-Думаю, ему сейчас вообще не до капитанов, не до чего-либо вообще, - хмыкнул Андр. – Жрать меньше надо. -Кто бы говорил! – Встрял Фёдор. – Я один кусок, ты два, я два, ты четыре. Не понимаю только, почему меня колбасило, а ты даже не почесался. -Э, чувак, у нашего брата-служивого желудки лужёные, я в своё время такими штуками питался, которые ты в качестве еды даже не представишь. -Еда едой, а про опасность забывать не стоит. – Артём оглянулся на другой конец шнура, где была спайка конденсаторов и разъём под розетку, который так и не вставили. Макс взялся за штепсель, когда это случилось.
Фигура в балахоне вошла в лазарет без разных эффектов. Не как зомби, с кряхтением влезающие в проковырянные дыры. И не сквозь огненное кольцо, источающее удушливые серные ароматы. Чёрный Капитан просто переместился «оттуда» сюда, на пару мгновений побыв разделённым пополам ложем больничной койки. Через шаг «собрался» в цельное тело.
-Ну вот мы и снова встретились, коллега, - глухим басом начал он вещать из глубин капюшона, и казалось, что источник звука находится гораздо дальше, чем можно было предположить. – Вы совершенно напрасно пытаетесь…
Его прервал нарастающий сверху крик, как будто кто-то падал с огромной высоты, и у него было время довести громкость до пределов физических возможностей речевого аппарата. Фронтальная дыра балахона обратилась в сторону звука, как и наши взоры. Когда источник вопля поравнялся с уровнем потолка, в нём разверзся люк, из которого прямо на голову Чёрного Капитана свалилось тело, с ускорением, опять же подразумевающим большую стартовую высоту. И у нас бы образовалось два изломанных, расплющенных в лепёшку кожаных мешка с осколками костей, и всё это под соусом расплескавшихся внутренностей. Но по странному стечению обстоятельств и в полу оказалась откинувшаяся вниз дверца, прямо под ногами фигуры в балахоне. И рухнувший с небес Пруг (наш стремительный бегун!) вышиб нежданного визитёра в возникшую дыру. Оба пропали в ней в обнимку, сопровождаемые уже двумя истошными криками – всё-таки нервы у того оказались не железные.
-Что, даже чаю не попьёте? – Спросил с нервным смешком Макс, когда пол и потолок снова стали сплошными, и вопли стихли…
…Глаза его вылуплялись из отверстий в черепе на положенных им местах. Надувались, как будто их подкачивали изнутри, наполняя содержимым. Но более ничего явно не происходило. Не затягивались обгорелые ошмётки вокруг свежего правого шарика с чёрной радужкой и пульсирующей алой точкой вместо зрачка. Не наросли губы. Хотя, скорее всего, их изначально предусмотрено не было. Левый смотрельный пузырик дважды попытался нарасти прямо на стальной стержень с оплавленной пластиковой рукоятью, всё ещё торчащий на том же месте, и оба раза лопался на самом старте. И только когда Пруг догадался выдернуть Максов подарок из глазницы, дело пошло на лад. Ещё бы, с такого количества зелья. Курьерам максимум по столовой ложке выдавали, и они потом трое суток, как заведённые, без сна и усталости, покрывали огромные расстояния. Это мы потом узнали, когда обжора дохрустывал разможжённую башку мутировавшей чайки. Вот же говнюк, развёл нас на незнании материала. Набил утробу, рыгнул удовлетворённо, и принялся в зубах когтем ковырять. А когда обрёл полноценное зрение, уставился на нас оценивающе.
-Сссаааси’оо, - проговорил, исключив согласные, произносимые губами. – Че’ олезен огу ыть? -Ну, посмотри прямо по курсу, - предложил я, - не ждут ли нас там какие опасности. -Нннеетт, - Пруг покачал головой, и оттопыренным большим пальцем ткнул за спину, где остался Бермудский архипелаг, и затонул злосчастный траулер. – ‘роеххххаллии. -Ну догада, ну мудёёёр! – Сыронизировал Игорь фразой из старого мультфильма. – И чтоб мы без тебя делали? -Ззззддоооххххлиии… - Он совсем по-человечески пожал плечами, потом постучал пальцем по голове. – Тшшшооорнный каааа’итан не теерррряллл это. -Охренеть, - крякнул Пёся. – Он и про того урода знает. Знаком что ли с демоном в капюшоне? -Ззззнаеетт, - подтвердил Пруг. – Наааддооо уухххооддддииттт. Тшшшооорнннныыый иидддёёёётт сюююдддда уужжжже. -Твою мать! – Я стукнул кулаком в ладонь. – Макс, разводи пары, задержались мы тут. Полный вперёд после разогрева, без команды. Старпом, курс прежний. Эй, братва, ну, кому стоим? Поехали, поехали! -Ннне тттааак уухххооддииттт. – Пришелец наморщил пергамент на лбу. – Онннн иидддёёттт ттуууддда, ггдееее я ддддыруууу нннашшшшшёллл. -Ах ты поганец, - воскликнул Пёся, выхватывая нож, - всё-таки притащил на хвосте врага, сучонок. Хозяин он твой?! Говори быстро, урод! Мы тебя пригрели, вылечили, накормили… -Макс, полный вперёд отставить! – Я судорожно соображал, пока Андр приставлял лезвие к морщинистой шее Пруга, а тот молча смотрел и не проявлял никаких эмоций, словно выключился. – Давай шокер в лазарет, втыкай в сеть, а рогульку мы к шесту примотаем, и если что, прямо в морду, когда сунется. Входить внутрь не будем, с прошлого раза не отошёл ещё. -Яяяя ннне ‘ущщщщу его зззздеесссь – вернулся к нам из стазиса гость. – Оннн нннее ддоооллжжженн зззддееессссь. Ггггннииидаааа. Ддддаайтттеее рррогггуууульккку.
Ну, не пустишь, так не пустишь. Доверимся ещё раз, оставим его возле той переборки. В крайнем случае, дверь запрём, оттуда не выберутся. А Вольку попросим туда газ пустить, или ещё какую хрень. Хоть он их не будет видеть, но какую-нибудь противопожарную смесь впрыснуть сумеет.
Но дежурил Пруг недолго. Наверное, сработали путевые микробы из шашлыка. А сожрал он их немало, пару месячных норм, как минимум. Начал перебирать ногами на месте, словно заиграли рядом гусли-самогуды. Или самоплясы? Затем будто бы у него схватило живот, и вот-вот должно было вышибить нижний клапан. Он начал поскуливать, жалобно на нас оглядываясь, мол, можно мне выйти по нужде? Подозревая вполне для нашего мира ожидаемые последствия в виде неудержимой диареи, мы готовы были снять его с караула. Но он не дождался разрешения. Рванул с места прямо в переборку, с шумным выхлопом, почему-то с запахом ванили. За мгновение до контакта со стеной (на такой скорости он должен был размазаться по обшивке) на ней возникла состоящая из мерзкой слизи клякса, которая плотоядно чавкнула, поглотив гонца, рыгнула с бульканьем (это у них национальное что ли?!) и втянулась сама в себя.
-Интересно, а про Чёрного капитана он набрехал? – спросил Старпом, подбирая с пола шнур с рогулькой…
-И как же тебя угораздило-то? – спросил убитого горем потеряшку Старпом. А сам успокаивающе махал нам ладонями, мол, пока идет диалог, пришелец не нападёт. Хотелось бы надеяться. Но видок у него был явно не агрессивный. Пока. -Дддурррак. – Как мы поняли, он охарактеризовал сам себя. Вообще интересно было, как он адаптирован к нашей речи, что касалось правильности применения лексики в её смысловом выражении. Нужные слова подбирал, короче. Дальше он вкратце довёл до нас свою историю, хотя это было трудно.
Звали его Пруг. (Тут мы с трудом удержались от смеха, надо же, какое совпадение, а сам Прыгун погрозил нам кулаком). Был он фрилансером и бродягой, шлялся по мирам, и иногда брал несложные задания от знакомых службистов, поскольку мог пролезть везде и увидеть то, что другим было не под силу. Попутно возникающие наши вопросы он намеренно игнорировал, и выяснить, как называется его мир, или родина, нам не удалось. Равно как и его расовая или видовая принадлежность. Ну, там, тролль он, эльф или ещё какое гуманоидное создание природы. И вот его попросили понаблюдать за одним неблагонадёжным элементом (клянусь, он так и сказал, правда, еле выговорил! Похоже, диссиденты есть у любого народа), который повадился окольными путями лазать к одной знатной особе в будуар. Мы снова хмыкнули, представив эту знать, и внешний вид особы. Хотя, не факт, что там все выглядят, как наш заблудший гость. В общем, инопланетный ходок его надул, запутав в однотипных переходах, после чего, сунувшись сквозь одну из мембран, Пруг получил острым предметом в глаз, лишившись последнего. Макс при этих словах густо покраснел, готовя объяснительную речь. Но тут выяснилось, что шпион прежде был почти ослеплён объектом слежки, с помощью какого-то порошка. И кроме размытых силуэтов бедолага ничего разобрать не смог. Наощупь он набрёл ещё на одну перепонку между мирами, услышал голоса, и почувствовал запах зелья, которое готовят у них самые опытные и именитые алхимики. И это снадобье как раз выдают курьерам, перевозящим особо важные донесения, или очень ценные посылки. Оно настраивает органы посланников на ускоренный поиск наиболее коротких и безопасных переходов. Естественно, Пруг сделал вывод, что наткнулся на одну из лабораторий, обрадовался, полез через барьер, но и тут его ждали неприятности. Вот так и сказал – неприятности! Всего лишь. Какая незадача, выжгли последний глазик. Бывает. Однако, выяснилось – бывает и не такое, но не смертельно! Раса его генетически предрасположена к регенерации всех жизненно важных органов, и на возмещение ущерба нужно время. И, желательно бы, некоторое количество того самого волшебного зелья. У нас же оно есть, правда?
-Дайте нне его ненного, очччен нуууужжжно, - безо всяких вокруг да около попросил он. И добавил, что будет премного благодарен, обязан и даже полезен, так как может быть отличным лоцманом, уводить судно с опасного курса, и вообще огузком чувствует опасность. Я было усомнился в пользе как раз его огузка, ибо дважды он нарвался на «неприятности». Однако, перед нанесением тяжких телесных повреждений мы действительно не были заведомо агрессивны, так что чуять ему было нечего. – ‘одумайте, друузззя, аам это ззееелллье не нужно и ‘редно, для здоооррррооояяя.
-Да о каком ты зелье толкуешь всё время? – Спросил Игорь, хотя мы уже почти догадались, речь шла о наночастицах из генеральской конторы. Вот ведь проныры какие, с потусторонними алхимиками якшаются, и всякую гадость в дом тащат.
У нас оставалось некоторое количество шашлыка, да ещё труп птицы, превратившейся хрен знает во что. Но насколько можно доверять его речам? Восстановится он полностью, да и учинит на борту локальный Армагеддон, и превратимся мы тогда в настоящий корабль-призрак. Но есть вероятность, что он под действием лекарства откроет дыру в иное измерение, и хорошо если просто смоется, похерив все свои обещания. А ну как приведёт своих непростых знакомцев? И снова ветка развития ситуации упирается в наше устранение. А то ещё заберут к себе для опытов.
Не один я так думал, народ тоже кривился, крутил отрицательно головами, прикидывал плюсы и минусы. Если бы мы ранее имели какие-то дела с этими пергаментными, и знали, чего от них ждать можно…
-Слышь, Прыг! – сказал Водолаз. – Тьфу ты, Пруг, конечно же. Вот ты собираешься отрабатывать своё лечение, оставаясь у нас на корабле. А как же твоё задание? Ну, с этим, бабником. -Не надддо уже… - Пришелец махнул рукой беспечно. – Он лишиллллса дуррррной голллловы. Стрррражжжа окказзззалллась, ссаммка нет… -Ага, в ловушку заманили, - кивнул Пёся. -Ушшшшка тожжжже лишшшшилллса, да – Пруг закхекал смешливо, отчего его оскал стал выглядеть ещё ужаснее. -Ну давайте рискнём, - подытожил я. – Макс, где там этот контейнер?...
-Вот только не надо на меня всё валить! – Он постанывал от гурманского экстаза, плов и правда вышел ошеломительный. – Я с борта ни ногой, а вот этот бритый тип неизвестно где шлялся. -Кстати, отходы куда слили? – Вдруг поинтересовался Старпом. – Извините, что за столом, и во время такого пиршества. Ангел, ты просто богиня кулинарного искусства! -Вот хотела тебе ложкой по лбу залепить, - прищурилась она, - ну да ладно, прогиб засчитан. Потерпите до окончания ужина, а потом уж обсуждайте свои дела. А мои уши этим не травмируйте. -Точно, - воскликнул Игорь, - после званых обедов джентльмены удаляются в курительную комнату, и под коньяк и сигары обсуждают светские новости и экономические проблемы. -Ага, вам лишь бы набухаться и посплетничать! – Кок загремела посудой на камбузе. – Джентльмееены, ишь ты.
Мы покинули кают-компанию с набитыми животами, сыто щурясь на солнце. Расселись на палубе в шезлонгах. Коньяка и сигар не было, а вот морс нам выдали отменный.
-И всё же проблема не решена. – Сказал я, отпив из бокала. – Этот красный глаз… Твою мать, как в детстких страшилках! И смешно, и боязно. А может это коллективный морок? -Капитан, рука была очень материальная, - проговорила Морра, которая ещё не отошла от шока. – Холодная, скользкая какая-то, бррррр… Я не слышала про такой гипноз, чтобы хватали за плечи из стены. -Хуже всего то, - скривился Макс, - мы не знаем, где этот чёрт снова полезет. И сколько ему надо времени, чтобы попасть к нам целиком, если вторжение вовремя не пресечь. -И Волька его не видит, не чувствует. – Оракул прижалась к Артёму. -Ну что, опять круглосуточное патрулирование всех помещений? – Я окинул экипажников взглядом. – Ловушки против этой напасти мы строить не умеем. Опять же, не знаем его целей, и на что он способен. -И один ли он вообще… - неожиданно выпалил Кирилл. -Поясни, - сразу насторожился Игорь. -Ну, там, в трюме, глаз же проткнули отвёрткой. Убили или нет, мы не знаем. А этот был с целым глазом. -Логично, но опровержимо, - Адвокат взъерошил сыну вихры. – Если чудище в целом виде было о двух глазах, если предположить всё же традиционную компоновку органов, то теперь они у него должны кончиться. Но малец прав. Обычно отвёрткой в зыркало фатально, дальше сразу в мозг. -Если там вообще есть мозг, - вздохнул я. – Как же не хочется генерала тревожить. -Кэп, у нас гости… - напряжённо проговорил Водолаз, глядя на дверь, ведущую в лазарет.
Из неё, бледный, с искаженным недовольством лицом, вышел Федечка. Он ещё неуверенно стоял на ногах после всех похождений и медицинских процедур. К тому же на лбу росла багровеющая шишка, след от сковороды. Но упасть ему не давала костлявая рука, обхватившая его за горло. А хозяин конечности прятался сзади, прикрываясь живым щитом. Был он выше Прыгуна, потому что сгорбился, стараясь не высовываться. Но пару раз всё же физиономию свою засветил. Лучше бы этого не делал… Как и предполагали Игорь с Кириллом, гость был один, и глядеть ему было нечем. Из левой глазницы торчала отвёртка Макса. Правая, тоже жертва Главмеха, была разворочена и обуглена. Пришелец сильно вдыхал воздух, и как будто усиленно прислушивался, ибо теперь получал информацию о нашем мире лишь от этих органов чувств. Лицо его словно обтянули старым пергаментом, губы отсутствовали, отчего казалось, что он улыбается во всю свою оскаленную пасть.
-Что ты там про толерантность говорил? – поинтересовался Андр, не поворачивая к Игорю головы. – Видишь как дружок Федечки его нежно обнимает. -Гад ты, Пёся, - просипел Прыгун. – знаешь, как от него воняет? -Любовь зла, дорогой, - вздохнул Андр и развёл руками. -И как нам теперь выкручиваться? – Мысли в моей голове куда-то все подевались. – Чего он хоть хочет, не говорил? -Я заббблудииилса – с трудом выговорил Фёдоров «дружок». Ему с трудом удавались буквы, из-за недостатка некоторых частей лица. – Нужжжженн…. Зззабббыллл. Мне… -Выход, что ли? – Удивился Игорь. – Дверью ошибся? -Эттто прааафффда… - Пришелец отпустил Прыгуна, сел на корточки, привалившись спиной к переборке, и горестно обхватил пергаментный череп своими когтистыми хваталками…
-Ну вот и ладненько. –Я довольно потёр ладони. – Одного упокоили. В смысле, угомонили, чего вы так смотрите. А дальше у нас… -Кэп, сразу нет! – Андр даже отшагнул к переборке, и положил ладонь на рукоять ножа. – Туда ни одного из вас не пущу, и не просите! И вы все, забудьте. -Пёсенька, надо же тебя от скверны очистить, - ласково, как с безнадёжно больным ребёнком, заговорила Ангел. – Здесь все свои, никто и в мыслях не удержит плохого! -Здесь территория толерантности, дружище! – широко улыбаясь, подмигнул ему Игорь, чем вызвал недоумённые взгляды всех присутствующих. – Что? Долой предрассудки и расизм! -Ну да, ну да, - пробормотал Макс, отодвигаясь от друга. -Рик сказал, что только так можно отключить наночастицы, - терпеливо пояснил я Водолазу, который ещё больше напрягся после глупой шутки Адвоката. - А они притягивают разных там… -Нашёл кому верить! – Он криво ухмыльнулся. -Однако же вот, с Фёдором сработало. -Что сработало? Лишили его возможности цирковое представление устраивать? Вы и впрямь поверили, что он не сам тут нас развлекает? Копперфильд, мать его. -Андр, на наших глазах чайка превратилась в монстра, - сказал Старпом. – От одного кусочка. -Вот, и Рик говорил… - продолжил было я. -Да пошёл ты со своим Риком! – разъярился Пёся. – Я же не скачу, как весёлый клоун Карандаш. И никого не притягиваю. Тоже мне, нашел, блин, охотника за привидениями. Сидит там на фрегате и над нами…
Что там Рик «над нами, на фрегате сидя», он озвучить не успел. Стоящая у стеллажа Морра завизжала, потому что ей на плечо легла едва не по локоть вылезшая из стены ладонь с узловатыми пальцами и кривыми когтями, а чуть левее, прямо над умывальником, вылупился круглый глаз с мерцающим пурпурным огоньком в центре. Артём не растерялся, схватил Оракула за обе кисти и рванул вниз, а затем на себя, освобождая её от чужого прикосновения. И мгновением спустя Макс, когда чужая пятерня задвигала пальцами, в поисках ускользнувшей добычи, ткнул прямо в выпученное око свой провод с медной рогулькой на конце. Оказывается, Главмех его притащил с собой, и подключил к бортовой сети. Ярчайшая вспышка на мгновение ослепила нас всех. Загудело и завибрировало под ногами, и ступни закололо остаточными разрядами, что ушли в пол. А оттуда, где только что был глаз, заверещало оглушительно, зафонило, как если микрофон поднести к динамику и выкрутить верньер на полную. Причём резонатором выступила вся переборка, от края до края, и от пола до подволока, словно мы оказались внутри огромной киловаттной аудиоколонки. Совокупность текучего тока и акустического удара встряхнули наши несчастные тушки так, что, казалось, шлаки и воды отошли безо всякой клизмы.
Андр сверкнул глазами, в буквальном смысле, и что-то у него в голове закоротило, выбило пробки, он заперхал сизым дымом, а при попытке схватиться за что-либо, между рукой и опорой проскакивала электрическая дуга. Вскинулся на койке Прыгун, пытаясь сделать мостик, так его корёжило.
-Макс, вырубай шарманку! – заорал я. – Из розетки на хрен…
Он сообразил, что замкнул контур, сделав всю конструкцию кубрика проводником задорных электронов. И рванул штепсель из гнезда. В подволоке шумно лопнул светильник. Но всё прекратилось, и мы попадали обессиленно на безопасный теперь пол. На месте глаза засыхала огромная жёлто-белая клякса с подпалинами, как будто в стену со всей дури швырнули страусиное яйцо. Следов руки и вовсе не осталось.
-Вопросы есть ещё? – Спросил я у Андра, и только сейчас заметил, что глаза его стали обычными, только выпученными на фоне лилового от натуги лица. -Есть один, - он облегчённо выдохнул. – Ангел, душа моя, надеюсь, в плов ты наночастицы не добавляла?...
Фёдор появлялся в нашем поле зрения многократно, мы уже сбились со счёта. То вдруг во всю стену возникало стеклянное панорамное окно, за которым была вода, и всякие декоративные водоросли, красивые камни, затопленный кораблик и развалины старого замка, и даже плавали разноцветные рыбки. Классический интерьер аквариума. Прыгун был там представлен торчащей из дна головой, которая пучила на нас глаза, пускала пузыри из ноздрей и судя по артикуляции, грязно ругалась, впрочем, мы не слышали ни слова. Кончилось тем, что кто-то спустил воду, и башка Фёдора, торчащая как раз из сливного отверстия, крутанулась, смываясь водоворотом в невидимый нам дренаж.
Потом возникло сразу две дыры, в пяти метрах друг от друга. Из одной в другую прошли человек шесть древних охотников, в лохматых шкурах. Они несли на плечах длинный шест, к которому за руки и за ноги был привязан голый Законников, обложенный пальмовыми листьями, обмазанный чем-то похожим на дикий мёд или горчицу, а изо рта его торчал цветок лотоса. Рожи у добытчиков были хищно довольные, предвкушающие сытный ужин. Правда, они не знали, что их ждёт голодный вечер.
В общем, зрелищ он нам предоставил с лихвой. Игорь даже предложил тотализатор, заключать пари, куда и в каком виде его вынесет в следующий раз. Но его не поддержали. Ловить Прыгуна мы даже не пытались, никому не хотелось стать спутником в его бесконечной череде похождений.
А потом меня вызвали в радиорубку. На связи был Рик.
-Вик, что у вас там происходит? Летучий фонит излучениями, у меня экраны гаснут и датчики зашкаливают. И всё время точки какие-то отрываются и прилипают, как мухи вокруг яблока. -У нас тут мультики происходят. – Я вкратце обрисовал ситуацию, и услышал, как на той стороне эфира он хекает и хватается за голову. -Шашлык?! Да он же напичкан активными наночастицами. Они в организме парней сейчас как маркеры для всей нечисти в округе. А Федя ещё и с параллельных локаций вам натащит паровозом разных нематериальных товарищей. Приземлите его на хрен, да клизму вставьте. Кружку Эсмарха литров на десять. Промыть ему утробу надо срочно. И капельницу с глюкозой. -Да как его остановить-то?! Он скачет, как подорванный, больше двух минут не задерживается. Уже и сам не рад, по физиономии видно, а сделать ничего не может. Его без спроса таскает. -Этот процесс завязан на активность мозга, чем ярче эмоции, тем сильнее привязка. И этот конвейер закольцовывается. Пока пациент в сознании, скачки будут продолжаться. -Да что его, по башке шарахнуть, чтобы сознание потерял? -Вот, уже мыслишь здраво, Капитан, не так уж ты и безнадёжен. -Ты сдурел? Мы его в нокаут, а он бесчувственный в дыру какую-нибудь рухнет тем временем, окажется в заднице мира, процесс прекратится, и он там останется навечно. Хреновая перспективка. -Ну не знаю, думайте. Но повторяю, тормозите его, пока следом на вас чудище какое-нибудь не вылезло. Ладно, пойду свои дела поделаю. Конец связи.
Мы заметили места, в которых Фёдор проявлялся чаще всего, там и расставили силки да ловчие петли. А концы их привязали к мачтам и поручням, чтобы выиграть время. Ну а что, по-другому никак его не зафиксировать.
Возле лазарета дежурили Морра с Артёмом. Оракул-Медик держала наготове банку с эфиром и ворох марли, чтобы накинуть Фёдору на лицо и усыпить. Старпом обеспечивал силовую поддержку.
В машинном трюме Макс приготовил кокон из металлической сетки, и длинный провод с оголёнными концами, подключенный к электрической розетке через несколько мощных конденсаторов, для одного, но сильного разряда. Электрошокер – весьма эффективное средство обездвиживания.
Андр просто перемещался от ловушки к ловушке, то и дело хрустя костяшками кулаков. Ранее он уже вырубал Прыгуна крепким тумаком, решил не нарушать традиций и в этот раз.
Ангел же махнула на нас рукой, и пошла доготавливать ужин, к плову надо было много чего нарезать и сервировать, поэтому всякой ерундой ей заниматься было некогда. Но в итоге она и поставила точку в его безумном марафоне. Сильная рука, хорошая реакция и вовремя подвернувшаяся тяжёлая сковорода решили вопрос кардинально, быстро и надёжно. Теперь уже мы изображали из себя охотников, подвесив бесчувственного страдальца к тому самому заточенному средневековому дрыну, и транспортируя его в медсанбат. Где пригодилась и марля с эфиром, потому что он всё время порывался прийти в сознание. Клизмы ему вставили с обоих концов, подойдя к проблеме, так сказать, обстоятельно и комплексно. Не знаю насчёт наночастиц, но биоматериала из глубокого внутреннего мира Прыгуна было явлено миру внешнему предостаточно. Стал Фёдор изнутри стерилен, как новая резиновая грелка. И цвета менять перестал...
…Мы ещё раз сформировали две поисковых группы, обшарить помещения корабля. На всякий случай, вдруг он провалился не в преисподнюю какую-нибудь, которая примнилась нам в первую очередь, а всё-таки поближе. Волька подтвердил, что внешних порталов не открывалось, что контур он по-прежнему контролирует. Поэтому оставалась надежда на локальность данного прокола пространственной материи. Но увы, она не сбылась. Мы понуро собрались на палубе, вздыхая и разводя руками. Хоть и был Фёдор далеко не всем симпатичен, но врагом номер один его всё равно никто не считал. Пёса какое-то время прятал глаза, чувствуя себя отчасти виновным в происшествии. Но потом пережевал эту вину, проглотил, переварил, и посчитал вопрос закрытым. Никто ему в глаза не тыкал пропажей Законникова (хотя попробовали бы, в глаза-то!).
-Ну теперь генерал точно вернётся, - вздохнул он досадливо. – Ниточка с иголочкой неразлучны.
-Откуда он узнает? – справедливо усомнилась Ангел. Она уже успокоилась насчёт испорченных продуктов, и теперь поставила вариться плов. Уже из своих – проверенных - ингредиентов. Или плов тушится?
-Как-нибудь да почует, - поддержал я Андра, который из растерянного постепенно переходил в агрессивное состояние, и даже метал свой нож в здоровенную колоду, невесть откуда взявшуюся. Поистине Летучий – кладезь разных неожиданностей и сюрпризов. – Ментальная связь у них. Или в Прыгуна датчик вживлён, разработка секретных конторских лабораторий, например.
-Ага, опять жучок-маячок! – прорычал Водолаз самым свирепым тембром, и пошёл в нашу сторону оскалившись, поигрывая своим свиноколом. – Увижу – вырежу эту дрянь наживо, без наркоза…
В этот момент между нами и берсерком-Андром в воздухе затрещало, и с высоты двух метров вниз пошла прореха, как будто пустоту разрывали или вспарывали, словно ткань. В свежесть морского ветерка ворвался клуб дыма. Тишину наполнил звон стали, гомон людских криков. Судя по ним, где-то неистовствовала толпа, из шума выплёскивались отдельные слова, «Witcher», «mors diaboli», «ardeat», «satanas» и прочие неразборчивые, похоже, на каком-то латинском языке. Плотность шума была такова, что человек, вывалившийся из разреза, словно въехал к нам на волне верхом. Он тут же ушёл в перекат, и вовремя, потому что вслед ему влетело копьё, метров двух длиной, и толщиной с руку, которое загремело, скольза вдоль палубы. Какой же надо обладать силищей, чтобы такое метнуть?! Потом в мачту вонзились две стрелы с горящими наконечниками.
Фёдор, конечно же он, кто ещё? По-прежнему оправдывал свой статус Прыгуна. Был он ободран, в излохмаченной робе, половина причёски была выдрана, другая часть тлела.
-Хрен тебе, а не на костёр, урод! – Он вскочил, повернулся к дыре задом, и звучно по ней хлопнул в знак крайнего неуважения к оставшимся за кромкой собеседникам. – Сам ты ведьмак, холуй инквизиторский!!!
Дыра начала зарастать, но напоследок оттуда прилетел какой-то бурдюк, ударил Федечку в спину, лопнул, и его с ног до головы обдало нечистотами. Брызги которых полетели в стороны, едва нас не задев. Интересный способ борьбы с отродьем сатаны выбрали незнакомые нам поборники Света. Прыгун, тем не менее, торжествовал, избежав прилюдного сожжения. И тут увидел Пёсю, который не успел выйти из образа. Наоборот, он машинально принял боевую стойку при появлении внезапного противника, и выставил перед собой клинок.
-Да чтоб тебя, Андр! – возопил Законников, не то злобно, не то отчаянно. Из огня да в полымя вышло. – Не нужна мне твоя баба ни разу! Забирай её на…
Договорить он не успел. Прямо из-под его ног выметнулись зелёные плети, окружили его, отчего он оказался внутри живого куста, и одним рывком утянули вниз, откуда, очевидно, и произрастали.
-Боже, закончится это когда-нибудь, или нет? – простонала Ангел, схватившись за голову в страдальческом жесте…
ТЕХНИЧЕСКАЯ ИНФОРМАЦИЯ Yandex https://yandex.ru/internet/ 04.06.2022 22:00 UTC -00:00 Часы на этом устройстве отстают на 59 минут 57 секунд Поздравляем, вы в интернете!
IPv4-адрес: 185.220.101.138 IPv6-адрес: 2a0b:f4c2:1::1 Регион по IP-адресу: США Регион: Вашингтон
Как я выбирался с острова, и какие приключения чуть не нашёл там на свою уставшую соображать голову - пожалуй я расскажу позднее. И наверное - в узком кругу, под коньяк, с Кэпом и Водолазом. Чтобы не посчитали меня совсем уж свихнувшимся путешественником по пространству. Перефразирую пока слова Булгакова "Никогда не разговаривайте с незнакомцами" - в слова "никогда не ползайте на свидание с двойными агентами - даже если они красивые женщины и сами назначают время и место". Хотя здраво рассуждая - я бы всё равно купился на это приглашение, и даже не из-за вечного мужского желания "найти послаще"... просто из стремления узнать побольше о том деле в которое силами товарища Гусева я был теперь втравлен. Это рандеву стоило мне пары седых волос и резаного шрама на левом подреберье. Информацию я не получил, а вот недоверия к окружающим стало гораздо больше. Всегда так - расслабился и оп-па - нежданчик. С такими мыслями я мрачно брёл по июньским утром по Штутгартскому лесному кладбищу. Получив у смотрителя точный адрес последних координат генерала пехоты Вермахта, госпитальера-протестанта, кавалера ордена "Рыцарь Справедливости" и прочих крестов (железных, золотых, с мечами, дубовыми листьями), я шёл себе по залитому утренним солнцем парку (хм... лесом здесь и не пахло) в котором вместо привычных аттракционов стройными рядами высились надгробия без оград. Жизнь приветливо махала мне зелёными ветвями деревьев напоминая о том что всё в мире переходяще - и только она - вечна... Я шёл и думал о том, что очень слабо изучил обстоятельства смертельного ДТП в котором погиб на 72 году жизни Рудольф фон Бюнау - тот самый уникум с которого началась "Операция Гелиополь". Всё что я знал о последних годах его жизни - это то, что перед гибелью его ужасно мучила его память. да-да, тот самый старик бродивший ночами в беспамятстве по своей комнате и невольно "пробивший" односторонний портал в мою лабораторию на Летучем - тот самый генерал что-то хотел сделать, выяснить, докопаться до чего-то важного. Его бессвязный (как мне показалось тогда) бред был выражением его направленной воли. И видимо не один я об этом узнал. Он смог дотянуться ко мне из 1961-го года. Бессознательно. А в январе 1962-го - он погиб в дорожно-транспортном происшествии, обстоятельств которого я не знал, но по-видимому мне предстояло их выяснить, чтобы ответить на вопрос - "Зачем генералу Гусеву потребовался скелет Теодора Лекса, точного двойника генерала фон Бюнау.
Эти двое «избранных» злой волей генерала не переставали друг друга задевать, подтрунивать, и иронизировать. Всё же Пёся изрядно ревновал подругу, а Прыгун этим явно забавлялся.
-Вот видите, мужланы, - обратился он к нам, поднимая очередной тост, - как женщины доверчивы и падки на ласку. Ведь всего два слова добрых ей сказал, а уже из врага стал другом. То ли ещё будет. Бабы – они за альфа-самцом куда угодно пойдут, у них это в природе заложено. Если он сильный лидер, они это чуют своим нижним местом, плавятся, дуреют, и беспрекословно ложатся под него. А у вас нет такого лидера, вот она и тоже дуреет, но совсем по другому поводу, от отсутствия любви…
Он так увлёкся своей лекцией по женской психологии, что не заметил меняющегося настроения Андра. Тот в начале речи ещё кивал согласно, рисуя красными точками разные мимолётные узоры на досках палубы. Но потом, когда Фёдор начал переходить на персоналии, засопел, и я вдруг увидел, что дерево в местах контакта с огоньками начало дымиться, как под жалом выжигательного аппарата, или лазерного луча. Последнее, кстати, оказалось реальнее. Две параллельные чернеющие дорожки побежали к флотским ботинкам Законникова, который так и остался в той робе с нашивкой «Приказчиков», что была на нём во время прибытия на борт. Форменная обувь имеет солидный запас прочности, но сфокусированный энергетический луч способен и броню танковую прорезать. Когда одна из огненных спиц прожгла мысок ботинка, Фёдор заорал и подпрыгнул, расплёскивая коньяк. Капли горючего вспыхнули, попав под Пёсины лазеры. А тот уже поднимал голову, переходя огоньком на штанину. Понимая, что таким макаром разъярённый противник разрежет его нахрен пополам, Фёдор бросился бежать. Следом рванул и Андр, хоть я и пытался его остановить, схватив за шиворот. Однако остался с курткой в руках.
Прыгун добежал до двери, ведущей в трюм, и начал судорожно рвать ручку на себя. Но она была задраена изнутри, видимо, Максом, потому что лестница за ней вела прямо в машинное отделение. Тем временем Водолаз настиг его, и вспышками, как из лазерного пистолета в кино, начал пулять по железу переборки, оставляя оплавленные кляксы вокруг головы и плеч бьющегося в кремальеру грудью Фёдора. Тот даже успел мимикрировать в стрессе, став похожим на пожарный щит. А потом…
Потом Андр клялся, что «не попал» в поганца ни единым импульсом. Что только пугал наглеца. И с какого хрена тот вдруг куда-то провалился, одному ему, да может ещё Посейдону и известно. А Фёдор именно «провалился». Вокруг него вдруг замерцало какое-то свечение. Это не было похоже на привычный нам портал. Сперва мы подумали, что Андр, не рассчитав силы, вырезал кусок переборки по его силуэту. Но нет. За Прыгуном возникла Дыра_полная_Тьмы. И это было не его рук дело, ибо он сам в ужасе отпрянул, сбив стоящего сзади Андра с ног. Потому что оттуда пахнуло каким-то космическим холодом и самой чудовищной из известных человеческому разуму Безнадёг. А потом он с криком канул в самое сердце дыры, и она тут же схлопнулась бесшумно, пожрав и его истошные звуки. Остались только шипящие ожоги на металле.
Водолаз сидел на палубе, и благодарил небо, море, и все остальные стихии за то, что не успел схватить Прыгуна в охапку, как сперва порывался. Потому что тогда сгинул бы в бездну вместе с закадычным врагом…
Получив ещё один яркий пример чудесных свойств «Шашлыка консервированного из натуральной баранины, в пряном маринаде, со специями» (так было изложено на этикетке жестяной банки!), Ангел развила кипучую деятельность по инвентаризации запасов камбуза. И, судя по её ругани, запасы эти делались не ею. Два «добровольных» помощника – Андр и Федечка – сперва выкатили на верхнюю палубу ту самую бочку, в которой когда-то жарил курицу Водолаз, когда она как раз нас покинула в пользу Рика. Ангел, естественно, нас покинула, а не курица. Андр вытащил откуда-то из недр корабля охапку деревянных чурбачков, и высыпал их в бочку. Фёдор хохотнул, и изобразил тыканье рогулькой двух пальцев себе в глаза, мол, запали костёр огоньками своими. Тот на шутника посмотрел тяжело, но воспользовался зажигалкой. А потом они начали притаскивать с камбуза коробки. И тут все слегка оторопели. «Сухой паёк повседневный, Эталон №1» ГОСТ…… Министерство обороны СССР, 1998 г. – вот что значилось на картонных упаковках! СССР! Это откуда же такая красота на борту взялась?
-От верблюда, по имени Вася! – резко ответствовала хозяйка нашего ресторана. – Стоит только буквально на неделю бросить свой дом, как в нём тут же заводится всякая зараза! Паразиты, грызуны, антисанитария и сопутствующее дерьмо. Прямо тут же, на следующий день! В топку, немедленно.
Мы всем коллективом принялись разрывать плотные бумажные пакеты, и высыпать содержимое в разгоревшуюся утробу бочки. Половина содержимого имела весьма неаппетитный вид, плесневелые бока и отвратный аромат. Галеты превратились в бурую пыль. Пачки были прогрызены какими-то мелкими животными, из упаковок вытряхивались сушёные мумии тараканов и вполне живые колонии муравьёв. Всё это весело вспыхивало в огне, причём сполохи из жерла продуктового крематория выпрыгивали всех цветов, как если бы там сгорали самые различные химические вещества. Хотя, кто знает, из чего там на самом деле были изготовлены «натуральные» эталонные рационы. Один раз в самом центре всепожирающего пламени что-то громко хлопнуло, и в зенит с жужжанием выстрелил яркий сгусток, сыплющий злыми искрами. Он вознёсся над гнездом вперёдсмотрящего, и там бабахнул подобно праздничному салюту. Должно быть, в темноте это выглядело бы феерично.
Наконец, «ликвидация коллекции» сомнительных продуктов завершилась, останки вяло дожаривались на дне вместе с кучкой углей. Иных происшествий, навроде внезапных фейерверков, больше не предполагалось. И народ начал расползаться по своим рабочим постам. Только мы с Андром и Фёдором допивали коньяк, который вытребовали у Ангела. Может быть он – алкоголь - и стал катализатором дальнейших событий.
Пока мы вели разговор, какая-то морская птица дерзко опустилась на палубу, подхватила валявшийся кусок мяса, подбросила вверх и, ловко поймав на лету, проглотила целиком. Мы уставились на неё, она – на нас. Игра в гляделки продолжалась минуты полторы. Наконец, птица наклонила голову, крикнула какое-то ругательство на своём птичьем языке, подпрыгнула и тяжело взлетела.
– И ничего с ней не случилось, – констатировал Юнга и опять потянулся к блюду с шашлыком.
Птица снова закричала и камнем рухнула на палубу. Игорь вскочил с шезлонга, Кир отдёрнул руку от мяса и прижался к отцу. Птица судорожно хлопала по палубе распластанными крыльями, во все стороны летели перья. Я вцепилась в Артёма. Птица с каким-то странным хрипом продолжала сбрасывать оперение, она уже не била крыльями, а опиралась на них, как на лапы. Шея начала вытягиваться, клюв раскрылся, превращаясь в утыканную мелкими острыми зубами длинную пасть, круглые чёрные глазки медленно закрылись, а, когда веки также медленно поднялись, на нас смотрели два красных уголька. Угрожающее шипение с жутким присвистом вырвалось из глотки того, что несколько минут назад было просто морской птичкой. Макс метнулся к стене надстройки, сорвал висящий в затенённом углу огнетушитель и с силой опустил его на голову чудовищной твари. Она забилась, упёрлась в палубу всеми четырьмя конечностями, и Макс снова шарахнул её своим тяжёлым орудием. Тварь шипела и огрызалась, и только после пятого или шестого удара она, наконец, бессильно распласталась на палубе. Макс грохнул огнетушитель на вытянувшуюся шею, чудовище конвульсивно дёрнулось, в последний раз ощерилось на нас зубастой пастью и зашипело. Затем голова замерла неподвижно, угольки глаз погасли и затянулись тонкой плёнкой век.
– Ну как вам метаморфоза? – дальнобойщик устало сел на палубу рядом с неподвижной тушкой. – Надо её изолировать как-то, не в море же такое бросать… Кир, в лазарете есть такие контейнеры герметичные, притащи один, а? – и, глядя на убегающего Юнгу, добавил: – И потом я вам кое-что покажу… Я поначалу внимания не обратил, а теперь…
Тушку птицы упаковали в медицинский герметичный контейнер, туда же вывалили шашлык, но потом решили и блюдо оставить внутри, даже мисочку с соусом, в который Юнга успел обмакнуть злополучный кусочек мяса, закинули в тот же контейнер. Закрыли защёлки, замотали изолентой, перевязали верёвкой и оттащили в оружейную. На всякий случай оставили Кира возле запертой двери караульщиком, наказав при малейшем звуке изнутри поднимать тревогу.
Игорь, Артём и я направились за Максом в машинное. Он привёл нас в угол с переплетением труб и показал на стену. Артём побелел, Игорь наклонил голову на бок и недоумевающе смотрел то на стену, то на друзей. Я в первый момент тоже так же не понимала, что такого особенного в этой стене, и мучительно вглядывалась в её гладкую крашеную поверхность. Ничего не было на ней, и я протянула руку, чтобы ощупать её, но не дотронулась – от стены исходил леденящий холод, хотя в помещении было, мягко говоря, жарковато. Я поводила рукой рядом со стеной – холодной она была не вся, только небольшая область в полтора десятка сантиметров в диаметре. Держа ладонь над ледяной областью, я увидела на ней едва заметный выпуклый рисунок – странной формы глаз с опущенными вниз уголками. Глаз смотрел злобно и жестоко, и в самой серединке зрачка горела багровая точка. И я знала, чей это глаз.
– Что там? – нетерпеливо спросил Игорь. – Я не вижу ничего, парни!
– Капитан «Тенебрис» опять готовится напасть на нас, – сказала я, отдёргивая руку.
– Волька тоже не видит знак, – тихо проговорил Макс, – я потому сначала и подумал, что это ерунда, мерещится мне…
– Волька – искусственный разум, возможно, Фектум не дал ему способность видеть потустороннее… – предположил Артём. – Мы с Максом видим, потому что… похоже, у нас теперь личные счёты, после встречи на траулере. Андр – он тоже был там, наверное, и он увидит знак. А Морра… Морра – Оракул… Надо предупредить Капитана. До сих пор Волька мог защищаться, но, если «Тенебрис» нападёт из невидимой для него области, всё может закончиться плохо.
– Надо дать Вольке возможность видеть то же, что ты, Макс, я, – мне пришла в голову шальная мысль, – дать ему возможность видеть нашими глазами.
– Боюсь, этого будет мало, – возразил Артём. – Ему нужно будет не только видеть опасность, но и бороться. Волька говорил, что его память раскрывается постепенно, что он ещё не смог подобрать пароли ко всем ячейкам, закрытым Фектумом. Остаётся только надеяться, что инженер дал ему эти знания и что Волька сможет до них добраться.
– Ну а пока наш искусственный разум копается в своих ячейках, попробуем более грубые методы, – Макс выслушал нас, взял отвёртку, покрутил её в руках и вдруг с размаху жахнул ею в стену, воткнул прямо в багровую точку. – На какое-то время поможет, – проговорил он, наблюдая, как пластмассовая рукоятка отвёртки плавится и стекает на пол, а стержень покрывается толстым слоем инея…
– Вообще-то Капитан мог хоть что-то и сказать, – я хмуро смотрела на дверь, за которой скрылся торопливо покинувший лазарет командир нашего маленького экипажа.
– Например? – улыбнулся Артём.
– Спасибо меня бы устроило, – проворчала я.
– Знаешь, у этих кристаллов такое назначение, что и не знаешь, радоваться их наличию или огорчаться. Просто представь себя на его месте.
– Вечно ты всех оправдываешь, – моя досада растаяла под доводами Артёма, и я бурчала скорее по инерции, чем от огорчения.
– Я стараюсь быть объективным, – он обнял меня за плечи, – чтобы тебя утешить, я, как Старпом, выношу тебе благодарность за проявленную бдительность и усердие в поиске столь значимых кристаллов.
Я гордо фыркнула и направилась на палубу, упрямо изображая из себя недовольную особу. Артём задержался в лазарете и догнал меня, когда я уже подходила к Кириллу и Игорю, расположившимся в шезлонгах в тени надстройки. На столике между ними стояло блюдо с шашлыком, запах от которого витал над палубой и провоцировал у каждого рефлекс собаки Павлова. Рядом с блюдом стояли несколько мисочек с соусами. Кир то и дело тянулся к мясу, но Игорь мягко шлёпал его по рукам:
– Да погоди, сейчас мужики с Оракулом подтянутся на аромат, и наешься!
– Ну хоть попробовать-то можно? – ныл Юнга, но не рисковал сердить отца. – О, Морра, дядь Тёма! – запищал он обрадованно, увидев нас. – Осталось дядь Макса дождаться! Моррка, не трогай, – он, подражая Игорю, слегка шлёпнул меня по руке, когда я попыталась стащить кусочек шашлыка, – папа сказал, когда все придут. А потом я первый буду пробовать, потому что это я принёс!
– Надеюсь, ты это не стащил? – поинтересовалась я.
– Чего сразу стащил? – обиделся Юнга. – Мне тёть Ангел дала. Там на камбузе дядь Андр и дядь Федя, и она сказала, что мне лучше пока туда не ходить. И я на всех шашлыка попросил, а то мне одному скучно есть.
– Кормилец ты наш, – Артём взъерошил рыжие вихры Кира, и мальчишка зарделся от удовольствия, правда, сначала бросил на Старпома подозрительный взгляд, чтобы убедиться, серьёзен тот или подсмеивается.
– Дядь Макс! – провозгласил Юнга, ткнув пальцем в торопливо шагающего к нам со стороны кормы механика. – Ура! Пап, ну всё уже? Можно? А то вон как он руками машет, сейчас ка-ак проглотит всё!
Макс в самом деле отчаянно жестикулировал на ходу. Игорь рассмеялся нетерпению сына, махнул рукой, и тот вылез из шезлонга, схватил ломтик мяса, обмакнул его в соус и, заранее облизываясь, поднёс шашлык к губам. И тут произошло нечто странное. Что-то мелькнуло у меня перед глазами, едва не задев по носу, и ударилось в запястье Юнги. Кусочек мяса вылетел из его руки и шлёпнулся на палубу в паре метров от нас, разбрызгав вокруг себя капли соуса. Еще в паре метров упал тот самый предмет, выбивший шашлык из Кировых пальцев – небольшая катушка изоленты. Макс уже бегом приблизился к нам.
– Ты чего? – глаза Юнги наполнились слезами обиды. – Больно же…
– Откуда? – резко спросил механик, кивнув на мясо. – Ел кто-нибудь уже?
– С камбуза, вестимо, – нахмурился Игорь. – Не ели, тебя ждали. Макс, а в чём дело?
– Нельзя это жрать, вот в чём! – дальнобойщик подобрал изоленту, сунул в карман. – На камбузе двое налопались уже, сидят светятся теперь, – он нервно дёрнул головой и пояснил, встретившись с нашими недоумевающими взглядами. – Я хотел взять на камбузе, ну, под шашлычок, а Ангел выгнала, говорит, нельзя ничего есть-пить, мол, козлёночком станешь. Я поржал, а она мне дверь распахнула – на камбузе Федька с Андром сидят. Прыгун цвет меняет без конца, а у Андра глаза светятся…
– Как светятся? – не понял Артём.
– Как у Чёрного Капитана! – огрызнулся Макс. – Ангел сказала, что кроме Кэпа, никого не камбуз до разбирательства не пустит, и что вас надо предупредить.
– А может, это не из-за шашлыка? – робко предположил Кирилл.
-И мне двести, хозяйка, - Неживым металлическим речитативом проявился доселе беспристрастный Андр. Вот ведь нюх на выпивку у него, из любого стазиса вытаскивает, будь он хоть призрак, хоть Терминатор. Да чтоб тебя! -О, очнулся, глазастенький мой! – Ангел ласково погладила его по щетинистому ёжику на макушке. – Поставлю тебя в изголовье койки, будешь у меня ночным торшером. Знать бы только, как эти лампочки выключать. Ну-ка поморгай. -Энжи, а почему только торшером? – Уже нормальным голосом спросил Пёся, взяв её ладонь обеими своими, и целуя нежно. – Готов и в изголовье койки, и в ногах, и вообще. -Так, я вижу, ты искусный притворщик! – Она деланно возмутилась. Проявления нежности были ей приятны, хоть и непривычны. – Видишь, что с собутыльником твоим стало? -Вик, что с тобой стало?! – Андр испуганно глянул на меня. – Ты наконец-то лишился девственности? А с кем? -По-моему, пациент выздоровел, как вы считаете, коллега? – Я покачал головой. – Только вот эти глаза напротив… -Да что вы к глазам моим прицепились?! – Он не на шутку рассердился. – Я парень видный, со взором горячим, что есть, то есть. Давайте лучше бахнем. Эй, а чего это Кэпу двести, а мне на донышке?! За столом все равны! Ну-ка подай этот священный сосуд, я сам наплескаю себе нектара, да по потребности и неизбывной жажде…
Андр поднял стакан на уровень глаз, по старой привычке, когда живительную влагу делили между визави по уровню, дабы никого не обделить, и не лишиться вотума доверия и пары зубов. Начал наполнять ёмкость и вдруг увидел на стекле две красные световые точки, как от лазерных указок. Надо отдать должное профессионализму – бутылку и стакан не выронил, и даже ни капли не расплескал. Процесс долива завершил благополучно. Потом, правда, глянул на нас по очереди, отметил явное сочувствие, и без тоста и чоканья немедленно выпил. Только после этого попросил у Ангела зеркальце.
-Это что? – Хрипло спросил он, наигравшись пусканием отражённых зайчиков по стенам и потолку. – Это кто? -Это ты, Пёска, - горестно вздохнула Ангел. – Каким был, таким и остался. Почти. -Нет, я очень интересуюсь, кому я должен выразить свою горячую спасибу, с занесением в грудную клетку? Не тот ли бритый тип, что спит у переборки сном младенца и пускает пузыри, является автором этого весёлого розыгрыша? -Он сам является такой же жертвой розыгрыша, как и ты, Андр, - опроверг я его версию. -И автором твоих синяков и ссадин, - ввернула Ангел с интонациями одной вредной старушки из мультика. – Ой… А где твои синяки и ссадины? -Кстати, а чего это вы меня замотали, как мумию? – Андр расправил плечи, напряг мышцы, бинты затрещали, порвались и осыпались с него, как пожухлая листва с осеннего дерева. Тут и я обратил внимание, что от многочисленных повреждений после битвы, на нём не осталось и следа. -Дорогая… - я тяжело вздохнул, поднося ко рту свой гранёный "губастик". – Наше здоровье. И психика…
-Законников, встать! – Вдруг чужим, властным и надменным голосом рявкнул Фёдор, и мы с Ангелом подскочили на месте. При этом взгляд слившегося с фоном Прыгуна был устремлён куда-то в вечность. – К стене отошёл! -Чо за дела, начальник? – Это уже своим родным баритоном, предельно развязно. – Шмон только вчера был, чо за беспредел?! -Рот закрой и стой смирно. Посетитель к тебе! -Опачки, это я типа важная птица теперь, в натуре. А не принимаю сегодня, санитарный день. Всех ходоков на завтра после обеда запиши. Десять минут на рыло, не больше. -Не зли меня, птица, а то кукарекать заставлю из-под шконки, добазаришься. Проходите, товарищ генерал, он ваш. Если что, стучите, я за дверью постою. -Спасибо, капитан. – Тут и знакомый грудной говор обозначился. Прямо пародист у нас Федечка, как всё похоже вспоминает. – Ну здравствуй, Фёдор Иваныч, давненько не видались. -Ну, с вами и совсем бы не встречался, не затосковал бы. От вас одна головная боль да репутационные потери. -Ишь ты, каким слогом заговорил. Вёл бы себя правильно, и вместо потерь одни плюсы бы поимел. Не зыркай на меня волком, и зубы спрячь, пригодятся ещё. Да и не в том ты положении, чтобы скалиться. -Всё, всё, будем считать, я дошёл до кондиции, готов к конструктивному диалогу. Говорите уже, чего хотели. -Удивляешь ты меня, Прыгун, каждый раз. Смотрю, и понять не могу, почему ты с таким опытом и багажом скачешь постоянно, щиплешь чего-то по мелочи, никак к берегу не прибьёшься. Имел бы поддержку, защиту мощную, гарантии. -А вот тут вы свою агитацию за советскую власть разводить бросьте, генерал, знаем мы эти ваши гарантии. Я с крючка рейхсканцелярии тогда соскочил не просто так. Уж какие мне тогда бонусы обещали, светлое будущее да реки молочные, булька с масло, шоколад унд шнапс. Только арбайтен шнеллер, лос, лос! А за спиной как был швайне, так и остался. И зоркий глаз в оптическом прицеле, что на затылок твой нацелен. Постоянно загривок щекотало. Ну что вы кривляетесь, Никитович, ещё слезу пустите. -А что ты тут институтку из борделя изображаешь? Разжалобить меня решил? Так не выйдет, я тебя, Федя, как облупленного, как на рентгене, насквозь. Досье на тебя толще Войны и мира, все похождения, во всех тринадцати мирах и уровнях запротоколированы. От Абвера он скрылся, тоже мне подвиг. Там мальчики наивные работали, которых по уровню лояльности фюреру набирали. Ты бы от волкодавов СМЕРШа уйти попытался. -Гусев, вы с ними в вашей конторе пиписьками меряйтесь, перед высшим начальством. Что мне надо сделать? -Послужить Родине, сынок. Она на тебя возлагает большие надежды. -Я бы сказал, что она на меня положила. На надежды мало похоже. Конкретнее. -Командировка к твоим друзьям, на корабль. -Опять?! Чего ещё вы там не нашли? Их же тоже всех насквозь поди? -Таможенный досмотр. Поступил сигнал. -А то они дураки такие, меня не узнают. -Узнают. На то и расчёт. Твоя задача – там остаться, инструкции получишь позже…
Фёдор изобразил ещё звук перематываемой магнитной плёнки, после чего выдохнул облегчённо, опустил подбородок на грудь и захрапел. Цвета он теперь стал привычного, человеческого.
-Наплескай-ка мне коньяку, хозяйка, - произнёс я, тяжело опускаясь на банку. – Грамм двести.
-А знаешь, я с тобой выпью, Кэп. Ибо разгребать нам это дерьмо ещё долго вместе…
Не всё полезно, что в рот полезло (народная поговорка)
Сомнительный, однако, комплимент вышел, да ещё и от такого одиозного персонажа, как Фёдор. Хотя, он прав. И паузы перед принятием решений – это больше сомнения, опаска, нежели оценка последствий. Ну да ладно. Надо ховать микросхемы, да идти на камбуз за своей долей мяса. Очень аппетит мне раздразнили.
В этой инкарнации капитанского жилища никакого сейфа не было. Да и зачем он в самом защищённом на корабле помещении? Кто сюда войти-то сможет, кроме меня? Новый капитан разве что. Ну а в этом случае, когда я перестану быть Капитаном, тут же сниму с себя ответственность – наконец-то! – за всё происходящее, и уйду в отпуск. Или на пенсию.
Я открыл ящик тумбочки, и сразу наткнулся на голубоватый камень. Тот самый, который был мне кем-то когда-то вручён. И названия его не помню совершенно. Он ещё, если в ладони держать, всё время мокрым кажется. Но я ведь его тогда бросил в океан, и мы перевернулись, став антиподом другого Летучего в ином пласте реальности. Или вселенная провернулась вокруг нас? Как он обратно сюда вернулся? Мистика. Снова брать его в руки я поостерёгся, мало ли, какой сценарий запустится. В этих соседних мирах каждый предмет, с виду незначительный и плёвый, может явиться рубильником для включения нехреновых по силе процессов или механизмов. Кто уж эти штуки придумывает, я не знаю, но фантазия у них порой извращённая. Помнится, попали мы на войну, из-за Фёдора, кстати, опять. И не могли вернуться обратно, находясь рядом с выключенным порталом. Никак не приходило в голову, где у него кнопка спрятана. Пока кто-то из наших в кучу дерьма не наступил, после чего всё заработало. Вот чья это, сто якорей ему за пазуху, была идея?! Тогда благополучно выбрались, и Фёдора убитого вытащили. Он потом в нашем мире живёхонек оказался. Ничего не берёт засранца, прямо заговорённый.
Ладно, дела минувших дней. Ссыпал я фектумовские камешки в ящик, к аборигену в компанию. Потолкались они боками кварцевыми, позвенели, и успокоились. Только вот он сверкнул недовольно насчёт такого соседства. И вроде как откатился подальше, чтобы не соприкасаться с чужаками. Впрочем, это я себе накрутил от голода. В животе урчало так, что перед Волькой неудобно стало. Негоже Капитану такие звуки производить, не по чину и положению. Закрыл тумбочку и на камбуз поспешил.
А вот с шашлыком не получилось…
На пороге кают-компании строгим неприступным стражем стояла хозяйка нашего пищеблока. Растерянность на её лице соседствовала с гневом, и даже отголоски ярости плескались в глазах. Кулаки её сжимались и разжимались, губы то беззвучно наговаривали какой-то текст - то ли проклятия, то ли заклинания – то сжимались в тугую побелевшую полоску.
-Дорогая, мне бы покушать, - я на всякий случай убрал командирские интонации из голоса, иногда вернее попросить, а не приказать.
-Покушать?! – Ангел будто только что меня увидела. – Не надо тебе у меня кушать.
-И этому есть веская причина? – На такой поворот просьбы не годились, пришлось подключать административный ресурс.
-А я всех травлю теперь! – выкрикнула она. – От моей пищи теперь люди в нелюдей превращаются!
-Так, отставить истерику! – теперь и я повысил голос. – Кто отравился и причём тут нелюди? Давай-ка зайдём внутрь, и ты всё расскажешь. Нечего панику разводить.
В помещении я заблокировал дверь, и только сейчас увидел двоих сотрапезников, полчаса назад довольных и сытых на экране. Только теперь они таковыми не выглядели.
Пёся был вполне себе обычным, неподвижно откинувшимся на переборку спиной. Ничего странного, кроме красных огоньков, горящих из его глаз вместо зрачков с роговицей. Эдакий Терминатор из фильма. А может, он таким и был, наш непобедимый Водолаз-спецназовец? И мы просто не знали. Теперь он всего лишь принял свой истинный облик. Да тьфу на меня, дурака!
Фёдор вроде тоже был как Фёдор. В камуфляжной раскраске, которую себе разведчики наносят на лицо и открытые части кожи перед боевым выходом, чтобы в темноте не демаскировать себя. Непонятно правда, зачем он это за столом сделал, и так быстро. Я ж его недавно видел розовым. А потом присмотрелся… Мама моя военно-морская, это он изнутри такой стал. Пигментация кожи, или как это называется. Я подошёл поближе, пальцем пошкрябать, проверить, точно не краска? А он, хоть и таращился в пустоту, вдруг меня почувствовал, дёрнулся, и… Я даже отскочил, когда жёлто-зелёно-коричневые пятна поплыли, смешиваясь, словно водой размывались, а потом поменяли колер, подстраиваясь под цвет переборки за спиной. И стал Фёдор весёленького такого серо-стального оттенка, и даже с бородавками заклёпок, их узор на ней повторяя. Хамелеон, едрить моё подсознательное!
-Виииик… - Ангел вцепилась в меня, и заныла плаксиво. – Что нам делать теперь, а?
Сзади негромко рыгнул Андр, и с губ его сорвалось облачко дыма с резким запахом горелой изоляции…
-…пара вопросов Капитану, с какой это радости он тебя развязал после всего? - Пёся закончил свою фразу, аппетитно прожёвывая порцию шашлыка.
Зайдя в параллельное воплощение каюты, я увидел на стене экран, на который транслировалось всё, что происходило сейчас в кают-компании. Видимо, Волька посчитал это важным для меня. За столом, напротив друг друга сидели Андр и Фёдор, словно попавшие на праздничный дастархан. Между ними расставлены были запотевшие бутылки с минералкой, тарелки с овощами, нарезанным сыром, а на большом блюде рядком выложены шампуры, только что снятые с мангала, с нанизанными на них сочными кусками мяса, парящими ароматным дымком. Конечно, запахов камера не передавала, но воображение дополнило картину. Откуда на борту шашлык?
-Дорогая, можно попросить ещё ткемали? – Прыгун повернулся в сторону камбуза. – Очень баранина со сливовым соусом хорошо идёт.
-Ты не зарывайся, мужик, - взгляд Водолаза блеснул угрозой. – Какая она тебе дорогая?
-Слюшай, этот жэнчина такой мясо сделал, руки – золото! – Законников поцеловал сложенные щепотью пальцы, и продолжил уже без кривляния. – Ценить надо таких хозяек. А вы, поди, и слова-то добрые разучились говорить, привыкли, что так и надо.
-Уж на что я тебя, Федечка, не люблю, - сказала Ангел, ставя перед ним соусник, - но тут ты прав, стервец. Совсем одичали мужички, похвалы от них не дождёшься.
-Так вот, к вопросу об освобождении. – Фёдор стянул с шампура очередной кусок, рукой макнул его в соус, и жадно вгрызся в мясо, брызнув соком. – Капитан конечно сентиментален, но иногда головой соображает, пусть и не так быстро. И советы мудрых людей слушает.
-Это ты, что ли мудрец у нас? – Крякнул Андр, хрустя зелёным луком.
-Не, куда мне! Василий Никитович, отец наш родной, чтоб ему жилось хорошо!
-Конечно, куда ж без него! – Скривилась Кок. – Этот везде поспеет.
-И что, вот так просто приказал Кэпу тебя освободить? – Удивился Пёся. - И тот сразу послушался?
-Говорю же, не сразу. Взвесил аргументы, подумал, и посчитал доводы генерала разумными. Нет, всё-таки восточная кухня одна из лучших в мире. Баранина на углях – исключительно хороша!
-А откуда она взялась-то, кстати? – спросил Водолаз, выбирая кусок пожирнее. – Свежая, главное, на вкус. Неужто Гусев расщедрился, с барского плеча?
-Да как же, дождёшься от него. – Ангел посмаковала кусочек ноздреватого сыра со слезой. – Из Риковых запасов осталось.
Андр поперхнулся и закашлялся. Фёдор непонимающе поднял брови, а затем встал, и через стол гулко хлопнул того по спине. Пёся кивнул благодарно, зубами сорвал жестяную крышку с бутылки, и разом выхлебал половину, щуря покрасневшие слезящиеся глаза.
-Вот почему у тебя все плохие вокруг? – Кок протянула ему салфетку, и теперь выговаривала, как нерадивому ребёнку. – И всё тебе не так, и то не этак. Рик нас едой угостил, практически от голодной смерти спас, а ты опять нос воротишь.
-Рик – это ваш Мистик? – Уточнил Фёдор. – Тот, что студень говорящий в аквариуме выращивал?
Теперь и Андр стал похож на коня, своим ржанием даже напугав подружку. А потом трансляция прервалась, и я остался в каюте один…
дата и время в шапке координаты те же обратный отсчёт времени идёт происшествий не было необходимый гаджет материализовать времени не было за истекший период выходы на связь были, один даже принёс некоторую надежду до экипажа во главе с капитаном мои сигналы дошли, но вызвали сдержанную реакцию вариант высадки в ближайшем порту остаётся лишь бы не за борт произведён в почетное звание зрителя классификация вурдалаков интересная задача вид - вурдалаки, подвид - вурдалаки морские координаты будут позже
19704