудесник…
Он вдруг замер на полуслове, не донеся шматка сладкого блюда до хлеба. И посмотрел на меня расширенными глазами.
-Вик… А ведь женщина после чего становится ангелом? После хорошего удовлетворения… Убью монгола…
-Андр, тормози, - я схватил его запястье, потому что он был готов воткнуть столовый нож в никелированную столешницу. – Мало ли причин для женского удовольствия?
-Да, капитан прав, - сказала Морра, любуясь пирожным, которое возлежало на её ладони. – Вы, мужчины, совершенно не понимаете наших радостей и печалей.
-Да никто их не понимает, - заявила вдруг Ангел каким-то грубым голосом, лишённым человеческих наполнений. – И никто ничего не помнит. А вот я отлично прочувствовал каждый миг боли моих кровных братьев. И когда мне отрубал голову тот, кого вообще не должно было быть на этом свете. И когда я сгорал заживо в электрическом пламени там, где был наш дом, наше пристанище и кров. Когда наш отец уходил в вечность с сожалением, что его дети, которым он отдал большую часть себя, бросили его в тяжёлый миг, страшный миг, не встали на его защиту. Я пропустил через себя бескрайнюю горечь разочарования напрасно потраченными столетиями. Вам не понять этого унижения.
Мы опять были обездвижены, и могли только наблюдать, как черты близкого нам человека размывались, деформировались, оплывали, как расплавленная восковая маска, сползая с истинного лица того, кто стоял сейчас во главе стола. Да, некое сходство с Сит-Аметами присутствовало. Благородные черты, седина, прямой нос и бесстрастные глаза. И безжизненный взгляд зачитывающего приговор судьи.
-Будь у тебя сотня голов, я срубил бы их все, - вне нашего поля зрения раздалась реплика Старпома. – С каждой твоей смертью отмирало что-то и в моей душе. Но это были оправданные жертвы, как это ни цинично звучит.
-Призрак, какой подарок, - сказал тот, кто рядился под образ Ангела. – И без топора. Сам пришёл ко мне, чтобы возместить моральный ущерб.
Мимо нас прошёл Артём, привычный нам, но не совсем материальный. Он не озадачивался огибанием углов мебели, а двигался по прямой, в направлении представителя неисчислимого семейства телохранителей Фектума. Того самого, гипотетического мстителя. Проявился всё-таки, не выдержал.
-Теперь пообщаемся на равных, да? – лже-Ангел даже потёр ладони. – Сейчас у тебя нет преимущества внезапности, и топора нет. Да и выглядишь ты несерьёзно.
-Тёмка, беги, пожалуйста, - заскулила Морра, - он же убьёт тебя.
-Конечно убью, иначе зачем бы разыгрывался весь этот спектакль? – Голос Сит-Амета задрожал от возбуждения. И он так был увлечён своей блестяще проведённой операцией внедрения в стан врага, что не среагировал на появление за спиной Кирилла. Такого же прозрачного, как и Старпом.
Нам с трудом удалось сохранить невозмутимость, когда рыжик, с шаманской колотушкой в правой руке, скользнул прямо сквозь самоуверенного ассасина. И с разворота зарядил тому утолщённым набалдашником прямо в центр лба. Наверное, монгол вкачал в оружие многие кило или мегаватты энергии. Нет, какой-то яркой ослепительной вспышки не произошло. Но сотряслась вся материя этого непрочного, как оказалось, мира. Всколыхнулось, как отражение в воде, всё то, что мы привыкли видеть в состоянии покоя. Искривились прямые линии предметов, стен, пола, потолка, мебели. Пространство поплыло, когда его тряхнуло высвободившейся силой стихий.
Но Фектумовский адепт лишь недоумённо поёжился. Нахмурился. Порыскал зрачками. Сфокусировался на принявшем воинственную стойку пацане.
-И магия у вас какая-то деревенская, - ухмыльнулся он, сплюнув. – Духи доморощенные. Только кизяк курить и способны.
И плашмя рухнул в проход между столом и переборкой…
«Процедурная» в шаманском шатре выглядела как… инсталляция в краеведческом музее. Деревянные маски по всему кругу войлочной стены, столбики идолов и тотемов, полумрак, ароматный и чуть тяжёлый дымок благовоний, в центре на кряжистом чурбаке плоский камень, на котором вырезаны значки и символы. Конус кровли оканчивался отверстием, в которое сквозняком вытягивало синеватый туман. И Батбаяр, ходивший вдоль нашего строя, с хитрым прищуром медицинского светила вглядываясь в одному ему видимые надписи, повествующие о жизненном пути каждого пациента. Я почувствовал себя не то, что голым, а прямо-таки вскрытым и разложенным на операционном столе.
-Ага, - бормотал «профессор», читая мою «историю болезни», и непонятно было, там всё плохо, или поживу ещё. Если азиат прищуривает глаза, то их практически и не видно, так что, как на источник информации, на них надежды нет . А уж сохранять невозмутимое лицо люди востока профессионалы генетически. – Угу, всё понятно. Да-с.
-Доктор, сразу предупреждаю, стирать ничего не позволю, - категорически заявил я, на самом деле не представляя, как смогу защититься, если что. – Пусть всё моё дерьмо останется со мной.
-Ээээ, неумный капитан, - ответил шаман. – Зачем дерьмо хранить, оно тебя отравит, сгниёшь изнутри. Духи лучше знают, что человеку нужно, как правильно.
-Если жить, как ваши духи советуют, - подал голос Пёся, - то надо баран пасти, трава собирать, с ханум детей делать, да кизяк курить.
-Если будешь курить кизяк, - наставительно произнёс Батбаяр, - ни одна ханум с тобой детей делать не станет. А ты и совсем не куришь, зачем глупости говоришь? А вот шайтан-воду зря столько пьёшь, скоро боохолдой придёт, заберёт твой ум, или заставит совершать плохие поступки.
-Ну, не такой уж он и страшный, этот ваш козлодой - Андр хмыкнул. – Вон, Кэп его замкнул и башку снёс нахрен. Да вы же сами из неё потом себе светильник сделали.
-Не светильник, вместилище энергии, умник. – Шаман постучал пальцем по бумажному Песиному лбу. – Твою женщину лечить, между прочим.
-Она не то, чтобы моя… - Водолаз стушевался. – Точнее, моя, но в другом смысле.
-Твоя, твоя, нечего тут отказываться мне, вон, всё написано чёрным по белому. А то хочешь, сотру?
-Нет! – Андр затрепетал на прищепке. – Оставьте как есть. А у неё? У неё я записан?
-Взял бы, да узнал у ханум напрямую. Я чужие тайны никому не выдаю. Правда, капитан вот подслушал наш разговор. Но он и так всё знает. Заболтал ты меня совсем. А у меня ещё пациентов целая очередь. Ого! Какие непростые судьбы у вас. Побывали за краем мира, и вернулись. Да ещё и… Это как же так? Все четверо?
Мне очень хотелось отведать тайн моих друзей, тех, что прочитал мудрый Батбаяр. Но он и впрямь придерживался принципов сохранения клиентских секретов. Быстро что-то начиркал на нас с Андром, да на Морре угольком, снял всех троих с вешалки, и просунул в щель между краем кошмы и палубой, наружу. А уж там мы без какого-либо перехода оказались в своих привычных телах. В прекрасном состоянии духа и самочувствия. У меня прошла изжога и поясница. Водолаз с Оракулом тоже довольно потягивались. Тут со стороны камбуза ветерком принесло восхитительный запах кофе и свежей выпечки. И, не сговариваясь, наша компания потрусила ублажать разыгравшийся после оздоровительных процедур аппетит…
-Кэп, Пёсенька, вы, главное, сейчас не ругайтесь сильно, да и вообще не ругайтесь. – Кок была сама любезность. Потом я понял, к чему было это предупреждение. А ругаться хотелось, это правда.
Древние сквернословы постепенно затихли, захрипев, забулькав, замычав. В голове сразу замелькали навеянные кинематографом картины перерезаемых глоток. Раздалось несколько металлических щелчков. Я почувствовал, как в мою бумажную макушку впились зубы, которые и клацнули, потянули меня плоского из пачки, я взвился вверх, и познал единение паруса и тугого воздушного потока. Как и мои друзья. Нас развесили на струне, за прищепки, словно шторы или тканевые вертикальные жалюзи. Но хотя бы не применяли тех иезуитских штук, какие достались четверым посольским. Они запрозрачнели, однако не утратили, видимо, ощущений. Заможаев корчился на дыбе, с искривлённым болью лицом, изрыгая вперемешку с брызгами кровавой слюны страшные богохульства. Звук был отключен, но эмоции предельно красочно отражали содержание. Держипальца скрутило в рогалик, изогнув в спине так, что пятки сзади почти касались затылка откинутой назад головы. Кадык его яростно двигался вверх-вниз, обозначая активность глотки. Снулый бился в падучей, его трясло и колотило о палубу всеми частями тела, что не мешало его щербатому рту посылать в эфир ненормативную лексику, только что жабы да змеи оттуда не вываливались. И только Тычок висел молча, насаженный на толстую жердь, которая заполняла его пищевой тракт от начала и до конца.
-Спасибо тебе, дорогая, за предупреждение, - прошелестел Андр. – Представляю, как бы я получил всё то, что собирался озвучить…
Ангел засмеялась, и словно хрустальные колокольцы зазвенели в воздухе, пронизанном закатными солнечными лучами. К слову, она тоже висела в воздухе, такая же, как и мы, невесомая и ненастоящая. А за её спиной, и вокруг, мерцал золотистый свет, переливался, менял тональность, и шло от него какое-то доброе тепло. Свет имел контуры высокой фигуры, слегка бесформенной, как если бы некто накинул на себя плащ или маскировочный халат, скрывающий, размывающий очертания, что затрудняло его идентификацию.
-Так это и есть твои друзья? – прозвучал над Ангелом совсем негромкий, но проникающий везде голос. Он шёл как раз из того места света, где можно было подразумевать голову собеседника.
-Да, Тенгри-хан, - подтвердила она, и перечислила наши имена, представляя.
-Значит, Батбаяр не обманул меня. Что ж, я пожалуй удовлетворю его просьбу. И даже не буду наказывать за то, что он не смог самостоятельно справиться с такой простой задачей - твоим исцелением, женщина. Впрочем, я думаю, что он просто дал мне возможность познакомиться с вами. В последнее время так редко удаётся покидать свои чертоги. Этот миг проведён не зря, признаю. Пусть заканчивает свой ритуал. И наведёт порядок после себя. Вижу, что здесь место пересечения многих линий вероятности. Некоторые завязаны в узлы. Конечно, напутано сильно, никакого порядка и логики не наблюдается. Даже просматривается аналогия с огромным мегаполисом. Сильные личности приходят, и притягивают за собой целые шлейфы силовых потоков. Все они со временем сплетаются в подобия паутины, сети накладываются друг на друга, образуя немыслимые лабиринты, в которых заплутает даже самый опытный проводник. Ну, это свойственно людям, уж больно они подвержены влиянию хаоса. Ладно, не буду нагружать вам мозги банальностями. Пойду, пожалуй.
-Э, уважаемый Тенгри-хан, - мой речевой аппарат разблокировался, как только свет начал угасать. – А эти страдальцы что, с нами останутся? Так и будут здесь висеть, отравляя пространство эмоциональными испражнениями?
-Хм, забавное словосочетание, - Главный дух вернулся к нам. – Отравлять не будут. Сейчас всё зло выходит из них, но поглощается изнанкой мира. Ей тоже надо чем-то питаться, латать свои прорехи. Опрятный халат с драной подкладкой не может красить батыра. Скоро эти мужи вернутся в свою реальность свободными от скверны.
-В смысле, вернутся к своему хозяину? – спросил Андр. – Может, вы видите и это?
Силуэт приблизился к пребывающим в чистилище будущим агнцам невинным, словно вглядываясь в их судьбы. Помолчал. Отплыл за спину Ангела. Её изящную фигуру обволокло сиянием, словно Тенгри решил с ней пошептаться. И вдруг погас разом, отправившись в свои чертоги.
Блаженны неверующие, ибо не ведают предмета отрицания. Или так: они твёрдо, истинно ВЕРЯТ, что то, чему не были свидетелями, чего не пощупали личными руками, того и вовсе не существует на белом свете. Везука им. В отличие от нас. Нам бы списать всё происходящее на стресс, на нервное истощение, да хрен с ним – на белую горячку. Может, потом как-нибудь, после всех откатов и афтершоков…
Не подчиняющиеся Вольке проекции лихих людишек из дремучих времён (да какие проекции, очень даже осязаемые бандиты!) напустили на себя ореол таинственности и важности. Эдакие засланцы от некоего могущественного ведомства (ага, небось, от такой же шайки-лейки из подворотни) с секретной миссией. И давай щёки дуть, да пальцы веером раскладывать. Мол, хозяин их не хочет, чтобы мы в его сферу интересов вторгались, и вообще наше присутствие на острове нежелательно. Шли бы вы, господа путешественники, лесом да морем, данного региона никаким боком не касаясь. Мы попытались намёками да наводящими вопросами нащупать, не бокор ли их таинственный хозяин. Не колдун ли он вудуистский, создатель и повелитель кукол зловредных. Master - как пели мэтры хэви метал музыки - of puppets. Но ни один подход результата не возымел. Может, не на том языке мы с ними разговаривать пытались. Всё-таки собеседники наши постарше были, лет эдак на четыреста. Недопонимание между поколениями, так сказать.
Тем временем Волька попытался исправить положение, перезагрузив нам в помощь шамана Батбаяра. Посчитал, что мы можем пострадать от недружественных парламентёров. Что ж, услужил нам Михайло Потапыч. Монгольский язычник, как только обратно в наш мир внедрился, тут же продолжил деятельность ровно с того момента, когда ему устроили критический сбой. Он действительно желал вылечить Ангела. Как умел. Как учили. Брал ауру пациента, и чистил. То есть выворачивал реальность наизнанку, и подопечный представал в виде листа бумаги, испещрённого пометками о пережитых эпизодах. Ну, как системный лог компьютера, где «все ходы записаны». После чего с помощью разных методик и ингредиентов лишние строки попросту стирались. И потом больной возвращался в привычную среду обитания даже без неприятных воспоминаний. Это в идеале. Там, где он проходил практику, до ближайшего населённого пункта было три дня пути по бескрайней степи. То есть, вертеть реальностью можно было безнаказанно, более никого в изнанку мира не затягивало. Ну а на корабле… Сами понимаете.
Короче. Держипалец, этот виртуозный метатель ржавых гвоздей, собрал нас, ставших опять потрёпанными страницами истории одного морского путешествия, в неровную бумажную стопку, взял её подмышку, и куда-то понёс.
-Андр, наши чересчур тесные отношения становятся уже традицией, - посетовал я, трепыхаясь верхней и нижней частью своего плаката на лёгком ветерке. Середина меня была прижата к Водолазному силуэту ватином драного рукава.
-Вик, ты маньяк, я всегда это знал! – ответствовал Пёся. – Так и трёшься, так и жмёшься. Только меня напрягает, что ты всё время сзади. Я тебя боюсь.
-Иди в пень, я к тебе спиной сейчас. И это хорошо. Не выношу запаха перегара.
-Насчёт перегара, босс, - вклинился Старпом откуда-то из середины нашей подшивки. – Вы зачем Оракулу наливали? Она и меня коньяком пропитала, и Макса, и Кирилла.
-И мне досталось, - подал голос Игорь. – Хотя между мной и ею как раз и Макс, и Кирилл. За сына особенная претензия.
-Пап, не ругайся на тётю Морру, - попросил рыжий Юнга вполголоса. – Тем более она заснула кажется.
-Ладно, парни, за Оракула простите, - Андр решил реабилитировать неосмотрительную даму, - мой косяк, не уследил. Мы с Кэпом пролили коньяк, а она в лужу наступила. Кто ж мог предвидеть пределы её гигроскопичности? Женщины вообще быстро накидываются, физиология что ли? Ай! Артёмка, ты сдурел?! Не знаешь, что краем бумаги можно колбасу резать? Ручонками вихляй поаккуратней давай. Наделаешь в моей драгоценной плоскости дырок, потом хрен заштопаешь.
-А куда нас несут вообще? – проявился Макс, доселе молчавший. – Неужели хотят, как макулатуру, на какую-нибудь дефицитную книжку обменять? В наше время такое практиковалось.
-Да заткнётесь вы наконец?! – Не выдержал наших интеллектуальных диспутов кто-то из конвоиров, кажется Тычок. – Баил я, надо было тех первопечатников на кол содить. Писанина ихняя есть зло истинное, ум угнетающее. И вообче… Эй, што за баба дурная?!
Нас небрежно бросили на палубу, причём меня лицом вниз, а экипаж полёг сверху. Я только слышал гулкие удары чего-то металлического обо что-то костяное, а также обрывки нецензурной брани из домашнего средневековья, некоторые конструкции были забавными, вне контекста никак не ассоциирующиеся с руганью. Мужские басы и баритоны срывались в фальцеты. Доски вибрировали от хаотичного топота. Я ощущал всей тушкой, как кто-то пытался покинуть место происшествия, неудачно, был уронен плашмя, и более тверди не сотрясал.
19906