Эй, товарищ, ты нас послушай, не ищи за горами долю, Открывай в "Кругосветке" душу, обещаем полёта вволю… За два года морских скитаний мы сердцами роднее стали - Не пугаемся расстояний кругосветной манящей дали.
В нашем взгляде крутые волны, в наших мыслях соленый ветер, Мы под парусом нашим полным обойдем все моря на свете! Эй, товарищ, у нас команда, мы друг друга познали в деле. Капитан, Френсис Дрейк, командуй! Мы еще не достигли цели!
Всякий раз открываем двери в неизвестность штормов и штилей, Мы в товарищей свято верим - столько тысяч постов проплыли! Двадцать - это вершина точно, но на барке еще не вечер. Эй, товарищ, давай-ка срочно приходи к нам на нашу встречу!
Посмотри-ка на наши лица, загляни к нам в глаза получше... Эй, товарищ, тебе не спится? Вот и славно...ждем на "Летучем"!!!
(называй меня Angel)
Играют в странную игру, втянувшись не на шутку... Качает парус на ветру, суденышко-скорлупку. Для них другой дороги нет, их участь – кругосветка! И стала сетка интернет координатной сеткой…
Играют в странную игру, отбросив мир реальный. Встречает солнце поутру кораблик виртуальный, Заходы в разные порты и проводы недолги, В мирских потоках суеты плывут морские волки…
Играют в странную игру и наплевать на толки! Уж лучше слава на миру, чем бренности осколки. Пускай нам с вами не с руки, удел сидеть на вышке, Но дарят барку маяки приветственные вспышки...
(Смотрительница маяка)
ДНИ РОЖДЕНИЯ ЭКИПАЖА и почетных пассажиров «Летучего»
В Январе родились: 01-Mack; 04-Ratri; 05 - Любитель Сауны; 06-Тихий Оке@н; 10-Нитро; 17-Рики Тики Тави; 28-Sir John Falstaff; 29-Caprice В Феврале родились: 05-Немочка; 7-Corporal; 16-Patrisia; 23-Morra; Любопытство; 24 – Стерђ В Марте родились: 05-Irren in Red; 11-Little Bear; 20-Антоний; 26-Spianato В Апреле родились: 12-Называй меня Angel; 16-No Beer - No Work; 19-Рейнике-Лис; 22-Мурзик; 25-*Птичка*; 27-Складская Крыса; 29 - У Самовара; 30-Зараза В Мае родились: 2-Немец-Романтик; 10-Невозможно YellowCat; 16-Милая Ми; 16-Тетенька; 22-Sirena; 25-jazzer; 31-Hidalgo В Июне родились: 15-A_WolF™; 22-Госпиталиер; 24-Vasilyok В Июле родились: 9-Сокар; 10 - Dgoan; 10-Хелот из Лангедока; 15-Domenic; 15-Серьезный Мужчина; 17-ШуYшенька; 18-Foggy Vulture; 25-УТРО В Августе родились: 06-НеZнаю; 08-Sеледка; 13-ЛЕТА; 13-Медвейожка; 15-Рыжий Кот; 19 - Маленький Дракоша; 27 - Принцесса; В сентябре родились: 7-Черный Пес; 13 - GitanNn; 16 - R.R.; 19 - тортик; 20-Mramalad; 20 - Tomka; 22-Белый Лис; 28-Рыжуля В октябре родились: 16-Небесная Ласточка; 23 - Белокурая Жази; 25-ghost; 26-Скромник; 29-Пара Стаканов В ноябре родились: 6 - Йозеф Швейк; 12-Лиловый Негр; 21-DragoBaka; 21 - Девушка с Веслом; 29 - Гуара В декабре родились: 1 - Леди Врунгель; 9-Фрэнсис Drake; 10-Дракон-Хранитель; 11-ИЮНь; 17-OxygenNn; 17-30 лет Победы; 22-Солнечный Зайчик
ДР Лютоволка празднуется в течение года (в любой удобный день) ДР Nemo - первого числа каждого месяца.
Как сделать ссылку: <A HREF="адрес (линк) ссылки"> название ссылки </A> (Примечание: в кавычках ставится адрес ссылки, например: <A HREF="http://www.max-club.ru/cgi/Discuss.exe?Get=Discuss&Num=2385&Pos=1&Login="> КРУГОСВЕТКА </A>
По приказу Командующего Флотилией от 22.01.2023 проложен курс к «высоте 21 000»
Курс не менять! Хоть путь непрост, Пока еще не тонем вроде.. Какой terraрий нынче в моде - Туда и путь.. а хоть до звезд..
Сообщите, пожалуйста, кого из членов Экипажа и пассажиров не внесли в список ДР!
Примечание: ВСЕ "временные повесы" публикуются исключительно с разрешения участников разговора! Вежливые просьбы всех гостей Кругосветки исполняются немедленно!
ППС: 22.01.2023 Второй помощник косметический ремонт закончил! Спасибо Экипажу за жизнь "Кругосветки"! Я ВАС люблю! Очень..
ПППС: Изменять преамбулу - работа ювелирная, настройки сбиваются, даже если просто открыть окно изменений.
Модератор(ы): ЛETA Серьёзный мужчина называй меня ангел
-Нет, бабуля, этот самец мне не нужен был ранее, без надобности и теперь, - сказала Онре. – Я Капитана люблю.
Мужская часть присутствующих разразилась одобрительными возгласами, свистом и хлопками, какие часто звучат в дружеских компаниях . Кроме Лехи, разве что. Он непонимающе озирался, потом понял, кто его соперник, и подбоченился, выпятив грудь. Эдакий альфа-самец, почуявший конкурента на своей территории. А я, глядя ему в глаза, развел руками, мол, извини, мужик, здесь другие расклады играют. Хотя, признаться, был весьма обескуражен этим заявлением Барракуды.
-Видишь, бывший любимый и фаворит, как порой поворачивается Фортуна, - мстительно улыбаясь, сказала Лехе Роза. – Она непостоянна, как и все женщины. Сейчас от тебя млеет, а через час другой мужчина у нее кумир.
-Да с чего ты взяла, что с этой дамой у меня шашни? – Сохатый начал возвращать утраченные рубежи. – Я ее и вижу-то впервые.
-Тем не менее, ты протащил девку на мой корабль, без разрешения. Что она пообещала за это?
-Так, стоп! – я вмешался в дискуссию, которая начала уходить куда-то не в ту сторону. – Хотелось бы прояснить вопрос с правами на Летучий. Что значит «мой корабль»? Вы сами здесь оказались случайно. В качестве невольной гостьи и пассажира.
-Ах, пассажира? – Роза повернулась ко мне. – Полагаю, дружочек ты себя считаешь хозяином этого барка?
-И этому есть юридические подтверждения! – После моего кивка Игорь не остался в стороне от вопроса по его адвокатской теме.
-Тогда скажи мне, хозяин, - хитро улыбнулась она, - что находится в кубрике номер 15 на нижней палубе?
Вихрь мыслей пронесся внутри моего взъерошенного мозга. Так, что еще за кубрик номер 15? Я сто лет не спускался в трюм, если не считать камеры материализации. Роза, будучи нематериальной, свободно проникает во все закутки корабля, значит, уже изучила тут все вдоль и поперек. Или провоцирует? Думай, капитан, думай.
-Кубрика с таким номером на моем борту нет – шепнул мне в ухо спасительный Волькин тенор. – Не поддавайтесь, шкипер, бабка вас хочет подвести к какому-то решению, может, даже обязать чем-либо.
-Какая грубая и незамысловатая подначка, - ответил я, мысленно благодаря спасительного суфлера. – Донна Роза, давайте не будем портить друг другу приятное времяпрепровождение. Нет такого кубрика у нас.
-Ладно, - подозрительно легко согласилась она. – Но не проверить тебя я не могла. Не обижайся.
-Сеньорита, вы, все же, постарайтесь так больше не делать, - серьезно сказал Песя. – Капитан у нас в авторитете, и подрывать его - бесполезное занятие.
-Так же как и мой авторитет подрывать нечего тут! – встрял Леха. – Я, между прочим, вудуистами погрызенный, если вы не в курсе. Нет, жалеть меня не надо! Не нуждаюсь в опеке, если такое отношение будет. И вообще, мы жрать сегодня будем, или нет?
Стол подняли, осколки убрали, еду обновили, и завтрак продолжился, как ни в чем не бывало. На этот раз Онре сидела возле меня, и даже пыталась ухаживать, подавая то соус, то приправу. Роза вежливо откланялась, уплыв куда-то в сторону кормы. Мне она улыбалась по-прежнему, несколько загадочно, как будто зная что-то, что недоступно мне. И это слегка напрягало.
-Капитан, можно тебя на пару слов? – Морщинистая ладонь Батбаяра возникла словно из пустоты, и легла на мое плечо. Я и не слышал, как он подкрался.
-Что еще случилось? – спросил я, чувствуя нарастающую тяжесть в подвздошье.
-В пятнадцатом кубрике какой-то ящик появился, на саркофаг похожий. Не нравится он мне, от него нежитью несет, как из выгребной ямы…
-Ах ты puta sucia!! – внезапно выругалась донна Роза за завтраком, глядя на Леху. – Шалава уличная!
Надо сказать, не у одного меня кусок поперек горла встал в этот момент. Учитывая, что справа от Сохатого сидел Макс, а затем Морра, мы сильно напряглись. Ничего себе, такое оскорбление на ровном месте! Артем покраснел от гнева, я набирал воздуха в грудь, для порицающей отповеди сквернословицы, как что-то начало проясняться.
-Дорогая, конечно, в учебке нас инструктора как только не называли, - оторопело сказал спецназовец, - но там и контингент был соответствующий. А тут приличные люди вообще-то.
-Да как ты посмела это сделать? – не унималась мадресита. – За такое в наше время на кол сажали.
Мы все еще не понимали, что происходит. Но, приглядевшись, обратили внимание, что Роза ни на кого внимания не обращает, и смотрит не на Оракула, в прямо на своего любовника, адресуя ему свои тексты. Он повернулся к женщине анфас, каменея лицом.
-Знаешь, Розалинда, у нас, конечно, было, но это не дает тебе права так ко мне обращаться. На кол у нас сажают, на другой, правда, и это не наказание. А вот за грязный язык порют розгами на сеновале. Прилюдно.
-Ты помолчи пока, кобелина, - вдруг парировала она. – С тобой мы еще поговорим. Эту стерву я накажу, и не вмешивайся.
И с размаху влепила ему пощечину. Но только вот какой нюанс. Рукопашники знают, что, нанося удар, точку приложения кулака надо ставить чуть дальше атакуемой поверхности, чтобы импульс не растратился раньше момента соприкосновения. То есть целиться не в лицо, а глубже, например, в затылочную кость сразу. И тогда нос или скула встретят таран на максимуме ускорения. Вот и ладонь Розы прошла сквозь щеку Сохатого, смачно чавкнув где-то внутри его башки. Он даже отклониться не успел. Била она с правой, соответственно, с противоположной стороны черепа, мотнувшись чуть не до плеча, показалась вторая голова, только прозрачная. И сразу вернулась на место, спрятавшись в ненадежном, как оказалось, убежище. Мора взвизгнула, мы отпрянули от соперников, роняя табуретки. Первая реакция – разорвать дистанцию, оценить обстановку, а уж потом принимать решения по тактике боя. Ну, или отступления, как пойдет.
-Да ты вообще берега попутала! – взъярился Леха, попытавшись схватить Розу за руку, которая уже была готова к новому замаху. Одновременно он вскочил на ноги, отбросив от себя стол целиком, чтобы получить пространство для маневра. – Встала смирно!
-Ты не понимаешь, - мадресита хищно оскалилась, сооружая из скрюченных пальцев жуткие когтистые орудия для колюще-режущих воздействий. Чисто женская техника. Она даже про нагинату свою забыла, в ход пошли инстинкты, возраст которым лет миллион, наверное. – Молодая шлюшка посчитала, что она бабку переиграет. И не угадала.
-А бабка подумала, что вечно будет соблазнять глупых юных самцов, - прозвучало вдруг из Лехиного рта женским голосом. Я-то уже понял, в чем дело, а вот он впал в ступор, когда исторг подобные речи против своего желания. – Ну давай, престарелая Клеопатра, накажи соперницу, если не развалишься.
Интрига раскрылась. От Сохатого отделился силуэт женщины, переливающийся бликами в лучах солнца. И да, несмотря на то, что обе они были призрачными, Онре рядом с Розой выглядела ярче, выигрышнее, живее, что ли, если можно к ним сей термин приложить. Спецназовец, в котором, оказывается, амазонка приехала на Летучий, и впрямь оказался еще тем ловеласом. Он быстро оправился от первого шока после таких открытий, и уже во все глаза пялился на стройную фигурку японки. При этом не контролируя выражение своего лица, что было ошибкой. Мимолетно брошенный на недавнюю королеву Розу взгляд сопроводил целый букет эмоций. Сожаление, оценка образа, и даже толика брезгливости промелькнула. Зря, конечно, мадресита не заслужила такой перемены отношения к ней. Она была эффектна, красива, потрясающа, эдакая женщина-вамп, женщина-фатум, у ног которой, уверен, валялись самые влиятельные самцы этого мира.
-Вот, значит, как… - Роза задумчиво посмотрела на Леху. – Возраст, говоришь, не канает? Ты уверен, что эта молодуха даст тебе столько же, сколько могу дать я?
-Гусары денег не берут! – гордо, и совершенно невпопад ляпнул он. И продолжил копать могилу их скоротечной любви. – Розалинда, богиня наслаждений, ты прекрасна, спору нет. У меня не было еще в жизни такой женщины, заявляю совершенно ответственно.
-Но выбираешь ты ее. – Женщина грустно улыбнулась. А затем вдруг воскликнула. – А знаешь, девка, забирай его себе. Я даже благодарна за эту проверку. Кобели все одинаковы. Хотя нет. Знавала я поинтереснее мужчин. У них и снаружи, и в душе, и за душой было поболее, чем у этого недоразумения. Да, Сохатый, везде поболее, представляешь. И все эти отговорки про незаживающие раны старого солдата вызывают только жалость. Нет большего позора для мужчины, чем жалость женщины.
Возникшую безмолвную паузу нарушил, по традиции, Песя.
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, мой Ангел! Желаю, чтоб тебе жилось Приятно и вольготно! И чтобы был твой кошелек, Набит деньгами плотно! И домик был уютный, И все сбывалось в срок, И чаще дул попутный Удачи ветерок! :)
Баммм!!! – за спинами «детского сада на прогулке» не менее внушительно по барабанным перепонкам шваркнуло, так резко расширяются пороховые газы после воспламенения внутри замкнутого объема гильзы. Калибр двенадцатый, не меньше. Вытолкнутый пыжом дробовой заряд, жужжа, как целый рой злых пчел, настиг арьергард пластмассовых и тряпочных воинов, разрывая их на составные элементы, нитки, лоскуты, осколки и ошметки. А тех, кому не досталось свинца, просто сильно толкнуло, ускоряя их перемещение, и передавая удар впереди бегущим.
-Дети мои заблудшие, - вдогон выстрелу донеслись распевные речи. – Стадо неразумное, послушайте пастыря своего! Изгоните из голов и сердец неживых глас ворога злобного. Отриньте зов его искусительный!
Баммм!!! – как усиление наставлений неведомого проповедника, после двойного металлического щелчка частей передергиваемого затвора следующий выстрел повторил процедуру воспитания «заблудших». Что, впрочем, не особо на них повлияло. Возможно, куклы оглохли после первого залпа, поэтому даже не замедлились. Череп валялся в траве, оскалив последнюю улыбку и безжизненно глядя на призванных адептов. Но даже став лишь частью пейзажа, он, словно боевой артефакт, возбуждал в вольтах исступление боя.
-Прими, создатель, детей своих неразумных – надрывал пастырь глотку в перерывах между рывками спускового крючка.
-Да что ж вас так много-то? – отчаянно отмахивался посохом от наседающих кукол шаман. Яркий огонь в навершии палки прожигал изначально мертвые тельца, усыпая их запчастями все вокруг.
-Истинно, не детей караю, но бесов – твердила Барракуда, рассекая нападающих призрачной катаной, лезвие которой сыпало голубыми искрами.
-Стадо… -Отстаньте уже!... -Вы не настоящие… -Баммм!!! -Будь ты проклят, Камаль!... -Пастырь… -Баммм!!!
Наконец из перехода вывалился крепкий мужик в камуфляже, с исказившей его неподвижное лицо гримасой сражения. Патроны у него, очевидно, закончились, или некогда было перезаряжать дробовик, который он схватил за ствол, и тупо наотмашь бил прикладом направо и налево, сминая игрушечные головы, разбивая фарфоровые улыбки, ломая плексигласовые руки, многие из которых вдруг оказались вооружены черными кривыми керамбитами, зазубренными кинжалами и даже филиппинскими кукри. И орудовали вольты ими очень умело, яростно, не думая, словно выполняли заложенный в конечности двигательный алгоритм. Они не боялись, не сомневались, просто рубили, резали и кололи, как низкорослые машины смерти. Кем, они, по правде, и являлись. Пару раз бойца завалили на траву, бросившись ему под ноги, но он все же поднимался, и повреждений на его теле становилось больше, когда он стряхивал с себя вцепившихся маленьких мерзавцев.
Драка казалось бесконечной, пока Батбаяр не догадался избавиться от злополучной головешки. Теперь монгол воспользовался посохом, как клюшкой для гольфа. С костяным стуком башка улетела на ту сторону портала, по пути потеряв-таки нижнюю челюсть. Куклы разом замерли на месте, лишь синхронно провожая взглядами болид из головы своего хозяина и покровителя, со скрипом шейных суставов поворачивая свои безмозглые черепушки. И как только бокор скрылся на родине, вся толпа резко потеряла интерес к истрепанному в хлам противнику. Куклы, давя друг друга, ломанулись обратно в дыру, из которой пришли. Боец, глядя на лавину удирающих врагов, в сердцах швырнул им вслед пришедший в негодность дробовик. Запирающий механизм портала дождался, пока последний вольт из тех, кто мог передвигаться, пересек порог, и захлопнул створку. На поле битвы остались годящиеся лишь в утиль останки вудуистского воинства.
-Я Леха, если что, - прохрипел изрезанный мужик. – Только как-то мне хреново. Поэтому, мадемуазель, готов бы облобызать вам ручку, да, боюсь, не дойду. А заставлять вас для этого подходить все-таки невежливо.
-Обойдусь, - с улыбкой ответила Барракуда.
-Кто ты, доблестный батыр? – спросил шаман, осматривая раненого. – Как ты оказался в гостях у этих нежитей?
-Искал одного упыря, - неопределенно отмахнулся Леха. – Завелся, понимаешь, колдун, прямо Кощей Бессмертный какой-то, да неуловимый, как Джо из анекдота. Не видали?
-Бессмертие у всех по-разному выглядит, - изрек Батбаяр философски. – Может, и твоего лихоимца встречал, да не знал, что он твой. Так бы сказал.
-Ну, мне тут подсказали, - Камуфляжный ткнул пальцем себе в ухо, - что упырь тот уже ласты склеил, так что задание мое выполнено. Не лично, конечно, но, главное, что злодей наказан. Только вот отсюда мне, по ходу, уже не выбраться. Так что, батя, прочти молитву что ли, когда меня Валькирии в Вальхаллу провожать станут. Красавица, не одолжишь ножичек свой? Хочу с оружием в руках быть. А то ведь не поверят тетки, что я как воин ухожу, а не как торговец или землепашец какой. Эй, дамочка, мне ножик только, зачем вся-то?!
Повинуясь кивку учителя, Онре подошла к лежащему в траве Лехе, и плавно погрузилась в его тело. Он выгнулся, словно от мышечного спазма, непонимающе вытаращился на Батбаяра, а потом бессильно опал, распластавшись. Через минуту шаман призвал двух духов и носилки. Потрепал воина по щекам, заставляя очнуться.
-Просыпайся, батыр. Это была славная битва. Умирать никто не будет. Сейчас поедем в одно надежное место, там мы тебя и починим, и подлечим, и галлюцинации твои прогоним. Взяли! Давай, заноси…
«Старый дурак! Да продлит небо его годы! Но как так можно? Взять и уничтожить всех, кто не позволил получить сгусток сущности! Причем, ладно я, тот, кто бросил вызов авторитету Верховного Духа. Согласен, переступил черту, проявил непочтение, пошел наперекор всем устоям. Но остальные-то? Например, капитан Вик, и его друзья, кто, собственно, это вместилище души бокора и добыли! И их за это на развоплощение? Или экипаж шхуны. Они и вовсе случайными жертвами стали, только из-за того, что именно их «Ласточке» не повезло стать полем битвы, ареной для поединка сильных мира сего.»
Батбаяр еще час не мог прийти в себя после поспешной эвакуации из эпицентра взрыва. Да что себя обманывать, это было элементарное бегство. Спасение и своей ветхой шкуры, и красивой проекции Амазонки Онре, или Барракуды, его любимой ученицы. Девочки, спасенной когда-то из жадных челюстей боохолдоя, который уже собирался поглотить малышку. Той, что стала его воспитанницей, отрадой, утешительницей вечного скитальца, практически изгоя, отринутого сообществом. Шаман и не пытался налаживать связи со своими бывшими соратниками, но иногда, нет-нет, да и накатывала грусть тоска, пока сидел у костерка в продуваемой всеми ветрами ночной степи. А потом в его жизни появилась она. А с ней и смысл существования. Кстати, японское имя дал ей Батбаяр. Уж больно она отличалась от остальных детишек, смуглых, круглолицых, толстощеких, с щелочками хитрых глаз. В Онре была какая-то грация, что ли, словно в разодранную когтями злого духа юрту девочка попала случайно, и это не ее семья полегла в неравной схватке. А потом Амазонка как-то быстро и незаметно выросла, превратившись в азиатку с тонким станом, аристократической внешностью, и какой-то самурайской самоотверженностью. Шаман многому научил подопечную, немалую часть своих знаний и умений она почерпнула в самостоятельных служениях разным работодателям. Амазонка была прилежной ученицей. И настоящей Женщиной, именно так, с большой буквы. И Батбаяр гордился своим творением, относясь к ней, как Пигмалион к своей Галатее, с должным пиететом, уважением, любовью.
-Ну ты и дура, девка! – пыхтел монгол, проваливаясь в портал, пробитый совершенно спонтанно, безо всякой конечной привязки, лишь бы смыться от обезумевшего Тенгри Хана. – А если этот вудуист сейчас себя самого схарчит, и отрастит вокруг башки страхолюдину какую, что замучаемся убивать?
-Учитель, я в вас верю, - из-подмышки его халата вещала Онре, схваченная в охапку, как попало, впопыхах. Даже она лопатками чувствовала импульс смертельной опасности, направленный им вслед. Верхние сущности в ярости своей генерировали энергию, которой можно было запитать целый микрорайон небольшого города. – И надеюсь, уважаемый Батбаяр, что схватили меня за ягодицы вы совершенно непреднамеренно, ни на что не намекая.
-Да тьфу ты, глупая гусыня! – крякнул шаман, выпуская женщину на свободу. – Вот вроде мудрая ты эмэгтэй, даже здравомыслие в тебе можно заподозрить под действием обстоятельств, но как включишь свою натуру, так остается только руками разводить.
-Ну я же девочка, - Онре часто-часто заморгала своими подведенными глазами. – Чья же еще натура может во мне проснуться? Вы Камаля себе заберете?
-Да мне он на кой сдался? – Монгол покрутил головой и подошел к черепу бокора, от которого еще парило жаром. – Сейчас вот достану его из жадной пасти, да в Хранилище определю. Есть у меня там отнорки, куда всякие коллекционеры душ забраться не смогут. Проверь лучше, где мы находимся. Некогда целиться было, понятия не имею, куда нас занесло.
-Мда, рановато мы его из списков вычеркнули, - задумчиво произнесла Амазонка, оглядываясь. – Сущность как маяк сработала. Нас в его хозяйство забросило. Вы пока головушку не троньте. Учитель!
Но было поздно. Батбаяр уже держал череп в руках, нажимая пальцами на точки скрепления челюстей, чтобы разомкнуть мертвый прикус. На мгновение пустые глазницы полыхнули багровым отсветом, капкан зубов ощерился, сгусток оказался между передними резцами, как если бы обугленная голова грызла семечки, и как раз вытолкнула ядро языком. А затем челюсти клацнули, едва не отхватив монголу палец. На этот раз вспышка была похожа на короткое замыкание в электроподстанции, грохнуло так, что беглецов раскидало в стороны, то ли взрывной, то ли акустической волной. И в пяти метрах от них словно раскрылась и рухнула оземь аппарель транспортного самолета, расщерив проем, в который мог заехать поезд. Но поезда не было, зато оттуда, как из зева ангара, хлынула волна детей. Так сперва показалось вскочившим на ноги с оружием наперевес Батбаяру и Онре. Впрочем, они сразу поняли, что это было. Куклы. Сделанные настолько искусно, что их легко можно было спутать с маленькими людьми. Они даже двигались, как живые! Целая армия злобных карапузов, без страха, жалости и сомнений. И все они бежали мстить за своего господина Камаля…
Мне не понравился взгляд Игоря, брошенный в мою сторону, не понравился и его столь быстрый уход. Макс тоже подозрительно проводил его глазами и вопросительно посмотрел на меня. Я мог лишь пожать плечами, потому что и сам не понимал, в чём дело. Не ускользнуло это и от Морры, но она решила действовать сразу и направилась следом за адвокатом. Капитан лишь обречённо махнул рукой:
– Распустились, никакой субординации… Хоть бы «пока» сказали.
– Кэп, так ведь у нас же не собрание было, – примирительно заметил Макс. – Но вообще я с тобой согласен, так вот на каблуках развернуться и свалить – даже для Игорюхи слишком. Нечисто тут.
– А то я сам не понял, – буркнул Капитан. – Очень мне тоже хотелось бы узнать, какие-такие ниточки связали столь разные личности – Водолаза, Игоря и этого служивого непонятной ориентации… Не в том смысле, – уточнил он, перехватив наши недоумённые взгляды. – Я хочу сказать – вроде он офицер, армейский, а словечки проскакивают как у… криминального авторитета. С Андром понятно, он в общих чертах обрисовал, а вот с Игорем…
– А с Игорюхой, Тёмыч, давай-ка ты поговори, – Макс подтолкнул меня плечом, – потому как меня он пошлёт так далеко, что отсюда того места не видать…
– Да, Артём, – неожиданно для меня поддержал Макса Капитан. – Кажется мне, что, чем раньше мы все эти связи выясним, тем спокойнее будет на борту.
Я безуспешно пытался откреститься от попыток влезть в душу Игоря, уже готов был последовать его примеру и спешно ретироваться, когда Капитан нанёс решающий удар:
– Артём, ты же не хуже нас понимаешь, что там может быть что-то серьёзное, а ведь он о помощи сам не попросит…
– Ладно, – буркнул я и отправился на поиски адвоката.
Он и Морра обнаружились в библиотеке. Оракул сидела на столе, зябко обхватив себя руками, Игорь стоял, прислонившись боком к стеллажу и ковырял пальцем корешок какой-то книги.
– Ты должен сказать ему! – строго сказала Морра. – Он имеет право знать! – её голос звучал безапелляционно.
– Да? – хмуро спросил он. – Мне хватило его страданий, когда вообще всё это всплыло.
– Тогда я сама скажу! – воскликнула она, спрыгивая со стола, и тут же упёрлась в меня взглядом. – На ловца и зверь. Игорь, или ты сам всё рассказываешь, или я.
– Артём?.. – адвокат смотрел мне в глаза с таким выражением, что мне стало не по себе. – Я не уверен, что должен тебе об этом говорить, но… Он может знать тебя в лицо, так что… наверное, тебе лучше быть готовым… – он замолчал, а я не решался поторопить его с продолжением, только старался взять себя в руки, чтобы устоять, если услышу что-то неожиданное и страшное. – Артём, это человек… Это – Змей.
Пол под ногами качнулся и ухнул куда-то наискось и вниз, но через мгновение я с удивлением осознал, что сохранил вертикальное положение. Это уже было хорошо, и, медленно притворив дверь, я поплёлся куда-нибудь, где мог побыть один. Дверь позади меня распахнулась, как из тумана я услышал шипение Игоря: «Оставь его сейчас в покое!» и чеканный ответ Морры: «Один раз вы уже не пускали меня к нему, и чем это закончилось?». Он был прав, сейчас мне никого не хотелось видеть. Пока они пререкались, я выбрался на палубу, прошёл до кормы и облокотился на леера, уронив голову на руки. Оракул подошла неслышно и встала рядом, едва касаясь плечом. Я хотел попросить её уйти, но побоялся, что не смогу выдавить ни слова. Она молчала, так же опираясь на леера, смотрела прямо перед собой.
…Очень давно, много лет назад это произошло, в той, другой жизни. Мне было уже за сорок, и, женатый на своей работе, я даже не думал о том, что в привычном укладе что-то может измениться. Но однажды по дороге домой из библиотеки, в которой работал, я увидел на скамейке молодую девушку, она показалась мне почти девочкой – такая она была хрупкая. Она сидела, ссутулившись, сжавшись в крошечный комочек и без конца вытирала глаза платочком. На свою беду, я не смог пройти мимо. Не прошло и двух месяцев, как Марина стала моей женой. Я не столько любил её, сколько жалел – она рассказала душераздирающую историю, как оказалась одна, без жилья, без средств. Но… стерпится-слюбится… Она была хорошей женой, и я старался быть хорошим мужем. Родились две дочери, сын – в детях я души не чаял. Одно меня удивляло – она часто ездила к родителям в какую-то дальнюю деревню, ездила ненадолго, на пару дней, но довольно часто, брала с собой детей. Мне же никогда не позволяла поехать с ними, всегда говорила, что не хочет знакомить меня с родными, мол, глухая деревня, люди они простые, почти что тёмные, а ты такой интеллигентный, из хорошей семьи… И я верил… Жили, как казалось, душа в душу, только один раз произошёл скандал – когда меня побоями заставили подписать дарственную на дачу, что принадлежала ей. Я не говорил ей, как это произошло, просто сообщил как факт, да она и не спрашивала подробностей. Первый и последний раз я видел её в ярости и слышал от неё дикую брань. Она забрала детей и уехала, а я, ещё не оправившийся от побоев, остался, не представляя, как жить без неё, без малышей… Но не прошло и двух дней, как Марина с детьми уже была дома, хлопотала вокруг меня, просила прощения за свою несдержанность, объясняла, почему так дорога была ей эта дача…
А потом я умер. И узнал, что смерть моя удивительным образом совпала с одним знаменательным событием в жизни моей жены, и на это-то событие мы и явились – четыре слившиеся после железнодорожной катастрофы души, жаждущие увидеть, как их оплакивают родные и близкие. Я увидел, как смеющаяся Марина рассказывает кому-то по телефону, что наконец-то избавилась от этого «душного очкарика», что наконец вернулся с зоны её Алёшка, что теперь не надо следить за мелкими, чтобы они не ляпнули при «этой тряпке», что он им не отец… Из этого не слишком долгого, но крайне информативного разговора (ведь благодаря нашему состоянию мы могли слышать разговор без купюр – то, что говорила Марина, и то, что отвечала ей её подруга…) я узнал, что «родителями в глухой деревне» был настоящий муж Марины, отбывавший длительный срок, к нему она ездила, в короткие свидания от него зачала детей… А потом, бросив трубку, она заглянула в детскую, прошла в спальню и прыгнула в постель. Из-под одеяла показалась волосатая рука, а за ней – голая спина широкоплечего мужчины, наваливающегося на неё… Я не мог больше там находиться, и сейчас не могу вспомнить, куда мы отправились после этого. Скорее всего, в дом Макса, где он узнал свою историю, тоже нерадостную… Со временем я узнал другие подробности – мужем моей мнимой жены, которую на самом деле звали Кариной, был Змей, хранитель общака крупной шайки. Когда он оказался в местах не столь отдалённых, то заявил своим, что деньги пропали… Карине он ещё до того сделал новые документы и посоветовал, если он сядет надолго, выйти за кого-нибудь замуж, чтобы иметь защиту на случай, если у неё решат поинтересоваться, где общак. Она была уверена, что Змей спрятал деньги на даче, потому и устроила скандал, когда дачу мы потеряли. Но Змей был предусмотрительнее, общак хранился в только ему известном месте – и я был прощён…
Мне потребовалась уйма времени, чтобы прийти в себя после того, как я узнал правду, и вот теперь, когда всё улеглось, стало забываться, когда всё так изменилось, когда у меня есть по-настоящему любимая женщина, есть надёжные замечательные друзья, когда сам я изменился по сравнению с тем непутёвым «душным очкариком» – судьба снова столкнула меня с этим человеком. Да, Игорь прав, не исключено, что он знает меня в лицо – в доме оставались фотографии… И как мне держаться, если он что-то скажет по этому поводу?
Если судить по положению солнца, стояли мы очень долго. Морра так и не проронила ни слова, даже не повернула головы, и я был ей благодарен за это – я не смог бы говорить, не бы смог выдержать её взгляд. Но её присутствие всё же поддерживало меня. Она знала всю мою историю, может быть, поэтому и понимала, что любые слова окажутся лишними. Я с трудом выпрямил затёкшую спину, Оракул сразу же подняла ко мне глаза, но по-прежнему молчала.
– И как мне теперь себя вести? – я попытался усмехнуться, но губы не слушались.
– С достоинством, Тёма, – удивительно спокойно сказала она и взяла меня за руку, – пойдём, я сделаю тебе кофе, как ты любишь…
Как только влюблённая парочка покинула оккупированное ею новое обиталище шамана, тот шмыгнул внутрь него, и тут же оттуда понеслись кашель и возмущённые причитания. Оборванный Алексей Валерьевич недоумевающе пожал плечами:
– И чего он там разоряется? Ну уронили мы там парочку каких-то скляночек и божков, ну так надо понимать, не до музейного этого старья нам было, – он плотоядно ухмыльнулся в стороны Розы.
– Ничего, поворчит и перестанет, старики все ворчуны, – прощебетала помолодевшая мадресита, – не обращай внимания.
– Да я и не обращаю, – снова ухмыльнулся тот и повернулся к Водолазу: – Слышь, Андрюха, у вас тут какой-никакой одёжей нельзя разжиться? Не ходить же мне в лохмотьях. Тут всё же дамы, – он показал подбородком на Розу и бросил оценивающий взгляд в мою сторону, но не остановил, перевёл глаза снова на мадреситу, к моему великому облегчению.
– Пошли, выдам тебе из своего, может, что и подберёшь, – Андр хлопнул знакомца по плечу, и они удалились, сопровождаемые неугомонной Розой.
– Послушайте, друзья мои, имеющие связь с высшим разумом по имени Волька, – Капитан проводил их глазами, взглянул на оранжевое убежище шамана и повернулся к нам, – не в курсе ли кто-то из вас, с какого-такого перепугу проекция под именем Батбаяр стала разгуливать где хочет, таскать сюда, кого захочет и вообще существовать автономно от источника питания? Что-то мне странны его перемещения и поведение.
– Капитан, прошу прощения, – Артём виновато развёл руками, – действительно, столько посыпалось всяких событий, что… Алекс перед тем, как отправиться со своей командой на поиски печати, кое-что нам рассказал о шамане.
– И я, как всегда, узнаю об этом последним, – язвительно бросил Капитан.
– Не последним, а первым, – встряла я, – мы никому не говорили о том разговоре, Артём правильно сказал – не до того было. Да и Алекс не вдавался в подробности. Только напомнил про свой неожиданный визит тогда, когда Волька создал проекции для защиты нас, вы же помните, как это было? – Капитан кивнул, и я продолжила: – Так вот, тогда Алекс заглянул на барк и сказал, что немного усовершенствовал одну из проекций – Батбаяра, – мол, он был наиболее подходящим, поскольку создан по образу личности, реально существующей пару сотен лет назад. Алексу удалось наладить контакт между проекцией и духом того самого реального шамана.
– Ну да, на да, – скептически кивнул Капитан, – припоминаю. Он ещё обещал, что шаман никогда не станет действовать нам во вред, что он неподкупен, что он противник любых проявлений чёрной магии и очень могущественен. И что этот обновлённый Батбаяр сможет обеспечить нам распрекрасную защиту.
– Но ведь вы не можете сказать, что Батбаяр нам вредит, – осторожно заметила я и затараторила, чтобы не дать Капитану возможности высказать всё, что он думает по этому поводу: – Так вот, Алекс сказал, что связь между духом шамана и проекцией оказалась настолько сильной, что они соединились, и наш Батбаяр стал не просто проекцией, и вроде как реинкарнацией того самого Батбаяра, древнего. Алекс, правда, считал, что тот жил лет двести назад, но по факту он постарше веков на… на много, короче. Так что может действовать самостоятельно и практически не зависит от энергетики барка. Но он по-прежнему остаётся нашим… – я замялась, сказать «другом» не получалось, а «слугой» назвать было невозможно, наконец, выкрутилась: – Он остаётся нашим помощником.
– Вот то-то я и смотрю, что он «Летучий» уже своей собственностью считает, – проворчал Капитан, – таскается туда-сюда, как к себе домой, всяких тварей вызывает, с призрачными бабками препирается, амбалов разных приволакивает… Того и гляди начнёт права качать.
– На этот случай, Капитан, его можно будет призвать к порядку, – улыбнулся Артём, – во-первых, сам он не осознаёт, насколько стал реален, и по-прежнему считает себя проекцией, способной аккумулировать энергию и за счёт этого время от времени покидать барк, пока «батарейка не сядет», а во-вторых, если он всё же начнёт зарываться, то… то он всё же остаётся в некоторой доле проекцией, и Волька сможет его приструнить при случае – некоторую часть питания шаман от корабля получает, и, если Волька контакт разомкнёт, Батбаяр это сразу ощутит. Полностью не обессилеет, конечно, но… задумается.
– Как-то это слишком зыбко, – хмуро заметил Капитан, – взять вас хотя бы, уж извините. Вы материализовались и существуете вполне себе независимо, где гарантия, что Батбаяр не начнёт зарываться на правах своего могущества?
– Кэп, ну ты же не переживаешь, что мы на правах своих возможностей решим захватить барк, верно? – усмехнулся Макс. – Зачем шаману зарываться? Он тут обустроился, у него тут домик, хавчик, все дела. Согласись, он достаточно мудрый старикан, чтобы не гадить там, где живёт. До сих пор, к слову сказать, от него вреда не было.
– Особой пользы в последнее время тоже, – пожал плечами Капитан.
– Так её просто от него пока и не требовалось, – возразил молчавший всё это время Игорь. – Но согласись, что с нашествием боохолдоев мы без него не справились бы…
– Согласен, – нехотя кивнул Капитан.
– О, Игорюха, – спохватился Макс, – а что это за тип такой к нам заявился, что ты его по имени-отчеству величаешь?
– Так… – Игорь поморщился, быстро взглянул на Артёма и отвернулся, – встречались как-то… давно, – он вдруг резко развернулся и зашагал прочь.
Шаман был до глубины души возмущен утратой юрты и всех ритуальных предметов и артефактов. Однако, свои косяки с воровством энергии в чужом мире и антисанитарией признал. На предложение наколдовать новое капище грустно усмехнулся, мол, слишком трудозатратное мероприятие. Тут снова подсуетился Кирилл, намекнув, что в запасниках Летучего обнаружил самонадувающийся спасательный плот, который в рабочем состоянии был похож на огромную армейскую палатку, только оранжевого цвета. Объёмом внутреннего пространства он почти не уступал юрте, разве что в пол нельзя было колья забивать, да и с резиновыми переборками следовало быть аккуратнее. В общем, вытащили мы это плавучее средство спасения на верхнюю палубу, выдернули чеку, и через пару минут мобильный лазарет был готов.
Почему мы сразу не определили пациента в наш современный, прекрасно оборудованный медпункт, я даже и не сообразил. Всё как-то быстро произошло, спонтанно. Плюс Батбаяр не закончил свои лечебные ритуалы, действие которых могло аннулироваться медикаментозным вмешательством официальной медицины. Роза лично сопроводила носилки с Лёхой внутрь шатра. Монгол попытался её выгнать, чтобы не мешала, ну, или чего-нибудь не подсмотрела из его шаманских секретов, однако не преуспел. В общем, закрылись они там втроём, да ещё оба духа, но эти, скорее, ассистировали. А может, их должны были в жертву принести. Или ещё как употребить, не разбираюсь я в их шаманизме. Так дело зашло ещё дальше! Спустя час и самого деда оттуда выгнали! Чем он был крайне взбешён, и я его понимал. Завелась лиса, завладела лубяной избушкой бедного зайчишки. Из-за такой несправедливости раздражённый Батбаяр устроил целое представление из плясок с бубном, да переусердствовал, призвал какую-то мерзкую тварь, и потом ещё полчаса за ней гонялся, чтобы запихнуть обратно туда, откуда она вылезла.
Зато Лёха Сохатый, долбогном с чугунным лбом (это версия Песи, я не при делах!), вышел на воздух на своих двоих, довольный, как слон, без видимых повреждений окрепшей тушки, если не считать лохмотьев от камуфляжа. Да и Донна Роза выпорхнула сияющей девицей, помолодев на пару десятков лет (внешне, естественно), и выглядели они оба эдакой любящей парой, только что проведшей первую брачную ночь. Ну а что, она красива, он чертовски привлекателен, люди взрослые, стесняться некого. Встретились два одиночества.
-Интересно, - пробормотал Андр, - старый Кристо будет счастлив, что она от него отстанет, или, наоборот, ревность взыграет?
-Разберутся, - ответил я. – Тут другой момент теперь возникает. Как мы теперь бабулю будем отсюда выпроваживать? Вместе с другом твоим? Захочет он в другую эпоху переться, да ещё и с призраком под ручку? Примут его там? Сейчас она в нём души не чает, а на своей территории как возьмёт в оборот, а назад-то дороги уже не будет.
-Вик, давай по мере поступления дерьмо разгребать, ладно? – Андр даже с какой-то завистью посмотрел на Сохатого. – Вот же ж ловелас какой, кобель неугомонный. Десяти минут ведь не прошло, а она уже ему отдалась.
-Ладно тебе, откуда ты знаешь, отдалась или нет. – Я покачал головой. – Хотя по их удовлетворенным лицам все понятно. Давай-ка мы втихаря со шхуной свяжемся, пусть они гонца присылают, да забирают Розочку домой. А то Волька даже не высовывается из своего убежища, так она его достала. Кстати, а почему он тебя Психом назвал?
-Да там, школьные дела, фигня, в общем, - Песя попытался соскочить с темы, но, помявшись, продолжил. – Леха же старше меня, на пять лет где-то. Он с компанией, выпускной класс, припёрлись к нам, малолеткам пятиклашкам, под «тремя семерками», помнишь такой портвейн? Ну и давай права качать, деньги вымогать. И чего-то меня переклинило, в режим берсеркера вошел, что ли. Ну, это сейчас так красиво называется, а тогда просто башню сорвало, глаза кровью налились, а рожи страшные я всегда корчить умел. Схватил арматурину, и давай старшаков по пустырю гонять. Лёхе как раз поперёк спины и досталось, еле замяли потом вопрос с инспектором детской комнаты. А потом, когда он уже учебку военную закончил, меня на армейские лыжи и поставил. Дальше уже вместе попадали во всякие точки тёплые. И я его пару раз вытаскивал на себе, и меня Сохатый от роты моджахедов отбивал как-то. Покуролесили, короче…
-А это наш главный шеф, капитан первого ранга Вик, - отрекомендовал меня Андр.
-Здравия желаю, главный каперанг Вик, - махнул рукой Сохатый. – Прошу прощения, что лёжа приветствую. Так-то я сам тоже полкан, только сухопутный, балласт мазутный по-вашему.
-Не проблема, - кивнул я. – У нас здесь попроще с иерархией, хотя субординация все же соблюдается. Добро пожаловать на борт.
-Леха, а ты когда это третью звезду хапнул? – поинтересовался Пёся. – Или сейчас их запросто раздают, к праздникам?
-Ты за базаром-то следи, майоришка, - насупил брови воин. – К праздникам получают всякие пи… всякие, короче. А я за нее хлебнул дерьма с лихвой, тебе и не снилось.
-Эй, ратники неугомонные! – привлек к себе внимание шаман. – Когда вы, наконец, перестанете мериться размерами ваших достижений, может, поясните мне, старому человеку, где мое имущество?
-А, пенёк старый, заявился, не запылился, - Роза «выросла» прямо перед носом Батбаяра, из центра до конца не высохшей лужи, и дед отпрыгнул от неожиданности. – Сколько можно вытаскивать из передряг твою сморщенную задницу?
-Зато ты свою отрастила на зависть королевским аристократкам, девка, - ехидно проговорил монгол, обходя мадреситу кругом, и детально осматривая. – Всё кобелей прелестями приманиваешь? Совсем стыд потеряла, эээ.
-Крепчает нравственность, когда слабеет плоть? – подмигнула она в отместку. – А, старый? Завидуешь, что ли? Сам не гам, и другим не дам?
-Эх, и могила тебя не исправит, - горестно вздохнул шаман. – Так что там по моему вопросу?
-Перекупила твои долги, вот что. – Роза подбоченилась, приняв особо привлекательную позу. И скосила глаза на раненого, который, несмотря на свои увечья, почти сидел на носилках в неудобной позе, пожирая её плотоядным взором. – Так что у болотников к тебе претензий нет. А вот мне ты теперь кое-чем обязан.
-Андрюха, что это за королева воинов? – спросил Леха, сглатывая слюну. – Вот это женщина.
-А тебя не смущает, что она как бы не совсем реальная? – парировал Песя. – Даже если не брать во внимание возраст.
-Мелко мыслишь, майор, - отмахнулся Сохатый. – Плоть лишь оболочка для души. Главное внутри. Возраст вообще не канает. Когда про него не знаешь, то и вовсе заморачиваться не стоит.
-Какой мудрый и сильный муж, - восхищенно проворковала Роза, подплывая к бойцу, и бархат ее голоса окончательно спеленал разум Алексея Валерьевича. Оставленный без ответов и внимания Батбаяр лишь покачал головой безнадёжно. А женщина… Опустилась перед Сохатым на колени, и погладила его по руке. – Раны твои мы залечим, великий воитель, победивший кукольную армию.
-Не самая лестная характеристика, - сказал я, - только если не знать, какие куклы имелись в виду. Уважаемый, я же правильно понял?
-Да, правильно, - поморщился Батбаяр, подходя к нашей компании. – Я сразу Онрё сказал, что идея поместить сущность Камаля в пасть его же черепа была глупой. Мы когда со шхуны Бертрана эвакуировались перед взрывом, обугленная голова клацнула зубами, да и раскусила сгусток на хрен. Как детонатор сработало, и маяк наведения. Тут же словно стена обвалилась, и из дыры все его вудуистские отродья на нас навалились, сто пятьдесят, или двести, некогда считать было. Игрушки-то они игрушки, но сильные, злобные, беспощадные.
-И тупые, кстати! – вмешался полковник Сохатый. – Их топчешь, а они даже не понимают, что кирдык пришёл, лезут и лезут.
-А ты-то там откуда взялся? – удивился Андр.
-Ну, Камаль же не только ваш кровник был. – Леха улыбнулся виновато Розе, и устроился поудобнее. – Вот меня и послали с него спросить за гнилые расклады. Одного! Хотя там целая группа нужна была, с полным фаршем.
-Мой герой, - с придыханием произнесла мадресита, и мы поняли, что Леха Сохатый попал…
-Давай, заноси, - раздался голос в пустоте прежде, чем мы смогли идентифицировать говорящего визуально. Очень знакомый голос. – Да разверни ты его, куда вперед ногами-то? Хоть ему и все равно, но примета…
-Дед, мне не все равно! – ответил ему второй невидимый собеседник. С одышкой, хрипами, но словно усмехающийся. – Обещал же подлатать, вот и…
-Обещал, значит, подлатаю, - по-деловому сосредоточенно сказал «дед». – Так, сейчас, вот здесь. Ага…
Звук разъезжающейся «молнии», и вот в прореху пространства на палубу шагает старик в потертом драном халате. Ну конечно, поэтому и голос его я узнал. Батбаяр заходил на борт Летучего спиной, руководя сопровождающими лицами. Следом, так же пятясь, вплыл боохолдой, полупрозрачный, мерцающий синеватым свечением. Когтистыми руками он держал ручки носилок, которые выползали из перехода, повинуясь тяговому усилию духа. На передвижной койке (головой вперед, что свидетельствовало о живости перемещаемого) лежал мужик. По-другому не скажешь, натуральный такой самец, кряжистый, голова выбрита, лицо как из утеса выбито грубым зубилом, плечи, торс в целом, коротковатые, мощные, слегка колесом ноги. Все это монолитное изваяние одето было в камуфляжные штаны и куртку. Портило эпичность картины только плачевное состояние и одежды, и ее хозяина. Изорванная, изрубленная, простреленная, прожженная, проткнутая, каким только разрушительным воздействиям не подвергнутая военная униформа, частично прикрывала колотые, резаные, огнестрельные ранения тела воина. Подробности мы рассмотрели, когда дух, идущий замыкающим, пересек порог мембраны портала, и та с чавканьем отрезала тот мир от нашего.
-Давайте, не тормозите, в юрту, - продолжал управлять санитарным обозом шаман, поворачиваясь к тому месту, где раньше находилось капище. Застыл, обнаружив его отсутствие. И выдохнул вполне справедливо. – Лять…
Замерли и боохолдои. Почувствовав, что ход застопорился, боец приподнялся на локтях, вывернув голову по направлению движения. Оценил картину. Усмехнулся.
-Что, батя, лазарет отменяется? Не ссы, у меня к тебе претензий нет. Ты бы знал, сколько раз вертушек в точках эвакуации не оказывалось. Война, мать ее, сука непредсказуемая. Твои заклинания пока действуют, за пару часов ручаюсь, что кони не двину. Да вот и морячки подсобят, что-то да и придумают. Правда же, боц…
Он не смог закончить фразу, обращаясь к Песе. Вытаращил на него глаза. Зажмурился. Помотал головой. Прищурился, будто наводя фокус, как делают близорукие люди. Андр, к слову, тоже отвесил челюсть, буровя раненого взглядом. И явно не верил тому, что видит перед собой.
-Слышь, дед, - обратился боец к Батбаяру, который пока придумывал слова, или, того хуже, кары и наказания на головы тех, кто был виновен в пропаже ритуальной избушки, но еще не определился с виновником. – Ты долбаный Харон, что ли? Ты меня прямо в сраный ад притащил?
-В какой еще ад? – Шаман сбился с концентрации, поворачиваясь к мужику. Армагеддон пока откладывался. – Ты о чем вообще?
-А где еще можно покойника встретить, как не в аду? – Боец цыкнул зубом. – Ну не рай же здесь? Таких, как этот, на небо не пустят ни хрена. Ишь ты, Дюша Псих, как живой.
-А ты как был долбогномом, так им и остался, - Песя, наконец, растормозился. – Леха Сохатый, лоб чугунный. С хера ли мне нежитью становиться?
-Твою ж флотилию, Андрюха… - Сохатый обессиленно рухнул на лежанку, отчего боохолдои отпустили ручки, уронив носилки на палубу. – Эй, салаги, аккуратнее, не повредите дядю! А то дядя встанет и надерет вам задницы. Рука у меня тяжелая, поэтому… Ох, йопти нате…
-Здравствуйте, Алексей Валерьевич, - поздоровался с военным Игорь.
-Адвокат, но ты-то… - Леха с силой провел лопатообразной ладонью по лицу, словно доской по камню, судя по звуку. – Я ж некролог читал вот этими самыми буркалами. Как?!
-А я говорила, что шаман совсем мух не ловит, - нарушила Роза недоумённую паузу.
-И тараканов тоже, - нервно хихикнула Морра.
-А что там за соседи снизу? – спросил я. – Откуда взялись? Под нами океан же.
-Дружочек, ну что ты говоришь, - вздохнула мадресита. – Дно этого болотца соприкасается с крышей прилегающего мира. Пень трухлявый свою избушку на макушке чужого жилища построил, и до кучи туда связующие пряди выпустил.
-Чтобы избушка не убежала? – сострил хохмач Песя.
-Чтобы энергию оттуда воровать! – Роза даже древком по доскам пристукнула. – Если б он так не поступил, то капище тянуло бы силу из вашего Вольки. Как гость, шаман поступил справедливо. Но с точки зрения всестороннего соглашения между территориальными управляющими сопряженных пространств, подобные кражи недопустимы. Где промышляешь, там и питайся. Или, если уж в чужую кормушку залез, поделись чем-нибудь. Приди, поговори, заинтересуй.
-И что, Батбаяр один такой хитровыкрученный воришка? – с иронией спросил Игорь. Нас всех заинтересовала новая открывшаяся сторона вселенской политики, но у него ещё и профессиональное любопытство проявилось, юрист, как-никак. – Неужто до него никто не додумался?
-Да все воруют понемногу, - отмахнулась женщина. – Некоторые даже в промышленных масштабах. Но раз уж провертел дырку к соседу, так следи за маскировкой, оградку в надлежащем порядке поддерживай, грубо говоря. А этот, вишь, тараканов развёл. Поэтому потерпевшие его и спалили, граница-то нарушена. Кому понравится, что ему на голову с неба дерьмо сыплется и течёт?
-А что вы на меня все смотрите? – возмутилась Морра. – Я, между прочим, о барке беспокоилась, а не о шаманском имуществе. Откуда мне знать было, что насекомые дырку в параллельное пространство прогрызли? И жижа эта явно не у нас скопилась.
-Да, кстати, на барке такому неоткуда натечь, - поддержал подругу Старпом. – Это из какого-то третьего мира жидкость.
-Или вообще как раз от соседей снизу и натекло, - выдал версию Кирилл.
-Сынок, - пожурил его Игорь. – по законам физики жидкости текут вниз, а не вверх.
-А пацан прав, - сказал Андр. – Может, их мир и есть болото. В прямом смысле, не в фигуральном. Живут себе жабы и тритоны в мутной водице и в ус не дуют.
-Тогда, получается, это они нас заливают, а не мы их? – «включил» Игорь адвоката. – И еще предъявы кидают? Совсем обнаглели…
-Умные все стали! – выплюнула жижа фразу, с откровенной досадой в голосе. – И сами вы жабы с тритонами! Мы, между прочим, древнее динозавров. Вас бы и в природе не было, кабы не наши предки, что полезли сушу осваивать. Ладно, живите пока. И да, за тараканов спасибо, вкусные.
С утробным звуком, коим идентифицируются санузлы всех миров, бурая смесь втянулась куда-то, возможно, в ту самую соседскую «квартиру», то есть на родину. Осталось только влажное пятно на палубе. Э, аллё, а юрту Батбаяра они тоже приватизировали, что ли?!..
Ох уж эти мне алхимики, да не иссякнет их энтузиазм! Менделеевы мои кулибинские. Полнится талантами палуба Летучего, воистину. Техники изобретают неожиданные устройства в результате совсем других исследований. Теперь вот Морра пополнила ряды гениев, только в области химической магии. Ну, или, магической химии, что, впрочем, одно и то же. Казалось бы, какую реакцию может спровоцировать обычный дихлофос? Да, токсичен, да, вонюч, но не настолько, чтобы быть запрещенным к применению в быту. Вполне себе легальное вещество. И ни разу не Боевое Отравляющее. А поди ж ты…
В общем, Игорь, несмотря на максимальный уровень удивления, продемонстрировал неплохую реакцию, и успел отскочить в сторону. Потому что тяжелая влажная кошма, которая осела на палубу, покрыв собой потерпевшую в переговорах фиаско мадреситу, словно прожгла палубу, разъела доски, продолжая погружаться вниз, образовывая колодец. Окружностью повторяя периметр юрты Батбаяра. Почему я и подумал, что дихлофос вступил в реакцию с чем-то, что пропитывало войлок, или находилось внутри. Но никакого шипения, запаха, дыма, характерных для кислоты, не последовало. Смятый шатер просто провалился куда-то вниз. И даже не в трюм, в чем мы убедились, осторожно подойдя к краю дыры, и заглянув внутрь. Вместо шаманского капища теперь была лужа, плескавшаяся некой буро-зеленой болотной жижей, густой и противной на вид. Причем уровень ее поднимался из глубины новообразованной скважины, и зафиксировался вровень с палубой. Вдобавок субстанция изобразила отрыжку, сопровожденную немаленьким таким газовым пузырем, вырвавшимся наружу с соответствующим звуком, и всех нас обрызгав. Наощупь жижа оказалась на порядок омерзительнее, чем выглядела.
-Твою ж флотилию! – вскричал Андр, пытаясь стряхнуть с себя липкие ошметки. – Донна Роза, не ожидал от вас такого поведения!
-А она-то тут при чем? – удивился я, стягивая с плеч рубашку, превратившуюся в лохмотья.
-А откуда еще могло такое всплыть?! – Песя даже чуть не стошнил обед. – Старый организм, пищеварение нарушено, что привело к метеоризму. И кроме нее в юрте никого не оставалось.
-Эх, мог бы с женщиной и повежливее, - укорила Андра Морра. – К тому же она призрак, откуда там пищеварение? И тем более газы?
-Ладно, ладно, был неправ! – Водолаз даже не расстроился, признав, что погорячился.
-Хорошо хоть, что она не слышала, - неуверенно сказал Игорь. – Да упокоится ее… А почему, кстати, она не осталась на поверхности? Сквозь стены-то легко проходила.
-Потому что была занята!!! – вскричало нечто бесформенное, что выскочило из болота, подлетело метра на три, крутнулось в воздухе, обдав нас новой порцией липкой гадости, и оказалось…
В известной сказке невзрачный пацан, искупавшись в трех котлах, стал писаным красавцем, и тут же получил царскую дочь. Уж не знаю, были ли на дне лужи какие-либо подобные резервуары, а если да, то сколько, но Роза там задержалась не зря. От образа старой колдуньи не осталось и следа. Теперь перед нами предстала… Валькирия? Не уверен, что знаю, как они должны выглядеть, и не путаю ли их с Амазонками, но однозначно, что те, что другие имели воинственную внешность. Ну, может, с учетом широты региона проживания, на скандинавских подругах Одина одежды было побольше. А донна Роза не то, чтобы обнажилась, но экипировалась явно не для покорения бескрайних снежных равнин. Кожа, ремни, заклепки, натуральные ткани, были распределены так, чтобы и прикрыть, и не навевать мыслей о садо-мазо БДСМ, или как там оно называется. Рост сохранился относительно прежних параметров, но добавилось всяких мышц, сухожилий, плечи шире, ноги крепче, но опять же, женственность никуда не делась. А, еще нагината добавилась, такое листовидное мачете на конце древка, опасное оружие, между прочим.
-Мальчики, как я вам? – Тот самый голос, теперь он здорово подходил к образу.
-Ээээ, сеньора, вы обворожительны, - нашел я нужное определение, хотя в голове крутились совсем другие эпитеты. Да и у парней, судя по плотоядным взглядам, ровно такие же эмоции бурлили.
-Эй, соседи, вы нас на хрен заливаете!! – донесся из-под почти успокоившейся поверхности топи возмущенный булькающий голос. – Мы сейчас поднимемся, и всей вашей вечеринке кирдык!...
Не знаю, до чего бы мы договорились, но к нам пришёл Макс, плюхнулся прямо на палубу, скрестив ноги, и мрачно сказал:
– Закурить бы.
– Что ещё случилось? – поморщился Игорь.
– Бабка наша в терминатора превратилась, – и он рассказал нам о том, как сработал созданный им и Андром ящик.
Он ещё не договорил, когда на палубе появился Капитан, выглядевший не лучше механика, а вскоре – и Андр в обнимку с донной Розой, но она как раз выглядела прилично, ничего терминаторского на ней не было заметно, наоборот, всё вполне человечно и женственно. Если, конечно, закрыть глаза на полупрозрачность и заретушировать ведьминские черты, прилипшие к ней после вторжения в юрту Батбаяра. После десятиминутных причитаний и страданий донна Роза обрела прежнюю уверенность и даже некоторую агрессивность. Пока мы соображали, где ей «можно один маленький обрядец обстряпать», на палубе появилась Морра, и Роза метнулась к ней:
– Девочка моя, – она облапила Оракула и зашептала ей в ухо. – Я помню, на что ты способна, покажи мне, детка, где бы мне с одним человечком поговорить.
– С каким человечком? – промямлила Морра, пытаясь хоть немного отстраниться от неё.
Я вскочил и направился к Оракулу – мне совсем не нравилось, как призрачная ведьмообразная Роза вьётся вокруг неё. Мой шезлонг тут же занял Макс, и они с Игорем перегнулись через подлокотники, наблюдая за происходящим.
– Да ты его наверняка знаешь, знаешь, – закивала Роза, мельком покосившись на меня, – ваш монгол у него на побегушках. Ну, знаешь его? Тенгри-хан. Ты меня только отведи, где мне ритуал призыва провести можно, а дальше я сама.
– Ага, сейчас! – возмутилась Морра, вырвавшись из цепких прозрачных объятий и встав рядом со мной. – Откуда мне знать, кого вы призывать собираетесь?
– Я же говорю – Тенгри-хана, – терпеливо сказала Роза. – Никого больше.
– Ваш Тенгри не очень-то желанный гость тут, – заметила Морра, на всякий случай спрятавшись за меня, и я крепко прижал её к себя, не собираясь позволять ведьме снова к ней приблизиться, – да он и сам не захочет сюда идти.
– Вот это мы и выясним, – в голосе Розы послышалось лёгкое раздражение, – посмотрим, что он на мой призыв ответит. Но я-то знаю, что он мне не откажет, после всего, что между нами было… ой, не слушайте меня, – она вдруг стыдливо прикрыла рот ладошкой и хихикнула.
– В таком случае я вам только юрту Батбаяра могу предложить, – ехидно сообщила Морра, – но вы там уже были и теперь выглядите… не очень-то свежо.
Но Роза не отступала, вилась вокруг Оракула и меня, от нас перемещалась к Капитану, выпрашивая, чтобы он приказал Оракулу проводить её, и настаивая, что только «эта девочка, это дитя» может войти в юрту и не осквернить место планируемого ритуала. Однако Капитан разрешение не дал, и тем более не стал ничего приказывать. Но в конце концов уступил уговорам только в том, чтобы пойти к юрте с одной оговоркой – он пойдёт с ними. Я встрял, что не отпущу Морру от себя, и в результате мы двинулись к юрте всем экипажем. У входа Роза потянула её за собой, Оракул наотрез отказалась заходить с ней, и тогда мы втиснулись в юрту вчетвером – Роза, Капитан, я и Морра. В полумраке войлочного купола было прохладно, тишина нарушалась лишь еле слышным шелестом, словно тень Батбаяра ещё ходила здесь, касаясь сухими ладонями шершавых стен и ковриков. Роза, что-то сердито бормоча под нос, принялась готовиться к ритуалу. Мы присели на коврики и стали ждать. Бормотания и хождения по центру юрты быстро прискучили, мы переглядывались между собой, и уже начали было предполагать, что шаманить испанка не умеет, но тут в середине юрты, там, где размещался небольшой очаг, задымились угли, и в дыму неторопливо проявилась прозрачным силуэтом знакомая фигура Тенгри-хана. Уперев руки в бока и презрительно оттопырив нижнюю губу, он снизошёл до того, чтобы кинуть на нас вопросительный взгляд, в котором явно читалась досада, что его обеспокоили.
– Это вот дама вас хотела видеть, уважаемый, – Капитан не стал ждать упрёков и возмущений гостя и ткнул пальцем в сторону победно улыбающейся Розы.
Тенгри-хан медленно перевёл на неё взгляд, донна Роза фамильярно взмахнула рукой, проговорила что-то приветственное и разразилась потоком испанских слов, интонация её менялась от жалобной до гневной и обратно, голос то опускался до шёпота, то поднимался чуть не до крика. На лице Тенгри-хана промелькнула гамма эмоций – удивление-недоумение-разочарование-презрение, затем он досадливо поморщился и, когда Роза вскрикнула уж слишком пронзительно, поковырял пальцем в ухе, после чего отмахнулся от неё отстраняющим жестом. Но поток испанских слов не остановился при этом. Тогда Тенгри вдруг вырос в своём столбе дыма, почти коснувшись головой верха юрты, наклонился над притихшей Розой и, сурово насупив брови, рявкнул:
– Бүүрэг, намайг тайван орхи! – и растворился так же неторопливо, как несколько минут назад появился.
– Похоже, представление закончилось, пошли, что ли? – Капитан поднялся, мы тоже встали, я подтолкнул вперёд Морру, и мы за Капитаном направились к выходу.
Роза что-то запричитала нам вслед, но мы уже не слушали. И вдруг Морра с диким визгом, чуть не сбив с ног идущего впереди Капитана, вылетела наружу. Мы растерянно выскочили за ней. Она, подвывая, подпрыгивала по палубе и судорожно стряхивала с себя полчища тараканов! Они с тихим шелестом сыпались вниз и торопливо разбегались по сторонам, большинство ползли обратно в юрту. Я бросил взгляд на себя и с ужасом и отвращением обнаружил на себе такое же количество этих мерзких насекомых! Сразу стало понятно, что шорохи в юрте издавала не гипотетическая тень Батбаяра, а расплодившиеся в тёмном войлочном уюте тараканы… Я не подвывал. Надеюсь, что не подвывал. Но подпрыгивал и отряхивался, кажется, ещё активнее, чем Морра, потому что с детства не переношу этих тварей. Макс, Игорь, Андр и Кир отшатнулись от нас подальше, как от прокажённых, и тут же принялись пританцовывать по палубе, давя тех прусаков, что норовили уползти в недра корабля. Как вёл себя Капитан – я не видел, к стыду своему, даже не заметил, как исчезла с палубы Морра. Но она очень быстро вернулась, прижимая к груди несколько баллончиков старого доброго дихлофоса, хранившегося в кладовке с незапамятных времён скорее на всякий случай – я не помню, чтобы до этого момента видел тараканов на «Летучем». Морра, нервно сжимая трясущиеся губы, сунула по баллончику в руки мне и Капитану. Макс подхватил один баллон и умчался в направлении камбуза и кают-компании, наверное, решив окатить там всё дихлофосом в целях профилактики. А мы в три струи начали заливать юрту. Снаружи. Из тех соображений, что тараканы не полезут из неё, раз снаружи будет вонища. Впрочем, не уверен, что мы в тот момент соображали. Я-то уж точно соображал только одно – надо жать на распылитель!
А потом, когда баллончики иссякли, мы вдруг осознали, что Роза-то осталась внутри… И в этот момент увлажнённый инсектицидом войлок юрты просел в середине и медленно, словно нехотя, стал сваливаться вниз, а под ним что-то шевелилось и глухо всхлипывало. Тараканы не выползали. Игорь присел на корточки возле войлочной бесформенной кучи.
– Я так понимаю, Тенгри с ней общаться не пожелал, – он снизу вверх взглянул на нас, – мы слышали, как он гаркнул на неё. Мол, оставь меня в покое, блоха… – приподняв край войлока, он заглянул под него и выдохнул: – Ни х… твою ж… вот так блоха…
Мы с Игорем и Кириллом искренне предлагали свою помощь Андру и Максу в их работе над транспортировочным ящиком, но они наши предложения отвергали, только иногда принимая Кира на роль «подай-принеси». Так что почти всё время мы, свободные от вахт, пока барк лежал в дрейфе, сидели в мастерской на одном из верстаков, болтая ногами, наблюдали за трудящимся гегемоном и обсуждали сложившуюся ситуацию. Игорь усердно подпиливал ногти надфилем, и на насмешливо-презрительное фырканье Андра заметил:
– За неимением «Зингера» и подручные средства сгонятся. Между прочим, ещё классик писал – «быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей». Так что попрошу не коситься в мою сторону.
– Дельные люди работают в поте лица, – Макс с наслаждением выпрямился, потянулся. – И не жалеют ни рук, ни ногтей. А такие как вы только о красе и думают.
– Вы же сами от нашей помощи отказываетесь, – возмутился я.
– А ты вообще молчи, интеллигент несчастный! – Макс бросил в меня гайку.
– Иди к чёрту, – я поймал её и бросил в него, но он увернулся, и гайка попала в плечо Андра, а от него вернулась в нашу сторону с такой скоростью, что нам осталось только порадоваться, что она пролетела мимо.
– Пошли на воздух, Тёмыч, – Игорь ошалело посмотрел на покатившуюся после падения гайку, – а то тут восстание рабов назревает.
Ретировались мы из мастерской уже под настоящим обстрелом из гаек, винтиков и болтиков. Морра сидела в библиотеке, обихаживала свои книги, и я знал, что, пока она не наговорится с ними после долгой разлуки, туда можно не соваться, всё равно она будет думать только о них. Мы расположились в шезлонгах, Игорь ещё пару раз опасливо оглянулся, словно ожидая преследования, и только убедившись, что тылы чисты, успокоенно откинулся на парусиновую спинку.
– Слушай, Тёмыч, а тебе не кажется, что наша мадресита где-то привирает? – спросил он, устраиваясь поудобнее. – Она мне ещё там, на шхуне показалась дамой с двойным дном, а тут и подавно.
– Да вроде я ничего такого не заметил, – озадачился я. – А что именно тебя настораживает?
– Ну например – посмотри на нас четверых, – Игорь заговорил тише, – мы уже столько времени покойники, мы побыли слипшимся комком, побыли четырьмя призраками, теперь вот вполне себе в хороших телах существуем, и да здравствует во веки веков тот, кто этому поспособствовал. И сколько лет, как мы стали такими? – он повёл на себя руками. – Почти восемь, между прочим. А умерли так и вовсе двадцать пять лет назад. Но несмотря на это мы остались такими же, как в день катастрофы, ты ведь и сам в курсе, что не меняемся ни на вот столько, – он показал кончик матового блестевшего полированного ногтя.
– И что? – я всё не мог понять, к чему он клонит. – А при чём тут Роза?
– А при том. Помнишь, она рассказывала о своей кончине? Что вот, мол, схватили её, девчонку, – он особенно нажал на это слово, – раздели, распяли, пытали, а потом сожгли – молодую и красивую.
– Так её же Фектум вынул из тела, – припомнил я. – То есть она вроде как не умирала.
– Тёмыч, у тебя склероз, принимай винпоцетин – его ты не забудешь никогда, – Игорь процитировал рекламу, популярную ещё до нашей гибели. – Фектум её вынул, но тело приказал предать огню, она ещё переживала, что телом этим палачи воспользовались в самых извращённых формах. Так вот, раз она из тела вон, а тело сожгли – то какого лешего она бабусей перед нами является? Должна ведь молодой девицей-красавицей остаться. Выходит одно из двух – либо она нам заливает про свою погибель, и тогда повисает вопрос о её истинных отношениях с бесовской печатью, либо она… не знаю, может, подселялась в кого? Мы же в твоей Морре как-то отсиживались. Может, и она в какую пассажирку заползала, а потом её вид себе оставила. Она же, как видно, до мужской ласки охочая, так ради ощущений и могла… Как думаешь? Хотя бабуся… ну в конце концов на любую бабусю может найтись дедуся. Как думаешь?
– Дедуси, бабуси, – я пожал плечами, – может, ты и прав. Но заползание в бабусь не гарантирует получения облика. Мы же в Морру потом не обращались.
– Мы просто не пробовали! – со смехом заметил Игорь. – Но если серьёзно. Волька, кстати, говорил, что сущность не может покинуть корабль по своей воле, а она шастает со шхуны на барк.
– По своей воле – нет, – подхватил я, – но волей обстоятельств такое может произойти. Помнишь, ведь Волька у нас тоже раз застрял на «Тенебрисе», Морра за ним ещё с Пругом мумифицированным летала. И Роза ведь объяснила, будто её воронкой затянуло сюда.
– Согласен, да, – кивнул Игорь и задумчиво потёр лоб. – Всё равно что-то не вяжется у неё. Ну не может она быть старухой, если из тела вышла молодой. Если только… Если только тело её не предавали огню, а кого-то в него заселили, и оно продолжило жить, взрослеть и стареть. А Розита этот процесс наблюдала, видела, как менялся её облик, и перенимала его, ведь уже знала, каким будет именно её тело. Но тогда кто жил в её теле?
– Бабка Серхио, получается, – брякнул я и осёкся. – Тогда ясно, почему она старуха и почему он её бабулей зовёт. Или она сама же и подселялась в своё тело потихоньку?
– Слушай, Тёмыч, – Игорь даже побледнел от волнения, – Сит-Амет наш, Кристобалище проклятый… С Фектумом якшался… Мог ведь и с Розитой роман закрутить ещё при жизни, знать всю её историю, и тушку-то выкупить у палачей. Приволок на шхуну, она в саму себя переходила для всяких там шур-мур… А в остальное время выполняла обязанности сущности. Тогда и старела она только когда подселялась в себя.
– А как она хранилась? – но возможный ответ и сам пришёл мне в голову. – Работая с Фектумом, Кристо мог в лаборатории подготовить саркофаг какой-нибудь или оболочку… для сохранения. Отсюда и их отношения супружеские. А она к старости стала погонять им, он и начал бегать. Но тогда, выходит, где-то на шхуне её тело хранится. Что ж, и матросы не знают об этом? Нет, погоди, бред какой-то. Не могла же она в таком виде предка Кораллеса родить… Всё же для этого девять месяцев надо. Хотя… возможности Фектума могли и такое обеспечить. Алекса-то он вообще из зародыша вырастил.
– Может, в ней и растил, – нервно хихикнул Игорь. – И выйдет, что Алекс наш сродник Серхио. Или Федюшкин.
…Напоследок, как бы на излете, сбрасывая излишки энергии, Донна Роза махнула досадливо рукой, и на нержавейке (два миллиметра толщины металла, на минуточку) появились четыре прорези с рваными краями. Ни хрена себе, у нее когти с алмазным напылением, что ли?! Теперь эту инсталляцию можно как памятную доску в кают-компании прикрутить. Следующими звуками в наступившей напряженной тишине были удаляющиеся торопливые шаги и затихающие слова Механика.
-Да ну на фиг, я тут ни при чем вообще-то.
Сбежал. Трус.
-А меня на мостике ждут. – Торопливо пробормотал я. – У нас там это… Аврал. Типа. Песя, ты тут сам, ладно?
-Предатели вы два, - услышал я вслед, совершая тактический маневр на курсе, противоположном линии фронта. – Мадресита, поверьте, мы все исправим…
Уж что Водолазу пришлось пообещать Розе, какие слова при этом произнести, какие обольстительные чары применить, я даже предположить не могу. Наверное, напустил на себя личину брутального мачо, таких тетки любят. Ну да, на нашем с Максом фоне он, не испугавшийся, сохранивший самообладание и харизму, принявший на себя удар, выглядел выигрышно. Потом скажу ему, что это был хитрый ход, чтобы именно Андр проявил себя истинным джентльменом, сеньором, берсерком, рыцарем, воином, мужиком, в конце концов. А так бы мы бодались за пальму первенства, выпячивая собственные достоинства, стараясь затмить соперников, и вышла бы возня мышиная. Теперь же он единоличный герой у нас. Тьфу ты, бред какой несу, чтобы свой побег оправдать.
Короче, вышли они на верхнюю палубу чуть ли не в обнимку. Если только можно обниматься с бестелесной сущностью. Но выглядело именно так. И Песя был гордый такой, надменный даже, мол, не умеете с женщинами обращаться, тряпки. А Роза плыла рядом, вплотную, словно доверчиво к нему прижавшись, и носом шмыгала до кучи. И хоть личина ведьмы никуда не делась, ощущения, что Андр бабушку через дорогу переводит, не возникало. Да и потом, я помнил, как Донна Роза на самом деле выглядела. Как-то не вязался с ней нынешний образ, не прилип, чтобы его однозначно ассоциировать с мадреситой.
-Вик, дружочек, - обратилась она ко мне, приблизившись. И, кальмара мне за пазуху, Роза словно извинялась! – Ты решил свои проблемы на мостике?
-Эээ, да, сеньора, - ответил я. – На мостике все в порядке.
-Ну и хорошо. – Она вздохнула. – А вот у меня не все в порядке, как видишь. Поэтому, прежде чем меня домой возвращать, вы ЭТО с меня снимите. Иначе… иначе я вам, на хрен, жизни не дам! Ни спать не дам, ни жрать. Как хотите.
Со второй частью фразы имидж страдающей невинной бабушки куда-то подевался, даже Андр отшатнулся, удивленно вскинув брови. Он-то думал, что решил вопрос. Ха, с женщинами никогда расслабляться нельзя.
-Донна Роза, вы же понимаете, что печати шамана не мы накладывали, - зачастил я, но убедительно не получалось – Но связи с Батбаяром у нас теперь нет. Поэтому…
-Батбаяр? – Она прищурила морщинистые веки. – Этот трухлявый ведьмак, урюк пересушенный, саксаул корявый…
-Вы и монгола знаете? – Андр снова голосом обозначил почтение. – И где его искать?
-Не имею понятия. Шляется, поди, где-нибудь, свои пляски с бубном исполняет. Да и хрен с ним, шут он и есть шут. А вот с господином его кое-какие связи остались. Так, дружочки мои, где тут у вас можно один маленький обрядец обстряпать?
20418
20415
20413
20395