Дорогие мои и любимые... Уже достаточное время я прибываю вдали от вас...волей судьбы в другом измерении... Было всего много за это время, но слава звездам, все возвращается на круги своя...и я даже могу писать вам телеграммы, пусть даже не так часто как хотелось бы... Дорогой мой Экипаж! Близится Новый Год! От души желаю вам новых, веселых, добрых приключений! Оставаться такой же крепкой семьей...беречь друг друга... Я вас всех помню и люблю...
Фаня пытался убедить меня, что ему не нужны сон и еда. Я же видела, что он слабеет, и даже не представляла, чем помочь ему. После нескольких моих истерик он согласился хотя бы обедать, но спать отказался наотрез.
– Как ты не понимаешь, сон – это время. За это время я могу найти другой способ.
Другой. Другой способ – это тоже была уступка мне. Он вбил себе в голову, что сможет повторить путь Малыша, если и в него тоже ударит молния. Меня же воспоминание о падающей в мёртвой тишине звезде приводило в ужас.
– Сам посуди, Макс стал "живым" от стресса, Игорь – усилием воли, Кирилл – из-за молнии. Все по-разному. Значит, и у тебя должен быть свой способ. Отличный от них, – убеждала я.
– Я уже много перепробовал, ничего не помогает, – возражал Фаня, – Андр и Макс уже столько раз перенастраивали теслу, что за это время она могла бы материализовать что угодно. А я через пять минут после её отключения снова становлюсь таким, – и в его спокойном ровном голосе начинала звенеть боль.
Один из таких разговоров прервал Малыш.
– Фаня, тебя Капитан зовёт! – рыжим задорным огнём он ворвался в библиотеку. – Там Демон нашёлся!
– Демон? – переспросил Фаня, и к своему удивлению, я заметила на его лице проблеск надежды.
Мы пошли за Малышом в лазарет. Демон лежал под простынёй и выглядел как мумия Тутанхамона.
– Слушай, Фань, – сказал Капитан, – мы тут попытались привести его в чувство, но ничего не получилось. Ты бы зашёл в него, хоть про Гуару узнай что-нибудь. А то совсем пропала. Ну и парня попробуй разбудить.
Фаня отрицательно качнул головой:
– Капитан, я не смогу войти в Демона, он же совсем другой.
– В нас-то вы могли войти? – хмуро заметил Капитан.
– Вы люди. А он – Демон. Скорее, он в меня войдёт, чем я в него.
– Но хоть что-то ты можешь сделать?
– Что-то – могу, – кивнул призрак. – Демон не спит, он в анабиозе. Я могу поговорить с ним.
Фаня положил одну руку на лоб Демона, словно хотел проверить его температуру, а другой сжал его ладонь. Мы ждали, что между ними возникнет какое-то свечение, но ничего такого не происходило. Демон по-прежнему лежал неподвижной мумией. А вот Фаня мрачнел на глазах. "Разговор" продолжался минут десять-пятнадцать. Наконец Фаня отступил от Демона на шаг и скрестил на груди руки, задумчиво глядя на вытянувшееся перед ним тело.
– Капитан, мне нужно с вами поговорить, – сказал он после долгого молчания, – наедине.
– Что за секреты? – буркнул Игорь.
Капитан предостерегающим жестом остановил возражения и знаком пригласил Фаню следовать за ним. Мы остались в лазарете.
– Пошли хоть чаю попьём, что ли, – пожал плечами Макс.
Мы ещё немного потоптались, разглядывая заострившееся лицо Демона, и гуськом потянулись на камбуз.
Время потихоньку шло. Малыш, которому и раньше все симпатизировали, теперь стал настоящим любимцем всей команды, этаким "сыном экипажа". Андр терпеливо отвечал на его вопросы об устройстве двигателя и прочих механизмов "Летучего", Макс подкладывал ему лучшие кусочки и единственно для Малыша готовил бутерброды (остальные, вплоть до Капитана, были такой чести лишены), даже Капитан во время своих вахт разрешал мальчишке стоять за штурвалом и объяснял ему принципы работы приборов в рубке.
И только отношение Игоря к мальчику оставалось прежним. Ни единым намёком он не выдавал своих чувств по отношению к сыну, и я порой задавалась вопросом – а есть ли они вообще у Циника, эти чувства.
Только один раз он позволил себе какое-то подобие отеческого отношения, которого Малыш так и не узнал. В тот самый день, когда Кирилл "ожил". Я тогда отправила его переодеться в сухую одежду, он убежал в кубрик, а нам буквально через пять минут показалось, что мальчишки нет целую вечность. И мы, тревожно переглянувшись, понеслись на его поиски, даже Капитан бросил свой штурвал, оставив вахту.
Юнгу мы нашли сразу. В одних трусах, свесив ноги в натянутых до колен брюках, он сладко спал, уткнувшись лицом в подушку, и в руке сжимал подол тельняшки. Как видно, все приключение измотали его так, что у него не хватило сил даже одеться.
– Ох, пацан ты, пацан, – каким-то напряжённым голосом проговорил Игорь, раздвинул нас плечом и прошёл в кубрик.
Уложив Малыша поудобнее, он укрыл его своим одеялом, повесил на спинку койки упавшие на пол клёши и тельняшку. И, ссутулившись, уселся на соседнюю койку, враз сделавшись обмякшим и постаревшим.
– Что это с ним? – удивлённо пробормотал Макс.
– Устал человек, не видишь, что ли? – быстро ответил Фаня и буквально вытолкал всех из кубрика.
Я потихоньку уже начала считать дни до возвращения Ангела и мечтала о шоколадных плюшках как о манне небесной. Макс, Игорь, Малыш и Андр проводили почти всё время вместе. Сознательно или подсознательно бывшие призраки стали избегать общества Фани, словно чувствуя перед ним неловкость из-за того, что он один остался призрачным.
Он же дневал и ночевал в библиотеке, отказываясь от еды и сна, и штудировал книги в поисках нужной информации. Периодически он исчезал, появлялся в обществе Макса или Андра, они вместе куда-то уходили (думаю, что "где-то" чаще всего было теслой, но иногда это бывала пущенная на воду шлюпка, верхушка мачты и какие-то другие мета, где мне не удавалось его выследить).
Да, я за ним следила, просто обмирая от беспокойства и страха за него. Внешне призрак ничем не проявлял охватывающего его отчаяния. Раньше он держался, потому что был ещё и Малыш. теперь же Фаня остался один и то, что его стали избегать те, кто долгое время был с ним одним целым, не добавляло ему душевных сил.
...В связи с возрождением Малыша, который уже стал всеобщим любимцем, обстановка на корабле заметно посвежела. Фанька, единственный оставшийся призраком, улыбался сквозь печаль, и часто уединялся с Оракулом.
А остальные жили полной грудью. Пока мы дрейфовали в траверзе острова Кокос, и не определились, идти нам к нему или нет, трое "бывших" и Водолаз составили компанию, и проводили время вместе. Из мастерских время от времени доносились взрывы хохота. Чем уж они там занимались - было непонятно. Выпивать не могли, потому что с ними был малец. Продолжили свои опыты? Проверяли реакции организмов на щекотку? Чем ещё могут развлекаться три взрослых мужика и пацан? И, кстати, не пора ли состряпать какой-нибудь обед? Надо дёрнуть Максима на камбуз.
Пошёл лично в трюм. Мог, конечно, по громкой связи вызвать, но больно заинтересовался, что там происходит. А происходило там действительно забавное.
Эти ухари перетащили излучатель теслы в главный зал, периодически его запускали, ныряли в зону действия, становились невидимыми, и... играли в прятки!!! Или как там называлась эта игра, когда один подкрадывался к другому и пугал его каким-нибудь звуком или щелбаном. При условии, что мог найти. Гам стоял невообразимый. Но стоило мне войти в дверь, как всё моментально стихло. Я один стоял посреди гулкого помещения. Где-то рядом зашкерились четверо нашкодивших индивидуумов. И я придумал, как их обнаружить.
Закрыв дверь на ключ, я пошёл и выключил рубильник. Как в детской пантомиме "море волнуется раз...", в смешных позах обнаружились наши массовики-затейники. Но не только они!
В дальнем углу, изображая мумию, вытянулся собственной персоной Демон. Был он недвижен, прям, со сложенными на груди руками. Глазки закатились, ноздри слиплись, не дышит. Прямо Тутанхамон из гробницы, только прислонённый к переборке. Мы сразу сгрудились вокруг него, рассматривая. Водолаз даже ущипнул его за ухо. Правда, тщетно. Нащупать пульс тоже не удалось, хотя кожные покровы были теплыми и мягкими, ямки от пальцев после нажатия разравнивались. Но не дышал, стервец! Зеркало, поднесенное к губам, не запотевало. С тыльной стороны проверять не стали, хотя кто-то предположил у него альтернативный способ дыхания. Было принято решение из пыльного угла его вынуть, и в лазарет поместить. Откуда он когда-то сбежал вместе со Штурманом.
А где, кстати, она? Если рогатый проявился, может и Гуара поблизости ошивается? И не в самоволке она вовсе, а что-нибудь тут втихаря мутит? Тогда почему они на пару с Демоном не были обнаружены при обыске? Глазки отводят? Ну, учитывая сущность нашего мумифицированного пассажира, можно и такое предположить.
-Штурман, милочка, отзовись, а? - сказал я в громкоговоритель, когда пришёл в рубку из лазарета. - Мы знаем, что ты где-то на борту. Паренька мы твоего нашли и в кроватку уложили. Так что, хватит прятаться, вылезай.
Ну, всё. Было бы слово сказано. Теперь осталось ждать. Либо она проявится, либо Демон очнётся. А я послал Малыша к Фаньке. Попробовать договориться насчёт залезть мумии в башку, придвинуть там гипофиз к прополису, или просто найти "где у Демона кнопка"...
...Занимаясь самоедством, мы всегда обладаем отменным аппетитом. Поглощаем себя любимых самозабвенно, без ножа и вилки, только руками и зубами. А почему бы и нет? Ведь самые жирные куски душевного ливера обильно приправлены совестью, ненавистью, завистью - этими глутаматами личного фастфуда.
И мы отрываем от себя пласты, словно пытаемся очистить нутро от жировых наслоений времени и добраться до собственного прошлого, жадно, не прожёвывая, проглатывая настоящее. Как будто, получив доступ к тому, что было, мы сможем приготовить его иначе, по другому рецепту, превратив из прогорклого пережаренного бифштекса в нежный паштет фуа-гра...
И не замечаем, что происходит вовне, пока внутри догрызаем остывшие остатки трапезы...
Капитан лежал грудью на штурвале, закрывая руками лицо. Входя, я краем глаза заметила, что в рубке есть кто-то ещё, и подумала, что надо было взять чай и для Андра.
– Капитан, я вам чай принесла... – позвала я.
Но он не отреагировал, поэтому я поставила чашку на столик и подошла к Капитану.
– Капитан, – я коснулась его плеча, – вам нужно выпить чай... вы не должны...
Я хотела сказать, что он не должен корить себя, в конце концов, виноваты все – решив, что Малыш может быть юнгой, молчаливо позволив Капитану отдать роковое разрешение, не сумев убедить мальчика спуститься вниз. Но ничего больше сказать не успела, потому что Капитан, вздрогнув от моего прикосновения, повернул ко мне бледное осунувшееся лицо и сказал:
– Оглянись.
Я послушно повернулась к двери и увидела копну влажных огненно-рыжих волос. А потом – насторожённые изумрудно-зелёные глаза, непонимающе смотревшие на меня.
– Малыш? – пролепетала я.
– Ну да, – виновато кивнул он. – Ну чего вы с Капитаном такие? Ну что я не так сделал?
– Ты... живой?
– Ну да, – он опять так же виновато кивнул, – оказывается призраки умеют плавать. Я, когда в воду упал, сразу тонуть стал, и выгребать начал, я в школе занимался в бассейне, у меня даже разряд был, я вообще спортом много занимался, – начал он торопливо объяснять, – вы не смотрите, что я щуплый и маленький, я знаете какой сильный...
Но я его не слушала. Едва не смахнув по пути чашку, я бросилась к Малышу и обхватила его худые плечи. Он действительно был маленький для своих лет, поэтому его лицо было чуть ниже моего, и я, заливаясь слезами, целовала его в щёки, в нос, в глаза, гладила руками по спине и по волосам и твердила:
– Ты живой, Кирюшка, огонёк наш...
Он от растерянности даже не вырывался, только смущённо бормотал:
– Ну чего ты... ну Моррка... ну чего ты прямо как мама...
За моей спиной сдавленно откашлялся Капитан и срывающимся голосом объявил по громкой связи:
– Всей команде... срочно явиться в рубку... – и снова закашлялся.
Через несколько минут Малыш был бесцеремонно отобран у меня и в самом прямом смысле пущен по рукам, потому что каждый хотел убедиться не только глазами, но и руками, что Кирилл целый, живой, и что он с нами.
– Кир, переоденься быстро, простудишься, – спохватилась я.
– Да зачем? – отмахнулся он, не зная ещё, радоваться или пугаться такому вниманию и любви, в которых он вдруг оказался. – Простужаются те, у кого тело есть!
– Посмотри на себя! – улыбнулся Фаня.
Малыш посмотрел на руки и принялся удивлённо рассматривать и ощупывать ноги и живот. А потом с торжествующим визгом помчался в кубрик:
– Ааа!!! Я живой!!! Живо-ой!!! Я простужусь!!! Ураааа!!!
Циник отвёл нас с Фаней в сторонку и прошептал:
– Учтите, кроме вас и меня никто не знает. Кто из вас проболтается – убью.
– ...как мужчина, – Фаня закончил фразу, начало которой я не разобрала.
– Как ты узнал? – спросил Игорь.
– Ну... не узнал, но подозревал.
– Почему?
– Зная тебя, мне показалось странным, что ты так заботишься о каком-то мальчишке. Ведь у тебя наверняка было много похожих дел, но ты же не опекал других детей.
– Всё так...
– Почему ты не сказал Кириллу?
– А что я должен был ему сказать?
– Правду.
– Правду? – Игорь медленно становился собой – резким и циничным. – А ты думаешь, ему нужна была эта правда?
– Правда всегда нужна, – заметил Фаня.
– Да неужели? – усмехнулся Игорь. – Что ж ты не расскажешь своей о том, как ты стал ширмой? Как...
– Сейчас не обо мне речь, – резко перебил его Фаня. – Мальчик ведь считал, что он совсем один... А ты молчал, хоть и был рядом...
– А ты думаешь, я должен был сказать ему – да вот, знаешь, пацан, твоя мать была моей любовницей, а когда залетела от меня, я её послал. На кой мне ребёнок, я ж свободный! Мне ж от неё только постель нужна была, она там, рыжая бестия, такое вытворяла...
Фаниной фразы я не расслышала, но Игорь начал горячиться:
– Да сейчас тебе! Я ей денег на аборт предлагал, мне об это пацану надо рассказать? Она Кирюху родила... Мужик её узнал всё, простил вроде. Только…
– Разбитую чашку?.. – усмехнулся Фаня.
– Да при чём тут чашка? Что ты понимаешь вообще? Она опять ко мне бегать стала после родов! И тот уже не простил. На развод подал. А потом я звоню ему – так и так, мол, жена ваша погибла, за сыном приезжайте. А он мне – сам своего щенка воспитывай.
– Так он знал? – я удивилась нарочито ехидному тону Фани.
Игорь набросился на него с кулаками. Фаня перехватил его руки:
– Знал! – выкрикнул Игорь. – Как оказалось. А я Кирюху в детдом... Так эту правду мне надо было рассказать? Эту? – выкрикнул он. – Нужна была ему эта правда, думаешь?.. Не гожусь на эту роль... Да теперь и неважно… – Игорь вдруг застонал и обмяк.
Фаня облегчённо вздохнул:
– Наконец-то... – и обхватил Циника за плечи, прижимая к себе, а мне повелительно махнул рукой на дверь. – Чай Капитану возьми, – я поняла слова только по движению Фаниных губ.
Я взяла одиноко оставленную в сторону чашку и поплелась в рубку. Суть разговора едва доходила до моего сознания. Но я поняла, что весь разговор вёлся только для того, чтобы Игорь смог выйти из охватившего его оцепенения. А теперь мне не следовало видеть его слёз. Почему мужчины так бояться показать своё горе?
Присутствие духа, спокойствие, равнодушие, апатия или как там ещё называются подобные эмоции... осознание произошедшего? А важно ли, как они называются? Способность соображать вернулась ко мне, когда в моё плечо уткнулся Макс, и я услышала его сдавленные рыдания. В тот же миг прекратились рыдания мои.
Капитан и Андр, мокрые и дрожащие, стояли у борта и в очередной раз пытались увидеть на воде следы потерянного юнги. Первым моим порывом было выплеснуть в лицо Капитану крутившиеся всё это время в голове обвинения в его адрес – ведь это он позволил Малышу подняться наверх с этим проклятым громоотводом. Но, перехватив его взгляд, поняла, что мои слова будут лишними – его собственный суд самого себя был стократ страшнее моих слов. Андр бессильно сжимал кулаки и беззвучно шевелил губами, словно слал проклятия океану.
Игорь с помертвевшим лицом стоял, прислонившись спиной к мачте.
– Отведи Максима на камбуз, – прошептал Фаня, и я послушно обняла Макса за плечи, уводя его внутрь корабля.
Капитан, пошатываясь, поплёлся в рубку, Андр оставался на палубе.
На камбузе Макс положил на стол руки и уткнулся в них лицом. Он больше не рыдал, просто тихо плакал. Не прошло и нескольких минут, как Фаня привёл сюда же Циника и усадил его чуть в стороне от Макса.
– Помоги мне, – тихо попросил Фаня.
Я автоматически подошла. Он быстро расставил на столе жестянки с какими-то сушёными травками, повытаскивав их из шкафа, и заварил чай.
– Отнеси им, – призрак сунул мне в руки чашки, – эту себе возьмёшь. Кофе не надо сейчас. Надо успокоиться.
И теперь я сидела, тупо разглядывая гладкую поверхность чая, возвращаясь мыслями к падающей звезде.
…Как и все, я тоже хотела прыгнуть в воду, даже не соображая, что не умею плавать. И Фаня намеревался последовать за остальными, но Капитан отшвырнул его рукой от борта и крикнул:
– Куда??? Вон её держи!!! – и ткнул рукой в мою сторону.
Фанька буквально поймал меня на лету. Я пыталась вырваться из его рук, но он, словно материализовавшись, держал меня так крепко, что мои попытки были тщетны. Я извивалась и вопила, требовала отпустить меня и обзывала его всеми словами, какие только знала. Но он только сильнее прижимал меня к себе спиной и без конца шептал на ухо одно и то же:
– Он призрак, он не может умереть второй раз...
Я хотела, очень хотела верить ему, но его пальцы немилосердно дрожали, выдавая, что он и сам сейчас вряд ли в это верит. Только когда спасатели ни с чем вернулись на палубу, он глухо застонал, и сжал мне руки так, что на запястьях у меня сейчас багровели кровоподтёки. Потом я услышала, как Фаня выдохнул имя Игоря, и только после этого отпустил меня. Через секунду в моё плечо уткнулся Макс, а Фаня заставлял белого как полотно Игоря отойти от борта…
Я с трудом вернулась к действительности. Фаня и Игорь о чём-то шептались. Лицо Игоря казалось мёртвой маской. Макс в той же позе сидел за столом, но не всхлипывал уже, дышал ровно – спал? Я вопросительно взглянула на Фаню. Он шевельнул губами:
– Он спит – чай... – и снова что-то зашептал Игорю.
Чай... Почему же я не сплю? Мне захотелось уснуть, чтобы проснуться и убедиться, что ничего не произошло, чтобы снова услышать заливистый смех Малыша, чтобы он был жив... Я глотнула остывшего чаю и снова уставилась в чашку. Игорь и Фаня стали говорить чуть громче. Невольно я стала прислушиваться к их разговору.
...Ступор, охвативший всех свидетелей трагедии, кончился сразу. Океан как будто получил болезненную прививку, едва пылающий сгусток упал в его воды. Словно трассирующая пуля впилась в солёную плоть. Вокруг Летучего вздыбились водяные валы. Невидимый великан мстил за своё загубленное чадо, яростно раскидывая волны. Пытался добраться до людей, что послали Малыша именно в ту точку пространства, куда была нацелена молния. Неужели юнга, сам того не зная, принял на себя удар, предназначенный всему кораблю?
Эти мысли болтались в моей голове, когда мы швыряли за борт пробковые круги, привязанные шкертиками к борту. Спасательные средства предназначались не для пацана, а для самих спасателей. Которые в количестве четырёх единиц - Макса, Игоря, меня и Андра - спрыгнули в океанический ад. Мы пытались искать погасшую звезду, что сорвалась с верхушки мачты. Рискуя быть расплющенными о бока корабля, в которые нас стремилась впечатать разбушевавшаяся стихия. Даже не подумав о том, кто нас будет вытягивать обратно на борт. Просто высыпались в воду.
Хаос. Внутри и снаружи. Обезумевшая Морра носилась по палубе, потеряв голову, голос и рассудок. Фанька как мог удерживал её от попыток кинуться за нами. Мокрые цепкие руки океана пытались и её смахнуть с палубы, но она всё время уворачивалась, хоть и не видела их. Ей просто везло.
Полуутонувшие, мы кое-как вернулись на скользкие доски. С вывихами и ушибами, продрогшие, и потерянные. И, как ни цинично звучала расхожая поговорка - не солоно хлебавши. Ибо нахлебались мы океанской водички вдоволь. Игоря выворачивало наизнанку, он корчился в судорогах от приступа морской болезни. Макс уткнулся в Моррино плечо. Пёска хотел сказать им что-то ободряющее, но передумал. Не тот был случай, и не время ещё для утешений. Оракул сквозь водяную завесу брызг сверлила меня яростным взглядом. Как будто я нарочно загнал Кирилла на мачту, чтобы случилось то, что случилось. А я уже начал чувствовать себя виновным в потере пацана. Оказалось, что призраки не так уж неуязвимы. Огонь, вода, ветер - были им не страшны. Пули проходили сквозь них, не оставляя следов. А чудовищной силы электрический разряд стал для юнги фатальным. Статистика. Теперь мы знали, чего следует опасаться нашим привидениям. Вернее, одному единственному оставшемуся. Фаньке.
Гроза, сделав своё чёрное дело, бросила нас, и помчалась громить остров. Заодно поддёрнув за собой, как простыню, поверхность океана. Расправив складки. Волны вдруг улеглись, словно Нептун убрал их в гардероб до следующего шторма. Потерянный народ рассосался по кубрикам, переживать каждый свою потерю.
Следом за грозой улетели и наши эмоции. Осталось только опустошение. Не было сил говорить, спорить, выяснять отношения. У меня даже не возникало желания как-то оправдаться за свои действия. По сути, я отправил выполнять работу взрослого обученного матроса неразумного в общем-то ребёнка. Даже принимая во внимание его эфемерность. С юридической точки зрения - да, чёрт побери, как командир корабля я обязан был и об этой стороне думать! - ко мне претензий возникнуть не могло. А вот с этической...
Даже тёртому войной боевому лейтенанту снятся потерянные бойцы его подразделения. Командир взвода отвечает за двадцать человек. Командующий армией посылает на смерть тысячи. Кричит ли он, вскакивая с кровати в холодном поту? Будет ли мне являться во снах сгусток уплотнённого воздуха, спрессованного в ребёнка, и наделённого голосом, эмоциями и характером?
Тишину, окутавшую барк после ухода ревущего фронта, нарушило шипение и треск динамика рации. Пластмассовый брусок сохранил жизнеспособность в нагрудном кармане моей рубашки даже после купания в тихоокеанском бассейне.
Какая циничная усмешка судьбы! Как в дешёвых фильмах ужасов, героям звонят по телефонам умершие друзья, присылают СМС, оставляют бумажки с корявыми посланиями в самых неожиданных местах. Не верящий по-станиславскому, я выключил рацию, потерявшую актуальность в связи с утратой собеседника на другом конце связи. Мне ещё не хватало сойти с ума от голосов из бытовых приборов.
Надо было жить дальше. Надо было дойти до берега, хоть и некому теперь искать клады. Да, мать вашу, надо было тупо причалить к сраному острову и бросить чёртов якорь, чтобы обрести проклятую твердь под ногами! Моряки испокон века погребали своих в ненасытном чреве океана. Он жрал, и не наедался! Ему кидали и кидали в глотку сакральные жертвы, но вечно голодному монстру было всё мало. А кому возвращать упокоившихся призраков, каким богам? И как? Подбрасывать их в воздух? А что подбрасывать? Воображаемые мощи?
Всё-таки иррациональность ситуации почти столкнула меня в пропасть безумия. И я почти смирился с психозом, когда в рубку с претензией ворвалась гневная тирада...
-Ну товарищ капитан, я же всё правильно сделал! Громоотвод сработал, паруса не загорелись! Я вам кричу, кричу по рации, докладываю, что всё в порядке, а вы не отвечаете. Вы обиделись на меня? Куда все попрятались?
В проёме двери стоял взъерошенный рыжий малец. Одной рукой он держал рацию, другой пытался пригладить непослушные вихры. С него текла вода, форменка сбилась и клеша прилипли к худым ногам. В этот момент я и решил, что отправился в мир грёз. Но он был вполне реален, этот воскресший из поглотившей его морской пучины юнга.
-Покажись Морре... - только и выдавил я из себя. Потому что враз обессилел, и повис на штурвале...
Мы довольно быстро справились с приказанием Капитана, отчасти благодаря призрачности Фани и Малыша. Мы с Игорем петляли по коридорам, а эта парочка шныряла сквозь стены, так что пока мы проверяли иллюминаторы и крепления подвижных предметов в одном помещении, призраки успевали обшарить несколько. Малыш нетерпеливо подпрыгивал, встречаясь с нами, многозначительно смотрел умоляющими глазами и нырял в очередную каюту. Наконец, Игорь понял, в чём дело, и кивком головы дал ему понять, что с оставшимися помещениями – камбузом, кают-компанией, кубриком и библиотекой мы справимся без него. Малыш просиял и исчез.
– Пацан шторма не видел ещё, пусть с Капитаном побудет, – объяснил Игорь, перехватив мой непонимающий взгляд.
– Игорь, ты извини за те... подозрения, – неловко пробормотала я.
– Проехали, – буркнул он.
Вскоре всё было закончено, и мы втроём вернулись в рубку. Капитан по громкой связи отдавал команды Малышу, который скакал по реям на головокружительной высоте. Судя по довольному лицу Капитана, мальчик всё делал правильно.
Мы в открытую дверь высунулись на палубу и, задрав головы, принялись наблюдать за новоиспечённым юнгой. Он то карабкался вверх по мачтам, как белка, то перелетал с реи на рею, то зависал на вантах, ни секунды не оставаясь без движения.
Небо почти сплошь было затянуто густой чернотой, которую изредка прорезали электрические всполохи. Дождя не было, ветер вёл себя непредсказуемо – то затихал, то швырял такой шквал, что паруса, ещё не полностью убранные, вдруг надувались и хлопали, так что казалось, будто они вот-вот оторвутся и улетят.
Малыш вдруг перестал скакать, прилепившись где-то на верхотуре.
– Кир, что там? – сдержанно спросил Капитан и, когда ответа не последовало, рявкнул в микрофон так, что мы подпрыгнули: – Твою ж каракатицу! Юнга!!!
Тут же в громкоговорителе зашуршало, захрюкало, и сквозь эти звуки пробился далёкий голос Кирилла:
– Товарищ Капитан, тут концы сильно запутались...
Капитан перевёл дыхание и, стараясь говорить строго, спросил:
Капитан, прикрыв ладонью микрофон, прошипел что-то нечленораздельное, но отдельные слова мы расслышали.
– Моррка, уши заткни, – хихикнул мне в ухо Циник.
Фаня неодобрительно качнул головой, но промолчал.
– Нож есть? – спросил Капитан в микрофон.
– Уже распутал... Товарищ Капитан, громоотвод упал! – доложил Малыш.
– Чёрт с ним! Спускайся! – приказал Капитан.
Через минуту Кирилл с серьёзным видом стоял в рубке, держа в руках железный штырь.
– Товарищ Капитан, я успею! – звонким от волнения голосом сказал он. – Я читал, обязательно громоотвод нужен! У нас ведь металлических частей на корабле полно, пусть лучше в него саданёт, если что! Я успею, правда!
Капитан мрачно смотрел на Малыша, понимая его правоту и борясь в нежеланием отпускать мальчишку наверх в то время, как гроза была уже буквально над нашими головами.
– Малыш, мухой! – наконец решился Капитан. – Чтоб через минуту тут был!
Мальчишка исчез, словно его тут и не было. Мы выскочили на палубу. Капитан наполовину высунулся из двери рубки, пытаясь разглядеть призрака на верхушке мачты. Тот, стоя на самой верхней рее, закрепил громоотвод.
– Готово! – донёсся до нас хрип громкоговорителя из рубки.
– Спускайся! – рявкнул Капитан.
Но Кир, вытянувшись как струна, стоял на рее, держась одной рукой за громоотвод, и смотрел на тучу.
– Спускайся!!! Юнга! – заорал Капитан в микрофон.
– Спускайся!!! – заорали мы хором.
– Буря! Скоро грянет буря! – весело закричал Малыш, махая нам свободной рукой.
– Пусть сильнее грянет буря!.. – восторженно вопил сверху мальчишка.
Его голос потонул в мощном раскате грома. Едва смолк грохот, как второй разряд, разодравший тучу пополам, острой иглой впился в громоотвод. Там, где только что стоял наш маленький юнга, ослепительно вспыхнуло. Наступила тишина. В черно-белом беззвучии от верхушки мачты отделилась звезда. Рассыпая искры, она безмолвно полетела вниз... Наш отчаянный крик слился с очередным ударом грома.
...Горизонт действительно чернел тяжело. Там зарождался обширный грозовой фронт. Его признаками было и падение атмосферного давления на нашем пути, и стихающий ветер. По инерции барк ещё скользил к острову, который из точки на противоположной от грозы стороне горизонта уже вырос в пачку сигарет. Теперь предстояло понять, кто быстрее - мы или стихия.
-Макс, бегом к движку! - скомандовал я, держа штурвал. - Проверяй всё, как настанет момент - врубишь на полные обороты, будем драпать. Андр, подстрахуй. И глянь всю ходовую, валы там, передачи. Да что я тебя учу?
Механики исчезли в недрах корабля. Очередной порыв ветра упёрся лбом в наши паруса, и потащил к клочку земли. Причём хорошо так за дело взялся, узлов двадцать нам дал. Игоря, Малыша, Фаню и Морру я отправил задраивать иллюминаторы, проверять крепления всего, что могло во время качки болтаться, отрываться, и наносить травмы. Убежим от шторма - хорошо, так хоть порядок наведут в кубриках.
Остров рос на глазах. Но и переливающийся антрацитом мрак не сдавался, нагонял нашу скорлупку, как он наверное её воспринимал с высот своего масштаба. В пределах видимости ещё пара-тройка судов наперегонки улепётывала от зловещего атмосферного явления. Краем глаза я заметил сбоку шевеление. У панорамного стекла рубки стоял Кирилл, во все глаза уставившись на вспухающие пенные шапки волн.
-Там все в порядке? - спросил я.
-Да, товарищ капитан, ребята уже заканчивают.
-Впечатляет?
-Ага. Я впервые вижу шторм с борта корабля. А мы успеем?
-Посмотрим. Ничего нельзя знать заранее. Эти штуки никогда не двигаются с постоянной скоростью, чтобы можно было рассчитать манёвр. Иной раз как прыгнет на тебя. Только что солнышко, и вот ты уже внутри кипящей кастрюли. Ты парусное вооружение выучил?
-Да.
-Сможешь, если что, убрать паруса быстро?
-Конечно. Чего там мочь-то, всё ж на электролебёдках.
-А трос перехлестнёт? А запутается?
-Вы... считаете, что я справлюсь?
-Должен! Кроме тебя, никто так шустро по вантам лазать не умеет. Я старый, Андр в машинном нужен. Игорь... Врядли он проворнее тебя.
-Я справлюсь, честно!
-Да и ветром тебя сдуть не может по определению. Видишь, сколько преимуществ. Главное, конечно, твоё желание. Если человек не хочет, его не заставишь сделать как надо. А ты хочешь.
-Но я... не совсем человек.
-Ох, Малыш... Человечность определяется не наличием мяса и костей. Но об этом мы ещё с тобой поговорим. Вот только достигнем безопасной гавани... Но смотри - по первому же приказу ты бросаешь всё и спускаешься! Понял?
-Да, конечно.
-Это сейчас что было? Ты балласт мазутный, или матрос?
-Никак нет, не балласт! Так точно, по первому приказу спускаюсь.
-Уже лучше. Я буду командовать по громкой связи. Внимательно слушай мои команды.
-Есть! Разрешите заступить на вахту?
-Иди уже, разминайся...
Малыш подскочил и припустил к грот-мачте, внимательно глядя, как паруса реагируют на ветер. Выйдет из него моряк, отвечаю...
Капитанское эссе. Отвлечённые размышления между событиями, осуществляемые в самом предназначенном для дум месте.
...С некоторых пор я начал прислушиваться к тому, что происходит внутри костяного сосуда, с рождения прикреплённого к плечам, и по сию пору на них покоящегося. Правда, "покоится" он весьма условно, ибо чаще от внутренних процессов всё же происходят неудобства.
Периодически в нём возникает ощущение некоего ватного состояния. Эта белая масса весьма разнообразна. Она бывает лёгкой, состоящей из сахарных нитей и намотанной на палочку. Воздушный ком, несмотря на свою привлекательность - по обыкновению липкий, спокойно висеть посреди не может, обязательно к чему-нибудь да пристанет. Идеи в этом случае получаются такие же навязчиво прилипчивые, однобокие.
Порой вата становится мокрой и тяжелой, словно телогрейка провалившегося в прорубь рыболова. Даже выволоченная из воды, она прижимает сознание к земле, мысли стекают с неё стылыми струйками, и собираются в противные, непрезентабельного вида лужицы.
Хуже, когда там дует ветер. Казалось бы, любое движение воздуха призвано освежать пространство, обновлять состав витающих в пустоте фраз, которые знай себе лови за хвосты, да клади на бумагу. Но когда объём замкнут, в нём клубятся затхлые образы, как не находящие выхода испарения. Такой ветер подобен поставленному внутрь деревенского нужника вентилятору - движуха атмосферы есть, но овевает тебя отнюдь не ландышевыми ароматами.
Нередко в черепе образуются сугробы, и тогда всякое движение там замирает, впадает в оцепенение, ожидая оттепели.
Я дружу с головой. По крайней мере, мне хочется на это надеяться. Вообще, лучше всего, когда она о себе не напоминает, и её не ощущаешь вовсе. Нигде не болит, не свербит и не даёт повода искать по карманам пилюли от мигрени. Но мы сами, вдобавок к благоприятным физиологическим материям, начинаем выдумывать себе психологические упражнения, нередко приводящие к отклонениям. Эволюция зачем-то развила в нас способность и желание фантазировать. И уж тут мы не видим ни краёв, ни берегов, во всю ширь и высь машем, с пугающим окружающих криком "паааберегиииись!!!!!!"...
– Посмотри на себя, – твёрдо сказал он, – ты с момента отъезда Ангела на воздухе была! Она приедет, а ты бледная, как поганка! Она нам тут всем разгон устроит, скажет, что мы о тебе не заботились!
– Сам ты поганка, – огрызнулась я, но вышла вместе с призраком на палубу.
Здесь было довольно свежо. Над западной частью горизонта клубилась тёмная туча, в её пузе изредка мелькали электрические разряды, едва слышно доносились громовые раскаты. Паруса "Летучего" упруго выгибались, ловя попутный крепкий ветер.
– Там что за остров? – спросил Фаня, указывая на восток.
– Наверное, Кокос, – предположила я.
– Да? – усомнился он.
Я рассказала ему про Малыша.
– Он уверен, что мы найдём там клад, – закончила я. – Заявил, что вы с ним призраки, поэтому сможете прямо под землёй посмотреть, где надо копать. Представляешь? – я улыбнулась.
Но Фаня отреагировал неожиданно серьёзно:
– А ты знаешь, его предложение не лишено смысла...
– Фаня! – с упрёком воскликнула я. – Ну он пацан, ему простительно ерунду молоть, но ты-то взрослый человек!
– Ну пока не человек, – буркнул он и продолжил уже нормальным голосом: – Согласись, что найти хотя бы небольшой клад нам бы не помешало. После истории с Оксаной мы ведь опять лишились поставщика продуктов. А те запасы, что сейчас есть на борту – не бесконечны.
– Остров Кокос принадлежит Коста-Рике, – раздался у нас за спинами голос незаметно подошедшего Игоря. – Если бы он не принадлежал никому, искать клад было бы проще. А так нам нужно получать разрешение для высадки и тем более для земляных работ. А разрешения нам не дадут, потому что остров и без того изрыт настолько, что там чуть экосистема не нарушилась.
– Но ведь ты на то и юрист, чтобы найти законную возможность, – улыбнулся Фаня, – и нам не надо пока разрешение на земляные работы. Оно понадобится, если мы с Малышом что-то найдём. А пока нам надо просто пристать, и, насколько я знаю, для туристов здесь есть причалы и даже кафе.
– Да? А чем ты собираешься в этих кафе расплачиваться? – ехидно спросил Циник.
– Моррка! – заверещал откуда-то сверху Малыш. – Капитан сказал, чтобы ты ему карту острова принесла! Самую подробную!!! – он спрыгнул с каната и подошёл к нам. – А я слышал, о чём вы говорили! Видишь, Моррка, а ты говорила, что я ерунду придумал! А Фанька тоже согласен, что мы сможем найти клад!
– Кирилл! – Игорь попытался охладить его пыл. – Даже если вы найдёте клад, в чём я лично очень сомневаюсь...
– И я, – поддакнула я.
– Так вот, – продолжил Игорь, – если вы найдёте что-то, нам никто не разрешит копаться тут.
– Димыч, так ты же придумаешь, как получить разрешение! – Малыш по-детски наивно посмотрел на Игоря, но в глубине его глаз плясали лукавые чёртики.
– Что за собрание? – строгий окрик Капитана заставил нас невольно подтянуться.
– А мы решаем, как лучше клад найти! – решился доложить Малыш.
– Это я слышал! – заметил Капитан. – Но приказа идти к Кокосу, кажется, я ещё не отдавал!
– Капитан, собирается буря, – Фаня показал на поднимающуюся на западе тучу. – Нам в любом случае лучше подойти к берегу.
– Ура!!! – взвизгнул Малыш. – Мы будем искать клад!!!
...Андр лежал на койке в лазарете, куда я его притащил, в одних трусах. Без сознания. Он никак не хотел в него приходить, в своё сознание. Уши его стали опухшие, как у борца-тяжеловеса; нос сделался лилового цвета; из кожи в разных местах торчали иголки. В палате удушливо пахло нашатырём. А я был на грани паники. Все методы реанимации, которые я вспомнил и испробовал на Водолазе, не сработали. Он упорно не желал очухиваться. Я даже посматривал на висящий на стене дефибриллятор. Но что-то мне подсказывало, что его время ещё не пришло.
В медпункт просочился Малыш, и начал шёпотом докладывать мне о смене курса, о поставленных парусах, и о готовности Оракула поискать в архивах карту спрятанных сокровищ.
-Чего ты шепчешь? - спросил я нервно.
-Так дядя Андр же спит... - удивился он. - Зачем будить, он всю ночь работал.
-Да ни фига он не спит, паршивец! Ушёл в астрал небось, и гоняется за обнажёнными девами. - После этой фразы я подумал, что про дев было лишнее, но голова работала с запозданием.
-А, у него опять гипофиз сдвинулся на два микрона! - махнул рукой Кирилл. - Мы один раз с частотами переборщили, так потом минут сорок его в чувство приводили... Там надо через левое полушарие надавить на подкорку, потом помассировать сосуд...
-Череп ему вскрывать, что-ли? Ты думаешь, что говоришь?
-Товарищ капитан, не надо никого вскрывать! Я сейчас всё сделаю!
-Стоять!!! - заорал я так, что пацан пошёл крупной рябью. - Ты что, нейрохирург? Хочешь мне друга угробить? Он со своей идеей совсем в детство впал! Связался с вами, и перестал отдавать себе отчёт в реальности. Не смей к нему в голову лазать! Подай мне лучше шприц с адреналином из шкафа!
-Слушаюсь! - ничуть не обиделся юнга, и направился в угол палаты, где стоял стеклянный стеллаж с оборудованием. Проходя мимо койки с Водолазом, запнулся о штатив капельницы, и чтобы не упасть, хотел опереться об изголовье. Это я потом сообразил, что он задумал. Как может призрак запнуться и упасть?! А Малыш "провалился" кистью в Андров череп, на секунду там задержался, после чего Пёска открыл глаза, чихнул, и сел, почёсывая мохнатый живот.
-Кир, скажи, кэп ко мне не приставал? - спросил он пацана. - А то чего это я раздетый сижу тут? Нос болит, уши горят... Вик, ты опять?!
От возмущения я даже не нашёлся с ответом. Ни хрена себе заявочки!
-Нет, дядя Андр, не приставал. Мы вас будили.
-А нельзя было просто прошептать нежно: "Андрюша, сынок, вставай, завтрак готов!"? Обязательно надо за уши тягать? Босс, ты не просто тиран, ты - садист! Завтрак готов хоть?
Присутствие несовершеннолетнего члена команды не позволило мне высказаться в полной мере, как просила натура. За мгновения в голове родилось столько словесных конструкций, что любой филолог испытал бы оргазм, услышав их исполнение. Но, увы, дело ограничилось струйками пара из ноздрей, да задёргалось левое веко.
-Юнга, как будет готов план местности - доложишь. Я у себя.
Я нашла в библиотеке настоящее сокровище в виде томика Жюля Верна, изданного сто лет назад. Причём состояние томика вполне соответствовало его возрасту – все его триста с небольшим листов существовали отдельно от обложки. Я медленно раскладывала листы на столе и на полу – на истёртых бумажных уголках номера страниц уже были не видны, поэтому порядок можно было восстановить только читая текст. Чем я с удовольствием и занималась, тем более что заветная коробка батончиков с камбуза перекочевала в библиотеку. Так что чтение интересной книги под поедание вкусных батончиков доставляло истинное наслаждение.
Дожевав очередной батончик, я уже собиралась достать новый и вернуться к своему приятному занятию, как в библиотеку сквозь дверь вихрем ворвался Малыш. Вихрь разметал разложенные по всему полу страницы, и я рявкнула:
– Стоять, чудовище!
– Я не чудовище, я Малыш! – радостно заверещал призрак, болтаясь под потолком. – Капитан сказал, что я молодец!!!
– Он сделал тебе комплимент, – ехидно сказала я.
– Нет, он сказал серьёзно, – Малыш спустился с потолка и сел на стол, скинув с него бумаги. – Он мне знаешь чего велел сделать? Знаешь?
– Ну откуда я могу знать? Меня же там не было, – вздохнула я, с сожалением разглядывая перемешанные страницы.
– Он мне велел на карте нарисовать маршрут! Он отметил наше положение и сказал, чтобы я проложил путь к острову Кокос и нашёл удобное место для стоянки с учётом глубин и береговой линии. И я всё сделал правильно! И Капитан сказал, что я молодец!
– Ну тогда ты правда молодец, – признала я.
– Вот! – радостно подпрыгнул Малыш. – А хочешь, я тебе помогу? – осторожно спросил он.
– Нет, спасибо, – торопливо ответила я, – я уж сама как-нибудь. Ты лучше к мужчинам иди, помоги им чем-нибудь.
– А ты не обидишься? – он явно был доволен моим отказом.
– Нет, конечно! А если ты научишься всегда выходить и входить через дверь, тоже скажу, что ты молодец!
– Нет, – неожиданно серьёзно сказал Малыш, – это слишком просто. Но я буду всегда так делать. А ты придумай мне другое задание, ладно?
– Ладно, – кивнула я.
Малыш кивнул и вылетел сквозь стену в коридор.
– Ой! – раздалось из-за двери, и Малыш снова появился передо мной. – Извини, я по привычке.
После этого он открыл дверь и с важным видом вышел в коридор. Я не успела вернуться к своему несчастному томику, как Малыш снова появился в дверях.
– А ты не знаешь, зачем нам Кокос? – спросил он.
– Ну, наверное, что-нибудь готовить на камбузе? – пробормотала я, не отрываясь от листков.
– Да нет! – нетерпеливо воскликнул Малыш. – Не такой кокос, а остров Кокос!
– Кир, я вообще не представляю, куда мы идём.
– Может, мы будем клад искать? – предположил он.
– Какой клад?
У него округлились глаза:
– Ты что, не знаешь??? На острове Кокос все пираты клады прятали! Там же где не копни, везде клад! Поэтому они там теперь национальный парк сделали, чтобы кто ни попадя не копался. Чтобы самим клад выкопать.
– Малыш, если там и были пиратские клады, то их давно выкопали, – заметила я.
– Нет, ты не понимаешь, они же спрятаны! А мы найдём!
– И почему ты думаешь, что мы окажемся удачливее других?
– Ну как же? – его глаза округлились ещё больше. – Ты сама не догадываешься? Мы же с Фанькой призраки! Мы же можем под землёй посмотреть, где копать! Я к Капитану!!!
– Не морочь ему голову! – рассмеялась я, но мальчишки уже и след простыл.
...а потом Андр поделился со мной своей теорией. Игорь и Макс, ещё в свою бытность корабельными привидениями, считались бессмертными и фактически неуязвимыми. Проталкиваемая Риком идея с ловушками так и не была реализована. И если Седьмого он всё-таки прижучил, то наши парни ему не поддались. Или он не ставил перед собой такой цели - убрать их из нашего мира. Впрочем, Оракул и не дала бы ему этого сделать.
Но Водолаз говорил о другом. Пока мы не затеялись их объединить, никто из нас даже и не сомневался в их бесконечной жизни. "Жизни" в кавычках. Но не ограниченной никакими сроками. Чего мы только не вытворяли с их сущностями! И они неизменно возвращались к своему первоначальному состоянию. И Андр всерьёз заинтересовался. Передалась ли дальнобойщику и юристу эта долгожизнь после материализации? По ночам он в тайне от нас выпытывал у них сведения о состоянии их здоровья, о самочувствии, о течении физиологических процессов. Мастерская была отдана под лабораторные опыты. В целом они стали вполне сходны с нормальными людьми, со всеми сопутствующими рефлексами. Но! Кровь сворачивалась быстрее, ссадины затягивались, а синяки рассасывались тоже за более короткие сроки. На мой вопрос, какими методами он это выяснял, Пёска только отмахнулся.
-Вик, они не болеют! У них нет изжоги, гастритов, геморроев и аллергии! Они не кашляют, не чихают, не сопливятся!
-А ты не думал, что они могли этого не делать и при той, допризрачной жизни? Может, каждый вёл здоровый образ жизни, делал зарядку по утрам? Вот эта закалка и осталась в организмах.
-Ты хочешь сказать, что если человек при жизни был задохликом, то и привидение из него выйдет чахоточное, дряхлое? Ты видел когда-нибудь больного фантома?
-Я и со здоровыми-то познакомился только недавно... А парни что говорят? Может, общались там со своими... братьями по несчастью. Должна же у них сохраниться память об этом периоде существования?
-Ну, их всех в то время Лафаня в себе объединял. Который до сих пор так и не определился насчет возврата. Да и потом они ссорились в основном. Друг друга обвиняли все время. Им не до философии было, и уж тем более не до медицины. Они же не знали, что когда-нибудь оживут. О разъединении-то не особо мечтали.
-А ты-то о чём печалишься? Что у тебя в руках такой материал сенсационный, а ты не можешь под него теоретическую базу подвести? Нобелевка из рук уплывает?
-Зря ты смеёшься, Вик. Если мы поймём механизм перехода, и причины очищения организма от болезнетворных микробов, то процедуру можно на поток поставить. Представляешь масштабы? Золотое дно!
-Мда... Звучит весьма заманчиво. Но ты же понимаешь, как только информация об открытии просочится наружу, ты и "мама" сказать не успеешь, как тебя от этой темы отодвинут. Хорошо если живым.
-Да всё я понимаю, не пацан. Но это будет потом. А сейчас мы можем такое... Это же...
-Но пока, как я понял, исследования зашли в тупик.
-Ну да, там это... Не передаётся.
-Что не передаётся? Куда?
-Не куда, а кому...
-Так, Андр, не пугай меня. Вы там что - переливание крови устроили? Или, ещё хуже, пересадку органов?!
-С ума что ли сошёл? Так, пару надрезов сделали.
-Ну ты совсем расслабился, Пёся. Про заражение крови не слышал? Про разные группы, про несовместимость? Это близость экватора так на тебя подействовала? На себе опыты решил ставить? Мы в открытом океане, офицер! Ни врача, ни даже медсестры ни одной не осталось! Кто тебя откачивать будет, ты подумал своей башкой водолазной?!
-Да ладно, чего ты разорался-то? Всё же нормально. Я себя прекрасно чувствую, и своей, как ты выразился, башкой, могу переборку пробить! - Андр при этих словах чуть не порвал на себе тельняшку.
Относительно благополучно миновали несколько дней после отъезда Ангела. Макс справлялся со своими новыми обязанностям на ура. Но всё же мы были избалованы тем, что Ангел знала пристрастия всех и каждого, так что подаваемую ею еду не приходилось ни досаливать, ни доперчивать, а на тарелку она всегда ровно столько, что после еды ощущалась приятная сытость, а не обжорство. И вообще она любила экспериментировать со специями, поэтому даже банальная яичница каждый раз была разной.
Не знаю, как остальным, но уже на третий день я соскучилась по Ангельским шоколадным плюшкам и пирожкам. Как выяснилось, Макс с выпечкой не дружил совсем, поэтому он намекнул мне, что, если я хочу плюшек, то могу заняться ими сама.
– Ангел сказала, что я вас должен держать в сытости, а про разносолы указаний не было, – заявил он, – основное я приготовлю, а по мелочам – кофе-чай и прочее, сами управитесь.
– Ангел так сказала? – усомнилась я.
– Именно! – подтвердил он и сунул мне в руки конфету. – Вот, это тебе на сегодня. Она сказала – по конфете в день.
Я хмыкнула, взяла конфету и спросила:
– Макс, ты уверен, что правильно понял Ангела?
– Куда уж лучше? Короче, Оракул, если тебе надо кофе – кнопочку на кофемашине нажмёшь сама.
Я опять хмыкнула и принялась готовить себе кофе. Ангел, конечно, пользовалась кофемашиной, но чаще она варила для меня кофе в турке. К счастью, с кофе справиться я действительно могу сама. Поэтому в ближайшие полчаса Макс с вытаращенными глазами наблюдал за количеством кофейных зёрен, которое было использовано мной на приготовление одной порции.
Зато кофе получился, как говорится, термоядерный. Прости, Ангел, я знаю, что ты сейчас прочитала бы мне лекцию о вреде крепкого кофе, но это так вкусно!..
Улучив момент, когда Макс вышел с камбуза, я забралась в угловой шкафчик – там всегда стояла коробка с шоколадными батончиками, и я очень надеялась, что Ангел не стала прятать её, как она сделала с конфетами. Надежды мои оправдались.
Я прихватила с собой несколько батончиков, забрала свой крепчайший кофе и направилась в библиотеку. Пока от Капитана никаких распоряжений не было, я усердно занималась книгами.
Иногда ко мне забегали Фаня или Малыш. До сих пор они оба ходили с неизменно счастливыми и загадочными лицами – как видно, у них всё складывалось удачно, и работы по восстановлению теслы шли хорошо. Но в последний раз мне показалось, что настроение у них поменялось. На мои расспросы они ничего не сказали, с наигранной оживлённостью утверждая, что всё в порядке.
Однако весёлость их была настолько неестественной, что я нашла Андра и вынудила его признаться мне по секрету, что восстановленная тесла работает не так, как ожидалось, и Фаня с Малышом, хоть и материализуются под её излучением, но удержать это состояние не могут и становятся снова призрачными буквально через десять-пятнадцать минут после отключения агрегата. Причём независимо от того, минуту они впитывали энергию устройства или всю ночь.
– А у меня тоже как-то не так... – добавил Андр в заключение и замолчал.
– А что у тебя? – уточнила я.
Но он больше не сказал ни слова, пробурчал какое-то притянутое за уши объяснение. После разговора с Водолазом я сварила себе очередную порцию крепчайшего кофе и подумала, что такими темпами вожделенные зёрна могут закончиться ещё до возвращения Ангела, так что Макс погорячился, доверив мне готовить напиток самой.
Но сейчас мне не хотелось думать о заканчивающемся кофе. Надо было придумать, как поддержать Фаню и Малыша, если им так не удастся реанимировать теслу.
...Макс нас не подвел. С Пёской они соорудили на палубе настоящий мангал, откуда-то взяли древесный уголь, и умопомрачительный запах берёзового дыма вернул меня в деревню. Непередаваемое ощущение. Когда ездишь на дачу каждые выходные, кайф от пребывания на природе смазывается, и воспринимается уже обыденно, рутинно. А вот если полгода-год поболтаешься вдали не то что от дома, а от суши вообще - вот тогда начинаешь ценить прелесть "овощного" отдыха. Откинешься в кресло в растительном состоянии, и нет тебя в этом мире. Ни за что не отвечаешь, никому не должен.
А потом дальнобой начал священнодействовать с мясом. Вообще эти водилы парни тёртые, и общаются на пути с разными людьми. В том числе и с гуру шашлыка - нашими восточными и кавказскими друзьями. Сотни разных рецептов существует для приготовления мяса на открытом огне. И Макс то ли вспомнил один из них, то ли совместил несколько. А может и что свое изобрел. Эххх, Ангел его сейчас не видит...
Вообще, мы несправедливы к нашей повелительнице камбуза. Столько блюд она нам приготовила разных за эти годы! И никто! ни разу! не оценил её мастерство отдельной репликой. Ну, может, были единичные восторги... А жрём мы каждый день. В смысле - кушаем. Молча. Удобно устроились - когда я ем, я глух и нем. А ведь кормилица наша ещё и женщина, между прочим. А они что? Правильно, очень чутки на добрые слова в свой адрес. А мы - "глух и нем".
А ещё я заметил, что подобные мысли посетили меня только тогда, когда собственно потенциальный объект для комплиментов на корабле как раз и отсутствует. Мужлан!
И по рюмашке мы дёрнули, ну а как же. Любой шашлык, как бы восхитителен он ни был, "на сухую" идёт с трудом. Это я из собственного опыта, не обобщаю. И маленько мы под это дело расслабились. Завели неспешные разговоры ни о чём. Новоиспечённому юнге, конечно, не наливали, да он и на вахте был. С важным видом ходил по кораблю, проверял кубрики, заглянул в рубку, проверил курс. Задал я ему пару вопросов, в качестве экзамена. Чуть волновался пацан, запинался, краснел, но видно было, что знания в голове осели и закрепились. Молодец, выйдет толк из него, несмотря на то, что призрак. Когда я "поставил ему пятёрку", расцвёл, и с гордым видом пошёл, встал за штурвал.
Потом ко мне подсел Игорь.
-Мастер, мы выяснили, куда нас хотели заманить электронными устройствами. Адрес, конечно, не дословный, но регион определился.
-И?
-Эквадор. Совсем рядом. Налево, если смотреть от выхода из Панамской акватории. Там ещё на экваторе местный музейщик на шляпку гвоздя яйцо куриное ставит, и оно никуда не падает, потому что нулевая широта, магнитные поля стабильны.
-О как. А там-то мы что забыли, по мнению неизвестных злоумышленников?
-Хотелось бы точно выяснить, да только у кого? Девочку же вы отпустили. Хорошо, хорошо, не по своей воле.
-Да не верится мне в её причастность. Ведь передала же она предостерегающую записку.
-Какую записку? Вы опять от меня что-то скрыли?
-Ну, там суматоха была, корабль от причала на автопилоте ушёл, насилу догнали. Ещё тогда Камаля бандюки какие-то в багажник запихали и увезли из порта.
Циник смотрел на меня, как на идиота. А я уже, по мере выкладывания ему этих сведений, таковым себя и чувствовал. Привык, что всё время приходилось самому принимать решения и выкручиваться. А посоветовался бы вовремя с юристом, с незамыленными и сруктурированными мозгами, может и избежали бы многих неприятностей.
В общем, всё я ему выложил, как на духу. Он достал из камана блокнотик, и начал набрасывать какие-то пометки. Надо же, освоился, аксессуарами обзавёлся. Постоянными. Я-то думал, что Игорь специально для того маскарада себе имиджевые вещи "наколдовал", и что после окончания спектакля надобность в них автоматически отпадёт, они и рассосутся сами собой. Но они остались материальными, как и их хозяин. Морра радовалась как ребёнок данному событию. А я всё никак не мог определиться. Да, с оживлением я смирился, принял, как факт. Но их прошлое пока ещё оставалось загадкой. И на что они способны, что у них на самом деле на уме, за душой? По человеческой логике они нам должны быть благодарны за разделение, за обретение каждого себя. Но это по логике. А вот на человеческой практике обычно всё выходило иначе. Как правило, память хомо сапиенса коротка на добро. Оно воспринимается как должное. А зло наоборот, цепляется за память крепко. Может это потому, что хорошее остаётся на уровне сознания, на поверхности, в оперативной памяти. Плохое же, как ему и положено, падает на дно, оседает в подсознании, и прописывается в служебной области нашего биологического жёсткого диска. И вытравить его оттуда без прав администратора невозможно почти.
За этими размышлениями я и не заметил, как адвокат ушёл анализировать мои показания. Сел на своего конька. Ну и пусть. Каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. А не тем, чему его много лет безуспешно учили, и пытаются заставить реализовать на всеразличных рабочих местах. Эти вещи далеко не всегда совпадают. Чтобы и умел, и нравилось, и зарплата была соответствующая.
Пёска с Максом опять разложили на пластиковом столе какие-то чертежи, оживлённо их обсуждая. То, что Водолаз не уймётся, я ни на секунду не сомневался. И ключи от мастерской ему вернул тем же вечером. Морра беседовала с Фаней, причём я смотрел на неё сквозь его мерцающее тело, отчего она казалась расплывчатой и тоже не совсем реальной.
А я опять сидел в одиночестве. Вспоминал Ксюху, все моменты, когда видел и ощущал её "в сознании". И пытался представить нас вместе, как мне неоднократно в красках описали. Пусть я был "очарован". Снилось ли мне что-нибудь в эти минуты? Несмотря на произошедшие события и их последствия, я уже не чувствовал внутри какого-то отторжения, укоренившегося неприятия по отношению к Оксане. Согласен, обстоятельства могут любого изменить до неузнаваемости, сделать злодея праведником, а святошу грешником. Но основы, заложенные когда-то, не могут быть выжжены напрочь, и всё равно человек подспудно обращается к своим базовым постулатам. Хотя и подстраивается под предлагаемые обстоятельства. Ну не видел я Ксюху конченной злодейкой. И была бы она сейчас рядом, может и сумел бы растопить её лёд, вернуть ту весёлую проводницу из спального вагона.
С этим я и задремал. Снился мне Эквадор и яйца на гвоздях...
Мы с Фаней молча смотрели вслед удалявшемуся альбатросу, когда на корму вернулся Малыш.
– Вот, я принёс тестер, – скороговоркой заговорил он, – а Макс уже сменился и ушёл на камбуз с Ангелом, она уже теперь отбыла в свой отпуск, а тестер в мастерской был, как ты его не увидел, не пойму, прямо на самом видном месте, а Андр там в мастерской такое придумал... – тут он осёкся и принялся внимательно изучать тестер.
– Ангел правильно решила Макса вместо себя оставить, – проговорил Фаня, – готовит он отлично, судя по тому, что я знаю.
– А что ты знаешь? – поинтересовалась я.
– Когда в поезде ехали перед аварией, он на спор предложил приготовить "кашу из топора", – объяснил Фаня. – А у нас было-то, Малыш, помнишь? Курица традиционная, в то время всегда все курицу с собой брали, яйца варёные, хлеб, сыр... Что там ещё было?
– Огурцы с помидорами, – подсказал Малыш.
– Точно! Так вот, он из всего этого сделал этакое подобие салата, а из хлеба нарезал таких... Ну вроде коробочки получились... Так что салат в них лежал, и, когда ешь, ничего не вываливалось. Причём у нас ни майонеза, ни сметаны не было, он какую-то заправку сделал из сока помидорного с желтками вроде... Точно не скажу, он нас выгнал, сказал, чтобы не мешали таинству приготовления! Управился минут за пять, наверное...
– Я две штуки съел! – сообщил Малыш.
Всё это время он многозначительно поглядывал на Фаню и нетерпеливо – на меня. Я, наконец, сообразила, что ему нужно что-то рассказать Фане. Что-то такое, что для моих ушей не предназначалось. Как мне ни было интересно и в то же время обидно из-за того, что у них есть какие-то секреты, я всё же сослалась на дела в библиотеке и ушла.
В библиотеке меня ждал Игорь.
– Я принёс книги, что брал по законодательству Панамы, – он показал на стопку книг, – того, что я уяснил, на первое время хватит, если что-то произойдёт. Но мы, судя по всему, от Панамы удаляемся, так что понадобятся другие законы. Ты не знаешь, куда мы направляемся?
– Понятия не имею.
– Я к Капитану тогда зайду уточнить. Чтобы заранее подготовиться. И ещё я хотел спросить. Я тут книгу начинал читать. Хотел взять её, чтобы дочитать уже до конца, но не могу найти.
– Что за книга? – спросила я.
– "Адвокат дьявола".
Я замялась. В тот день, когда он оставил эту книгу открытой на столе, в меня закрались смутные подозрения относительно него. И я взяла книгу в каюту, чтобы прочитать самой. Что я и сделала, а вот вернуть её на место не успела. Содержание романа вообще повергло меня в шок, и. глядя на внешность и манеры Циника, я всё больше убеждала себя в том, что он подобен даже не Кевину, а самому Джону Милтону. Игорь, удивлённый моим замешательством и смущением, вдруг спросил:
– Ты сама читаешь книгу? – и эта его проницательность лишь укрепила мои догадки.
– Тебе близки персонажи? – спросила я, чтобы хоть что-то сказать.
– Д я понятия не имею, близки они мне или нет! – почти возмущённо ответил он. – Фильм вышел уже после... и, честно, говоря, не особо внимательно мы его смотрели потом. Хотя суть я понял. А тут готовился к встрече, психовал, что уж скрывать – давно не приходилось работать. Название показалось интересным, я взял почитать, чтобы успокоиться. Заинтересовался, но времени мало было. Так что я только несколько страниц и прочитал. А в чём дело-то? – уже раздражённо закончил он.
– А ты... всегда выигрывал свои дела? – осторожно спросила я.
– Нет, конечно! – пожал плечами Циник.
– А защищать... преступников приходилось?
– Послушай, Оракул, – мрачно сказал Игорь, – я не адвокат дьявола, я обычный человек. И после института защищал тех, кого поручали, выбирать не приходилось. И дела я проигрывал, и подонков защищал, и даже пару-тройку оправдали с моей подачи. Работа такая – найти слабую сторону обвинения. А вот когда на ноги встал и свою контору открыл – вот тогда уже появилась возможность выбирать... Что ты мне за допрос устроила? В чём ты меня подозреваешь? Мало тебе злодеев, что ли?
Я хмуро промолчала, а Игорь, мрачнея на глазах, продолжал:
– Ты бы лучше вещие сны смотрела или предсказания какие-нибудь уже начала делать, чем ерундой заниматься. А если бы я "Двенадцать стульев" почитать захотел, ты бы стулья от меня прятать начала? Придумываешь всякую х... ерунду! А тебе не пришло в голову, что я просто хотел прочитать книгу? Просто прочитать! Без всяких вторых смыслов? Да ну тебя! – он вылетел из библиотеки, хлопнув дверью.
- Макс, Максик, Максим! Ну чего ты туда полез? Там только моющие средства, в них ты и сам разберёшься. Смотри лучше сюда. Вот здесь, справа от плиты шкафчик со специями, это самое главное. И, учти, у меня не так, как у той девушки из анекдота, у которой соль в банке из-под сахара, на которой написано "перец", у меня всё подписано правильно, специально для тебя сделала, причём на двух языках, на русском и на английском.
- Ангел, зачем мне столько приправ? Мне хватило бы соли с перцем, и на всякий случай лаврушки пару листиков.
- Даже и не надейся, весь экипаж привык к прекрасно приправленным блюдам, у меня даже Андр научился шафран от кардамона отличать, а Морруня вообще обожает кофе с лёгкой ноткой корицы.
- Ничего, две недельки кофе без музыки попьёт, тем более, что и варить его сама будет. Я согласился тебя глобально заменять, а не по мелочам, кофе, чай, тосты сами себе приготовят, не развалятся.
- Ладно, ладно, об условиях сам с ними договариваться будешь, и лучше сделай это после моего отбытия, а то, чего доброго, Капитан свой приказ о моём отпуске отменит. В подсобке на верхней полке запас "горючего", смотри трать его рационально, а то выхлебаете всё в первые пару дней, а потом начнёте метаться в поисках. Овощи и фрукты знаешь где, не забывай про них, витамины в первую очередь. Мясо, рыба в морозилке, заставь Пёсу снабжать тебя свежим уловом, морепродукты любят все...кроме Морры...кстати, я тут напекла стратегический запас булочек-ватрушек, это всё для неё, но рассчитай так, чтобы хватило хотя бы дней на десять, и место схрона ей не открывай, а то она за чтением книг всё в один присест умнёт, а ещё лучше перепрятывай каждый день, кто его знает, что ей там в её вещих снах может присниться.
- Как же, как же, будет она в снах думать о место-нахождении твоей выпечки, серьёзнее вопросов нет.
- Не отвлекайся, Макс, на мелочи, слушай меня и помалкивай.
- Да ты уже по пятому кругу пошла, Ангел. Я уже всё усвоил. Ничего страшного с твоим дорогим Камбузом за две недели не случится, ни потопа, ни пожара.
- Не зарекайся, мой Камбуз и пострашнее неприятности переживал, одно только нашествие зелёной склизкой нечисти чего стоит, еле отмыли его тогда, а Ксюхин погром, а? Ой, извини, случайно вырвалось.
- Ничего страшного, я это уже пережил.
- Я точно не хотела её поминать, да и не о ней сейчас речь. Ты помнишь где у нас минералка хранится? А бочка с солёными огурцами? Да, я тебе ещё про конфеты не сказала, коробка у меня в каюте, я тебе её тоже в каюте хранить советую, подальше от Малыша.
- Так он же в моей каюте, мы же с ним одну каюту делим.
- Точно, плохая идея. Знаешь что, я тебе дам ключи от моей каюты, будешь оттуда доставать по немного.
- А не боишься? Вдруг я там кроме конфет ещё какие-нибудь скелеты в шкафу найду?
- Могу только поздравить тебя с такой находкой, можешь с ним подружиться если найдёшь...Скелет и Призрак, ну чем не парочка?
Отпустив Макса даже без сопровождения тяжелыми предметами, я пошёл в мастерскую. Интересно же было, что задумал Пёска. Он, конечно, славный парень, но иногда его заносит, и тогда надо внимательно контролировать его идеи и фантазии. Он честно желает всем добра, когда что-то придумывает...
Дверь была действительно заперта. Изнутри слышались голоса, но разобрать отдельные слова не удавалось. По интонациям голос Андра идентифицировался чётко. Второй был похож на Кирилла, но знаете, когда уверен, что определённый человек находится в помещении, слуховой аппарат словно подстраивает гармоники под знакомый тембр. Говорят же - глухой не дослышит, так додумает. В общем, убеждать себя в точности опознавания второго собеседника я не стал.
Они гремели там чем-то, собеседники. Стучали, смеялись. А я заранее краснел, представляя, как буду застукан в процессе добычи информации таким несолидным способом. И дважды порывался уходить. Но возвращался, в надежде прояснить ситуацию. И дождался...
В мастерской что-то взорвалось с громким хлопком. Не как тринитротолуол в классическом исполнении. А, скорее, как перегревшийся трансформатор. Корабль встряхнулся, чуть подпрыгнув от неожиданности и испуга. С десяток секунд ничего не происходило, все прислушивались к своим ощущениям. Вопреки опасениям, мы не горели и не тонули, верхний свет присутствовал. А потом мимо меня прошли голоса.
-Кир, ты зачем синий провод в клемму сунул? - вещал один отдельно от своего хозяина - Андра. - Я тебе куда сказал ручку вертеть?
-Да я вертел! - догонял первого теперь уже отчётливый пацанский фальцет. - Вы рано кнопку нажали! Три миллисекунды надо было выдержать!
Невидимые спорщики удалились по коридору, пререкаясь: поучи меня ещё - Максим должен помочь - да я сам разберусь, в чем дело - только бы капитан не узнал...
А капитан уже был в курсе. И был в ярости. И одновременно в растерянности. Повторилась история с Пёскиным исчезновением? Ему понравилось "летать", как он сам признался? И что мне теперь с ними делать? Одни по недоразумению оживают, другие - по крайней дурости - пропадают из местной физики. А виноват будет опять руководитель, то есть я.
Щёлкнул замок, дверь распахнулась. В коридор вышел... Водолаз, собственной персоной. Он улыбнулся мне приветливо, и кивнул головой.
-Ты?! А как же... - я растерянно посмотрел в конец коридора, куда удалились "Андр" и "Малыш".
Стоящий рядом Пёска вопросительно нахмурился, и развёл руками. Молча.
-А где Кирилл? - решил я проверить догадку, и обошёл друга по пути в мастерскую. Пахло гарью, плавленой изоляцией, электросваркой. Больше в комнате никого не было.
-Ну-ка, скажи что-нибудь! - потребовал я у тутошнего водолаза.
Он открыл рот, силясь произнести хоть слово. Но на его связки и в ротовую полость более не подавалось воздушного потока, отчего создавать вибрации, воспринимаемые как голос, стало нечем. НедоПёска смотрел виновато.
Как?! Как мог голос выйти из человека, обретя самостоятельность? Или это была душа? Но ведь не похож "тот_кто_стоит_рядом" на манекен, на бессознательную куклу...
-Так, вот что мы сделаем... - начал я, но тут меня как будто толкнули плечом в спину, отпихивая с пути. Андр закашлялся.
-Вик, ты чего тут устраиваешь? Опять подслушивал под дверью? - спросил он, дребезжа, словно заново привыкал к речевым устройствам организма.
Теперь он стал Водолазом, цельным. "Пришёл в себя". Неожиданно эта образная фраза прозвучала свежо, обретя реальный смысл.
-Дай. Мне. Ключ. От. Мастерской. - сказал я, и протянул руку.
Заперев источник опасности, я погрозил Андру пальцем, и в растрёпанных чувствах отправился в рубку.
...Макс вошёл, сияющий, как медный таз после пасты гойя. Улыбаясь во все свои ослепительные фарфоры. Может, я был пристрастен, но все эти мелкие детали в его облике (да и в облике Игоря тоже), создавали своему хозяину ореол благополучности, успешности. Вроде конкретизировать, о чём именно речь, не получалось, но подспудно общее впечатление было именно такое.
Неужто призрачное прошлое дало им такие бонусы? В уплату за перенесённые невзгоды, например. Вроде и человеками обратно стали, но какими-то... рафинированными, вычурно положительными. Сказочка вспомнилась, где конь вымачивал хозяина в разных жидкостях по очереди, и тот стал ещё лучше прежнего.
А этот улыбался вдобавок.
-Скажешь что-нибудь про небритые ноги - уволю.
-Ээээ...босс? - непонимание вроде искреннее, сразу на человека стал похож. Вот что значит вовремя заданный правильный тон в беседе.
-Неважно. Скажи мне, как шашлычник шашлычнику - ты яичницу жарить умеешь?
-Могу... - Макс начал впадать в ступор, отчаянно выискивая подвох. - Вы любите по утрам жареные яйца?
-Я редко завтракаю. Ты в курсе, что тебя коком назначили?
-Так точно. Готов.
-Лучше заранее запасись кулинарной литературой. Если будешь подавать пересоленное, подгоревшее, недоваренное, будешь наказан. Не отстранён, заметь. Бросто так бросить порученное дело, хлопнув дверью, не получится. Да и не принято у нас отлынивать.
-Я приложу все усилия, честно.
-Хорошо. Тем более что тебя Ангел рекомендовала, не подведи её. Как себя чувствуешь?
Неожиданный поворот совсем сбил его с толку.
-Нуууу... нормально. Вроде.
-Обратно не собираешься? В смысле, как сам думаешь, насовсем ты себя обрёл? Чтобы в самый неподходящий момент не собирать тебя тряпками с пола. Не заводись, это образно.
-А, вы об этом. У меня мало опыта переходов из одного агрегатного состояния в другое. Нет статистических данных для сравнения.
-Стоп, стоп. Ты же не с первой попытки материализовался. Поначалу "туда-сюда" делал. И наверняка что-то ощущал перед началом процесса. Может раздвоение какое, рябь в глазах, головокружение...
-Да там стрессы были, эмоции захлёстывали, а в такие моменты и вживую-то не особо себя контролируешь.
-А какова вероятность, что ваш прибор поможет Малышу и Фане?
-Товарищ капитан, не требуйте от нас результата. Мы же экспериментируем. И вообще, из мастерской нас товарищ Водолаз выгнал, и двери запер.
-Зачем?! Он-то какой интерес там имеет?
-Если бы я знал. - Макс пожал плечами. - Занимайтесь, говорит, делами лучше, а не опытами. Боится, что барк сожжём, или утопим. Ну мы пока и... занимаемся.
-Таааак... всё страньше и страньше. Андр что-то явно задумал. Ладно, дуй на камбуз, тебе ещё ужин готовить.
Фаню я нашла на корме. Он вместе с Малышом сидел прямо на палубе, а перед ними лежала какая-то из почерневших частей теслы, которую они усердно чистили щётками. Я ожидала увидеть их огорчёнными нежеланием друзей помогать им, но они выглядели вполне довольными и увлечёнными. Фаня что-то рассказывал, а Малыш буквально покатывался со смеху.
– Ты не знаешь, где Макс? – спросил Фаня, увидев меня.
– Если ещё не сменился, то на вахте в рубке, – ответила я.
– Кир, слетай, узнай у него, куда он тестер дел, я всё утро искал, – попросил Фаня.
Малыша как ветром сдуло.
– Капитан готовит приказ о назначении вас всех на должности, и вам нужно сдать анкеты и биографии, – сообщила я.
Фаня быстро взглянул на меня снизу вверх, помолчал и поднялся.
– Это... срочно? – спросил он.
– Ну... чем быстрее, тем лучше.
– Ребята уже сдали?
– Нет, я им ещё не говорила.
– Ну тогда оставь меня на потом, ладно? – тихо попросил он.
Я кивнула, хотя мне бы хотелось как раз его-то анкету увидеть первой.
– Макс будет занят на камбузе в ближайшие дни, – осторожно заметила я.
Фаня сразу сообразил, к чему я клоню и сказал:
– Ты не волнуйся, пожалуйста, мы в с ребятами всё обсудили. Так что всё в порядке. У них на теслу в любом случае уже нет достаточно времени, как, впрочем, и у Малыша. Он же ненадолго ко мне присоединился, пока прочитанное усваивается. А у меня пока всё равно должности нет, я могу хоть всё время тесле посвящать.
– А если они правы? – прошептала я.
– Если они правы? – переспросил он. – Возможно, так и есть, но в любом случае, вариант с теслой нужно проверить, пока есть время. Если он не сработает, я буду искать другой способ. Если ребята смогли измениться, значит, и мы с Малышом сможем, – он внимательно посмотрел мне в глаза, – всё хорошо, я не отступлюсь, пока не испробую все возможности. Конечно, даже в материальном виде мы остаёмся призраками, но... Хотя бы внешне мы не будем отличаться от вас.
Мы прошлись по палубе и остановились около самого борта.
– Малыш... – заговорил Фаня, глядя на сверкающую поверхность моря, – Малыш сильно переживает. Завидует ребятам. Всё время спрашивает – почему они, чем они лучше, чем заслужили. Я-то справлюсь, не получится – буду думать дальше, а вот как он отреагирует... Пока мне удаётся его держать, но я не уверен, что правильно поддерживать в нём надежду, в которой я сам не уверен. А сказать ему об этом не могу.
– Надо, чтобы он постоянно при деле был, – предположила я. – чтобы не было времени огорчаться, и чтобы был всё время с кем-то.
– Да, я поговорю с ребятами, чтобы они его по максимуму загружали.
– А я попрошу Капитана, чтобы он ему побольше поручений давал...
Фаня обнял меня за плечи, и я снова почувствовала его тепло. В нескольких метрах от "Летучего" в воду рухнул большой альбатрос, выхватил из воды рыбину и, тяжело махая крыльями, поднялся на уровень борта, внимательно посмотрел на нас и полетел прочь, быстро набирая высоту.
Капитанский мостик (или кубрик, если быть точным). 23:40 по Гринвичу.
...Не докрутил я всё-таки с бюрократией, недосмотрел. Ладно, субординацию опустим, чай не один пуд соли вместе, пот вёдрами вычерпывали. Но вот во внеурочное время ломиться в каюту капитана пусть даже по служебной надобности, это, знаете ли...
Поспал, называется. Ввваливаются две...фурии. Главное, уже заведённые такие, претенциозные. Ангел из глаз молнии на ковёр роняет, Морра просто бормочет что-то про себя, видимо, иск готовит. Еле успел за стол сесть, да рубашку застегнуть. А низ в труселях под столешницей спрятал. Трюк телевизионных дикторов исполнил.
-Не вставайте, - говорит молниеметательница, - мы тут не для приличий.
Нормальное начало! Светский салон прямо, джентльмену позволили сидеть в присутствии дам. Молчу, жду, что дальше. А дальше возбуждённая шлепает мне на стол лист бумаги формата А4, слегка измятый.
-В общем так, товарищ капитан. У меня отгулов накопилось за десять лет - где-то на полгода безмятежного отдыха. И мне надо на берег. По семейным обстоятельствам. Вот заявление.
-На полгода? В декрет что-ли уходишь?
-Вик, я знаю, что ты юморист и всё такое. Только мне не до смеха. На две недели я всего с довольствия снимусь.
-А кормить нас кто будет? Оракул, ты готова встать к плите? Я даже тебя от вещих снов освобожу.
-Она не готова! - Кок не дала Морре и рта раскрыть. - По поводу замены я как раз и зашла. Макс знаешь как картошку чистит? Расскажу ему, как её ещё и пожарить, и всё, готовый шеф-повар!
-А он сам-то знает, что ты его на своё место прочишь? А если не справится? Голодный экипаж в открытом море - злой экипаж.
-Да он согласен, только тебя боится. Говорит, без команды капитана на это я пойтить не могу. В крайнем случае вас народу много, по очереди будете в наряд по камбузу ходить, помогать. Заодно подскажете, у кого какие предпочтения.
-Ну хорошо. А агрегатом кто будет заниматься? Двигателями, механизмами?
-Есть Кирилл, он давно просился по секрету. Да и Пёска же всегда справлялся.
-Анжи, не хочешь ко мне в старпомы пойти? Ты личный состав лучше меня знаешь.
-Ну вот ещё! Ответственность на себя такую вешать. И медицина на мне опять же. Ты ещё меня интендантом назначь, и начфином.
-Договорились! Морра - ты свидетель! Ангел добровольно приняла на себя обязанности старшего помощника, финансиста, и снабженца.
-Эй, эй!!! Ничего мы не договорились! Дай сначала в отпуск сходить.
-Ладно, вали в свои отгулы! Согласовано и одобрено! Иди собирай вещи. Максу скажешь, чтоб после вахты ко мне зашёл. Только утром!
-Спасибо. Капитан, ты не пробовал ноги брить? - спросила эта язва, и захлопнула за собой дверь. А я спешно поджал под себя свои небритые ноги, которые незаметно для меня самостоятельно выглянули из-под стола.
-Оракул, у тебя тоже заявление?
-Что? - очнулась Морра от своих мыслей. - Нет, у меня тут список ваших неотложных дел. Я наблюдала, что происходило, и подумала, что некоторые вопросы могут быть решены только капитаном.
-Ну что ж, спасибо. Мне как раз не хватало референта. Всего в голове не удержишь же. Поэтому, если не против, назначаешься советником. В свободное от снов время. Что там у меня на повестке дня?
-Надо занести наших новых членов экипажа в штатное расписание. Мне кажется, когда будет приказ по кораблю о назначении каждого на должность, это их мобилизует, и не оставит места для всяких сомнений в правильности ваших решений.
-Разумно. Я думал об этом, но пока не рассматривал их как должностные единицы. Хорошо, записано. Кстати, с тебя тогда их анкеты, биографии, что там положено для порядка. Раз уж такая пьянка. Дальше?
-Кирилл. Он сказал, что вы дали ему задание изучить основы корабельного дела. И очень волнуется. Боится не сдать экзамен.
-Да я и не собирался спрашивать его что-то запредельное, чему узкие специалисты годами учатся. Назначения помещений корабля, наименования, максимум - звуковые сигналы, подаваемые в разных ситуациях. Чтобы знал, куда бежать и что делать, если что.
-Оппа. А вы не думали, что это нужно не только юнге? То есть если тревога, или тонем, рында телезвонит как оглашенная, сирена надрывается морзянкой, боцман свистит с красным от натуги лицом, и правильные действия совершает только самый молодой матрос? А все остальные, как бараны, мечутся по палубе, сталкиваются бестолково, и падают за борт?
Я пристально смотрел на раздухарившегося Оракула. Она так красочно описывала эти предполагаемые события, как будто... Предсказывала?! Но вроде человек не в трансе, глаза горят, а не закатились. Просто, как инструктор по технике безопасности, вещает разумные вещи, которые вполне могут случиться, если эту самую безопасность не соблюдать, и не знать матчасть. Дьявол, почему я раньше не слушал своих соратников?
-Так, назначаешься старшим помощником, на время отсутствия Ангела. Теперь всё, что мне тут насоветовала, изложи по пунктам на бумаге.
-Эта самая бумага уже лежит перед вами, товарищ капитан.
-А, ну да. Молодец! Объявляю благодарность! И найди мне в сундуке библиотечном амбарную книгу, где всегда личные данные экипажа фиксировались. Ну, там, поощрения, взыскания, премии...
-В рундуке.
-Ладно, не умничай. Что ещё?
-Если надо, я бритву вам принесу... - и, не дожидаясь какого-нибудь тяжёлого предмета вслед, юркнула наружу...
17929
17928
17905