Честно говоря, при появлении Рика я ожидал несколько иного развития событий. Элси же приняла его за Вольку, и линия защиты её сразу порушилась. Одно дело отвергать показания несуществующего человека, и совсем другое - быть участником очной ставки. Когда в ход идёт психологическое давление, подлавливание на противоречиях, сбивание с толку, и прочее. Классика дознания. И если мы с Андром только начали играть старую как мир схему "хороший полицейский - плохой полицейский", то наш бесцеремонный товарищ разбил наш интим ролью "запредельно хренового мента", просто какого-то энкавэдэшного упыря из кровавых гэбистских застенков.
Понятно, что тут же перетянул одеяло следствия на себя. На его фоне мы не то, что стали выглядеть бледно, а просто потерялись. Кроме него, Элси уже никого не видела и не воспринимала. Да ещё с его этими мистическими приблудами, типа цепей из гадфильдской стали. Память подбросила кусок из когда-то изучаемого учебника:
"Из-за невозможности перепилить прут из стали Гадфильда напильником, она применяется для изготовления тюремных решеток. При попытке перерезания прутка такой решетки, происходит сильный наклеп той части, которая подвергается воздействию. Значительно увеличивается твердость стали, до твердости самого напильника и даже выше. В результате попытка перепилить тюремную решетку обречена на провал".
Зачем я изучал сплавы, вспомнить не мог, а услышал знакомое название - и на тебе, всплыло. Мистификатор, итить, профессионал. Размазал дамочку, и готовился вызнать все её тайны и прегрешения, "вольныя и невольныя". И мы-то забыли уже, по какой причине приклеили блондинку к стулу, настолько новые впечатления перезагрузили и очистили оперативную память наших с Пёсей черепушек. А уж когда "опер из УГРО" применил боевое отравляющее вещество нелетального воздействия, пытаться вернуть себе инициативу допроса и вовсе расхотелось. Но не одними лишь пытками подозреваемых отделяются зёрна от плевел. Не только очищающее пламя аутодафе несло истину свету белому. Кости. Вот что смущало меня с момента начала этого кавардака. Откуда они взялись? Какие ещё спутники миловидной женщины вдруг превратились в обглоданные скелетированные останки? Вот где сперва надо попытаться обнаружить ответы!
Андр углубился в чтение досье, отсев подальше от Рика и Элси. Сам главный дознаватель наоборот, подсел к девчонке вплотную, и что-то шипел ей в лицо, очевидно пугал карами небесными и казнями египетскими. Но приводить в исполнение свои угрозы немедленно вроде бы не собирался. Все были при деле, и я решил разобраться с "комнатой позади цистерны". Интересно, сколько ещё неоткрытых тайн и секретов хранит в себе наш Летучий?
Я открыл дверь, и вместо полумрака трюмного коридора мне в лицо ударил яркий солнечный свет. Что за хрень? Галогеновые прожектора повесили на входе? Да нет, натуральное солнце, синее небо, солёный воздух, бескрайняя гладь океана, и... дрейфующий в кабельтове наш гордый барк, с убранными парусами. Стоп, граждане, это что за...?!
Можно было не верить своим глазам. Можно было принять за Летучий любой другой парусник аналогичного класса. Но это был он. А я стоял на палубе Риковского фрегата Огненный. Ох них... А сюда-то мы как попали?! Да вдобавок вместе с пыточным карцером из-под нижней палубы барка. Очередной фокус Мистика? И это был не конец потрясениям.
Приглядевшись, я увидел расставленные на баке Летучего шезлонги, в одном из которых удобно расположилась... Элси, в окружении Игоря, Макса и Кирилла...
- Почему молчим? Не знаем что ответить? - я выбил пальцами короткую дробь по столешнице... - Мне... Мне наверное... Мне требуется адвокат! Я требую адвоката... Мне нужна защита. Я имею на неё право!- наконец выдала Элси... - Стой. Что ты так на неё накинулся. Это всё-таки женщина. И она...- начал было Водолаз - А ты в этом уверен. В том что она - это она а не он. В том что это - женщина? - перебил его я. - Действительно Рик. Каждый человек имеет право на защиту.- оторвав взгляд от пергамента сказал Кэп. - Кэп! Спрошу как Водолаза - ты уверен в том что это вообще человек? - спросил я. Кэп и Водолаз замолчали и стали изучать фигуру Элси гораздо пристальнее чем это делали раньше. И под их взглядами как будто волна прошла по телу нашей пленницы. Увеличилась и поднялась грудь, расправились точёные плечи, слегка округлился и оттопырился зад, визуально стянулась линия талии, влажной поволокой затянуло глаза а губы слегка припухли и чуть раздались обнажив белоснежный жемчуг аккуратных зубов... Пошарив у себя в полевой сумке я достал спрей и окурил помещение. Чихать начали все, включая пленницу. Ибо запах старых долго ношенных носков вкупе с ароматом дизеля и тройного одеколона наполнил каюту. - Рик... обалдел что ли -отплёвываясь выдал Водолаз.. - Брр... что это за х... - Кэп махал перед лицом картонной папкой.. - Экстракт гриба "весёлка" с вытяжкой из шерсти дикого старого борова живущего в кукурузном поле позади колхозного мехдвора. Лучший реппелент для подобных ситуаций..- отозвался я. - Гадость бл...ть - выдавила Элси. Она выглядела так как будто её публично выкупали в грязной луже. Чувство невиданного страдания и брезгливого удивления отражалось на её вполне таком теперь... обычном лице 30 летней женщины... - Кто-нибудь из присутствующих горит желанием её защищать? - я спрятал спрей в сумку и посмотрел на Кэпа и Водолаза. Тогда ознакомьтесь с результатами предварительного расследования товарищи - и я вынул две картонных папки и положил их перед Кэпом и Водолазом. - А мне? - руки блондинки прикованные к столу дёрнулись к ближайшей папке, которую изучал Водолаз. - А тебе - отвечать на вопросы ... желательно медленно и подробно . итак - ваша видовая принадлежность называется....? - и я занёс ручку над чистым листом бумаги...
-Ну... Вот он я... Чего орала красавица? - я вытер руки салфеткой от подсолнечного масла на котором жарились латкес. - В смысле... я... - пролепетала блондинка растерянно опускаясь в кресло. - Что значит ваше "в смысле"... мадам? Я - это я.. Ты меня хотела .... видеть. Ну вот смотри. Заодно подумай о некоторых аспектах юридического понятия "явка с повинной" и "добровольное признание вины". Они ведь отличаются. И весьма существенно. Сотрудничество со следствием в любом случае будет иметь место. Но вот в каком виде ваша шкурка будет после его окончания - это зависит от правдивости вашей информации... - Как это... Вы.. Ты... Волька? Причём здесь следствие... Вы КТО??? - Как кто? Юридический представитель корабля "Летучий" обладающий всеми полномочиями для проведения проверки... оперативно-следственных и оперативно-розыскных мероприятий... от имени корабля и его экипажа... фрегаттен-капитан Иоганн Фон Рикк.... Вот нотариально заверенная доверенность подписанная капитаном корабля и непосредственно самой сущностью барка Летучий... - и я выложил перед собравшимися второй экземпляр пергамента где на трёх языках было указано всё то что я уже сказал плюс кое-что касавшееся "особых полномочий" по способам получения информации и устранению нежелательных последствий и свидетелей... а также разрешение на получение для опытов на иносущих существах - вредных для барка при выявлении и поимке этих самых существ на борту... - А где сам Волька? Пусть он сам...- начала было дамочка.. - Здесь я! - отозвался голос идущий со всех сторон.... - оракул сказала что нужен кто-то взрослый чтоб с тобой разговаривать - теперь он с тобой говорить будет... а я показывать... А что мне показывать он мне скажет... Потому что ты обманщица... злая.... Ошалевшая Элис... или Элси крутила головой в поисках источника звука и в её глазах просто мелькали варианты ... Поэтому ухватив её достаточно крепко за подбородок и глядя прямо в глаза мне пришлось процедить медленно сквозь зубы "обойдёмся без соблюдения Женевской Конвенции "... - Вы ... по какому праву - взвизгнула Элси и тут же снова осела в кресло от мощного хлопка по левому плечу - Примерьте колечки мадам - и на руках блондинки внезапно оказались два кольца сковывающие большие пальцы рук а середина цепочки пристегнулась на аккуратный карабин торчащий из торца стола... Ну вот... теперь можно и поговорить.. на колечки не плюйтесь пожалуйста кислотой... они из титано-золотого сплава - инертные... и цепочку не дёргайте попусту... сталь гадфильда всё-таки... - я занял место перед блондинкой и напевно протянул... "а что это за Элис... и где она живёт... а вдруг она не курит... а вдруг она не пьёт?" и сразу без прехода достал стопку чистых листов бумаги и задал вопрос: Фамилия Имя отчество Год рождения место рождения.. национальность... видовая принадлежность..
Краем глаза я видел что Кэп и Водолаз ошарашенно читают доверенность... Читайте парни... Она настоящая... Хм... правда подписана прежним капитаном, но Волька уже тогда мог ставить свой знак на подобных документах.... так что всё окей...
Элси растерянно открывала и закрывала рот не издавая ни звука...
С камбуза доносился аромат драников, форшмака и борща...
-Ну что опять?! - Я хотел было услышать от Андра доклад, не посвящая пленницу в детали, но он смотрел на Элси неотрывно, плотоядно даже. И этот блеск в глазах был так же искренен, как и в недавней похоти и обожании.
-Я тебя предупреждал, Мастер, - он подошёл к стулу с девушкой. - Ох как непроста наша гостья.
-Мой рыцарь, мой спаситель, вы пугаете меня, - залепетала гостья, вжимаясь в своё пленительное ложе.
-Откуда в твоей келье человеческие кости?! - зарычал Водолаз.
-Как... какие кккосссти? - у девицы перехватило дыхание. У меня, кстати, тоже.
-Какие ещё кости?! - я хотя бы не заикался, но ошеломлён был не меньше.
-Там, где она обитала, штабелями выложены. И три черепа. - Андр буравил её взглядом, отчего она едва не дымилась уже.
-Я не знаю ничего, вы всё врёте!
-Какая связь между костями и Элси? - Я, наконец, пришёл в себя. Конечно, это всё абсурд. Даже если и обнаружились скелеты в трюме, что чудовищно, то к этой женщине они не могут иметь никакого отношения.
-Волька сказал, что она обитала в этом помещении с тремя спутниками.
-Ах Вооолька сказал, мммм? - Неужели и он в сговоре с ними? Не проявлялся столько времени, и вдруг нарисовался, обвинять. Ишь ты...
-Кто такой ещё этот Волька? - Несерьёзность имени свидетеля придала обвиняемой сил. - Подумаешь, пацан какой-то ляпнул чушь.
-Волька не пацан, он суть нашего корабля! - повысил голос Андр.
-Сууууть... - Элси обратно приняла свои привычные размеры. - Капитан, вы меня разыгрываете, да? Корабль у вас живой теперь, ящики какие-то пропадают, люди орут на весь океан. Это аттракцион такой, понятно. Луна-парк прямо. Комната страха. Я подозревала, что у вас весело, конечно, но чтобы так натурально! Ну всё, я прониклась, испугалась, теперь живенько меня развязывайте. Квест окончен, я больше не хочу в этом участвовать.
-Луна-парк, говоришь? - У Пёси даже глаза кровью налились. - Квест окончен? Да нет, гражданочка, ваш квест только начинается.
-Так, все успокоились! - Рявкнул я. - Андр, Почему Волька обьявился именно после этой жуткой находки?
-А ты сам у него спроси.
Действительно, как я сразу не догадался. Со слов одного человека можно чему угодно поверить. Но я же не имею права принимать решений так скоропалительно, не выслушав все стороны.
-Капитан вызывает Вольку! - официальным голосом произнёс я, слегка подняв лицо к потолку. Элси презрительно фыркнула. Глупо, конечно, не к Создателю же я обращаюсь. Но куда-то же надо было смотреть.
-Я здесь, Капитан, - прозвучало в пространстве, но нахождение источника голоса обнаружить не представлялось возможным.
-Откуда взялись кости в трюме? - Надо было начать с главного. Одновременно я наблюдал за пленницей, которая даже глаза закатила, мол, какая мистификация, пудрят мне мозги всякими техническими трюками.
-Не могу сказать точно, они появились там после пропажи трёх пассажиров.
-Каких пассажиров? - продолжил я опрос свидетеля.
-Спутников этой дамы. - Поскольку у него не было физической возможности явно указать на обвиняемую, пришлось уточнять. - Имя этой дамы?
-Элси.
-Да идите вы все к чёрту с вашими голосами и свидетелями! - взвилась блондинка, даже стул подпрыгнул. - Эй ты, как там тебя? Кто ты такой? Мы не виделись даже! Ну иди сюда, и в глаза мне скажи, что ты видел и меня, и моих спутников! Андр, да это уже за все рамки вышло!!! Пусть придёт, и лично обвинит меня!
-Он не может лично придти, - буркнул Водолаз.
-Тогда не морочьте мне голову! Нет свидетеля, значит его слова ничего не значат! - Она неподдельно негодовала. - Сейчас же меня освободите!
-Чего это я не могу придти лично? - прозвучало вдруг из проёма открывшейся двери. - Вот он я, и готов к вам присоединиться.
Признаться, у меня похолодели и едва не подкосились ноги, когда я оборачивался на голос. Что всё это значило? Как сущность корабля могла материализоваться? А потом я понял, что настоящий аттракцион только начинается. В проходе стоял Рик, вытирающий руки салфеткой.
Главное, чтобы истинный, взаправдашний Волька сейчас не вмешался, поняв, какая контрразведывательная игра сейчас затевается...
На залитой солнцем палубе мы смогли немного прийти в себя и, когда к нам подошли Макс и Кирилл, уже спокойно сообщили, что ничего не обнаружили. Юнга доложил, что мачты и паруса тоже в порядке и никаких подозрительных вещей или существ он не нашёл. После этого он разочарованно ушёл с палубы, а мы коротко рассказали Максу о своей находке.
– И что вы по этому поводу думаете? – спросил он.
– Ничего вразумительного, – буркнул Игорь.
– А мне вот интересно, что это значит, что звук сконцентрировался в кладовой, но источника звука не было, – задумчиво проговорила Морра. – Звук сгустился из воздуха или проник через... портал?
– Портал Волька бы обнаружил, – заметил я.
– Тогда откуда он взялся, это вопль? И почему он кажется знакомым? Макс, тебе не показалось, что мы уже слышали этот голос? – спросила она.
– Если честно, была мысль, – согласился Макс, – но я думал, со страху померещилось.
– Кости эти обглоданы недавно, между прочим, – зябко повёл плечами Игорь. – Кто это мог сделать? У нас монстров-то никаких нет вроде на борту.
– Опять же Волька бы почувствовал монстров, – сказал Макс.
– Если у него ЦУ от Капитана будут, – буркнул Игорь.
– Про монстров он бы сам сообразил сказать, – вступилась за сущность Морра. – Элси – человек, логично предположить, что Волька не заподозрил незаконного проникновения. К тому же он ещё только учится быть... не рабом. Учится быть самостоятельным, а не выполнять тупо приказы.
– Способность точно выполнять приказы – не такая уж плохая черта, – усмехнулся Игорь.
– Точно, но не тупо, – подчеркнула она. – К тому же Вольке ещё надо научиться принимать решения самому, не ожидая приказов, научиться различать ситуации, когда он может действовать сам, а когда – должен ждать указаний. Это мы привыкли действовать самостоятельно, а он...
– Всё, всё, – отмахнулся от неё Игорь, – умолкаю! Ишь, разошлась, защитница!
– Ну и защитница, – буркнула Морра, – а тебе лишь бы цепляться к кому-нибудь.
– Хватит! – я почувствовал, что назревает ссора. – Вот давайте теперь самостоятельно подумаем, кто мог это сделать с пассажирами.
– Волька сказал, что Элси была с ними, – ехидно заметила Морра, недовольно покосившись на меня за мой окрик.
– Ну не она же их съела? – усмехнулся я.
– Я этого не говорила, – фыркнула она, – хотя не удивлюсь, если это окажется именно так – у неё все повадки хищницы. Но, если она была с ними, то может знать, что произошло. И ещё – почему с ней не произошло того же самого.
– А вот это уже вопрос по существу, – согласился я. – Но, полагаю, что выяснять это будут Андр и Капитан.
– Ну да, а нам остаётся только надеяться, что они поделятся с нами полученной информацией, – хмуро добавила она. – Макс, а ты зачем Ангелу картошку чистил? Что она готовить собиралась? – неожиданно перевела она разговор.
– Латкесы она делать будет, ну типа драники.
– Драники??? – ахнула Морра. – Всё, ребята, вы совещайтесь, а я на камбуз! Драники самые вкусные, когда только со сковородки!
– Морра, ты маньячка! – поморщился Игорь. – Как ты после такого о еде думать можешь???
– С удовольствием, – сообщила она, уходя с палубы.
– Не забудь, мы обещали не говорить Ангелу и Кириллу, – напомнил я.
– Тёма, это ты обещал! – широко улыбнулась Морра и исчезла в дверях.
– Вот, Тёмыч, пожинай плоды своего мягкотелого отношения с женщинами, – наставительно проговорил Игорь, – так мужики и становятся подкаблучниками.
– Игорь, иди ты... – поморщился я.
– Я могу озвучить адрес, – подхватил Макс.
– Катитесь оба туда! – фыркнул Игорь и разлил по стаканам коньяк. – Давайте по чуть-чуть, для снятия стресса, а то меня ещё потряхивает...
Дойдя до столпившейся возле одного из трюмных помещений компании я остановился. - Что тут интересного? спросил я мрачного Водолаза - Посмотри сам...- буркнул он. Чавкая драником, я прошёл через расступившийся экипаж и увидел натюрморт из разряда "Кали-Юга...Кали-Юга... чтож ты делаешь зверюга?". Аккуратная пирамидка из тщательно обглоданных костей и черепов. Желтоватая кость... тщательно выскобленная резцами и клыками неведомого едока, тяжёлый запах, и несомненный перфекционизм художника (скульптора) этого произведения поражали. Откусив кусок горячего латкес и продолжая жевать я повернулся к экипажу. Глянув на жующего меня Оракул зажала рот и отвела глаза. Остальные - смотрели так, как будто всё то что было у меня за спиной съел и сложил именно тот кто сейчас жевал драник. Я перевёл взгляд на Андра и спросил: - А что это за зверинец на Летучем? Капитан то в курсе происходящего? И... кстати... а где тот лев или тигр который сожрал этих бедолаг?
– Скажи-ка, друг любезный, например, откуда у нас такая гостья на корабле? – обратился Игорь к Вольке. – Разве ты не должен отслеживать появление посторонних на борту?
– У меня нет ответа, – помолчав, грустно ответил Волька. – Я готов к наказанию.
– Перестань, – поморщился Артём, – привыкни уже к своему нерабскому положению. Просто объясни, когда и как ты её обнаружил.
– Изъятая создателем часть меня была подвергнута некоторым изменениям, – ответил он. – После того, как она была возвращена мне, Капитан объявил время отдыха. Я был не нужен. Использовал эту возможность для удаления изменений и возвращения прежнего состояния, чтобы элемент мог быть снова соединён со мной. На три минуты я был вынужден отсоединить связь с кораблём. Когда связь была восстановлена, в помещении малой трюмной кладовой за коньячной цистерной уже находились пассажиры. Я был уверен, что они находятся там с ведома Капитана. Я признаю вину...
– Всё, проехали! – уже сердито прервал его Артём. – Второй вопрос – источник звука, крика, прозвучавшего минут пятнадцать-двадцать назад, тебе известен?
– Нет. Звук сконцентрировался в том же помещении, где были пассажиры, но источника звука нет.
– Стоп! – встряла я. – Пассажиры? Не одна пассажирка? А где остальные?
– Я перестал их ощущать.
Волька не ответил точно, но я отчётливо почувствовала, что он что-то знает, но не решается произнести. И я, не настаивая на объяснениях Вольки и ничего не объясняя призракам, уверенно потянула их за собой в маленькую кладовую за коньячной цистерной. У самой двери Игорь остановил меня, посмотрел на торчавший снаружи ключ, толкнул дверь, оказавшуюся незапертой, и вошёл первым. Артём уже двинулся за ним, как из кладовой донёсся сдавленный вскрик: "Господи! Чёрт! Чёрт!!! Твою ж...", и Игорь, спотыкаясь, спиной вылетел из помещения, натолкнулся на Артёма и, если бы тот не поддержал его, адвокат растянулся бы на полу. Видеть циничного, едко-насмешливого и всегда уверенного в себе Игоря бледным, с трясущимися губами, было очень страшно. Артём не стал лезть к нему с расспросами и шагнул в кладовую.
– Чёрт, чёрт, Моррка, не смотри туда, – Игорь неловко попытался удержать меня за руку, но я уже была рядом с Артёмом.
На полу кладовой аккуратным штабелем были уложены обглоданные кости, и венчали это сооружение три ухмыляющихся человеческих черепа. Я тихо ахнула, Артём обернулся, схватил меня в охапку и вытолкнул наружу. Сам вышел за мной с таким же, как у Игоря лицом. Подозреваю, что я выглядела не лучше. Мы молча переглядывались, никак не решаясь заговорить, только бросали друг на друга вопросительно-растерянные взгляды – всё же зрелище было не для слабонервных. В таком состоянии нас нашёл хмурый Андр.
– Вы что тут? – он строго оглядел нашу компанию. – Тоже на вопль примчались?
Артём молча показал на дверь кладовой... Андр, мрачный и побледневший после увиденного, посмотрел на нас с немым вопросом. Мы лишь молча пожали плечами.
– Volatile, это те пассажиры? – наконец хрипло спросил Артём.
– Да.
– Она была с ними?
– Да.
– Это она сделала с ними? – медленно спросил Артём.
– Я не знаю. У меня нет права наблюдения за действиями находящихся на борту, если не было соответствующего приказа Капитана или создателя.
– Да забудь уже про создателя! – рявкнул Артём.
– Идите наверх, – приказал Андр. – Я сам доложу Капитану. Артём, – он сжал плечо призрака, – ты Старпом, но так лучше сейчас. Мы тут сами. А ты с остальными. Ангелу с Кирюхой пока не говори, ладно? Не пугай, хватит того, что на ней лица нет, – Андр показал глазами на меня.
Заперев дверь кладовой, Андр ушёл, а мы медленно вернулись на палубу.
– Принеси, – я слегка подтолкнула его в спину, – этот уже нагрелся на солнце.
Кир скрылся за дверью, я прыснула, Макс вовсе взорвался хохотом. Артём вытер рукавом выступившие от сдерживаемого смеха слёзы. Только Игорь недовольно косился на нас.
– Всё, проржались? – хмуро поинтересовался он.
– Ох, Игорёк, – сказал Макс, всё ещё хохоча, – даже Кирюха не удивился, что ты кобель!
– Да пошёл ты, – огрызнулся Игорь.
– Зато старым он тебя не считает, – улыбался Артём, привлекая меня к себе и сажая на колени.
– Да катитесь вы оба! – рявкнул адвокат и тут сам рассмеялся. – Вот же угораздило! Оракул, а ты чего подкрадываешься, да ещё и с пацаном? Могла бы хоть потопать для приличия!
– А ты бы мог разговоры поприличнее вести, – парировала я, – Кир мог и без меня на сок примчаться.
– "Ладно! Я: а) — отомщу, б) — скоро отомщу и в) — страшно отомщу. Я дойду до самой королевы. Вот вам"! – Игорь процитировал Советника из фильма про Снежную Королеву и с удовлетворённым видом откинулся на спинку шезлонга.
Вернулся Кирилл с соком и парой чистых стаканов. Я плеснула в стакан сок и предложила Артёму, тот с мягкой улыбкой отказался, и Игорь не замедлил пустить шпильку:
– Тёмыч, у тебя такой вид, словно ты сейчас падёшь ниц и начнёшь восхвалять...
– Госпожа-а-а-а-а!!!! – дикий рёв откуда-то изнутри корабля сотряс палубу.
Призраки побелели, но среагировали моментально – подскочили, столкнув вместе меня и Кира, и окружили нас плотным кольцом.
– Это ещё что? – пробормотал Макс, когда рёв затих. – Откуда это?
– Кир, – осмотри мачты и паруса, бегом, – скомандовал Артём, быстрее всех стряхнув растерянность, – через двадцать минут доложишь, выполнять! – приказал он, не давая Юнге возможности даже пискнуть, что звук шёл снизу, и, проводив его глазами, продолжил: – Морра, ты на палубе, парни, мы в трюм.
– Я одна не останусь, – решительно прошипела я.
– Тёмыч, она права, – подержал меня Макс, – я останусь с Киром, вы идите втроём. Мало ли ЭТО наверх вылезет...
Макс остался осматривать палубу, а мы спустились в трюм. Здесь всё было тихо, мы осматривали помещение за помещением, отсек за отсеком, но нигде не было ничего подозрительного. Вернее, осматривали Артём и Игорь, а я таскалась за ними, боясь отстать хотя бы на шаг. Дикий этот вопль стоял в ушах, и в душе всё сильнее росла уверенность, что звук этого голоса был мне смутно знаком. Но так смутно, что никак не удавалось вспомнить, где и когда я могла его слышать. Я осторожно намекнула об этом призракам, они переглянулись, плотно сжав губы и едва заметно кивнули головами, молчаливо согласившись со мной. Значит, голос был знаком уже в этом времени, не в той жизни, что была до "Летучего". Но память упрямо молчала, не выдавая никаких подсказок. Я старательно перебирала в голове звуки, какие только могла припомнить на борту барка, и наконец нашла нужный. Нет, не тот, который издавал этот жуткий вопль, другой – голос самого барка! Уж он-то должен был знать, что так орёт на нём!
– Волька, – позвала я, – Волька, где ты?
– Здесь, – тут же отозвался он.
– Морра, ты гений, – быстро подошёл ко мне Артём, – надо было сразу у него спросить обо всём.
После нескольких дней постоянного нервного напряжения, после примирения и взаимных признаний я находилась в самом благодушном настроении, можно даже сказать – в состоянии лёгкой эйфории. Даже Элси перестала казаться коварной сиреной и совратительницей представителей сильного пола. Особого доверия она по-прежнему не внушала, разумеется, но и прежнего отчаяния от её вида я уже не испытывала.
Перед завтраком мы – Ангел, Артём и я – решили, что необходимо устроить совещание между мужчинами и обсудить дальнейшее развитие ситуации с гостьей. Но едва завтрак закончился, как Капитан и Андр, очень любезно подхватив красавицу под белы рученьки, удалились вместе с ней в неизвестном направлении. Кир тоже не стал засиживаться и, прикончив завтрак, со скучающим видом отправился на палубу. Артём рассказал о предполагаемом совещании Игорю и Максу, и те поддержали идею.
– Только как Кэпу с Андром об этом сказать? – поинтересовался адвокат. – Они, похоже, снова в опасной близости к ней.
– Они не такие дураки, – возразил Артём, – я уверен, что они раньше вас сообразили, что она оказывает подавляющее влияние...
– Уровень феромонов у неё зашкаливает, – вставила Ангел, – вот вы и ведётесь на неё, как... не знаю кто.
– Мы вообще-то уже не ведёмся, – примирительно сказал Макс, – и осознали, что лучше тебя и Оракула тут никого нет.
– Вот болтун! – Кок щёлкнула его ложкой по лбу.
– Тёмыч, слушай, – Макс не успел увернуться и теперь тёр лоб ладонью, – а вот скажи честно, ты же тоже ощутил притяжение её?
– Макс!!! – Ангел снова щёлкнула его ложкой, на этот раз по макушке, и красноречиво показала глазами на меня.
Артём улыбнулся, но промолчал, только сильнее сжав мне руку, которую почти не выпускал с момента нашего разговора на палубе.
– Макс, у Тёмыча иммунитет на женское притяжение, даже если оно он сотни таких Элси исходить будет, – хохотнул Игорь, – вон он, рядом сидит, глазами зыркает, – он насмешливо посмотрел на меня.
– Представь себе – иммунитет, – усмехнулся Артём, и теперь уже я сжала его руку.
– Так, вы закончили завтрак? Выматывайтесь отсюда, мне делами заниматься надо, нечего тут отсвечивать! – скомандовала Ангел. – Макс, а тебя я попрошу остаться.
– Бить будешь? – Макс в притворном ужасе прикрыл голову руками.
– Не буду! – рассмеялась Кок. – Если картошки мне начистишь!
Макс остался на камбузе помогать Ангелу, а мы разошлись по своим делам. Артём довёл меня до библиотеки, взял с меня клятвенное обещание не прятаться от него больше, и отправился с Игорем куда-то в недра "Летучего". Почти до самого обеда я возилась с ремонтом книг, а потом вышла на палубу. Кирилл висел где-то между небом и землёй и возился с какими-то парусными устройствами. Артём и Игорь развалились в шезлонгах, Макс склонившись над столиком, смешивал в двух стаканах сок с каким-то алкоголем. До меня неразборчиво доносились их голоса. Протянув один стакан Игорю, Макс со вторым стаканом растянулся в своём шезлонге. Меня заметил Кир, и шустро спустился вниз.
Вместе с Кириллом мы подошли к призракам, которые не видели нас.
– Так вот, Тёмыч, – Игорь потянул через соломинку коктейль и продолжал разговор, – ты в женских делах полный профан. Ведь классик не зря сказал: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей"...
– Ты это уже говорил, – сухо заметил Артём, – кроме того, это были мысли персонажа, сам классик мог этого мнения и не придерживаться.
– Всё равно, – упрямо сказал адвокат, – если бы ты меня слушал, твоя Морра...
– Заткнись, а? – попросил Артём.
– Тёмыч, я при жизни со столькими красотками романы крутил, что могу пособие по соблазнению писать! Поверь мне, старому кобелю, у меня такие су... – Игорь привстал, повернулся к другу и осёкся, только теперь заметив Кира и меня.
– Пап, а ты разве старый? – растерянно спросил Юнга.
А это что ещё за РадиоНяня??? Кто-то трансляцию врубил? Совокупность факторов в данном голосовом послании можно было охарактеризовать как "облегчающую дефекацию в случае её затруднения". Вибрации корпуса корабля, звуковые колебания, тональность и уровень децибелл - всё способствовало "облегчению". Ну, мы-то с Андром воробьи пуганые, и не такое видели и пережили. А вот за девушку сперва возникло опасение. Но как-то она отреагировала странно. Не испугалась, а скорее удивилась. Зырк-зырк на нас сделала. И только потом "включила" ту самую, "нужную" реакцию.
-Что у вас тут происходит?! - Вскричала она. - Ящики какие-то, вопли нечеловеческие. Я столько лет здесь провела, никогда ничего подобного не было. Отпустите меня просто, и всё забудем.
-Мастер, я разберусь! - Сказал Андр, двинувшись к двери. - Голосок знакомый вроде.
-Не знаю, кто у нас так орать способен, - нахмурился я. - Какая ещё госпожа тут завелась?
-Старый, я тебя с ней оставляю, но предупреждаю, не дури! - Пёся за плечо увлёк меня к переборке и захрипел на ухо. - Зная твою слабость к женскому полу...
-Ты офигенно удачное время выбрал, сцены ревности здесь устраивать! - Я вырвал рукав из цепкой водолазовой клешни. - Сам разберусь.
-Да какая, к херам свинячьим, ревность?! С дамочкой ничего ещё не ясно, а ты вижу поплыл, возьмёшь и отпустишь. Слаб на передок Капитан!
-Не бздите в танке, задохнёмся, - через губу вывалил я.
-Смотри мне... танкист тоже выискался. - Пёся посмотрел на меня долгим тяжёлым взглядом. И вышел.
-Капитан, вы же не станете дальше удерживать в неволе невинную девушку? - Жалобно, и в то же время игриво пропела серебряным голоском пленница. Профессионалка, не иначе. Аж вспотел весь, и мысли завихрились в голове очень скабрезные. Ох, прав мой подозрительный друг...
Ничего не ответил Капитан, только виновато мотнул головою (ну и что-то ещё из запчастей обиженно мотнулось тоже), отошёл в дальний угол, и сел лицом к двери, а к затворнице коварной спиной.
-Даааа, - непритворно и протяжно вздохнула Элси сзади. - Не делают нынче благородных джентльменов. Были же чистые помыслами романтики, которые никогда бы с дамой так не поступили.
-Госпожааааа!!!! - Вновь пронёсся по коридору вопль. И к нам заглянул тоже, хоть и дверь закрыта была. Голос и впрямь как будто бы похож на чей-то. Но неуловимо. Столько персонажей пронеслось мимо, пока мы здесь приключались. Может и отметился кто раньше, а теперь вот сотрясает воздух и нервы.
-А может у вас традиция, людей в трюмы замуровывать? - Дамочка подпустила сарказма в свои речи. - Посадили на цепь, да и забыли. А теперь несчастный рвётся на свободу. Кто у вас главная госпожа, истязательница и тиранша? Оракул? Нет, эта вряд ли, хиловата. Ангел, точно! Эта может. Крепкая рука, твёрдый взгляд, упрямство. И террористка! Своей гнилой тряпкой платье мне испортила! Если б не добрый рыцарь Андр...
-Старый, у нас ЧП!!! - Упомянутый добрый рыцарь, взъерошенный, с вытаращенными глазами, ворвался в нашу темницу. И обратился к замершей с открытым посреди монолога ртом блондинке. - Кирдык тебе, дорогая!...
Кто-то утробно орал в трюме... Как оставшийся во внезапном одиночестве... в самый разгар утех.. поклонник БДСМ. "Госпожа-а-а-а-а"... - гудели переборки Летучего.
"Заткнись!" - на автомате рявкнул я в ответ и потянулся к горке ароматных... горячих латкес... Ангел... вздрогнувшая от утробного рыка неведомого страдальца вовремя не среагировала на быстрое движение моей руки и ароматный драник оказался у меня в пальцах, приятно обжигая их кончики... - Госпожа-а-а-а-а - надрывался неведомый страдалец... - Это к тебе Энджи....- прочавкал я, пытаясь прожевать ароматное горячее чудо и при этом не захлебнуться слюной... - Почему меня!?... - растерянно прошептала Кок... - Такие латкес любого мужчину заставят признать тебя Госпожой... - проглатывая вторую часть драника объявил я.... - Ты... положи на место... это на ужин... для всех... - Ангел пришла в себя и попыталась отбить у меня второй драник. Но я увернулся и даже ухитрился обмакнуть его в чашку со сметаной... после чего метнулся за переборку вон из камбуза... Но перед тем как зажевать латкес в одно лицо изрёк: - Во первых - соли хватает и всё очччвкусно!!! А во вторых - прячь драники немедленно.... Кто это орёт - не знаю... но он явно претендует на эту вкусняшку... Если это какой-нибудь монстр - мы его за эти латкес похороним на дне морском... но если это Кэп с Водолазом - то тут уже проблемы... я с ними не справлюсь... один во всяком случае... Ответом мне стала влетевшая в переборку чугунная горячая сковорода. Ангел оправилась от шока и выгнала меня с камбуза при помощи мокрой тряпки и нецензурных (нетипичных для воспитанной интеллигентной женщины) выражений...
Драники (деруны или латкес) бываю, кстати, абсолютно любые. Их можно готовить из тыквы, яблока, мяса, моркови и кабачков. Но самыми вкусными, по моему мнению, являются картофельные драники, тем более этот овощ можно приобрести в любое время года везде без особого труда. Из него можно готовить различные блюда, но сейчас я не стану, как Тося из "Девчат", перечислять весь список наименований, речь пойдет именно о картофельных оладьях. Я отыскала в своей тетрадке старый рецепт, благодаря ему драники получаются нежными и ароматными.
Ингредиенты на 4 порции. Значит мне, как минимум, всё надо умножить на 3, а то и на все 4, посмотрим в процессе, пожалуй муки многовато будет, можно и совсем без неё, но так радикально рецепт менять не стану.
При готовке картофель может потемнеть, чтобы этого не произошло, в смесь необходимо добавлять тертый лук , а иначе я бы вообще лук класть не стала, не люблю я его в драниках, но остальные едоки его очень даже "уважают". Жарить драники буду под закрытой крышкой, чтобы они хорошенько пропеклись. В итоге получится простое, но в то же время вкусное блюдо. Способов приготовления оладий с картофельным фаршем известно много, но по моему рецепту приготовить драники не составит никакого труда.
Для начала очищаю и мою картофель, выкладываю на бумажное полотенце, убираю лишнюю воду. Затем натираю на терке луковицу и чеснок. В чашу с луком и чесноком натираю картофель. Смесь постоянно помешиваю, чтобы картофель не потемнел. Теперь все это можно посолить и поперчить по вкусу. К массе добавляю муку и опять тщательно перемешиваю. Даю отстояться 20 минут, и по истечении времени сливаю выделившийся сок.
Разогреваю в сковороде растительное масло до высокой температуры. Столовой ложкой выкладываю смесь в скворчащее масло и обжариваю дранники с обеих сторон до золотистого цвета. Прожаренные оладьи выкладываю на бумажные полотенца, убираю таким образом избыток масла.
Гора готовых оладий уже высилась на огромном блюде, сметана и яблочный соус доставались из холодильника, когда душераздирающий вопль сотряс Летучий , дрожала каждая переборка, с нервными криками вспорхнули в небеса чайки, а я так и замерла с последним драником на зажатой в кулаке вилке.
-Госпожааааа!!!! - протяжное "а" заморозило всё вокруг...
Страшнее шторма в открытом море может быть только потеря контроля над командой, при любой погоде. Над командой, пассажирами, или ситуацией в целом. Даже бунты не бывают спонтанными! Даже если бунтовщики заранее просочились на борт! Для чего тебе глаза, Капитан?!
Команда в рейсе должна подчиняться только, и исключительно капитану! А не какой-то ослепительной, умопомрачительной, обаятельной, красивейшей из всего женского сословия, что придумал Создатель. Творец просто признал, что его творение возымело власть над паствой его, впредь имени его. Не ведал, что творит.
Прости, Творец, но здесь я хозяин, повелитель, судия, прокуратор и исполнитель воли своей. Я пошлю тебе уведомление, можешь его обжаловать, оспаривать, отменять, но это будет потом. А сейчас аз есмь закон на борту!
Элси, чьё имя, истрёпанное языками адептов её, столько раз возмутило эфир, что приобрело даже привкус некоей оскомины на языке, не очень-то и сопротивлялась, конвоируемая для следственных действий в трюм. Пёся был бесстрастен, предельно вежлив, но непреклонен, когда заводил её руки за спину, и, краснея, лепетал что-то про права, показания, советовал молчать, чтобы не было использовано против, и прочее, и прочее...
Я его в какой-то мере понимал. Ещё пару дней назад он бережно оборачивал её божественное тело, покрытое мириадом капель после омовения, собственной сорочкой. Как он поймал момент покидания ею порога душевой - для меня загадка. Только что стоял, попирал спиной переборку, и вдруг уже его сильные руки набрасывают ткань на влажное тело. Губы что-то там шепчут, глазки сально блестят, ноздри широко раздуваются, поглощая ароматы шампуней и пышущей свежестью плоти...
И тут же - монтаж, смена кадра!
-Гражданка Элси, не знаю вас по фамилии, вы подозреваетесь в организации покушения на мужскую часть экипажа барка "Летучий".
Де-факто он прав, несомненно. Суть выразил короткой фразой. Но де-юре... Однако сейчас сложилась чрезвычайная ситуация, поэтому... Потом извинимся, что ж.
-Что я сделала не так?! - Оправившись от шока, оскорблённая невинность в её лице вопиёт к небесной справедливости. Хорошо держится, хоть и примотана скочтчем к стулу. - Это какая-то ошибка!!!
-Не отпирайтесь! - Песа выбрал одно из самых свирепых выражений лица, от которого в своё время охранники шейха дули в портки и сливались с рельефом. Но - женщины! Кто их переплюнет?
-Что ж вы, мужчины, такие легковерные? - Горестно вопрошает подозреваемая. - Что ж вы, полом сильные, на картинки яркие реагируете? А как же мне, почти год в трюме проведя, в одиночестве, со здоровой физиологией, с нереализованными мечтами, фантазиями, грёзами, с девчачьими страстями, выйти на волю, к свету, к парням, к вам... Женское ж к вам тянется, дураки вы мужланские...
Сильный ход. Со старших козырей. Но как убедительно! А вдруг? Чем чёрт морской не шутит, вдруг гормоны, гены? Вдруг хлебнула морского воздуха ядрёного затворница живая? Ах, как её тело к рукам Водолазовым льнуло... Истосковалось.
-Невиновна! - Вскричал мозг мой аффилированный. Да челюсть судорогой свело, зуб об зуб искрошился, гортань заклинило, и звук истёрся о шершавое нёбо, так до выброса в пространство и не доползя.
-Женщина, Вами был применён гипноз, отчего боеспособность команды сведена к нулю, что увеличило её уязвимость. Где ящик?!!!
-Какой ещё ящик?! - Всё, искренность прекрасной незнакомки сомнению подвержено быть не может! Я решил!
-Госпожааааа!!!! - сотрясло переборки утробным рыком. Нам преподавали, что корпус корабля может быть резонатором и ретранслятором звука. Но испытал я это впервые. И всем нутром прочувствовал, что кто-то воззвал к своей хозяйке...
Воот... А я к столу (на камбуз) пять бутылочек сладкой белорусской можжевеловой водочки притаранил... Поставь в холодильник, а то до обеда не доживёт....))))
Латкес... это латкес. Знакомые евреи их почему-то иногда называют "дерунами", хотя чётко знают что белорусы делают "драники". Разница между драниками и латкес - в рецептуре и способе приготовления... но основное (на мой взгляд) - это тёрка на которой делают драники - она всегда самая мелкая...
Как по белорусски называются латкес драники или деруны? У нас в семье называли дерунами, но я из Украины. И так, заказ принят, на закуску форшмак из сельди "иваси", на первое борщ с чесночными гренками, а на второе кортофельные оладь "латкес" с яблочным соусом и сметаной:)))
Morra --> (19311) называй меня ангел --> (19304) Вещалка Фрегаттен-капитана!
Ты кормить будешь? Ортодоксальная моя? Вот я хочу форшмак, и тарелку латкес. Смогёшь? Кстати... Я вот тут перед Оракулом извиниться хочу... за призраков... Так что извиняюсь... Морра Оракуловна. Не обращай внимания на старого ворчуна... Ок?
– Мне так уже говорили, – прошептала я, вдруг на меня навалились воспоминания обо всём, что было сто лет назад, до "Летучего", о чём, как мне казалось, я уже забыла, – и я этому уже научилась не верить...
– Как говорили?
– Что я хорошая, что я смысл жизни, что не оставят меня, – я чувствовала себя как в бреду, – и ты говорил, ты тоже говорил... обещал, что никогда меня не отпустишь...
– Я не обещал, – возразил он, – я говорил это как... как истину... Жизнь моя... я отпущу тебя только в том случае, если ты этого захочешь...
– Я захочу... если я захочу... – эхом повторила я.
– Тогда отпущу, – он воспринял это как вопрос, – тогда я найду способ снова стать призраком и буду оберегать тебя... и целовать перед сном... вот так… – он едва коснулся губами моих губ, ещё мимолётнее, чем сделал это Фаня в первый раз.
Если бы он не держал меня за плечи, я бы упала, такое отчаяние, такая боль охватила меня от этого поцелуя. Он смотрел мне в глаза, и я с нарастающим ужасом медленно начинала понимать, на что я обрекла его в эти дни – его, моего Тёмку, моего Фаню. Я опустила голову, чувствуя, что готова расплакаться.
– Она может быть сколь угодно красивой, – сказал он, – она может быть хоть идеальной, хоть богиней, но у неё всегда будет один недостаток, – я снова заставила себя посмотреть на него, уже не скрывая слёз, – у неё, у любой женщины, всегда будет один недостаток – она никогда не будет тобой... У неё никогда не будет твоих глаз, твоих губ, твоих волос, она не сможет говорить твоим голосом... – Тёма так же, едва касаясь губами, целовал мои волосы, мокрые глаза, залитые слезами щёки. – Без тебя я гибну, девочка моя, не проси меня отпустить тебя, пожалуйста... Я люблю тебя, жизнь моя, – выдохнул он, – если бы ты только знала, как я люблю тебя...
– Я знаю, – прошептала я, – потому что люблю тебя...
Глаза Артёма снова потемнели, он несколько мгновений пристально смотрел мне в лицо, словно не веря услышанному, потом прижал к себе так, что я едва не задохнулась. Но тут же давящая тоскливая боль исчезла, дышать стало легко, морской воздух ворвался в лёгкие, и я, из всех сил обхватив Тёмку руками, уткнулась лицом в его грудь и зарыдала там, как маленькая девочка, всхлипывая и подвывая.
Всю ночь мы провели на палубе. Артём устроился на канатной бухте, а я уютно свернулась калачиком у него на коленях. Я говорила ему, почему я решила предоставить ему возможность сблизиться с Элси, какой ужас испытала, увидев его выходящим из её каюты, как Ангел безуспешно пыталась воззвать к моему здравому смыслу, и как я смотрела на него из тайной библиотеки, когда он приходил в очередной раз в надежде дозваться меня. Он же рассказал мне о схватке с Игорем и Максом, о своих подозрениях относительно чар Элси, о том, что после потасовки Игорь и Макс стараются не приближаться к ней, а если и приближаются, то только на несколько минут и поочерёдно, словно контролируя один другого, что похожим образом ведут себя Капитан и Андр, видимо, также догадывавшиеся о способностях гостьи, что Кирилл по-прежнему боготворит Элси настолько, что не смеет ни смотреть на неё, ни подходить ближе, чем на метр.
На рассвете мы спустились с палубы и заглянули на камбуз. Ангел была уже (или ещё) там. Увидев нас вместе, она восторженно ахнула и обхватив нас обоих, сжала в объятиях.
– И чтобы я вас больше врозь не видела! – приказала она. – Ишь, удумали! Ладно-ладно, Артём, к тебе у меня претензий нет, ты умница, а вот ты, Морра, в следующий раз получишь половником! Или вообще линьком выдеру, как юнгу бестолкового! Давайте, пейте кофе и помогайте мне с завтраком! Морра, ты есть-то можешь теперь?
Кажется, что-то у меня с горлом всё же случилось, какой-то спазм, потому что глотать было трудно, но уже не невозможно. Ангел заявила, что на завтрак в таком случае будет каша, а кто не захочет – пусть сам себе готовит. Артём очистил мне мандарин, и я кое-как его смогла съесть, спазм медленно, но верно отступал. Мы рассказали Ангелу о вероятном влиянии Элси на мужчин, и она подтвердила, что тоже заметила странное поведение Капитана, Андра, Макса и Игоря, но, беспокоясь о Тёмке и обо мне, не придала этому значения. Мы посовещались втроём и решили, что нужно действовать сообща и обсудить это всем вместе. Для этого надо было сделать так, чтобы мужчины могли собраться без гостьи. Ангел героически, хоть и нехотя согласилась устроить так, чтобы после завтрака Элси задержалась на камбузе минимум на полчаса.
Вскоре камбуз начал наполняться экипажниками. Призраки пришли первыми и заулыбались, увидев меня, и от их улыбок мне стало совсем легко на душе. Потом пришёл Капитан, и по его глазам я поняла, что он тоже беспокоился обо мне. Гостья пришла в сопровождении предупредительного Андра. Он одарил Ангела ослепительной улыбкой, подмигнул мне и усадил свою спутницу за стол. Увидев, что мы с Артёмом сидим рядом и даже держимся за руки, она тоже улыбнулась, но взгляд её при этом на миг полыхнул такой враждебностью, что подозрения наши сразу обрели надёжную почву.
А я, теперь уже смело глядя на неё, вдруг подумала – а как, собственно, она попала на корабль, и главное – для чего...
После такой встряски я смогла прийти на камбуз не около одиннадцати вечера, как обычно, а почти в полночь. Ангел отругала меня за опоздание, а потом снова заговорила об Артёме.
– Ты его совсем довела своими выкрутасами, – сказала она, складывая перед собой аккуратной стопочкой салфетки. – На него без слёз уже взглянуть нельзя. Ходит как неприкаянный, с лица спал, одни глаза остались. Ест плохо, да ещё и с таким видом, словно я ему отраву подаю. Моррка, погубишь ты его. У меня уже сердце разрывается от его вида, за что его казнишь так? Ведь он любит тебя, только тебя.
– Ангел, он был в её в каюте, – прошептала я. – Значит, я всё делаю правильно.
– И что? Может, он по делу заходить, помочь, передвинуть что-нибудь, например! – возразила она.
Мне очень хотелось, чтобы она была права, но верить этому я уже не могла. На палубу я решила сегодня не выходить, но Ангел так разволновалась из-за этого, так просила меня хоть немного подышать воздухом, что мне пришлось подчиниться хотя бы для того, чтобы успокоить её.
Я смотрела на сверкающую за кормой спокойную воду, когда за спиной прошуршали едва слышные шаги и мне на плечи легли знакомые руки. Так вот почему Ангел так настаивала на моей прогулке... Артём повернул меня к себе, и я посмотрела в его лицо, такое родное... теперь оно было потемневшее и измученное. Я вырвалась и убежала, но он догнал меня, схватил за плечи, снова развернул к себе и попросил:
– Послушай меня, пожалуйста, послушай...
– Нет, – мне пришлось выдержать мучительную паузу, пока я смогла выдавить это короткое слово.
Его огромные глаза расширились, потемнели и стали почти чёрными. Он сжал руки так, что мне стало больно, но я едва обратила на это внимание, потому что Артём никогда не смотрел на меня с таким отчаянием, даже когда был Фаней, когда даже не допускал мысли о том, что можно хотя бы намекнуть мне о своих чувствах. Он молчал и сжимал дрожавшие губы.
– Она ведь красивая? – я ужаснулась, услышав свой вопрос, разве об этом нужно сейчас говорить...
– Красивая, – с трудом выговорил он.
– Будь с ней, – выдавила я, – раз она красивая, будь с ней.
– А если бы я сказал, что она уродливый крокодил, ты бы мне поверила? – Артёму почти удалось взять себя в руки.
– Нет, конечно! – я снова попыталась вырваться, но он сжимал мои плечи по-прежнему сильно.
– И ты бы так же рассердилась?
– Сильнее, потому что ты бы соврал!
– Значит, что бы я не ответил, ты всё равно сердилась бы? Почему? – он с болью смотрел в глаза.
– Она тебе нравится, я видела... за ужином... и ты сам сказал, что она красивая... – я кидала отрывистые фразы, борясь с душащей тоскливой болью в груди.
– Значит, признав, что мадонны Рафаэля красивы, я должен буду уйти к ним, к примеру?
– Но она лучше, – кое-как выговорила я, – тебе так будет лучше.
– Это не так, – тихо сказал он, – Морра... Почему ты решаешь за меня, что лучше?
– Потому что я Оракул, я знаю, – я хотела выкрикнуть эти слова, чтобы убедить его, но получился лишь жалобный стон.
– На этот раз ты ошиблась, – со стороны могло показаться, что Артём спокоен, но у него дрожал голос и прыгали губы, – ты ошиблась. Мне не будет лучше без тебя – в тебе моя жизнь, не кровь... – он предупредил моё возражение, – моя жизнь в тебе, в тебе смысл её, без тебя мне незачем...
Ближе к вечеру зашла Ангел, окликнула меня. Я вышла к ней.
– Иди поешь, – хмуро позвала она. – Сейчас никого нет, все на палубе, красоту нашу обхаживают. Каюту ей выделили, между библиотекой и камбузом. Только Тёмка твой у себя сидит, глаз не кажет, – подчеркнула она.
Я промолчала и заспешила за Ангелом, чтобы успеть перекусить до ужина. Но, взявшись за любимую цветную капусту, которая явно была приготовлена специально для меня, я вдруг поняла, что не могу проглотить ни кусочка. Капуста стояла передо мной, залитая сырным соусом и благоухала бесподобным ароматом, я хотела есть, но во рту она превращалась в безвкусную сухую массу. Кое-как, едва не подавившись, я заставила себя съесть несколько соцветий, и положила вилку.
– Ты что, теперь ещё меня мучить будешь? – возмутилась Ангел. – Голодовку объявила?
– Я потом, ладно? – пролепетала я, с огорчением глядя в тарелку. – Я после ужина забегу, хорошо? Мне что-то... у меня аппетита что-то нет. Я молока попью, можно?
– Да пей, конечно... – Ангел чуть растерянно поставила передо мной стакан с молоком.
Молоко выпилось благополучно, даже два стакана. С этим я и укрылась в свою берлогу, забилась в самый дальний угол тайной библиотеки и там вволю наревелась и о Тёмке, и о себе... и о капусте. Больше я в тот вечер не занималась книгами. После слёз я задремала в своём углу, а когда пришло время идти на камбуз, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась своей опухшей физиономии. Сейчас даже Ангел меня испугается... На столе камбуза меня ждал ужин, но, только взглянув на него, я снова ощутила какой-то спазм в горле и ещё большую чем прежде сухость во рту и поняла, что снова не смогу поесть. Ангел внимательно смотрела, как я ковыряюсь вилкой в тарелке. Потом ни слова не говоря, отобрала у меня тарелку и поставила другую – с супом-пюре. Я поболтала в нём ложкой, попробовала поесть – получилось. Только что не вылизав тарелку, я запила суп молоком.
Так и потянулось в последующие несколько дней – ремонт книг, визиты мрачнеющего всё больше Артёма, моё молчание. Только я больше не плакала после его ухода – наверное, все слёзы вылились в первый день. В груди давила тоска, давила так, что было временами трудно дышать, но я упрямо придерживалась своей линии. На камбуз я выходила только ближе к ночи. Ангел готовила мне теперь жидкую еду, как тяжелобольному человеку. Пока я ела, она вкратце рассказывала мне о том, что происходит на корабле. Говорила о том, что Артём весь извёлся, осунулся и молчит. Просила меня одуматься и прекратить мучить себя и его. Я отмалчивалась. После еды выходила ненадолго на палубу, а потом возвращалась к себе. Ангел жалела меня, давала с собой термосы и судки с кашей, протёртым супом и молоком, так что я была избавлена от необходимости лишний раз маячить по коридорам.
Сегодня я как-то слишком быстро выпила молоко и прислушивалась к звукам в коридоре, чтобы улучить момент и сбегать на камбуз. Но в коридоре постоянно шуршали чьи-то шаги, потом я различила негромкие голоса Элси и Артёма. Слов разобрать не получилось, но судя по интонации, она о чём-то просила его. Я попыталась заставить себя порадоваться тому, что мои усилия оказались не напрасны, но это не удалось, только тоскливая боль в груди стала сильнее. Наконец, всё затихло, и я направилась за молоком. Но не дошла. Дверь одной из кают открылась, на пороге появился Артём, а из каюты слышался серебристый смех Элси. Только сейчас я вспомнила – Ангел ведь говорила, что каюта гостьи между камбузом и библиотекой. Артём замер, глядя на меня. Он действительно выглядел осунувшимся и мрачным, но он выходил из ЕЁ каюты. Я метнулась обратно и едва успела влететь в тайное помещение, как в библиотеку ворвался Артём. Я сначала отступила за стеллажи, потом сообразила, что он не может видеть меня – с той стороны стена непрозрачная, и подошла к ней ближе. Артём сидел неподвижно, уронив голову на стол. Так прошло много времени, он не менял позы, только сжимал кулаки. А я продолжала смотреть на него и прижимала к груди руки, чтобы хоть немного утихомирить давящую всё сильнее боль. Наконец он поднялся, подошёл к стене и остановился прямо передо мной.
– Жизнь моя... – услышала я его шёпот, – жизнь моя, – на глазах его заблестели слёзы, он оттолкнулся от стены и быстро вышел.
Я села на пол там, где стояла. В отличие от него, у меня слёз не было, и я вцепилась зубами себе в руку, чтобы не закричать. Я уже не была уверена в том, что поступаю правильно, но... он был в её каюте, значит, если я и ошиблась в своём решении, менять его уже поздно.
Я не сердилась и не злилась на Артёма. Просто в тот памятный вечер, поняв, что Элси произвела на него впечатление, я решила, что не должна стоять перед ним. Он слишком честный и порядочный, чтобы оставить меня ради неё, и, чтобы не причинять мне боли, будет пытаться вести прежнюю жизнь. Но надолго ли его хватит, если она будет постоянно мелькать у него перед глазами? День, неделю... месяц... Рано или поздно это станет ему невыносимо, и мне совсем не хотелось заставлять его мучиться ни от угрызений совести, ни от невозможности сблизиться с Элси. Так что я не нашла ничего другого, как самоустраниться с его глаз. Не видя меня, он сможет чувствовать себя свободнее, и... Что могло последовать за этим "и" – дело другое и думать об этом я была не в силах.
Я перенесла в тайное помещение библиотеки всё, что мне могло понадобиться для ремонта книг, туда же перетащила порядочную стопку требующих починки томиков. Этого хватит на первое время, потом возьму ещё. В конце концов, я же не собиралась сидеть здесь безвылазно – надо и на палубу выходить хотя бы ночью или рано утром, когда никого нет, да и на камбуз – проблему питания никто не отменял. После всех этих раздумий и трудов я легла спать уже под утро, и в коротких беспокойных снах видела Артёма, Капитана и всех остальных экипажников то веселящимися, то набрасывающимися друг на друга, видела Ангела, которая с упрёком пыталась утихомирить разбушевавшихся друзей, и над всем этим – Элси с той же торжествующей улыбкой, с какой она провожала меня вечером после ужина.
На завтрак я опоздала, да и не собиралась, чтобы ни с кем встречаться. Часа за два до обеда осторожно выглянула в коридор, убедилась, что он пуст, и прошмыгнула к Ангелу. Она тут же выставила передо мной завтрак, и я, без особого, правда, аппетита, принялась за еду, попутно делясь с ней моими соображениями по поводу Артёма и Элси. Ангел выслушала меня и рассмеялась, приняв мои излияния за шутку. Когда же она поняла, что я говорю серьёзно, нахмурилась и набросилась на меня:
– У тебя совсем ум за разум зашёл? Ты хоть немного соображаешь, что собираешься делать? Или ты Артёма не знаешь? Ему эта Элси как собаке пятая нога! Да мало ли что он на неё посмотрел, на меня он тоже смотрит, что же, ты и тут самоустранишься? Или я, на твой взгляд, никого заинтересовать не могу?
– Ну Ангел, я же этого не говорила! – воскликнула я.
– Да ты хуже говоришь! Как вы будете друг без друга, сумасшедшая? Ладно, себя ты можешь изводить, сколько угодно, но Артёма-то за что? За то, что у него глаза есть, и он ими смотрит? Он же единственный из всех наших мужиков нормальным человеком остался! И ты не догадываешься почему? Потому что тебя, дурочку, любит!
– Вот именно, – подхватила я, – но она ведь ему понравилась, не хочу я, чтобы он себя виноватым передо мной чувствовал. Говорят же – с глаз долой, из сердца вон...
– Морра, не могу поверить, что ты в самом деле так про Артёма своего думаешь, – возмутилась Ангел. – Я тебя от камбуза отлучу, если ты не прекратишь эти глупости!!!
– Ну... – я проглотила выступившие слёзы, – ну ладно... я так буду... пусть...
Отодвинув недоеденный завтрак, я вернулась в библиотеку. Ангел не окликнула меня, когда я уходила, и это совсем меня расстроило. Я так надеялась на её поддержку, ведь моё решение было правильным – что могла я сделать лучше? Ну да, какое-то время он будет озадачен моим поведением, но потом забудется, Элси сумеет его отвлечь. В глубине души меня терзали сомнения, но я старательно отгоняла их, убеждая саму себя в том, что должна поступать именно так.
Починка переплётов не помогала переключить мысли на что-то другое, поэтому я взяла рассыпавшуюся на отдельные страницы "Историю государства Российского" – чтобы сложить листы по порядку, нужно следить за номерами страниц, а там, где они стёрты, – за текстом. И, хоть полностью отвлечься от горьких размышлений это не помогло, мне удалось хотя бы утихомирить давящую тоску... Но потом в основную библиотеку стал заходить Артём, звал меня, подходил к стене, разделяющей оба помещения, и снова звал. Я затаивалась, молчала, и он уходил, мрачнея и сутулясь больше обычного. А после его ухода я падала лицом на "Историю..." и безудержно рыдала.
Больше всего я не люблю говорить с кем-то о Морре, но сейчас, пожалуй, это был единственный способ что-то исправить, хотя бы попытаться исправить. Я пошёл на камбуз.
– Артём! – воскликнула Ангел, едва не уронив чашку. – Что-то с Морркой? На тебе лица нет!
Я сел, стиснул ладони и собирался с силами, чтобы в разговоре не дрожал голос. Незаметно передо мной появился кофе, я обхватил ладонями чашку и только теперь поднял глаза на Ангела.
– Мне надо с вами поговорить, – проговорил я.
– С тобой, Тёма, с тобой, – тихо поправила меня она.
– С тобой, – кивнул я, – надо поговорить...
– Давно пора, – заметила Ангел, – я уж сама хотела, да не знала, как к тебе подступиться. Тём, она совсем плохая стала за эти дни, даже не плачет. Ты представляешь, наш "мелкий плакса" даже не плачет, – тихо сказала она. – И не ест. Я ругала её, а потом смотрю – она хочет, но куска не может проглотить. Так теперь я ей стала всякие кашки жидкие делать, да бульончики, как младенцу какому... Хоть это ест... И молчит.
– Почему так? – выдавил я.
– Спрашиваешь ещё! Из-за этой красавицы нашей новоявленной! Вбила себе в голову, что ты в неё влюбился, как все мужики наши, и не хочет тебе на глаза показываться, чтобы ты не смущался, чтобы свободным себя чувствовал. Я объясняю, что ты – однолюб, что ты её любишь... Ведь любишь? – она строго посмотрела на меня и, дождавшись кивка, продолжила: – Объясняю, что тебе никакая Элси не нужна, что... а она молчит и головой мотает...
– Я хотел с ней поговорить, спросить, что случилось...
– Она прячется от всех, а от тебя в первую очередь... А почему "хотел"? – насторожилась Ангел.
– Теперь она тем более не станет слушать, – горло снова сдавило.
– Артём, что случилось?
Я в двух словах объяснил произошедшее. Ангел ахнула:
– Да как же ты повёлся-то??? Ведь она себе цель поставила, как Игорь тебя однолюбом назвал!.. Точно ничего не было? – она вдруг подозрительно заглянула мне в лицо.
– Ангел! – с упрёком вздохнул я. – Для меня же нет никого, кроме неё...
– Да, Тём, ты прямо как Левин из "Анны Карениной", – она подпёрла рукой щёку, – для тебя женский пол делится на два типа – все женщины и Морра... Так, ладно, хватит плакать, надо дело делать! – спохватилась она. – Артём, да ты что, правда что ли плачешь? – она заставила меня повернуться к ней. – Нет? Вот и молодец, нечего раскисать. Ну сглупил, не убиваться же теперь. Сделаем так. Моррка приходит вечером около одиннадцати, плюс-минус десять минут. Тут в это время уже никого нет, кроме меня. Я в неё впихиваю что-нибудь, чтобы совсем с голоду не умерла, и потом она идёт воздухом подышать. Это уже ближе к полуночи. Вот ты тогда с ней и поговоришь. Жди там. А я её тут немножко подготовлю, чтобы она сразу на тебя не крысилась за твои похождения по чужим каютам! – она ободряюще улыбнулась. – Не переживай, вы помиритесь, обязательно. Она же любит тебя без памяти, как и ты её, нельзя вам друг без друга.
– Она никогда не говорила, – вырвалось у меня.
– А ты говорил ей? Тоже нет, это только у тебя на лице написано, да по отношению видно. А она скрытная, она и мне не говорила, а я знаю. Уж можешь мне поверить – любит.
До ужина я вспоминал разговор с Ангелом, и понемногу надежда снова затеплилась. Я пытался представить себе разговор с Моррой, но тут же вспоминались её полные горечи глаза, и страх потери снова закрадывался в душу. В душу... В меня...
За полчаса до предполагаемого времени я уже был на палубе и ждал. Оракул появилась вскоре после полуночи, когда я уже начал сомневаться, что она вообще придёт сегодня. Оглядевшись по сторонам и не заметив меня, Морра медленно прошла на корму и встала там у самого ограждения, глядя вниз. Я вдруг понял, что не представляю, как начать разговор. Неуверенно приблизившись, я положил руки ей на плечи и повернул к себя лицом. Она молча смотрела на меня так же, как перед моим мысленным взором у стены библиотеки – исподлобья, с горькой безысходностью. А потом вырвалась и побежала прочь. Я догнал её, снова заставил повернуться к себе:
– Послушай меня, пожалуйста, послушай...
Морра, замерев в моих руках, молчала бесконечно долго, и, наконец едва шевельнув губами, ответила:
Я прокручивал в уме события минувшего вечера, и мне ничего не приходило в голову, кроме того, что оба моих друга были во власти чар красавицы Элси. Но это было только подозрение, почти беспочвенное, безосновательное, и я решил отложить эти размышления до утра.
Но утром возникла другая проблема, которая полностью завладела моими мыслями – Морра не пришла на завтрак, её не было в библиотеке и не было в каюте. Я встревожился и, в очередной раз обходя барк в попытках найти её, увидел, как она входит в свою вотчину. Я кинулся за ней, толкнул дверь. Она открылась, и я уже решил, что это хороший знак, но ошибся – Морры не было. И на столе не было инструментов и материалов, которыми она пользовалась для ремонта книг. Я тяжело опустился на стул. Было ясно – она в тайной половине помещения, туда можно пройти только в её сопровождении. Она перенесла туда всё необходимое, чтобы никого не видеть.
– Морра, – без особой надежды позвал я, послушал ответившую мне тишину, нарушаемую лишь грустным шуршанием книг. – Вы знаете, что с ней? – обратился я к ним.
"Боль, – взвились перед глазами золотые буквы, – молчание".
Я вышел и прикрыл за собой дверь.
В следующие дни я пытался застать Морру на камбузе – приходил и вовремя, и раньше, и позже установленного для общих "трапез" времени, но она была неуловима. Я понимал, что она избегает меня, но не понимал, почему. Я ходил в библиотеку, звал Морру, пытался вызвать её на разговор, но ответом мне всегда была тишина и печальные вздохи книг – она не разговаривала даже с ними.
Сегодня после обеда я в очередной раз хотел заглянуть к Оракулу, но меня перехватила Элси, которую уже я старательно избегал все эти дни. В памяти тут же возникла потасовка на палубе и слова Игоря – "наваждение какое-то".
– Артём, ты мне должен помочь! – она мягко сжала мне руку, заглядывая снизу вверх в лицо.
– Во-первых, мы не переходили на "ты", – отстранился я, чувствуя, как от неё исходит тягучее тепло, – во-вторых, для вас я – Артём Леонидович.
– Какой вы строгий, – она улыбнулась, – но даже строгий Артём Леонидович не откажет помочь бедной девушке?
– Что вам нужно? – я смирился с тем, что мне придётся с ней говорить, и собрался, чтобы противостоять её влиянию, каким бы оно ни было.
– Мне нужно передвинуть кровать. По ночам на неё падает свет луны, и я не могу спать.
– Полагаю, Капитан скоро объявит о выбранном направлении курса, и барк изменит положение относительно луны, – возразил я.
– Но он ведь ещё не объявил, – Элси виновато изогнула брови, – я очень прошу, пожалуйста, помогите мне. Ведь это не займёт много времени...
Я зашёл в её каюту и передвинул кровать в противоположный угол. Когда она привстала на цыпочки, чтобы одарить меня благодарственным поцелуем, я отшатнулся от неё, как от прокажённой, хотя уже знал, что смог защититься от колдовских чар. Вот уж верно говорят – предупреждён, значит вооружён.
– Никуда не денешься, – рассмеялась Элси, – теперь уже никуда не денешься!
Сопровождаемый её насмешливым взглядом и мелодичным смехом, я вышел в коридор и... встретился глазами с Моррой. Она вся сникла, сжала губы в горькой гримасе и бросилась по коридору к библиотеке. Когда я вошёл, она уже скрылась в тайном помещении.
"Боль, боль, горе, горе", – замельтешили перед лицом золотые буквы, и я, обозлившись, рубанул рукой воздух, отгоняя их. Масштаб катастрофы придавил меня к земле, я сел и уронил голову на стол. Звать Морру или говорить что-то теперь было бесполезно. Я просидел в той же позе часа два, переходя от отчаяния к злости и желанию удушить Элси собственными руками. Но ведь она не силком затащила меня в каюту, я зашёл сам. Да, зашёл помочь, но кто поверит... Я понимал, что Морра может видеть меня сейчас – стена, разделяющая обе части библиотеки, была прозрачной со стороны тайного помещения. Я знал, что он смотрит сейчас на меня, но не мог заставить себя поднять голову. Просить прощения? Это равносильно признанию вины, и она даже слушать остального не станет. Объяснять, как я оказался в каюте Элси? Нет, это тоже плохо. Она избегала всех, избегала меня несколько дней. Почему? Но не спрашивать же об этом сейчас... Я медленно подошёл к стене между стеллажами, там, где был переход (он, разумеется, не пропустил меня), и прижался к ней лбом. Я мысленно видел Морру перед собой так, как если бы стена была прозрачной. Она смотрела исподлобья тем же отчаявшимся взглядом, каким встретила меня в коридоре.
– Жизнь моя... – прошептал я, – жизнь моя, – горло сдавило, я оттолкнулся от стены и быстро вышел.
В коридоре быстро провёл руками по лицу, вытирая выступившие слёзы, и постоял, прислонившись спиной к двери. Что теперь? Ничего... С первого дня, как я её увидел, будучи ещё частью Лафани, я любил её, жил ею. Она была смыслом моего существования, моей жизни после жизни, и теперь я этот смысл терял...
После появления на борту таинственной Элси прошло несколько дней. Взаимоотношения между экипажниками накалились, но не переходили некоего предела, за которым могла произойти вспышка. Обаяние гостьи распространялось только на мужскую часть экипажа, Морра и Ангел, разумеется, не испытывали к ней никаких симпатий. Но и мужчины не всегда находились под её влиянием. Рядом с ней они теряли голову и становились похожими на влюблённых юнцов, готовых вывернуться наизнанку ради мимолётного взгляда. Но, оказываясь на расстоянии от неё, становились самими собой и более того – не всегда ясно помнили то, что происходило час назад. Я заметил это поздним вечером того же дня, едва не став жертвой пылких поклонников.
Тогда я задержался и пришёл на ужин последним. Игорь и Макс уже сидели рядом с незнакомкой и только что не растекались перед ней в слащавые лужицы, стараясь наперебой угодить ей, повинуясь движению мизинца своей богини. Поодаль с разных сторон стола сидели мрачные Капитан и Андр. Признаться, я всегда чувствую скованность при знакомстве с новыми людьми, потому, представившись, сразу отклонил её приглашение сесть рядом и прошёл к обычному своему месту рядом с Моррой и Ангелом. Обе выглядели сердитыми, Морра же вовсе была сама не своя, лишь хмуро посмотрела мне в глаза и, когда я попытался успокоить её, резко убрала руку. Едва закончив есть, она ушла, а я последовал за ней в надежде выяснить, что происходит. Когда я выходил, Элси не сводила пристального взгляда с моего лица, и уже за спиной я услышал:
– Этот ваш Старпом – он всегда такой серьёзный?
– Не обращай внимания, дорогая, – промурлыкал Макс.
– Он у нас счастливый Ромео и однолюб, не стоит о нём думать, – хмыкнул Игорь.
– Однолюб... – задумчиво повторила Элси.
Дальнейшего разговора я не слышал. В библиотеке Морры не было, и я вышел на палубу. Уже почти стемнело, но я заметил быстрое движение в тени мачты. Я позвал Оракула, но она не ответила. Это было так не похоже на неё, что я не решился подойти к ней, сделал вид, что не видел её, встал у леера и стал смотреть на море. Через некоторое время послышался тихий шорох – Морра осторожно уходила с палубы. А ещё через некоторое время примчались Игорь и Макс. Макс налетел сбоку, и я едва успел увернуться от удара.
– С ума сошёл? – растерялся я.
– Погоди, – Игорь слегка отстранил Макса, – что, Тёмыч, лучшую тактику избрал? "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей", верно? Типа с задранным носом буду ходить, она и клюнет?
– Да что ты с ним лясы точить будешь? Просто скинуть за борт! – опять рванулся ко мне Макс.
– Да что происходит? – я осторожно сделал шаг в сторону, отдаляясь от борта.
– Как ты ушёл, она только про тебя и говорила – ах, Старпом, ах, Артём! – с ненавистью процедил Игорь. – Тебе не светит с ней, понял? Иди к своей библиотекарше и не высовывайся, а то я в другой раз Макса держать не стану!
– Да катитесь вы оба! – обозлился я. – Протрезвеете – поговорим!
На этот раз замахнулся Игорь, но Макс вдруг оттолкнул его:
– Игорюха, что на тебя нашло??? Тёмыч, ты как? – он повернулся ко мне.
Игорь отступил и потёр рукой лоб.
– Может, вы уже объяснитесь? – примирительно спросил я, пока не позволяя себя расслабляться.
– Тёмыч... не знаю... – пробормотал Игорь, – Макс, а чего мы устроили?
– Так Элси, – задумчиво сказал дальнобойщик, – а что Элси? Мы сидели, говорили, Оракул твоя ушла, ты ушёл... Она про тебя спросила, потом ещё говорила что-то... а потом мы тут... Тёмыч, мы тебе морду набить хотели, да? – он почти испуганно посмотрел мне в лицо, словно искал на нём подтверждения, осуществили они свои намерения или нет.
– Собирались, – подтвердил я, – не только морду набить, но и за борт скинуть.
– Да-а? – с ужасом протянул Макс. – А почему?
– Я у вас хотел это спросить.
– Тёмыч, ты не бери в голову, ладно? – Игорь продолжал тереть лицо. – Извини, как наваждение какое-то...
Мы постояли немного на палубе, поговорили о какой-то ерунде и разошлись по каютам. Я лёг, но заснуть не смог. Что за наваждение, что за морок овладел ребятами, когда они набросились на меня вдвоём? Такого никогда не было раньше, да и сейчас уже не верилось, что это произошло.
19329