Вот так запросто, с обычной женской непосредственностью и практичностью. Даже без злобы по отношению к недвижному пленнику. А ведь у Ангела есть к нему претензии, старые счёты, личная неприязнь и всё такое. Но в в её фразе лишь здравый смысл прозвучал, да элементарный жизненный опыт. Это в кино злодеев или жертв террористов к мебели фольгированным скотчем приматывают. Уж не знаю, почему. А у нас надёжнее того, что Кок принесла, и не выдумать. Проверено и одобрено. Сделали из борзого и дерзкого пару минут назад злоумышленника какую-то мумию египетскую. Впрочем нет, ошибся я, и в обоих домыслах.
Мумии смирно лежат, как правило, это раз. Наш же фараончик сдаваться и не собирался, извивался в луже, глазами ворочал яростно, да носом сопел, только что дым из ноздрей не шёл. И таки прогрыз липкую ленту, что на лицо ему наклеили!
-Вы чего творите, идиоты?! – Не орал, чтобы наверху не услыхали, видимо, но хрипел, убедительно так. – Капитан, на хрена тебе это нужно? Почему не дали мне уйти?
-Так ты объясни, что происходит, - я удержал Андра, который уже готовил повторный сеанс анестезии, посредством ударного воздействия. – Как ты оказался в обществе генерала Гусева, и с какой целью прибыла на борт вся ваша компания?
-Какой-то ящик им нужен был, который вы с траулера подняли. – Фёдор слегка успокоился, не те вопросы я ему задал, которых он не то, чтобы опасался, но отвечать на которые ему ой как не хотелось. А тут всего-то, кто, да зачем.
-Допустим. – Мы с Андром переглянулись, и он поморщился, покрутив головой отрицательно. – А где тебя дядя Вася прихватил?
-Где прихватил, там меня уже нет! – Он нервно хохотнул. – Не дай Создатель вам там оказаться.
-Слышь, умник, ты не у тюремного психолога на приёме, - проговорил Водолаз. – Тебя по-человечески спрашивают, разучился среди нормальных людей находиться?
-А знаешь, да, разучился! – Чтобы посмотреть Андру в глаза, Федечке пришлось изогнуться, как гусенице в коконе. – Потому что не осталось нормальных-то! Всем что-то надо, делопутов развелось, хоть в банки их закатывай. Гусь мне пел в камере: Спасаем тебя от вышки, милосердие, послужи Родине, сынок. А сам аж дрожит, так хочется мои способности в личное пользование получить. Прямо плантатор, только каски пробковой не хватает. Речи сладкие ведёт, а сам рукоятку плети на поясе нашаривает.
-Тебе конкретно что на борту Летучего надо было? – в лоб спросил я. – Не Гусеву, тебе лично?
-Я согласился сюда с ними прийти, чтобы в нужный момент когти рвануть. Знал, где и как потеряться.
-Тебе не доверяли, и поэтому мичмана с аппаратурой отправили, порталы контролировать? – Я начал кое-что подозревать.
-Да что он там контролировал? – Законников презрительно сплюнул. – Я ж им эти лампочки с трубками и настраивал, лохам чилийским. Бутафория сплошная. И если б не Пёс ваш цепной…
-Кэп, можно я его стукну? – Еле сдерживаясь, спросил Андр. Но он уже смекнул, в чём дело.
-Обожди, - я поднял палец, привлекая внимание Прыгуна. – И ты хочешь сказать, что генерал…
-Да, он с самого начала своим боссам фуфло вкручивал, - как непонятливым тугодумам объяснил Фёдор. – И всё ведь у нас получилось почти…
И тут заревела сирена. Призрачный Андр дёрнулся, обернулся куда-то себе за спину, всплеснул руками.
-Твою эскадру, прыгун, лом тебе в печёнку, да что ж ты неугомонный-то такой?!
-Вода в трюме! – донёсся из переговорника доклад Макса. Не вопль, не истеричный крик, а просто громко произнесённый рапорт. – Прокол мембраны, но брешь зарастает.
-Урод, он кишку продрал на глубине! – Голограмма Водолаза скользнула в металл, видимо, помчалась воссоединяться с физическим телом. Ну, или исправлять нанесённый Фёдором ущерб.
Мы посыпались по трапу в недра корабля. Хоть Волька и контролирует ситуацию, мало ли, что может приключиться. Воды через портальный пузырь проникло не так уж и много, на нижнем уровне было по щиколотку, и уже зажужжали-захлюпали аварийные насосы, удаляя океан за пределы прочного корпуса. Затопление нам не грозило. А вот за прозрачной радужной перепонкой воздуха уже не было. И там, в толще зеленоватой морской глубины, сцепившись, кружились в завораживающем танце два профессионала. И профессией их явно не были пляски с балетом.
Меня, как и любого мужчину, что в душе остался мальчишкой, такие зрелища почти гипнотизировали. И грациозные перетекания гибких тел в восточных единоборствах, и дикие, варварские схватки боёв без правил, где, дай поединщикам волю – зубами бы друг друга грызли. Вот и эти двое, они же ведь не касались твёрдых поверхностей вроде пола или переборок, то есть не имели опоры, чтобы применять силовые приёмы. А поди ж ты – не болтались в невесомости, как известные отходы в проруби. Зафиксировались относительно друг друга, и наносили повреждения различной степени тяжести. Только пузыри в стороны гроздьями рассыпались. Итить мой левый нюх, а чем они там дышат-то?!!!
-Волька, их надо вытаскивать! – крикнул я в подволок потолка. – Захлебнутся ведь, ни разу не Ихтиандры же!
-Под вашу ответственность, Капитан, - прозвучало у меня в голове. - В коридоре я не смогу контролировать Законникова.
-Хрен с ним, разберёмся, - махнул рукой я. И обратился к Старпому, Главмеху и Адвокату, что столпились за моей спиной. – Парни, сейчас наш выход будет.
Фон сзади борцов потемнел, затем сверху вспыхнула лампа, отчего во все стороны брызнули лучи видимого спектра. Зарубцевавшаяся было рана на пузыре лопнула, и нам под ноги хлынула вода, едва не опрокинув команду на пол. Фёдор с Андром рухнули на доски нижней палубы с мокрым стуком, и в коридор ворвалось их звериное натужное рычание. Мы вчетвером кинулись внутрь, едва протиснувшись в проём. Пёся на мгновение отвлёкся на толпу, этим воспользовался Прыгун, перехватил руку Водолаза, заломал её, и взгромоздился на противника сверху. Но этим он предоставил доступ к своей драгоценной тушке, чем мы и воспользовались незамедлительно.
Надо сказать, мясо, жилы и кости Федечки оказались прочнее мокрой форменной одежды. Растянутая в четыре стороны, она затрещала по швам, рукава и штанины начали отделяться от основы, даже пришлось перехватывать конечности пленника, чтобы не выпустить. А он был крепок, чертяка, изворотлив и силён. Едва не вырвался, но тут уже Пёся очухался, и сильным ударом в челюсть лишил его сознания.
-Всё бы вам драться, хулиганьё, - с укоризной попеняла нам Ангел, и передала Андру несколько рулонов коричневого упаковочного скотча. – Эту изоленту наверняка не порвёт.
Очень интересная идея... если рассуждать имея в виду основную специализацию Василия Никитовича... И хотя (вот сюрпризец то Ангелу был бы если бы она узнала что "Вася" - при рождении был совсем не "Вася" а... впрочем и к имени Вася - он привык, потому что носил его как минимум последнюю треть своей жизни... которая последовала после ... ну ладно... тут уже и за "разглашение" привлечь могут...)... Так вот... хотя "специализация" для хорошего специалиста дело наживное... (обучиться можно всему было бы здоровье и желание), но первая специализация - как первое высшее образование - образовывает характер человека на всю жизнь. Так сказать - формирует характер... А "Вася" (пардон - Василий Никитович) в первой своей жизни - профессионально и чрезвычайно хорошо ловил "двойных агентов" и предателей. Настолько успешно, что в его карьере не было ни одного безвинно пострадавшего. А это- уже само по себе характеризовало его как человека достойного уважения, причём не только за ум и интуицию, но за и характер. При всём при этом (если дело касалось интересов службы) Василий Никитович был безжалостен, скрытен, артистичен и неумолимо логичен в каждом, казалось бы совсем "эмоциональном" и внешне "спонтанном и непродуманном" действии... Поэтому прищурив глаза, я процедил сквозь зубы... "как бы про себя", но так чтобы генерал-полковник услышал мою фразу: "Что-то многовато пробоев реальности для нашего барка... Неужто" - и замолк как бы очнувшись и оборвав фразу. После этого - уже прямо посмотрев в экран на генерала чётко задал вопрос: "Василий Никитович... а куда Вы дели труп Теодора Лекса... ну... того самого бородатого Фёдора Законникова... из команды Бранденбург-800?". И по неуловимо углубившемуся уголку морщины у правого глаза понял, что "попал". - Их вообще-то трое было... Если ты склерозом не страдаешь. Ты ведь сам их "разложил" по полочкам в операции "Гелиополь". - Трое. Генерал - умер своей смертью глубоко после войны. Алик Мюллер - он же Федя Попрыгун был завербован Вами в качестве ... скажем так "внештатного специалиста по внепространственным переходам".... А Теодор Лекс был убит разрывом бомбы в блиндаже возле переправы через болотную пойму в Белоруссии... в 1944-м году. Убит при налёте советских штурмовиков, навёл которых на цель (при помощи ракетницы) - Алик Мюллер. Тот самый Алик Мюллер - с гордостью присвоивший себе имя Теодора Лекса (Фёдора Законникова). Так вот в этом уравнении с тремя неизвестными - потерялось одно. - Одно. - как эхо повторил генерал... - Ну да... Одно. Из развалин блиндажа... из горсти похороненных под старой каменной кладкой костяков - пропал скелет настоящего Теодора Лекса. - Откуда информация? - Отсюда. - я ткнул пальцем в себя. После официального завершения операции "Гелиополь", через год, когда всё улеглось и необходимость в контрслежке отпала - мне пришлось закрывать концы, проверяя все материальные объекты. Под развалинами были все скелеты. В том числе и Лекса. Но год назад - по требованию конторы я ещё раз "просеял шлихту". И не обнаружил одного из костяков. - И кто у нас такой подозрительный, что потребовал "сеять муку" ещё раз, твой начальник, что ли? - Нет генерал... "просеивать" пришлось потому что, кое-где "заорали сойки", и это встревожило контролёров. -Где- "кое-где"? - Вы у вице-адмирала спросите. - ухмыльнулся я... Мне пришлось повторно весь маршрут пройти, только от конца - к началу. - Ну и? - Что "ну и"? Скелета нет? Теперь шкаф показывайте, иначе доверия не будет. А значит и помощи. - Ты не потянешь такое количество разноплановой информации. -хищно улыбнулся мне в ответ Гусев. - А вы систематизируйте её.... глядишь и сами до чего додумаетесь.... - А так... - А так - "втёмную" вы можете и сами с собой поиграть - Хамишь? - Ставлю на место. - Ишь ты... место он мне ставит... - Тогда ищите другого ду... генерал-майора... а я понаблюдаю за ситуацией со стороны... по поручению начальства..))) Гусев вновь задумался... но уже поглядывал на меня оценивающим взглядом. Словно решая в уме задачку "сколько нулей в уровень допуска можно поставить мне в личное дело"....
11 мая 2022 года, среда 0 часов 44 минуты по московскому времени 55 градусов северной широты 37 градусов восточной долготы 133 метра над уровнем моря точность координат 7 м
По выражению глаз Артёма и Игоря я поняла, что они уверены в том, будто Волька находится внутри меня. На самом деле это было не так. Его разум не мог находиться во мне одновременно с моим сознанием. Уж не знаю, по какой причине. То ли размеры у него были слишком большие, то ли проблема была иного характера, я не уточняла. Да и он не вдавался в подробные разъяснения. Помнится, когда барк раздвоился, Вольке не удавалось выйти на связь с Капитаном, и он тогда попросил меня не больше не меньше, а умереть, чтобы он мог занять место моего сознания. Впрочем, это было давно, к чему вспоминать? А сейчас я знала лишь то, что ему нужна опора, которая надёжно связывала бы его с кораблём. Конечно, он мог бы держаться за корпус барка, но корпус его при этом не держал бы. А я – это совсем другое дело. Волька мог не только держаться за меня, но и я держала его.
Так или иначе, он налетел на меня вполне себе материальным облаком, втолкнул в шезлонг и выдал отрывистое объяснение:
– Здесь опасность, генерал и Прыгун вместе на борту. Заинтересованы в воссоздании портальной сети. Осуществлена попытка. Хотел запереть одного в кольце, второго блокировать на борту. Генерал здесь, но вошли двое. Прыгун и Водолаз. Опасно. Кольцо невозможно.
– А? – я ошалело выслушивала его шёпот. – Я ничего не понимаю, ты можешь нормально объяснить?
– Стены портала – я сам. Выход из коридора в опасной зоне. Прыгун выйдет, Водолаз вернётся, – продолжал он в том же духе.
Я пришла в ужас, уяснив из этих обрывков фраз только одно – Андр в опасности. Волька торопливо принялся объяснять, что он охраняет Водолаза, что при малейшем риске он его укроет защитной сферой, что он следит за ним. И после этого настоятельно потребовал, чтобы я успокоилась и не волновалась, потому что от моего хладнокровия сейчас слишком многое зависит. Я разволновалась ещё больше, но всё же прислушалась к словам сущности и попыталась взять себя в руки. Волька справится, а если я буду биться в истерике, то только помешаю ему. Я вздохнула и слегка прикрыла глаза – я спокойна, я абсолютно спокойна. Плевать, что руки трясутся, а сердце болтается, как овечий хвост, – я совершенно спокойна...
Закончив свою невразумительную речь, Волька окутал меня золотой пылью и исчез. И только теперь наконец сообразил, что проще объяснить мне всё ментально, как он делал и раньше. Именно это объяснение я выдала призракам, когда они нашли меня. Как смогла. Я не инженер, чтобы давать подробный анализ действий искусственного интеллекта Вольки. При разговоре я неосторожно пошевелилась, и золотистая пыль едва не улетела в неизвестном направлении. Я перепугалась, перепугался и Волька (если он мог чувствовать страх), зато это позволило нам сильнее вцепиться друг в друга, и теперь я ощущала себя так, словно на мне было надето очень плотно облегающее трико, причём на пару размеров меньше.
Выслушав мои бредовые сообщения, Артём заботливо укрыл меня пледом, но я решила, что мне лучше укрыться в библиотеке. Во-первых, это больше соответствовало бы сказке про заразную болезнь, а во-вторых, не стоило маячить на виду и ждать расспросов. Отвечать умно я не могла, а давать объяснения под Волькину диктовку не хотелось. Минимум информации Артём получил, а остальное потом Волька сам расскажет. Тем более что мои мысли заразились его манерой и стали отрывистыми и краткими.
Перемещение удалось как нельзя лучше – и шаг был бодрым, и пылинки золотистые теперь не разлетались, как пух с одуванчика. Однако же и в библиотеке мне не сиделось. Мой “костюм” то и дело внушал мне отрывки фраз и образов, так что примерно я знала, что происходит в портале.
Федька использовал новый метод создания порталов, Вольке он был незнаком, но сущность легко разобралась в новшестве, и поняла, что большой опасности от этого способа не предвидится. Но портал создать позволила. Вот только Федька ориентировал выход на холм Хайлигенберг в Германии, а сущность сместила его в Боденское озеро в той же стране. Прямо на дно, на глубину метров двести. Не Байкал, конечно, но достаточно. Волька не собирался Федьку топить, он хотел дождаться, когда он дойдёт до самого конца коридора и замкнуть контур, чтобы тот ходил по кругу, пока Капитан не скажет, как поступить с Прыгуном.
Федька использовал новый метод создания порталов, Вольке он был незнаком, но сущность легко разобралась в новшестве, и поняла, что большой опасности от этого способа не предвидится. Но портал создать позволила. Вот только Федька ориентировал выход на холм Хайлигенберг в Германии, а сущность сместила его в Боденское озеро в той же стране. Прямо на дно, на глубину метров двести. Не Байкал, конечно, но достаточно. Волька не собирался Федьку топить, он хотел дождаться, когда он дойдёт до самого конца коридора и замкнуть контур, чтобы тот ходил по кругу, пока Капитан не скажет, как поступить с Прыгуном.
Но, как всегда, всё пошло не так, и Андр смешал Волькины карты, сиганув за Фёдором. Теперь кольцо создавать было нельзя, потому что такая конструкция в принципе предназначена для одного, как ловушка, одиночная камера своего рода, второй (или больше, все лишние) в ней погибал почти сразу, но кто – это оставалось непредсказуемым. Но и дать им выйти Волька уже не мог – ведь на дне озера без снаряжения и Водолаз наш вряд ли справится.
Тогда Волька устлал собой стенки портала, чтобы остановить Фёдора, если он вздумает попытаться создать новый коридор, и защитить Андра в случае необходимости. И вот теперь основная часть Вольки, большая его часть, превратившаяся в стенки портала, передавала оттуда информацию. Сущность преобразовала конструкцию портала, так что он теперь был не просто дверкой из одного места-времени в другое, а длиннющим коридором. Федька быстро сообразил, что оказался в ловушке и попытался, как и предполагал Волька, сделать новый переход. Но предупреждённый сущностью Андр предотвратил эту попытку силовым вмешательством. Прыгун сопротивлялся, в потасовке они едва не поубивали друг друга, но Водолаз оказался сильнее и ловчее Федьки, и вырубил его, правда, ценой вывернутой руки и нескольких глубоких ссадин.
Не успела я расслабиться после уяснения всего этого потока информации, как Волька потребовал, чтобы я немедленно бежала в каюту Капитана. Там начинается портал, там он сможет дать возможность Андру объяснить ситуацию Капитану, а тот распорядится о том, что делать с Прыгуном дальше.
Я явилась в каюту Капитана и несколько минут забавлялась, стоя на пороге и глядя, как хозяин помещения и Старпом на пару ощупывают стены и углы, чуть не носом залезая в каждую щель. Но Волька прервал их занятие. На одной из стен зарябило слабое марево, а из него в каюту шагнул Водолаз – с разбитым лицом, окровавленными кулаками и с неестественно висящей рукой. И полупрозрачный. С подсказкой Вольки я поняла, что это не сам Андр, а его отражение, голограмма и что-то ещё, и что настоящий Водолаз в своём местонахождении сейчас тоже видит нас, и видит точно такими же полупрозрачными. Впрочем, на звук состояние Андра и расстояние (где бы он ни был) не повлияло. Потому что он рявкнул так, словно стоял рядом с нами, заставив всех троих невольно вытянуться по стойке «смирно»:
– Кэп, Прыгун обезврежен, куда его? Тёмыч, не таращись, я не призрак! Оракул, ты бы за что-нибудь держалась для гарантии, неровен час, оторвётесь, улетим к чёрту лысому тогда!.. Кэп, ну скрипи мозгами быстрее, Волька же не может до скончания века трубу эту держать! Чего делать-то с Федькой?
Значит, Пёса со своим заклятым другом Фёдором где-то заперты, в пузыре посреди неизвестного нам пока пространства. И если оба попали в один замкнутый контур, то как бы там беды какой не вышло, на почве хронического конфликта. Что один, что второй – калачи тёртые, и ломом подпоясанные, так что исход предугадать сложно. Фифти – фифти. Понятно, что мы за своего «болеть» будем, но тем не менее. И не просто болеть надо, а и попробовать его оттуда вытащить. Тогда Вольке будет проще прыгуна контролировать.
Однако же задача усложнится, если они окажутся вместе. Допустим, нам откроют к ним доступ. А там уже Законников победил, не дай Нептун, и готов вырваться на свободу. Всем кагалом мы его, конечно, запинаем, массой задавим. Но кто его знает, как там пойдёт. Конечно, наши орлы Тёмного Властелина отбуцкали, и благополучно с траулера смылись, то есть опыт и силушка богатырская присутствуют. А вот что нам потом с ним делать, это вопрос. Сдать Гусеву? Тогда стоило ли генерала с борта прогонять, пусть бы он со своими орлами Законникова и пеленал, раз он им так нужен и важен. Другое дело, что «палить» Волькины возможности перед всякими конторскими ищейками нам совсем невыгодно, опасно и чревато успехом их захватнической операции. Так что пока Фёдор на нашей стороне играет. У него, как и у нас, есть веские причины с этими упырями не встречаться вообще. Значит, наши интересы здесь совпадают, поэтому надо как-то договариваться. Только бы они с Андром там не наделали дел.
Волька не отзывался, Морра заперлась в библиотеке, никакого «окна» в потусторонний мир в моей каюте не наблюдалось, хотя именно оттуда Федечка на волю прыгнул. Мы с Артёмом всё облазили, каждую переборку ощупали да простучали, но ничего не обнаружили. Может у генерала и была какая-нибудь спецаппаратура, чтобы хотя бы фоновые шумы уловить, но по вышеуказанным причинам к нему обращаться смысла не имело. И мы уже было опустили руки, как вдруг… Если бы мы не прошли в своё время через нескончаемую череду приключений с разными вывертами судьбы, не общались с сонмом всевозможных сущностей, материальных и не очень, то здорово бы наверное перепугались со Старпомом. Хотя и тут изрядно оторопели.
Андр, очевидно, всё-таки повздорил со старым своим знакомцем, накопилось у них нерешённых вопросов не на одну дискуссию. Ссадина на скуле, неестественно отставленная, наверняка вывихнутая левая рука, сбитые костяшки на кулаках, плавающий несфокусированный взгляд. Всё бы и ничего, мало ли случалось добрых битв в его практике. Даже то, что в дверной проём не вписался, могло быть следствием нокдауна и лёгкого сотрясения мозга. Только это ему не помешало проникнуть в каюту не через дверь. Песа прошёл сквозь переборку, даже этого, по ходу, не заметив. Был он нынче светел и прозрачен, как лёгкий осенний утренний туман…
Версия парней меня вполне устраивала, в плане удаления с борта лишнего балласта. Основная масса «таможенников» перебралась на свой катер, утащили они и мичмана. А вот Гусев, похоже, решил здесь задержаться, вторгся в Рикову мастерскую, и там устроил себе штаб в едином лице. У входа поставил двоих гвардейцев, чтобы его не беспокоили по пустякам. Но то, что мы со Старпомом собрались ему сообщить, явно не было пустяком.
К охранникам мы подошли покашливая, и нацепив на лица медицинские маски. Они сперва даже не отреагировали на наше появление. Подумаешь, высшее командование корабля. Не их начальство, это самое главное и важное. Их босс там, за неплотно прикрытой дверью, с кем-то беседы ведёт, убеждает, оправдывается, наставляет. Устроил, понимаешь, селекторное совещание.
-Доложите генералу! – Обратился я к одному из морпехов, в чине сухопутного лейтенанта.
-Велели не беспокоить, - бесстрастно парировал он. – У меня приказ.
-А у нас ЧП, - просипел Артём, и чихнул.
-Не положено, - тот был непрошибаем. По сути, претензий-то ему и не предъявишь, он на службе, блюдёт безопасность охраняемого лица, уполномочен в рамках должностных обязанностей открывать огонь на поражение. Насмотрелся я на таких. Жаль, нет со мной Пёси, он бы живо разрулил ситуацию. Попробовать что-ли его рецепты…
-Слышь, браток, а ты привитый вообще? – Я перестал официозить, убрал осанку и строгую физиономию, и напустил на себя «морского волка», слегка так.
-Товарищ капитан первого ранга, не положено, говорю же! – по инерции закрылся гвардеец, а второй вздрогнул и уставился на Старпома, который вытащил из кармана какую-то тряпицу цвета ношеной портянки, оттянул маску и трубно высморкался. – А причём тут мои прививки?
-Да и ни при чём, - махнул рукой я. – Мы-то уже конченные, нас один хрен не выпустят теперь, а вам ещё жить да жить.
-Слышь, капитан… - напарник нашего службиста отшагнул, и упёрся спиной в переборку. – Это… то есть, товарищ кап-раз, а у вас тут что происходит-то?
-Да не чухайся, старшина, - У Артёма даже глаза покраснели и сделались навыкате, я сам испугался.
– Вы мужики здоровые, вам эта болячка не страшнее гусарского насморка. Вот когда долго в море торчишь, да ещё разные грузы возишь, тогда да. Слышал про египетские пирамиды?
-И чо? – Лейтенант ещё уповал на силу приказа, защиту конторы и всемогущество своего босса, ведь так часто эти составляющие как назойливых мух отгоняли «всяких там штатских», да и военных, что были старше его и по возрасту, и по званию. А уж эти смешные перевозчики дурацких грузов и вовсе не стоят внимания.
-Да ничо! – Артём снова зашёлся в кашле, пошатнулся, и чтобы удержаться, повис у морпеха на рукаве.
-Все, кто в двадцатые годы прошлого века вскрывал только найденные пирамиды, - ответил я, даже не пытаясь помочь Старпому отлипнуть от офицера, - все умерли в страшных мучениях от неизвестных инфекций.
-Так это было сто лет назад! – Старшина заметно приободрился. – за это время любая бацилла сама издохнет.
-А вот не издохла. – Я цыкнул зубом. Как у Пёси конечно не получилось, но гвардеец вздрогнул. – Мы ж какие грузы-то возим? Археологические. То есть древние. А там хрен знает, что содержится. Да и содержится часто с нарушением норм безопасности. То контейнер уроним, то скелет какой забудем упаковать…
-Товарищ капитан первого ранга, - лейтенант отцепил от своего рукава моего Старпома, который (вот же зараза такая!) уже и синеть начал. – вы это, я сейчас доложу.
Он скользнул в дверь, что-то пролепетал в ответ на недовольный возглас. Затем посторонился, впуская меня внутрь. Старшина тем временем судорожно шуршал блистером, запихивая в рот горсть каких-то таблеток.
-Какая, на хрен, эпидемия?! – Вопрошал Василий Никитович. И уже на ходу, чуть ли не сбив нас с лейтенантом, как кегли, вызверился в планшет, по которому общался с кем-то. – Почему я всё всегда узнаю последним?!
Он бодрым шагом, но стараясь не дышать, направился к своему катеру, а за ним дружно порысили гвардейцы. Старшина оторвал от кителя подворотничок, распустил его, и прижал к лицу, закрыв рот и нос. Лейтенант, через шаг оглядываясь, судорожно отряхивал рукав, на котором отметился Артём, и даже кажется хотел его вовсе оторвать. Старпом тихонько хихикал, возвращая лицу привычный цвет, а глазам – размер. А вот мне не давало покоя изображение на экране генеральского планшета, которое Гусев неосмотрительно «засветил», пробегая мимо нас. Уж не Рик ли был его собеседником???
Я ночевал в одном из номеров "Атлантиды". После бурно проведённого дня, прогулок по паркам и музеям. Лёгкого шоппинга (если можно так назвать посещение оружейных и книжных лавок) мне хватило с избытком. Пора было подумать о том, чтобы в эту прекрасную ночь мне не пришлось спать в одиночестве. Хотелось горячего женского шёпота в ухо, прерывистого дыхания знойной сеньориты на моей груди, ощущения бьющегося и сильного женского тела в моих руках... В общем - ничего необычного... просто Мать-Природа требовала сбросить с себя накопившийся заряд агрессии и уравновесить искрящийся Ян влажным Инь какой-нибудь азорской красотки. Я уже листал путеводители в поисках ресторанов и эскорт-агенств (не судите меня строго - я не ханжа) когда в дверь постучали... О...! Это была она.... Стройная фигура, длинные ноги, волосы цвета воронова крыла, чуть полноватые губы покрытые багровой с золотыми искрами помадой, прямой греческий нос и глаза... восхитительного карего цвета.... И вся эта красота была одета в костюм рассыльного.... красные брюки... кроссовки... бейсболка... белая майка обтягивающая упругие полушария. Приоткрыв рот от удивления я смотрел как это чудо кладёт на журнальный столик пакет с ноутбуком и протягивает мне журнальчик и ручку... - Пор фавор фирме акиии сеньор Рик... - Чего? Нет... В смысле... Ке эс? - Пакетте де ун вихо амиго сеньор... С этими словами девушка видение игриво подмигнула мне и получив роспись в журнальчик, увернулась от моей руки которая скользнула по её бедру в напрасной попытке обнять её талию и исчезла за дверью... на прощанье пожелав мне: -Ке ту ноче се аллегро сеньор Рик... и захлопнула за собой дверь...
Ну вот же зараза.... Я одел пластиковые перчатки, распечатал пакет и включил ноут. С экрана на меня смотрел генерал-полковник Гусев. Почти две минуты я молча изучал его лицо, а он (видимо) делал то же самое со своей стороны. - Ну если у вас нет никаких вопросов - пожалуй можно закругляться - первым прервал молчание я. - Фу-ты...! - раздалось из ноута Живой! А я то думал... - Не. Не смешно. Где вы ещё накосячили? - Почему сразу накосячили?- удивился Гусев. - По котому! Я не из Вашей Конторы Василий Никитович. Тем более сейчас - вольный стрелок. Такие сюрпризы принимаю без штыков только от непосредственного начальства. - У непосредственного начальства есть своё начальство А у него и у меня - одно общее.. начальство. Ферштеен зи? - И чо? Пусть непосредственное и командует. Мне напрямик к "общему" начальству ходить неинтересно. - На экране в папочку ткни курсорчиком. Там твоё непосредственное тебе и скомандует...
Я послушался и ткнул. Открылся видеофайл в котором мой непосредственный командир (вице-адмирал кстати) дружески попросил меня помочь Василию Никитовичу в разгадке странных ... явно шифрованных донесений подписанных таким же странным псевдонимом - "Эрл". Донесения (как поведал мне вице-адмирал) были отправлены с борта Летучего. Поэтому потребовалась моя помощь. Под занавес просьбы вице-адмирал намекнул, что возможно помощь не понадобится и генерал- полковник (пользуясь своим знакомством с кораблём и экипажем) справится сам. На что он (вице-адмирал) искренне надеется. Закрыв файл я посмотрел на лицо генерал-полковника и вздохнув произнёс: "Вопрос повторяется. Где вы там накосячили? И что искали?" Гусев задумался, и пока он думал что мне рассказать, а что нет мне пришла в голову очень интересная идея....
– Андр!!! – крик Капитана вывел Макса и меня из состояния созерцательности. – Ты где?! Артём, где Пёся с Фёдором? Они сюда за минуту до взрыва спустились!
– Не видели ни одного, ни второго, – доложил я. – Там этот только… Электрический.
– Обыскать корабль! – рявкнул Капитан, повернувшись к нам и подоспевшим Игорю и Киру.
– Выполнять! – Гусев зыркнул на своих людей.
Мы вернулись с поисков с пустыми руками, не обнаружив ни Андра, и Фёдора. Гусевская команда преуспела не больше нашего. Капитан, мрачно поглядывая на беснующегося генерала, незаметно шепнул нам найти Морру, которой до сих пор не было видно и попытаться хоть с её помощью дозваться до упорно молчавшего Вольки, игнорирующего всеобщие призывы, и Капитана в том числе. Уж сущность корабля должна была знать, куда исчезли два человека с его борта.
Кирилла и Макса я отправил в машинное, проверить, нет ли там повреждений после непонятного взрыва. Сам с Игорем пошёл на поиски Оракула. Мы сунулись в библиотеку, но Морры там не оказалось, то же ждало нас и на камбузе. В каюте также было пусто. Не найдя её в обычных местах, я не на шутку распсиховался – не хватало ещё, чтобы и она исчезла! Игорь даже не пытался меня успокаивать, сам растерявшись. Но волноваться долго не пришлось – Оракул совершенно неожиданно обнаружилась буквально в двух шагах. Она сидела в шезлонге на палубе, перетащив его ближе к надстройке, где не было ветра. Увидев нас, она слегка нахмурилась и скрестила руки на груди.
– Где ты пропадала? – напустился я на неё, одновременно желая и поколотить за исчезновение и расцеловать за то, что с ней всё в порядке. – Мы тебя везде искали! Андр с Фёдором пропали, в каюте Капитана взорвалось что-то, Волька молчит, тебя нет нигде!
– Я здесь была, – она не шевельнулась, только чуть больше сдвинулись брови.
Игорь вдруг с силой сжал мне локоть, я обернулся и встретился с его предостерегающим взглядом. Он едва заметно качнул головой, и это помогло мне взять себя в руки.
– Ты всё знаешь… – прошептал я, снова повернувшись к Морре.
– Знаю, – она едва шевельнула губами, закрывая глаза. – Волька знает, что им нужно. Но это нужно и ему. А Волька нужен нам. Мне. Поэтому сейчас его нет ни для кого. Но он позаботился об артефактах. Они важны. Для нас. Для Вольки.
– А Андр? Фёдор?
– С Андром всё хорошо. Он проводит Прыгуна и вернётся.
– Куда проводит?
– На безопасное для нас расстояние. Нельзя, чтобы на борту одновременно были Фёдор и Гусев.
– Почему? – я встал на колено, заглядывая ей в лицо.
– Им нужен корабль. Волька. То, что нужно Вольке. Вы. Мы, – она заговорила отстранённо, словно бредила. – С каждым отдельно он справится. С двумя одновременно – нет… Оставьте меня. Пока не вернётся Андр. Будут спрашивать – Вольки нет. Ушёл, умер, переселился, отключился. Что угодно. Но его нет. Только Капитану можно. Я заболела. Будут спрашивать – карантин.
Она наконец открыла глаза и, крепче сжав руки, посмотрела на нас. Игорь тихо ахнул, я похолодел, потому что при этих мизерных движениях она на миг окуталась золотистой пылью, которая тут же снова исчезла. Морра пристально смотрела мне в глаза, и я всё понял. Взрыв спровоцировал Фёдор, но Вольке удалось частично его нейтрализовать, заодно скрыв кубы и самоцветы. Под прикрытием взрыва Прыгун открыл портал, но сущность и тут вмешалась, сумев изменить направление создаваемого коридора. Он намеревался свернуть портал, когда вошедший окажется в подходящем месте, замкнуть его в кольцо, заставить Фёдора ходить там по кругу, после чего доложить об этом Капитану и запросить указаний, как поступать дальше. К сожалению, Андра удержать Волька не успел, и тот нырнул в портал, чтобы не дать Прыгуну уйти. Но закольцевать коридор с двумя путниками сущность не могла – это было равносильно гибели одного из них, так уж по воле незабвенного Фектума работает эта технология, что в кольце может находиться только один пленник. И Волька принял очень рискованное и болезненное для него решение – он разделил себя. Более сильная часть отправилась вслед за Андром, чтобы защитить его при выходе из портала, а затем помочь ему найти подходящее место для открытия обратного коридора. Вторая часть осталась на корабле, чтобы, во-первых, служить ориентиром при создании обратного портала, во-вторых, не терять связи с кораблём, без которого сущность в принципе не может существовать, в-третьих, чтобы поддерживать жизнеспособность отделившейся части, передавая ему энергетику «Летучего». При этом обе части оставались связаны между собой тончайшей нитью, по которой могли обмениваться информацией. И вторая неполноценная часть, ослабленная, беспомощная, уязвимая и почти не способная управлять кораблём, находилась под защитой Корабельного Оракула. «С Андром всё в порядке. Опасности нет», – словно завершив передачу информации, Морра закрыла глаза и снова замерла неподвижно. Я укрыл её пледом, но она выбралась из шезлонга и уверенно зашагала ко входу в надстройку, как ни странно, теперь никакого золотого ореола вокруг неё не появлялось. Мы, как два барана, заспешили за ней. Оракул вошла в библиотеку и захлопнула дверь перед нашими носами. Я вздохнул и переглянулся с адвокатом:
– Надо как-то Кэпу пошептать об этом. Аккуратно, чтобы больше ни одна душа. Даже Макс и Кир. Будем придерживаться её версии – подхватила бациллу какую-то и теперь на карантине, не опасно, но заразно, помощи не надо, справимся. Давай, Игорь, предупреди парней, чтобы её не трогали, а я к Кэпу.
– Тёмыч, вот только не надо делать строгое лицо и говорить, что ты намерен выполнять приказ Капитана, – Макс втолкнул меня в каюту адвоката. – Мы все понимаем, что он просто хотел убрать нас с глаз гостей.
– Допустим, – я не стал возражать, потому что он был прав, и покосился на уже бывших тут адвоката и Кира.
– Твоё мнение, зачем они явились? – спросил Игорь, пошептав что-то сыну и выпроводив его за дверь.
– Учитывая время их появления, не могу не связать его со вскрытием ящиков, – вспылил я. – Можно подумать, вы думаете иначе. И мне это не нравится так же, как и вам.
– Но мы ничего не можем не сделать, потому как Капитан велел исчезнуть на время встречи? – ехидно уточнил Макс.
– Да, именно так, – кивнул я. – К тому же, нам и нечего делать, кроме как выполнять приказ. Только… Не кажется ли вам, что это не те ящики, что вручил нам тогда Алекс? Помнится мне, что один мы открыли ещё в Перу, всего содержимого не перечислю, но элемент надгробия киммерийской эпохи в виде каменного резного бруска и редкую скифскую монету даже сейчас, наверное, узнал бы. А вот самоцветов в открытом ящике не было.
– Вот именно, – кивнул Игорь. – так что либо ящики подменили на траулере, либо их поменяли парни, когда прятали в рюкзак. Помните, мы артефакты повытаскивали, потом вертушка прилетела, парни артефакты в ящик покидали и опять в рюкзак…
– Давай-давай, вешай теперь на них всех собак, – хмуро кивнул Макс.
– Слушай, без обид, – Игорь подошёл к нему и похлопал по плечу, – если они подменили, так это, может, и к лучшему. Явление Гуся в компании с Прыгуном мне не нравится. Не исключено, что они как раз за ящиками примчались. Если на кубах были маячки, то всё объясняется, потому они и явились ни раньше, ни позже.
– А мне вот и самоцветы им отдавать не хочется, – признался я. – Перемещающий ящик у нас красота ненаглядная в виде Элси умыкнула, эти кубы теперь спецслужбы заберут. Я не жадный, но в конце концов, сколько можно?
– Тёмыч, ты меня радуешь такими речами! – оскалился Игорь. – От себя добавлю – надеюсь, вы помните, что я в самоцветах разбираюсь – так вот, наши камушки весьма и весьма хороши в массе своей, но среди них есть образцы уникальные, из которых за один можно «Летучий» сусальным золотом покрыть. Итак, что будем делать?
– Они пока на палубе разговаривают, – сообщил вернувшийся Юнга. – Говорят про таможенный досмотр, что у нас на борту что-то есть, связанное с секретными разработками и являющееся государственной тайной, – и он снова выскользнул в коридор.
– Предлагаю шустренько забрать камушки и спрятать, – предложил Макс. – Например, в тайной библиотеке. Не думаю, что у Морры будут возражения по этому поводу. По большому счёту, они и их могут объявить гостайной и захапать. А Тёмыч прав, должно и нам хоть раз что-то перепасть? А то как башку чёрту в пасть пихать, так экипаж «Летучего», а как награду получить – так спецы, Хранители, драконы или ещё кто. Зря мы с Тёмычем с Чёрным Капитаном дрались, что ли? У меня до сих пор рука болит.
Увы, но совещались мы слишком долго. В дверь ворвался взбудораженный Юнга:
– В каюту Капитана пошли! Дядь Андр и дядь Федя, и с ними ещё один, весь в лампочках!
Игорь и Макс рассыпались в проклятиях, не обращая внимания на развесившего уши Юнгу. И тут барк содрогнулся от взрыва, мы кое-как удержались на ногах, только Кир от толчка рванул на себя дверь, за ручку которой держался всё это время, и прижал себе пальцы. Взвыв, он отпустил дверь, отшатнулся, налетел на тумбочку, сбил графин с водой и в завершение завалился прямо на его осколки. Я мысленно и вслух спросил Вольку, что случилось, но мне ответила такая тишина, словно его никогда и не существовало тут. Оставив Игоря спасать сына от кровопотери, мы с Максом кинулись в быстро заполняющийся дымом коридор, хватая по пути огнетушители. Даже не сразу обратив внимание на то, что чёрные клубы не затрудняли дыхание, не щипали глаза и обжигали раскалённым воздухом, мы добежали до каюты Капитана. То ли тут был небольшой сквозняк, то ли по другой причине, но здесь дым проделывал странный манёвр – густо выбиваясь из-за двери Капитанской каюты, он струился по полу, стенам и потолку и через метр-полтора по обе стороны заполнял коридор. Макс рванул дверь, выпустив мощный клуб дыма, который тут же прилип к поверхностям, и в глубине каюты мы увидели лежащего на полу человека, опутанного проводами и мигающего лампочками. Я на миг похолодел, вспомнив обрубки проводов на шее обезглавленного мной когда-то Сит-Амета. Но у этого человека голова была на месте, он вяло шевелился, пытаясь подняться. А мы, вместо того чтобы помочь ему, неподвижно созерцали пустой стол, на котором не наблюдалось ни единого самоцвета.
Но тушить оказалось нечего. То есть буквально. Дым, очень похожий на производное специального боеприпаса, или, на худой конец, артефакта, - присутствовал в изрядном количестве и качестве. Слава Посейдону, без отравляющих примесей. А вот открытого огня не было. В коридоре уже орудовали средствами пожаротушения вахтенные, в лице Старпома и Главмеха. Вернее, растерянно стояли с огнетушителями наперевес, не зная, где их применить. Возле моей каюты стояли, из двери которой и валили самые густые клубы. -Андр!!! – истошно, с нотками паники, вскричал я. – Ты где?! Артём, где Пёся с Фёдором? Они сюда за минуту до взрыва спустились!
-Не видели, ни одного, ни второго, - доложил Старпом. – Там этот только… Электрический.
В глубине каюты на полу темнел силуэт второго, технического эксперта, мичмана. Ну как темнел. Скомкался в углу, искря своими навесными причиндалами. Они, развороченные, вскрытые, издавали разные технологические аварийные звуки, треск, шипение, писк, мигали тревожным пурпуром лампочки, из одной надорванной трубки с шипением вырывался воздух, из другой, треснувшей вдоль, капала тягучая маслянистая чёрная жидкость. Прямо поверженный киборг, честное слово. При этом сам мичман чуть подёргивал конечностями, и часто-часто, неглубоко дышал. Ну хоть жив.
Всё это мы рассмотрели, когда распахнули настежь иллюминаторы, и мгла выветрилась, оставив горький привкус во рту. Химия – она что гражданская, что военная, один хрен – химия. А вот Андра и Фёдора действительно нигде не оказалось. Мы всё обыскали. В экспедицию попали и послушные гвардейцы, и даже кап-тришников Гусев чуть не пинками погнал в розыск. Не преуспели.
Никитович плевался, ожесточённо трепал жёсткий седой ёжик на макушке, орал на подчинённых почём зря, но никакие его телодвижения не привели к положительному результату. Пропавшие не предстали пред генеральские очи с докладом, имея вид залихватский и глупый.
Я тоже был на грани срыва. Опять потери в личном составе, за короткий срок. И если с траулером было всё более-менее ясно, мы знали, куда отправились друзья, то здесь… Что там, внизу, произошло? Обнадёживало отсутствие признаков ранения, брызгов крови там, обрывков формы, и чего-нибудь ещё, что могло бы навести на плохие мысли. Но взрыв же был неслабый. Не мог же так громко мичман рвануть, его бы тогда по всей каюте разметало, да и спутников заодно. Значит он сам стал жертвой, потерпевшим. Но эти-то пропали. Пока без вести. В какой-то степени это даже хуже, чем…
-Иван Гордеич, ЧП у нас. – Это Гусев, перестав драть седины из черепа, наконец-то решился на доклад, очевидно, вышестоящему начальству. – Потери у нас… Нет, Фёдор… И Водолаз из их команды… Нет… Так пропали, взорвалось что-то… Техник пострадал, аппаратуру пожёг… Нет… А с хрена ли мне за ними хвостом ходить?! Сопли подтирать?... Не ору, Иван Гордеич, злюсь на себя… Я что-ли его вытаскивал из тюрь…
Тут Вася запнулся, глянул коротко на меня, сделал виноватое лицо, потом пожал плечами, зыркая на спутниковую трубку.
-Да, да, здесь, на связи… Так точно… И ящики?... Да понятно, чего там… Нет, не доводили ещё, никто не в курсе… Есть, Иван Гордеич, буду докладывать, как что… До связи…
-Васенька, старый ты хрыч, да когда ж ты нас в покое-то оставишь?! – Пальцы Ангела скрючились в когтистые лапы, которыми она была готова вцепиться в него, и, похоже, примеривалась, как бы это половчее сделать.
-Ты, радость, обожди пока на меня кидаться, - сказал Гусев, даже не делая попытки как-то обезопасить себя от нападения. – Капитан, хреновые дела. Фёдор-то, по ходу, лыжи смазал от Конторы…
А почему Приказчиков, когда он Законников всегда был? Перед нами стоял тот самый авантюрист, Фёдор, только без бороды и усов, но с тем же настороженным и всё замечающим цепким взглядом. Но другая фамилия значилась на нашивке на левом клапане форменной темно-зелёной куртки. «Эксперт-криминалист Федеральной Таможенной службы Приказчиков Ф.И.» Ишь ты – эксперт. Хотя, учитывая Федечкины опыт и недюжинные таланты в разных областях, а особенно в криминальной, ничего удивительного. Как и члены делегации, в составе которой он вступил на Летучий.
Как я уже упомянул, был там генерал Гусев, еще два важных и дующих загорелые пухлые щёки капитана третьего ранга, один мичман, обвешанный какими-то приборами и опутанный проводами, и четыре морских пехотинца, видимо охранение. Все они сгрузились с тяжёлого катера береговой охраны, почему-то под либерийским вымпелом, что притёрся к нашему борту, прежде посредством громкоговорителя порекомендовав нам лечь в дрейф и застопорить машину.
И теперь они все стояли на палубе с отсутствующими лицами, а Гусев, на правах старшего, подошёл ко мне.
-Здравия желаю, товарищ Капитан. -Здравия желаю, - дежурно козырнул я в ответ. Раз он не обозначил, что мы знакомы, то и я не стал афишировать. А экипаж и вовсе заранее разогнал по вахтам, чтобы не болтались зря. -Таможенный досмотр, прошу добровольно предоставить доступ в помещения судна, включая служебные, и капитанскийй мостик. – Тон Василия Никитовича был сух и официален. -Стесняюсь спросить, товарищ генерал, с какого перепугу таможня? – Это Пёся, на правах безопасника и моего зама, задал вполне логичный вопрос. – Мы в сотнях миль от любых территориальных вод. Вы ничего не перепутали? -Поступила информация о нахождении на борту вашего корабля запрещённого груза. – Генерал уставился на меня немигающими глазами. – Связанного с секретными разработками, являющимися государственной тайной.
Ну вот и приплыли. Не выдержал Гусев, сдал нас своей конторе всё-таки. Или, если не добровольно слил информацию, то додавили его начальники, заставили сдать боевых товарищей. Хотя, какие мы ему товарищи? Он никогда и не скрывал своей принадлежности к государевой конторе, да, помогал иногда, но всегда преследуя свои интересы. А какие ещё они могут быть у рьяного служаки, как не державные? Только вот непонятно, с Ангелом он замутил тоже по заданию своего командования? Ей будет неприятно это узнать.
Фёдор тем временем поводил своим хищным носом из стороны в сторону, словно принюхивался. Как радаром, головой крутил. Он ведь тут чёрт знает сколько времени провёл, каждый угол изучил. Что же конкретно они тут искать собрались? Если бы Вольку, как часть корабля, так просто бы нас ссадили с борта, да весь Летучий забрали. А тут груз какой-то. Уж не ящик ли с траулера? С нашими призовыми камешками?
-Кэп, я провожу ищейку, - Андр сразу пристроился Фёдору в кильватер, как только я пожал плечами и тем самым одобрил досмотр. – Как бы не спёр чего лишнего под шумок.
При этом Пёся вклинился между ним и мигающим лампочками своих анализаторов мичманом. За Водолазом было двинулись щекастые чины, но Гусев лёгким движением ладони им это дело запретил. А морпехи видать самого генерала охраняли, им до таможни никакого интереса не было.
-Василий Никитович, вы где этого чёрта на нашу голову надыбали, - спросил я. – Неужто снова оборотень перекинулся, и теперь его контора кормит? -А я что могу сделать? – крякнул с досадой генерал. – Мне его навязали, как и вам. Сам бы его на дно морское пустил с радостью. Как она? -Злая. – Я покачал головой. – Человека из радужного сна в суровую действительность выдернули. А тут всё не так. -Ничего, привыкнет заново, она сильная у нас… У вас. -Хорошо, если так. Если у нас, а не у себя одной. А что вы ищете-то? -Да хрен знает, я только их на корабль привёл. И не надо мне тут обвинения кидать, мол, предал, всё такое! Меня в позу поставили, назначили и послали. -Я и не собирался никого обвинять. Просто…
Тут на нижней палубе что-то громыхнуло, тряхануло весь корпус, из рамы в рубке выпало одно из обзорных стёкол. Потом из проёма, ведущего к лестнице вниз, повалил чёрный дым.
-Твою ж мать!!!! – заорали мы с генералом одновременно и рванули к месту взрыва и пожара. Заорала сирена, экипажники высыпали на палубу. С военного катера к нам перескочило несколько служивых в огнеупорных костюмах, разматывающих брезентовые рукава, которые тут же становились упругими от напора поданной в них воды….
Добыча призовая, по всем морским канонам, хоть век назад, хоть сейчас – через капитана распределяется. Он решает, кому что достанется. Мы не пираты, но свою законную оплату за когда-то проделанную работу должны сполна получить. Так принято, так положено. Два ящика с потопленного траулера нашей боевой группой доставлены на борт Летучего. Вроде бы и наши они уже были – ящики. Типа получены, долг с Ордена списан. А то, что мы доверили процедуру доставки заслуженной награды левым контрагентам, вместо того, чтобы лично получить, так это наши личные половые трудности. И не предъявишь никому, ибо в таких сложных схемах, как правило, концов никогда не найти. Ну да и хэ на них никелированный.
Их ко мне в каюту притащили. Повелось так, что с боя взято – то свято. Тьфу на эту фэнтезийную романтику! Но сижу вот на сундуках. Как-то внезапно ремонт в жилом капитанском кубрике сделался, сам собой. Жить там стало обратно возможно. Раны переборок затянулись. Койка снова превратилась в пристойное спальное место. Столик, к полу принайтованный, баночка без подлокотников и спинки, табуретка по-сухопутному. Рундук, в вертикальный секретер распластанный. И – россыпь драгоценных камней. Вызывающих если не восторженные вздохи, то оторопь как минимум. Чего с ними делать-то, девать куда? Нет у нас на борту брокера с аукциона, чтоб оперативно ювелирку реализовал.
Все отметились в оценке. Все посмотрели, словно на экскурсию в Алмазный фонд записались. И, главное, такие эксперты оказались! Если брать самые оптимистичные прогнозы, то мы теперь почти что миллионеры, да ещё в мировых валютах если считать. То бишь, при правильном распоряжении богатством, светлое и безбедное будущее нам обеспечено. Не меньше. Что не могло не радовать.
Пока Гусев на борту не объявился. Да ещё в сопровождении Фёдора Ивановича Приказчикова...
Ну вот я и вступил на славный берег Санта-Крус. Азоры. Португалия. Всё-таки человек должен хоть иногда вступать на земную твердь. Азоры. И я на одном из них... На том самом, на чью лапу упала Роза А. Азоры... от этого наименования просто тянуло звёздными просторами Атлантики и авантюризмом португальских мореходов. Сколько я пробуду здесь? Не знаю... Это первый "Азор" на моём маршруте и этот остров мне понравился....
Ветер словно ждал, когда на борту соберётся полный комплект. Придерживал корабль, нетерпеливо подёргивая паруса, но не давая полного хода. А теперь...
Как принялся Летучий вязать узлы, как приподнялся над волнами, словно был оборудован подводными крыльями, и полетел ретиво, оправдывая своё гордое имя!
Ну что сказать? Возвращение из Затомисс стало для меня неожиданным сюрпризом. Нет, дело не в том, что я вернулась неожиданно, всё произошло вполне ожидаемо, меня проверили (на вшивость), друзей проверили (на дружбу), и, после всех проверок, меня благополучно отпустили...или отправили...или вернули. Как не называй этот процесс, но я оказалась на родном Корабле, с родными и любимыми людьми, в череде новых приключений с появлением старых знакомых. Из неожиданного оказалось только одно, среди экипажа затесался какой то престраннейший тип, который никого не видел, ничего не слышал, и, как будто даже, ни черта не понимал из происходящего на нашем Летучем, он просто сидел в одиночестве в своей захламлённой старыми часами и телефонами каюте, ковырялся в этом старье, и записывал что-то в свой потрёпанный гроссбух, записи, кстати, тоже были странными, в основном какие то цифры и перманентные жалобы на жизнь, на корабль, на экипаж, и т.п. Ок, я отвлеклась от темы, раздражающий меня фактор в лице вышеописанного персонажа может пока подождать, а вначале я попытаюсь объяснить тот факт, что я до сих пор никак не могу "отойти" от своего возвращения. Видимо, как мне пытаются объяснить друзья и, в основном, любимая подружка, переход из мира обычного в рай, а, тем более, обратно, не проходит даром для тех, кто этому подвергся. Да и то правда, одно то, что моя каюта по моему хотению и велению не выдаёт мне требуемого, как было в доме в Затомиссе, просто в бешенство приводит, хочется рвать и метать, к хорошему привыкаешь быстро, а отвыкаешь... да и отвыкать не хочется. Хожу отыгрываться в свой потайной садик-огородик, там просто рай, земной рай, всё цветёт и зреет, во время моего отсутствия сам Корабль взял шефство над моим зелёным убежищем, уж не знаю что да как, но все мои труды никогда не вознаграждались таким весомым результатом. Я не жалуюсь, зелени свежей, цветов и прочего всегда хватало, но теперь здесь было буквально всё, любая травка, любой экзотический фрукт, любой прихотливый овощ, всё можно было найти в моих секретных закромах. Камбуз я нашла по возвращении тоже в неплохом состоянии, прежнего моего порядка конечно не было, но тот, который был, не был ужасным, хватило пары-тройки дней, чтобы привести всё в мой порядок, почистить, подраить, переложить и переставить по своему усмотрению. График питания и меню восстановились в первые же дни, как мне показалось, весь экипаж вздохнул с облегчением, вот только новый член никак не хотел принимать сложившийся годами порядок, он приходил на Камбуз, оглядывал помещение и всех, кто там находился, невидящим взглядом, стоял, принюхиваясь 2-3 минуты, и возвращался в свою каюту. Он не здоровался, не отвечал ни на какие вопросы, не реагировал ни на какие приглашения, и вообще вёл себя так, как будто вокруг никого и ничего не было. Если кто то из экипажа пытался дотронуться до него, он резко отскакивал в сторону, пугаясь прикосновений как чего то потустороннего. Ну что тут сказать? Либо человек болен, либо мы с ним находимся в одном месте, но в разных реальностях, хотя тут много непонятного. Мне рассказали, что когда он только появился, он прекрасно всех видел и ощущал. Может это голодная диета делает из человека живого зомби? Я так думаю, что эту проблему всем нам ещё предстоит решать, а пока пора мне приниматься за дело, надо проверить все мои шкафы и подсобки на предмет того, чем стоит пополнить мои запасы в ближайшем порту. Депрессия не будет моей спутницей навечно, рай был и прошёл, будем жить там и так, как представляется возможным, т.е. здесь и сейчас! Ура! За дело!
Посреди атлантики. Ветер - свежий. Вода - тёплая. Воздух - вкусный. Жить - хорошо!
Команда в сборе, все живы и здоровы, психически устойчивы, политически грамотны, в приверженности к каким-либо сомнительным течениям и общественным образованиям не замечены.
Корабль исправен, узлы и механизмы отлажены, Волька демонстрирует умиротворение, вторжений и портальных проколов не зафиксировано.
А где-то в обозримом будущем - мировые катаклизмы. "Стабильности нет..." (с)
Спину щекочет бездушный взгляд космического спутника слежения. Будто в тебя снайпер целится. И ищешь укромный угол для своего несовершенного беззащитного тельца. И вглядываешься в изумрудную глубину, не мелькнёт ли там стальной отлив туши подкрадывающегося Кракена, или любопытного атомного подводного крейсера. Им под водой одиноко, вот и тянутся к людям, кораблям, рыбам. Щупальцами, усами, радарами. И целятся, целятся...
А мы просто стоим и смотрим на лазурную волну, беспечные скитальцы.
-Лююююдиии!!! – потерянно метался по заброшенным пыльным коридорам корабля одинокий крик души Эрла. – Вы гдеее?
Но даже эхо ленилось откликаться на его отчаянные позывы. Вышеупомянутые «люди», которых он так жаждал встретить в равнодушной пустоте, словно стёрлись из его сейчашней, сиюминутной реальности. Как вдруг разошлись их с ним пути, кто сменил локацию – Эрл, или неразговорчивый экипаж во главе с недоговороспособным капитаном – а кто продолжил расти на той грядке, куда его интегрировали во время фантазийной посевной, тоже оставалось пока невыясненным. Ведь в мире как устроено: что для одного реальность, то другому в страшном сне снится. А этот – сейчас сонный – первому из зеркала скалится и рожи корчит.
Между нарушениями звуковой среды вакуума Эрл заносил и заносил на страницы колонки цифр, одновременно проговаривая их, шевеля нервными губами. Чем походил на учёного-математика, который мучительно близок был к решению сложной задачи, но она всё не давалась ему в руки, ускользала в последний момент, словно женщина, задирающая подол юбки, обещая показать сокровенное, и, смеясь, вновь обманывала, прикрывала даже колени.
Его окружали лодки, большие и малые, боевые и мирные, и к каждой он имел отношение. Он волен был, уподобляясь командующему эскадрой, или самому Нептуну, одни суда бросать в объятия морской стихии, а другие мудро сохранять, доводя до портов. Он не разбирал мичманов и матросов, капитан-лейтенантов и адмиралов на макетиках корабликов, плывущих по разлинованному в клеточку полю. Какие-то фигурки были разломаны пополам, от некоторых отщипнуты края. Морской бой так же беспощаден, как и сухопутный, и даже менее милосерден, ибо шансов у подбитого корабля добраться до судового лазарета исчезающе мало. Споткнулся о мину или торпеду, припал на продырявленный борт, набрал воду в трюмы, и ушёл к месту последней приписки, даже не надо долбить ломами мёрзлый грунт, чтобы усопшего припрятать. Толща воды лучше любого савана, и укроет, и упокоит…
…Призыв дробился о железные заклёпки переборок на отдельные звуки, значение слов распадалось и переставало иметь смысл где бы то ни было…
19650