-Наконец-то я смогу обладать этим судном на правах полноценного хозяина! – заявил дед, буквально на наших глазах обретая былое величие, стать и благородные черты. – Да славится мой господин, Магистр Фектум. Сама судьба послала мне эту азиатку, и именно сегодня. Я не могу понять, откуда взялся этот самозванец, претендент на моё место? Ишь, шляются…
-Сеньор… Кристобаль, - было заметно, с каким трудом капитан Карвальо выговорил «сеньора», буквально спотыкаясь на каждой букве, - Я, конечно, рад, что вы вернулись в прежнее состояние, и, надеюсь, разум ваш очистился от пагубного воздействия алкоголя. Но, позволю себе напомнить, что де юре и де факто у «Донны Розы» существует судовладелец, сеньор Герреро, приближённый ко двору член знатного рода. Вряд ли он будет доволен, когда узнает, что его права собственности подвергаются сомнению.
-Это не имеет никакого значения! – Сет-А-Мет фыркнул и отмахнулся. – Пусть считает всё, что угодно, и распоряжается судном, как ему заблагорассудится. Ваши земные дела нас абсолютно не волнуют.
-Доктор, всё-таки я бы поставил старику пару инъекций, - вполголоса пробормотал Крус, старший помощник шхуны. – Капитан поторопился освидетельствовать его психическое состояние, как удовлетворительное.
-Юноша, вы можете привести эту японскую леди в чувство? – покосившись на заговорщиков, спросил новоиспечённый дух шхуны. – Я хотел бы ещё раз воспользоваться возможностью побеседовать с хозяином.
-Сомневаюсь, - озабоченно сказал Старпом, обтирая лежащей Морре лицо носовым платком. – Она лишилась сил из-за этого вмешательства в сознание.
-И с чего вы взяли, что нам явился сам Фектум? – Андр выступил чуть вперёд. – Газеты писали, что он трагически погиб.
-Его предали и убили! – выкрик деда гулким эхом заметался между переборками. – Пробрались в святая святых, его мастерскую, которая была надёжно скрыта от обычных смертных. И с помощью дьявольских ухищрений уничтожили плоды и достижения всей его жизни! Он бросился на защиту своего детища, но злоумышленник, этот изверг рода человеческого, вероломно напал со спины! Великий маэстро не смог противостоять силам зла.
С каждым его словом плечи Артёма вздрагивали, и он всё сильнее сгорбливался над Оракулом, под тяжестью обвинений. Я тоже сделал пару шагов вперёд, и мы с Пёсей, сомкнув плечи, встали между ними и Сит-А-Метом, отгораживая друзей от эмоциональных всплесков, принимая на себя всю отрицательную энергию. Игорь и Макс сориентировались в правильном ключе, подхватили ребят, и повели к выходу. Корабельный доктор тоже присоединился к эвакуации, щупая Моррин пульс на ходу, а шкипер Карвальо решил поддержать нас, вопросительно переводя взгляды с меня на Андра. Он решительно ничего не понимал в происходящем.
-Мы искренне соболезнуем вашему горю, - отвлек я внимание старика от прокурорской речи. – Но уважаемый Фектум не смог бы почтить нас своим присутствием, ибо, по вашим же словам, безвременно покинул наш мир.
-Покинул, - кивнул Сит-А-Мет. Или Кристобаль? Шут их, этих сущностей, разберёт. – Но минуту назад, услышав его воочию, я понял, что он требует отмщения. Он дал мне ещё один шанс, закрепив на этом посту, и изгнав недостойного конкурента. Теперь я приложу все усилия, и найду его губителей. Чего бы мне это ни стоило.
-Ээээ, сеньор «как-вас-там», а мне-то что теперь делать? – Шкипер, несмотря на абсурдность ситуации, решил прояснить свои дальнейшие планы. – Надо ли распоряжения сеньора Герреро согласовывать с вами? Требуется ли выделить отдельные покои? Остаюсь ли я вообще здесь капитаном?
-Или построить ему пару ветряных мельниц в трюме, задраить люки, и пусть здесь тешит свою манию величия, - съязвил за нашими спинами Крус. – Кэп, я за уколы, меня все эти мистические фокусы не убедили.
-Дед не так прост, - прикрыв губы рукой, проговорил Пёся старпому, а затем, спохватившись, что чуть не выдал нашу причастность, поправился. - Поверьте, я повидал таких на своём веку. И он опасен.
-Ничего, пара проводов от динамо-машины приведут его мозги в порядок. – Крус накручивал себя, готовясь кинуться на безумца, и даже достал из кармана тяжелую штуковину, похожую на куботан.
-Найду и уничтожу! – выкрикнул Сит-А-Мет, покачнулся, опёрся на носовой брус, и замер, вытаращив глаза. Потом его силуэт чуть смазался, изображение раздвоилось, словно он вышел из себя. Да так оно и было. Призрачный Кристобаль обескураженно посмотрел на своё бывшее тело, которое стало походить на восковой манекен. Спустя мгновение воздух возле него сгустился, показались как бы огромные пухлые губы, сложенные сердечком. Они расползлись в улыбке, с хлюпающим звуком втянули проекцию старика в себя, послали нам воздушный поцелуй, и пропали.
Сухо брякнули высохшей плотью костей бренные останки Кристобаля, изобразив инсталляцию в виде улыбающегося Весёлого Роджера. «Донна Роза» с удовольствием приняла нового жильца. Кто из них будет кем владеть – ещё вопрос.
Шкипер, наплевав на то, как он будет выглядеть в наших глазах, упал на колени, и истово молился, стукаясь лбом о нижнюю палубу…
-Сеньор Серхио, что с вами? – озабоченно спросил доктор. – Головная боль, потеря зрения? Может шум в ушах и внезапная вата в голове?
-Уж не подозреваете ли апоплексический удар, сеньор Корралес? – всполошился лоцман, видя, что капитан продолжает сидеть, уставившись в пустоту. – Дьявол, только этого нам не хватало.
Тут снизу шхуны раздался скрежет, словно она днищем наползла на каменистую косу, корпус дёрнулся, клюнув носом и резко теряя ход. По столу поползла посуда, и мы едва не попадали со стульев. За переборкой затопотали тяжёлые флотские ботинки, с запозданием в секунды в пространство со звоном вырвалась медная тревожная трель склянок.
-В машинном пожар! – голова вестового на мгновение просунулась в дверь, чтобы прокричать страшные для любого моряка слова, и тут же исчезла. Видимо, шкипер за плохие вести наказывал, подобно римским правителям. Мы подорвались с мест, как будто и были дежурной вахтой, предназначенной для локализации подобных происшествий. Наверное, какие-нибудь настоящие учёные впали в панику, принявшись суетиться, путаться под ногами, кричать и всячески мешать команде устранять угрозу. По легенде мы так и должны были себя вести. Только к чертям морским всю конспирацию, когда речь идёт о живучести корабля.
Пожара на самом деле не оказалось. За открытый огонь матросы приняли яркие световые сполохи, что метались по хмурым коридорам трюма. Паровая машина шипела и стонала, поршня то начинали судорожно биться в своих гильзах, создавая аритмию и ощущение сердечной недостаточности движителя, то замирали на полутакте, словно инфаркт уже поразил главный жизненный орган судна. Механики бестолково тыкались инструментом в тот или иной узел, не видя причины такого поведения машинерии. Макс сунулся к агрегатам, опытным взглядом окинул происходящий коллапс, и криками заставил вахту вовсе остановить движок, перекрыв все подающие клапаны, чтобы система не пошла вразнос. Главмех «Донны Розы» было возмутился самоуправством незваного гостя, но, будучи профессионалом, всё же продублировал нужные команды своим подчинённым.
А мы побежали дальше, ниже, туда, где почти не ступала нога матроса шхуны, если только не было явных пробоин или течи. Где от килевой балки к верхним палубам расходились рёбра шпангоутов. Там было совсем темно в обычное время. Но сейчас по переборкам и подволоку словно пустили статическое электричество, отчего помещение наполнилось мерцанием, в полусвете которого мы стали походить на призраков. А в глубине трюма, где переборки сходились под острым углом, у самого бушприта корабля, формируя нос внешней обшивкой, стоял, раскинув руки, потрёпанный донельзя экземпляр человека, весь всклокоченный, с безумным взглядом, торчащими в стороны волосами и бородой. Очевидно, тот самый абориген шхуны, старожил по имени Кристобаль.
-Не пущу! – кричал неожиданно густым баритоном дед. – Это мой корабль! Мне его хозяин завещал!
-Сеньор Корралес, ваш пациент допился до делирия, - ткнул доктора в бок лоцман.
–Да, пожалуй, у старика кризис, - согласился штурман. - Тащите свои волшебные инъекции, видите, к нему черти пришли отбирать шхуну.
-Тогда и у меня галлюцинации, - шкипер потёр виски. – Я слышу голос, который действительно претендует на владение «Донной Розой», но почему-то предъявляет права не мне, а старому алкоголику.
-Серхио, не пугайте нас! – вскричал лоцман. – ведь мы ничего такого не слышим…
Его утверждение тут же было опровергнуто, поскольку внезапно всем присутствующим явился глас того самого Кристобаля, первого, что разговаривал с нами. Потерявшего место работы из-за агрессии Тенгри-Хана, и пытающегося получить вакансию на новом месте, но встретившего неожиданного конкурента.
-Хозяин не мог завещать тебе «Нинью»! – авторитетно заявил бездомный дух. Он не истерил, не кричал, однако заполнял наш слух и разум так плотно, что хотя бы попытаться возразить ему было нереально. Впрочем, нас – каких-то там людишек, временно находящихся на территории его владений, никто в расчёт и не брал. – Ты всего лишь его доверенное лицо, ближник, который к тому же не смог уберечь его от гибели. Несмотря на все свои охранные игрушки.
-Твою ж флотилию, - выдохнул ошарашенно Артём. – Это же Сит-А-Мет!
Освещение вдруг стало ярче, и мы увидели, что безумный пропойца не кто иной, как тот самый телохранитель Фектума. Не киборг, не робот, а самый настоящий живой человек, построивший механические куклы по своему образу и подобию. Истинный спутник инженера, мастера корабельных сущностей.
-Моей вины в смерти хозяина не было! – возразил духу Сит-А-Мет. – Меня отослали с секретной миссией, пополнить запасы материала для формирования новых изделий. Это трагическое стечение обстоятельств. Но «Донна Роза» моя, я её взрастил от киля до гнезда вперёдсмотрящего! Не отдам!
-Я тебя и спрашивать не буду, дурак! – Кристобаль хмыкнул. И обратился к нам. – Вот видите, господа мореманы, у нас всё, как у вас, склоки, амбиции, битвы за место под солнцем. Самовольное присвоение имущества, карающееся развоплощением дерзнувших попрать устои.
-Это не ваш корабль! – вдруг выступила вперёд Морра.
-Вот, даже человеческая самка это понимает! – довольно громыхнул голос. – Дед, освободи помещение, мне пора заниматься делом.
-Я обращаюсь к тебе, блуждающий дух, сменивший тринадцать кораблей! – В голосе нашей японки вдруг появилась мощь, властные интонации, какой-то европейский акцент, навевающий ассоциации с мистической древностью, словно пробудился могучий демиург, стоящий у самых истоков мира. Старпом сперва дёрнулся осадить, уберечь Морру от безрассудства, но отшатнулся, поняв, что она лишь ретранслятор. – Ты бросаешь вверенные тебе суда, как только над ними нависает угроза. Не предпринимая попыток спасти имущество и команду.
-Хозяин? – озабоченно спросил Кристобаль-из-под-подволока. – Вы же… вас же нет больше! Это неправда!
-Это ты неправда, наглый захватчик! – потряс кулаками старик. – Господин, я рад, что вы вернулись! Я не верил в вашу гибель.
-Хватит дурить мне голову! – Дух разозлился. – Она же шарлатанка! Чревовещательница! Сейчас достанет хрустальный шар, и начнёт нести какую-нибудь ахинею. Да это ведьма! На костёр её…
Голос захлебнулся словами, потому что из уст Оракула полилась монотонная речь на каком-то замысловатом языке, похожем на латынь и санскрит одновременно. Мы как будто очутились в капище, во время чёрной мессы. Члены команды шхуны во главе с капитаном, хотели отстраниться от маленькой женщины, но, как и мы все, словно приросли к полу. Бесприютная сущность бертрановской «Ласточки» пыталась противиться, возражать, угрожать, но голос её становился всё тоньше, жалобнее, как будто женщина вытягивала из духа возраст. Затем прозвучало какое-то особенно резкое слово, будто рухнула вниз острая плита гильотины, раздался предсмертный вскрик… И всё кончилось.
Артём едва успел подхватить ослабевшую Морру, когда она, как сломанная кукла с кончившимся заводом, осыпалась на палубу. Нас тоже отпустило, трюм наполнился живыми голосами. В углу торжествующе хохотал воспрявший Сит-А-Мет.
-Доктор, а можно мне тоже какой-нибудь укольчик, - надсадно вопрошал шкипер «Донны Розы» - чтобы забыть всё на хрен, чтобы этого ничего не было! А?...
Кают-компания шхуны выгодно отличалась от помещения, что было отведено для приема пищи офицеров на каравелле Бертрана. Полированная столешница благородного кофейного цвета, подсвечники, столовые приборы, скорее всего серебряные, вдоль стола не лавки, а отдельные для каждого стулья, как в каком-нибудь поместье, а не на судне. А если шторм? Хотя, думаю, что на этот случай на корабле предусмотрены найтовы и прочие инструменты. Нас встречали шкипер, старший помощник, лоцман и корабельный врач, и они поднялись с мест, приветствуя нас.
-Сердечно приветствую капитана «Ниньи», сеньора Карвальо, а также господ офицеров, - сказал я, приложив руку к сердцу. Мне показалось, что так будет правильно для ученого, отдалённо разбирающегося в морских терминах и рангах.
-«Ниньи»? – Серхио озадаченно переглянулся со своими коллегами, не переставая при этом улыбаться. – Наша шхуна именуется «Донна Роза», по крайней мере, проснулись мы утром именно на ней. Вы ошиблись, любезный сэр Биллингем.
Настал наш черёд иметь глупый вид и растерянность. И пока я соображал, как бы выкрутиться из ситуации, и обосновать, откуда взялась эта «Нинья», Кирилл выпалил:
-А сеньор Кристобаль сказал, что шхуна называется именно так.
Игорь чуть не отвесил сыну подзатыльник, я досадливо вздохнул, Артём пожал плечами. А офицеры «Донны Розы» расхохотались.
-Сеньор Кристобаль? – воскликнул старший помощник. – Этот старый, выживший из ума пропойца? Где вы вообще его умудрились встретить, ведь он уже три месяца не вылезает из своей норы в трюме у самого днища.
-Давно бы списали бедолагу на берег, - добавил лоцман, - Но, учитывая былые заслуги перед короной, пока ещё терпим на борту. Славный был рубака, много подвигов совершил. Да и нет у него никого на суше, вся его жизнь теперь здесь.
-К тому же он удивительным образом управляет популяцией крыс, - поднял указательный палец доктор. – Не даёт им размножаться по всему кораблю. Может даже и питается ими, не к столу будет сказано.
-Очевидно, ваш шустрый мальчуган уже обследовал все закоулки шхуны, и даже обнаружил старика, - констатировал шкипер, озвучив за нас удобоваримую версию возникновения «Ниньи». – Из него вышел бы отменный юнга.
-Так и было, сэр! – звонко отрапортовал Кира, вскинув ко лбу ладонь. – Здорово, что ничего не происходит на борту без вашего ведома, сэр!
Молодец, пацан, не растерялся, сообразил, что сейчас выдавать духа было бы неправильно. Была ли это действительно сущность корабля? Может, их трюмный житель как раз и беседовал с нами через какие-то воздушные каналы в обшивке. Хотя, наш собеседник знал и про Фектума, и про гибель «Ласточки». Но почему соврал про название шхуны? Если только и впрямь всего день назад прибыл, не успел осмотреться, разобраться в ситуации. Или у них собственная система присвоения имён подшефным судам. Пришёл, нарёк, и не волнует, что вы там себе придумали. А то вообще, к примеру, до сих пор не может отойти от величия экспедиции Колумба, и для него все последующие места несения вахт теперь одно имя носят. Заклинило дедушку.
Так или иначе, всё свелось к шутке, к нашему облегчению. Время откровений ещё не настало, следует выждать время. Появится ли ещё «наш» Кристобаль, и если да, то к нему есть пара насущных вопросов. Уж больно всё притянуто за уши в его рассказе.
Обед прошёл в оживлённой беседе. Капитан сотоварищи оказались общительными людьми, имеющими за плечами множество приключений и историй. Да и мы не отставали, ибо тоже достаточно повидали за последние годы. Изображать немного взбалмошных учёных оказалось довольно просто, никто не прокололся. Всё было замечательно, пока вдруг шкипер не поперхнулся, выронив вилку. Нахмурился, уставившись куда-то в потолок, как будто слушал одному ему доступный голос. И мы с друзьями догадывались, кому он может принадлежать…
-Кто такой Кривой Бертран? – подхватил мою идею включения «дурачка» Водолаз. – Чем он так не угодил столь независимой личности?
-О, он жил пару столетий назад, и был заурядным шкипером. – Фраза прозвучала так отчётливо, что почти представилось, как Кристобаль брезгливо отмахнулся. – Не говоря уже о человеческих качествах. Удивительно, что он вообще выбился в руководство хоть каким-либо экипажем. Впрочем, и команда его была сущим сбродом.
-И что же с ними стряслось? – как можно равнодушнее спросил Артём. Молодец, всё по теории переговоров, не проявил интереса к поднятому вопросу больше, чем собеседник, как бы вставая на его сторону, а значит, располагая к себе.
-Вполне закономерный финал. Вселенская справедливость, карма, если хотите. Зло неизбежно, но и ему должен быть предел. И чаша терпения сил, присматривающих за балансом, переполнилась. Ячейка общества под названием «Бертран и его команда» была изъята из той реальности, разобрана на ингредиенты, которые позже будут использованы где-нибудь ещё.
-Ух ты, как всё серьёзно, - покачал головой я. – И как вам удаётся справляться с бременем знаний? Всё-таки столько лет прошло, а вы до сих пор держите всё в голове. Хорошая память.
-Справедливое замечание! – Дух был заметно польщён. – Магистр Фектум был великим мастером. Он вкладывал в свои творения частичку себя. Поэтому нас мало, но каждый стал истинным шедевром.
-Простите, ваша светлость, - не сдержался Кирилл, тем не менее, не выходя из образа молодого Эдунито, соответственно эпохе, в которой мы оказались. – А вот мне не очень понятно. Вы сказали, что с предыдущим шкипером находились на одном корабле двести лет назад. И что в то же время высшие силы его покарали, уничтожив вместе с его экипажем и судном. А на «Нинье» вы оказались только вчера. Неужели вам пришлось столько лет скитаться, не имея собственного дома? Мне очень жаль, что я, возможно, сую нос в чужие дела, просто не понаслышке знаю, каково это – потерять крышу над головой, добрый очаг, мягкую постель, крепкие стены, что смогут как защитить от злого холодного ветра, так и стать препятствием всякому недругу.
-Сколько тебе лет на самом деле, о юный мудрец? – спросил Кристобаль. – Такие речи пристало вести убелённым сединами зрелым мужам, за плечами которых долгие годы и тернистые мили. Да, довелось мне отведать и пустоты, и одиноких вечеров, растянувшихся на десятилетия. Ума не приложу, как не утратил разума, пока не посчастливилось пришвартоваться к спасительному борту. Заступить, так сказать, на новую бессрочную вахту.
-Разве они бывают неограниченными? – вырвалось у Макса.
-В море, молодой человек, бывает всё, что угодно, - поучительно выдал ровесник Колумба. – Но вам, привыкшим топтать исключительно сушу, далеко до прелестей корабельной жизни.
-Да мы и не претендуем. На лавры. – Андр развёл руками. – Но вы не ответили нашему юному пытливому энтузиасту. Куда две сотни лет делись? Волной смыло?
Путающийся в показаниях Кристобаль не успел ответить, хотя закряхтел, собираясь изречь очередную избитую мудрёность. Прибежал вестовой, и позвал нас на обед…
-Добрый день, синьоры и синьорита, - прозвучало из-под подволока, и мы удивлённо заозирались, внутренняя трансляция на шхуне 19 века? – Не ищите меня, всё равно не увидите.
-Полагаю, мы имеем честь слышать синьора шкипера, досточтимого Серхио Карвальо? – осведомился я неуверенно, поскольку с капитаном мы уже познакомились и обменялись приветствиями ранее.
-О, нет, нет, - голос усмехнулся. – Он сейчас занят своими служебными обязанностями, прокладывает курс со штурманом. Смешные, они до сих пор уверены, что владеют и управляют кораблём.
-Тогда представьтесь, уважаемый, - несколько вызывающе произнёс Андр. И я его понимал. В последнее время развелось, понимаешь, невидимых интриганов, считающих своим долгом каждый раз тыкать под нос это преимущество в диалогах.
-Зовите меня просто Кристобалем. Изначально моим создателем мне было присвоено другое имя, но после долгого приключения с одним легендарным мореплавателем, я посчитал, что имею право стать его тёзкой.
-Уж не Колумба ли вы имеете в виду? – Игорь постарался замаскировать иронию, которая, впрочем, не укрылась от собеседника.
-Совершенно верно. Приятно иметь дело с эрудированными пассажирами. Обычно путешественники, населяющие мои каюты и кубрики, жуткие невежды, и общение с ними вызывает лишь раздражение и отчаяние.
-Так кто же вы? – Спросил Артём. - Хозяин шхуны, раз считаете его помещения своими?
-Можно сказать и так. Суть от сути и плоть от плоти этого судна, его хозяин и раб. Да и душа, пожалуй, если такое понятие не претит вашему материалистическому мировоззрению. Звучит иррационально, правда? Вы же адепты науки, верите лишь тому, что можно потрогать руками, попробовать на зуб.
-Отчего же, - я взмахом руки остановил готовящееся сорваться с губ Кирилла восклицание, а Игорь со своей стороны обнял его за плечи, успокаивая. – Мистики в жизни учёного исследователя этого мира тоже хватает с избытком. И не всё мы огульно отвергаем, пока не убедимся, что оно действительно лишь миф.
-Спасибо за деликатность и готовность к диалогу. – Сущность шхуны заметно приободрилась, очевидно, истосковалась по общению. – Чаще в меня плескали святой водой с проклятиями, или рубили саблями в пьяном исступлении, принимая за последствия перебора с алкоголем. Тем более, что визуально я им был недоступен.
-О, хмель порой такие картинки в уме дорисовывает, - со знанием дела высказался Пёся, - что можно и в одиночестве попасть на шумную вечеринку, с многочисленными собутыльниками, или тётками без комплексов…
-Дядя Андр шутит, - сделал страшные глаза Игорь, ласково трепя рыжего сына за вихры.
-Пап, я знаю, что такое белая горячка, в школе объясняли, - спокойно сказал Кирилл.
-Тем более, что мы сейчас все в трезвом уме и твёрдой памяти, - я всё же вернулся к разговору с сиром Кристобалем, который терпеливо ждал, пока все выскажутся. – Значит, вы и есть сердце шхуны? Как она, кстати, называется? Мы как-то не удосужились поинтересоваться у капитана.
-«Нинья». Да, как каравелла из той самой экспедиции. Конечно, «Пинта» была более величавой, но мы же не претендуем на лавры величайшего из покорителей морей, правда?
-Судя по состоянию, эта шхуна явно не ровесница Колумба, - заметил Старпом. – Значит, переселяетесь с корабля на корабль? Как вы вообще на них попадаете?
-Я всегда с настороженностью относился к умным людям, - вздохнул дух «Ниньи». – Вечно вы докапываетесь до истины, всё замечаете, цепляетесь к мелочам. Впрочем, в каждой научной группе присутствует какой-нибудь куратор от монарха, который должен следить за расходом доверенных казённых средств. Вы присматриваете за спутниками?
Как-то странно этот Кристобаль начал съезжать с темы. Ведь Волька говорил, что сущность закладывали в судно чуть ли не на верфи, и процедура эта была не проста. И не припомню, говорили ли нам, куда корабельные души деваются при гибели своего пристанища? Исчезают ли безвозвратно, или консервируются, словно сгустки людей, до следующего применения? Действительно ли наш визави сопровождал Колумба при открытии американского континента?
-Фектум был великим учёным, и умел работать с нами, нематериальными сущностями, - вдруг прервал молчание голос. – Если это вас успокоит, я сменил тринадцать кораблей за время своего недолгого пути. И да, Создатель обучил меня переселяться на новое место жительства без трудоёмких ритуалов. Если того требуют обстоятельства. Скажу больше, здесь я со вчерашнего вечера. Предыдущий мой пост внезапно перестал существовать в результате божественного вмешательства. Хозяева мира несдержанны и беспощадны в своём безрассудстве. Нет, я не жалею, редко привязываюсь к кораблю, особенно если шкипер никчёмен и излишне амбициозен. А Кривой Бертран был и вовсе ошибкой того, кто его задумал и воплотил…
Когда я смотрел на море с палубы «Ласточки», её борт казался достаточно высоким. Но когда мы дружно вылетели за леера, вода оказалась гораздо ближе, чем можно было предположить. Я погрузился, по ощущениям, примерно до дна Марианской впадины, когда чья-то рука рванула меня за шиворот вверх. Я вынырнул, судорожно хватая ртом воздух и кое-как собирая в порядок мысли, а они, как брызги, поднятые мной при падении в воду, никак не хотели собираться. Во-первых, я осознал, что по-прежнему не являюсь самим собой, потому что сам я плавал не очень хорошо, можно даже сказать, почти совсем не умел плавать, но сейчас держался достаточно уверенно, и теперь, когда первая растерянность прошла, кажется, способен был даже проплыть немалое расстояние. Во-вторых, я увидел совсем рядом Морру, вернее – Азуми, и это придало мне сил, ведь Морра умеет плавать исключительно по вертикали ко дну, зато её японская ипостась чувствовала себя в воде как рыба, и на её лице не отражалось ни тени беспокойства. В радиусе нескольких метров виднелись отфыркивающиеся головы моих друзей – в том же виде, в каком мы были на борту каравеллы.
– Сеньоры, вам не надоело купаться? – испанская речь сверху заставила нас поднять взгляды к небу.
Над нами возвышался борт парусника раза в два выше и длиннее, чем «Ласточка». И как только мы его сразу не заметили? Похоже, опять произошёл какой-то скачок во времени или пространстве, или в том и другом, но в любом случае он приблизил нас вовсе не к «Летучему». Мы сбились в кучу. Игорь нервно поморщился:
– Что ж, господа сэры, у нас появился шанс познакомиться с испанской инквизицией. И я не вижу Кирюху…
– Расслабься, англичанин, – Андр длинной струйкой выплюнул морскую воду, – мы не в том времени. Во-первых, этот кораблик паровой – вон трубы видны, а во-вторых, паруса у него в пять ярусов. Для парового парусника редкость, конечно, такое оснащение, но пятый ярус в середине XIX века стали делать, если мне память не изменяет, к тому времени инквизиция вроде как приказала долго жить. Кир падал вместе со мной, не дрейфь, папаша, он как селёдка в воде, уже, наверное, с той стороны кораблик исследует. А вам не кажется, что уж больно хорошо мы испанский понимаем, так что может, мы уже испанцы?
Но эта версия не выдержала проверки – мы пыжились и надувались, но не смогли обнаружить в себе других личностей и имён, кроме своих собственных и навязанных нам на каравелле. Зато биография слегка приоткрыла нам свои странички, и мы смогли осознать, что мы – сотрудники, точнее – профессора факультета истории Оксфордского университета, отправившиеся в научную экспедицию. Хорошо хоть, имена остались прежними. Азуми же была моей ассистенткой, поскольку японское образование пока не позволяло женщинам получать высшее образование. Да и в Европе это не приветствовалось, но для неё было сделано исключение благодаря мощной протекции жены какого-то высокопоставленного политика. Так или иначе мы обладали легендой, с которой уже могли подняться на борт испанской шхуны, экипаж которой продолжал насмешничать над нами.
– Если вы будете так любезны спустить нам трап, мы с удовольствием завершили бы купание! – крикнул Капитан.
К нам незамедлительно сбросили верёвочную лестницу, и мы дружно поднялись на палубу. Нас встретили весьма доброжелательно, капитан шхуны Серхио Карвальо предложил нам переодеться в сухую одежду, если мы не побрезгуем воспользоваться гардеробом команды, а затем присоединиться к нему и его помощнику в кают-компании и разделить с ними скромный обед.
– С нами был мальчик… – не выдержал Игорь после того, как мы представились и согласились принять всё предложенное.
– Рыженький такой? – улыбнулся Карвальо.
Мы замялись. Рыжим был Кирилл, но Эдуна таковым назвать было нельзя. Но капитан не заметил нашего замешательства и продолжил:
– Парнишка на борту, смышлёный малый – выловили его вчера уже в сумерках чуть живого. Он нам и сказал, что неподалёку взорвалась «Ласточка», что могут быть выжившие. Мы слышали взрыв вдалеке накануне и удивились, что Эдунито смог оказаться так далеко от него. Он сейчас спит, но к обеду должен появиться, я думаю. Что ж, тогда вас проводят в каюты, приводите себя в порядок и через час я жду вас в кают-компании. Правда, предоставить каждому отдельную каюту я не могу, моя шхуна не так велика. Но для вас, сеньорита, – он повернулся к Азуми, – будет выделено личное помещение.
Морра поклонилась, сложив перед собой ладони. Мы переглянулись, но не стали углубляться в нестыковку времени, ведь падали мы за борт все вместе, а тут оказалось, что Кир уже несколько часов на шхуне. Нам предоставили две каюты, где нам предстояло разместиться по трое. Капитан, Андр и Макс вошли в одну из них, а Игорь и я вызвались разделись каюту, в которой отдыхал мальчик. Не успели мы закрыть за собой дверь, как «Эдунито» безмолвно сорвался со своего места и повис на шее отца. Через несколько минут нам принесли таз, кувшин с водой, полотенца и ворох сухой одежды.
Мы привели себя в порядок и прошли в каюту к своим друзьям. Азуми уже была там, в матросских брюках и тельняшке, перехваченной шарфом вместо пояса, она выглядела очень похожей на Эдуна, который щеголял в подобном наряде. После короткого совещания мы решили, что постараемся не быть многословными за обедом, а уже после него, исходя из полученной во время трапезы информации, продумаем наши дальнейшие действия.
-Молодец, девочка моя, я всегда в тебя верил! – Голос внезапно вернулся, обретя торжественность и нескрываемую радость, но явно не по поводу успеха Онре. – Наконец-то адепт вуду появится в моей коллекции!
-Коллекции? – Гейша нахмурилась. – Что это значит, учитель?
А, вот в чем дело. Теперь появилась ясность, что за закадровый мастер дубляжа рулит своей подопечной. Тенгри-Хан, вот кто стесняется явить нам себя во всей красе.
-Уважаемый верховный, а что же вы сразу не пришли по-человечески, не поздоровались, как положено? – не удержался от колкости Водолаз.
-По-человечески? – Дух расхохотался. – Вот поэтому вы и будете стоять на низшей ступени лестницы, раз не понимаете простых вещей. С чего бы мне, хозяину Серых Пределов, снисходить до вас, попирателей земных хлябей? Где я, а где вы?
-Грубо, - констатировал Игорь.
-Что ж поделать, с людьми иначе нельзя, - повысил голос Тенгри-Хан. – Онре, отдай череп. Мне не терпится пополнить копилку ярких представителей этого мира.
-Это неправильно, - сказала Барракуда, пряча ловушку с сущностью Камаля за спину. – Его надо вернуть в Великое Ничто, чтобы исключить опасность возвращения и воплощения.
-Мда, рано я тебя похвалил, поторопился. – Верховный вроде даже расстроился. – Да и жалеть не стоило, ибо жалость развращает. Живо передай мне экспонат!
-Как же она вам его передаст, если вас и не видно вовсе? – спросил я, потихоньку придвигаясь к женщине.
-Это вам не видно, не доросли еще. – Голос прозвучал совсем рядом, даже показалось, что я почувствовал ветерок от его дыхания. – Она прекрасно понимает, что надо делать. Только почему-то медлит. Онре?
-Простите, Верховный, у меня другие планы на бокора. – Между мной и гейшей замерцало, а затем с тихим хлопком на пустом мгновение назад участке палубы образовался Батбаяр. И он смотрел куда-то выше моего плеча, словно тоже видел собеседника.
-Ты совсем рехнулся, безумец? – На этот раз Тенгри-Хан возмутился уже за спиной Онре. – Забыл свое место? Я же тебя…
-Все помню, уважаемый, - Шаман безошибочно угадал положение визави, и даже слегка поклонился мачте, к которой до сих пор был пришпилен Бертран, уже переставший дергаться. – Однако бремя Хранителя Серых Пределов обязывает соблюдать древние правила, которые вы сами, кстати, когда-то утверждали и вбивали в головы нас, строптивых учеников. Наука не прошла даром, как видите.
-В данном случае правила не действуют! – неохотно проворчал голос. – Уйди с дороги, пока я еще воздаю должное твоему рвению. Хвалю, но сделаю по-своему.
Онре вскрикнула, череп вырвался из ее рук, и было полетел туда, откуда вещал Верховный. Но Батбаяр, как оказалось, такой вариант предвидел. Выхватил корявую палку из недр неизменного халата, и не целясь, пульнул разрядом в многострадальную башку Камаля, от бедра, словно заправский ковбой из кольта. Череп, начавший растворяться в пустоте, раскалился докрасна, вернулся в нашу реальность, и упал на доски, зашипев испаряемой морской водой. Шаман повторно «нажал на курок», после чего мы наконец увидели Тенгри-Хана, трясущего обожженной рукой. Глаза его сыпали целым водопадом яростных разрядов.
-Я раздавлю тебя, как букашку! – заорал он, окончательно утратив насмешливость и величие. – Испепелю и прах развею над Океаном Смерти! По щепотке на каждую тысячу верст, чтобы не смог восстановиться! Поднять руку на учителя…
Дух тоже вооружился артефактом, который выглядел явно побогаче Батбаяровского боевого жезла. Направил навершие в сторону дерзкого подданного, прокричал какую-то абракадабру. На конце оружия начала вспухать шаровая молния. Было понятно, что он от злобы активировал нечто глобально убийственное.
-Охренел небожитель! – заорал Песя. – Кирдык нам всем сейчас настанет! Ходу!
Раздумывать, куда бежать, времени не оставалось. Да и где спастись, к примеру, в десяти метрах от ядерного взрыва? Открывать порталы усилием мысли мы не научились. В отличие от шамана, который вспорол изнанку мира своей корягой, ловким финтом зафутболил в дырку череп, словно пробивал пенальти, и следом провалился туда сам, не забыв облапить Барракуду. Почему-то кадр, как его пятерня вцепляется в ее попку, запечатлелся у меня в глазах, в момент отрыва от борта каравеллы. Мы сиганули в море одновременно с друзьями, как олимпийские пловцы при хлопке стартового пистолета. Только хлопок прозвучал… шумновато.
Я ослеп, оглох, и вдобавок получил неслабый пинок в спину, отсушивший все мышцы тыла. А через мгновение то же самое случилось и с фасадом тушки. При неверном входе в воду она становится твердой и лупит не хуже кузнечного молота. Так что я погружался в пучину, казалось, отдельно от ушибленного туловища. На сладкое меня на глубине догнал гидроудар, и стало понятно, что чувствует рыба, оглушенная динамитом. Ненавижу рыбалку! Интересно, от мира наверху что-нибудь осталось? А от меня?...
…-Сеньоры, вам не надоело купаться? – Откуда-то сверху спросили насмешливо по-испански…
…Их было три. Вместо привычного, (Да, в отличие от разбежавшейся в ужасе команды «Ласточки», ко многим мистическим явлениям мы уже привыкли!) одного переливающегося шарика сущности, из Камаля, после неудачной попытки воскрешения, выскочили и повисли в метре от палубы сразу три огонька. Ну как огонька. Два мерцали и источали приязнь, хотелось их потрогать, погреть ладони о зовущий свет. А вот последний был колючим, злым, вибрирующим нервно, словно он ругался на дурака-носителя, оказавшегося слабаком, не удержавшим, не укрывшим в себе тайного подселенца.
-Какой интересный экземпляр, - смутно знакомый голос из воздуха поцокал языком. – Онре, девочка моя, посмотри, можно ли его забрать. Я, как видишь, пока не в состоянии это сделать.
-Да, учитель, - Гейша покорно поплыла к оброненной голове Камаля, которая подкатилась к моим ногам. При этом Онре укоризненно посмотрела на меня, ставшего причиной ее неловкости. Брезгливо сморщившись, опустила веки бокору, чтобы он перестал таращиться на окружающих. Все перевели дух, ибо взгляд даже мертвого мастера иллюзий гипнотизировал и внушал ужас. Казалось, он, подобно Горгоне, мог превратить в камень любого, кто не отвернется вовремя. - Ай, он жжется!
-Ага, сопротивляется. – Голос звучал удовлетворенно, словно подтвердились его предположения. Негодяй, знал, и все равно подослал женщину проверить! А если бы черный шарик был смертелен?!
-Не знаю, кто вы там, и почему Онре вас слушается, - начал я выговаривать невидимому исследователю, - но вы поступили бесчестно!
-Да, папаша, согласен с предыдущим оратором! – поддержал меня Песя. – Хоть вы и можете командовать прозрачными японками, но заставлять хватать что попало неправильно. Еще бы на вкус попробовать предложили.
-Азуми, если он тебе что-то прикажет, не вздумай выполнять! – Строго сказал Старпом Морре.
-Я не прозрачная, - буркнула она в ответ.
-Вот видите, - снисходительно рассмеялся голос. – Женщина оказалась рассудительней нескольких крепких молодых людей. А что касается опасности… Эта сущность слаба вне тела, и не поддерживаемая питанием. Если вы посмотрите внимательней, два его спутника меньше по размеру, и заметно тусклее.
-Как может быть свечение тусклее тьмы? – Спросил принц Кирилл. – Даже самый неяркий свет будет ослепительным во мраке.
-Ай, какой сообразительный отрок! – Волосы мальчика шевельнулись, словно его погладили по голове. – Это один из уроков жизни. Мудрость твоя на фоне бледных мыслей взрослых просияла драгоценным бриллиантом.
-Вы мне только сына не портите! – Грэг-Игорь возмутился. – Зазнается еще.
-Эй, умники, - воскликнул Макс. – Пока вы языки чешете, эти шарики разбегутся к чертям водоплавающим. Черныш уже готовится лыжи мазать.
И впрямь, злой ежик начал летать вокруг пары сателлитов, ища выход из пленительной сферы. Похоже, действительно был ограничен в своих возможностях, однако не сдавался, и попыток сбежать не оставлял. Онре оглянулась по сторонам, не понимая, где находится ее хозяин, и почему не подсказывает ничего в критической ситуации. А голос действительно молчал, как будто источник ушел по делам. Тогда она потянула челюсть камалевской головы книзу, отследила линию орбиты сущности, подождала, пока шарик залетит в разверстый рот, и захлопнула ловушку.
-Ты дура совсем? - Заорал Андр. – Он же оживет сейчас!
Мы отпрянули от гейши, потому что череп открыл глаза, наполненные бездонной темнотой, губы начали расползаться в зловещей улыбке. Но это длилось мгновение или два, не дольше. Из ушей, ноздрей, между стиснутых зубов повалил едкий дым, кожа на костях лица обуглилась, осыпаясь на палубу пепельными хлопьями. И лишь сквозь глазницы было видно, как мечется внутри окончательно запертая антрацитовая сущность…
Всё закончилось. Плотным куполом опустилась звенящая тишина, в ней утонул скрип снастей, плеск воды, крики чаек, даже дыхание людей не нарушало ватного безмолвия. И вдруг словно гром среди ясного неба застучали по доскам палубы крепкие ножки вольта – слегка покачиваясь, он направлялся к Киру, протянув ему пухлые ватные ручки, абсолютно точно повторив такое же движение Юнги. Сейчас только слепой бы не заметил связи между куклой и оператором. Матросы «Ласточки» оказались слепы, будучи побеждены собственными суевериями и предрассудками, и потому только отступали, когда вольт на своём пути оказывался слишком близко к кому-то то из них. Зато телохранитель Камаля был более трезвомыслящим. Проследив за тем, как мальчик и кукла копируют друг друга, он осторожно уложил безголовое тело бокора на связку канатов, прошептал что-то над ним виновато, словно просил прощения за то, что не уберёг, и вдруг, почти горизонтально растянувшись над палубой, стрелой метнулся к Киру – тому, кто помешал ему защитить своего хозяина. Но в тот момент, когда он поравнялся с вольтом, тот хищно оскалился, подпрыгнул и вцепился зубами в кадык телохранителя. Тот захрипел, забулькал горлом и плашмя рухнул на доски, заскрёб их ногтями в конвульсиях. На этот раз отшатнулись все – кукла действовала сама по себе, и это было страшно. Но тут рядом с вольтом возникла Онрё, погладила его по голове:
– Молодец, уродец, очень послушный. Хорошо, что ты не настоящий вольт, а только игрушка.
Мы выдохнули, напряжение этого испуга ушло. Но напряжение боя пока не отпустило – залитая кровью палуба «Ласточки» выглядит так, словно здесь произошла резня. Впрочем, именно она здесь и произошла. Капитан устало прислонился к мачте, Андр-Шеннуа по-прежнему стоял рядом с ним, держа в одной руке отрезанную голову Камаля, в другой – Клинок Последнего Удара. Редманд плескался в бочонке с водой, смывая кровь с разбитых костяшек пальцев – схватка началась так быстро, что он не нашёл времени выхватить шпагу и орудовал кулаками. Стенли и Валентайн тщательно вытирали свои клинки какими-то тряпками, насторожённо стреляя глазами по сторонам на случай, если кто-то из оставшихся в живых захочет продолжения. Я загнала Морру поглубже в себя, и, позволив Азуми действовать, заботливо собрала сюрикены, очистила их и сложила в специальный чехол, где они и лежали до сих пор.
– Взять их, олухи! – Бертран, освободившийся от опеки Онрё и переставший молотить самого себя дубинкой, поднялся на ноги и попытался вернуть себе власть: – Что стоите, как бараны? Боитесь этих дохляков?
– Заткнись, Бертран, – тихо проговорил один из матросов, самый старший на вид, – ты здесь больше не капитан.
– Это кто же решил? – взвился одноглазый. – Ты, что ли?
– Это команда решила. Мы тебе сразу говорили – не давай воли этим пришлым, мы тебе говорили – пусть они будут залогом выкупа или отправь их кормить рыб. Тебя предупреждали, что их появление откуда ни возьмись приведёт к беде. Но ты не слушал. И когда тебе посулили награду, ты побежал за ней, как шелудивый пёс за подачкой. И вот к чему это привело – половина наших мертва, а «Ласточка» ещё цела только потому, что в порту нет ни одного военного корабля. Ты низложен, кривой, – и матрос ловким движением швырнул в Бертрана игральную карту с изображением пикового туза.
Бертран, глухо зарычав, схватил карту, разорвал на куски и поднял дубинку. Но огреть ею никого не смог – снова вмешалась Онрё. Она лишь сделала ленивое движение рукой, и одноглазый попятился назад, пока не упёрся спиной в мачту, дубинка взлетела и прижалась к его шее. Единственный глаз налился кровью и с яростью уставился на японку. Она же, легко покачивая бёдрами, приблизилась к нему и насмешливо произнесла:
– Ведь я предупреждала тебя – не связывайся с Барракудой, не по зубам тебе. И твоему хозяину ты больше не нужен – ты теперь битая карта, пожертвованная фигура. Даже твоя команда от тебя отреклась. Так что стой и не дёргайся, пока тебе это не разрешат.
Он попытался что-то сказать, но дубинка сильнее надавила ему на горло, и из его рта вырвался только хрип. Онрё потрепала его по плешивой макушке и подошла к Шеннуа.
– Давай мне свою игрушку, – она взяла у него голову Камаля, зажала подмышкой. – Эту часть изгоя уже давно ждут, я доставлю её по назначению. А Клинок берегите, он вам ещё пригодится. А мне пора…
С неё на мгновение слетел ореол непобедимости и величия, она вдруг стала хрупкой и беззащитной, но это продолжалось лишь миг. Тут же она снова стала прежней, и я подумала, что другая она мне только привиделась. Однако этого мига хватило, чтобы голова бокора выскользнула и покатилась по палубе. Между ней и неподвижным телом пробежали едва заметные искры, а потом полоса пространства вдруг стала скручиваться и уплотняться, словно энергетическая нить притягивала их друг к другу. Тело приподнялось, неловко вставая на колени, голова поодпрыгнула пару раз мячиком, сокращая расстояние между собой и своим прежним местонахождением.
Даже мы, повидавшие всякого, были ошарашены происходящим, команда же «Ласточки» при всех своих суевериях, окончательно потерялась. Потому что нить между головой и телом Камаля вдруг упруго выгнулась кверху, словно кто-то подцепил её невидимым пальцем, и лопнула, издав звук порванной струны.
– Э, дорогой, ну зачем так спешить? – густой баритон прозвучал с упрёком ниоткуда и отовсюду одновременно…
И вдруг, словно кто-то нажал тумблер запуска действия! Всё задвигалось, зазвучало, эмоции хлынули в пространство, в уши, в глаза. Происходящее поделилось на отдельные кадры. Не хватало только треска старинного киноаппарата, протягивающего целлулоидную плёнку между лампой и объективом, да бренчания из-под пальцев тапёра фальшивых нот от чудом живого пианино…
Вспышка! Игорь хватает ближайшего к нему головореза поперёк туловища. Не ожидающий подвоха со спины, тот всплёскивает руками, отпуская юного принца. Следует почти безукоризненно выполненный борцовский бросок через бедро. Француз с громким стуком манекеном брякается о палубу, ломаясь в шее и пояснице.
Вспышка! Второй конвоир утробно вскрикивает и булькает горлом. Макс и Артём дёргают его на себя, он заваливается на спину, из груди перпендикулярно телу торчат два длинных лезвия. Затем они – до его падения навзничь – втягиваются внутрь. Шпаги вновь свободны и готовы дальше причинять добро и наносить любовь из рук Старпома и Главмеха. Два манекена в плюс.
Вспышка! Туманный силуэт Онрё исчезает, чтобы проявиться позади Бертрана. Рука с дубинкой на первый взгляд сама взлетает к зениту, и начинает хлестать хозяина гибким искрящимся жалом по голове, по лицу, по шее. Одноглазый шкипер кричит, широко раскрывая рот, второй рукой пытается поймать, ухватить, остановить предательницу, но только удваивает силу и частоту ударов. Возникает целый ореол брызг – яркие светлячки вперемешку с рубиновыми каплями. Зрелище одновременно и завораживающее, и отвратительное.
Вспышка! Водолаз гарцует вокруг Камаля и громилы, но никак не подберёт момента, чтобы ткнуть Кинжалом в бокора – телохранитель всё время подставляет спину, и призывает господина вернуться в реальность. Я прыгаю к нему с противоположной от Пёси стороны, чтобы прервать этот бесконечный вальс, хватаю гаитянского мастера вуду за камзол. Но его ближник истинно силён и массивен, и мгновенно ориентируется в обстановке, используя новые вводные – теперь мы хороводимся втроём, ещё уменьшив Водолазу шансы на успех! «Вик, маму твою военно-морскую, на хрена ты влез?!» - кричит мне Пёся. А я не могу бросить наше тесное трио, хитрый Камаль захватил мои руки и прижал меня к своей спине! Да сто кальмаров вам в трещину!!! Поверх его головы я смотрю в торжествующее лицо бугая. Он ликует, мы кружимся, Андр матерится. Тут визави хмурит брови, затем изображает боль, кренясь на одну сторону. Мы одновременно смотрим вниз. Вольт! Подскочил к нам и вцепился зубами в лодыжку гвардейца! Тот пытается стряхнуть куклу, достать его рукой, и одновременно не упустить охраняемого объекта. Тряпишный малыш вгрызается в плоть и кость, добавив к процессу и когти. Съедаемый заживо стонет сквозь зубы, пострадавшая нога его подламывается, опрокидывая на себя весь танцевальный ансамбль. Но за мгновение до падения я вижу руку в татуировках, хватающую за волосы зажатого между нами Камаля, потом хищным змеиным финтом сверкнувший в лучах солнца клинок. Слабый вскрик, мои руки свободны, чудом удерживаюсь на ногах. Сладкая парочка заваливается вниз, освобождает мне панораму обзора. И я вижу…
Вспышка! Азуми припадает на колено, резко поводит рукой, от левого плеча вправо, словно широко распахивает дверь или раздаёт щедрые дары. С ладони её срываются стальные звёзды, веером разлетаясь в створе сектора обстрела градусов на 120. Вжик, вжик! Пять смертоносных росчерков, Дюк хватается за распоротое горло, четверо его подопечных так и не доходят до принца, насаженные на острые лучи.
Вспышка! -И что мне с этим дерьмом делать? – спрашивает в наступившей вдруг тишине Андр. Рука его по-прежнему вытянута вперёд, пальцы крепко вцепились в шевелюру ещё вращающего глазами Камаля. Головы Камаля. Ниже хирургического среза поперёк шеи ничего нет. Основную часть бокора сжимает в объятиях лежащий на палубе детина. Хранитель тела, он наконец-то соответствует своему официальному статусу.
Вспышка! Вольт брезгливо сплёвывает, поворачивает густо пропитанную красным голову к Кириллу, его нарисованное лицо озаряет светлая улыбка…
Происходящее начало напоминать какой-то водевиль, приближающийся к развязке. Мизансцены, эмоции актёров, акценты, постоянно меняющиеся составы групп противников и сторонников, в зависимости от милости Фортуны к тем или иным героям… Статисты – то есть массовка в виде ничего не понимающих матросов – жадно следили за спектаклем, неожиданно удовлетворив одну из двух главных потребностей в жизни – зрелище. А персонажи, которые, как и положено в представлениях такого жанра, собрались всей труппой на подмостках, чтобы чуть позже спеть финальную песенку, перемещались по сцене-палубе, занимая места согласно неведомому сценарию. И пока было неясно, кому из нас посчастливится выйти к зрителям на поклон.
Как только призрачная, но вполне реальная Онрё, отделившаяся от Азуми, произнесла свою реплику в сторону одноглазого, он хищно улыбнулся, взмахнул рукой, и в ладони его раскрылась на все свои полметра телескопическая дубинка, по стволу которой вдобавок бегали желтоватые искры. Ни хрена себе заход! Эта штука смотрелась бы вполне гармонично в драке конца двадцатого или начала двадцать первого века, но никак не на каравелле семнадцатого. Значит, события начали развиваться совсем уж жёстко, раз Бертран наплевал на конспирацию. Но наши «сейчашние» современники не сочли это оружие фантастическим. Магическим, ведьмаковским – да. Опасным, страшным, тем более недалеко от гуляющих по «Аллигатору» неупокоенных духов мертвецов – несомненно. А так никто не удивился. Толпа отшатнулась, отхлынула, расчищая нам арену для эпической битвы. Вряд ли они осознавали значимость зрелища. Моряки вообще суеверны, часто встречаются с разными чудесами и жуткими чудовищами в своих странствиях. И сбросивший вдруг личину «благородный», упавший в обморок при виде ожившей куклы, и появившийся из ниоткуда призрак ещё одной узкоглазой бабы, которая напугала их бравого капитана – всё это было для них лишь темой для грядущих долгих разговоров зимними вечерами.
-Малец, ну-ка, дай мне с дядей побеседовать. – Телохранитель «нотариуса Жиля» аккуратно, словно настоящего ребёнка, взял вольта подмышки, и переставил с недвижного Камаля на палубу. А затем принялся подымать бокора на ноги – Босс, просыпайтесь, всё под контролем! Да очнитесь же, хватит притворяться! Уходить надо.
-А вас я попрошу остаться! – Шеннуа умело спародировал Мюллера из известного фильма, направляясь к парочке, изображающей пьяных борцов, пока не решивших, будет ли схватка в партере, или стоя. – Кэп, дай мне свой пыряльник, пора заканчивать эти танцы на хрен.
Пёся – теперь все шпионские игры окончательно потеряли смысл – вынул из моей руки Кинжал, и начал обходить детину, что прикрывал бокора своим телом от нас, продолжая исполнять свой долг перед хозяином. Спина бодигарда напряглась, ноги задвигались в поиске более уверенного упора. К тому же здоровяк ослабил хватку, а значит Камаль начал приходить в себя, обретая самостоятельность в вертикали. Старина Дюк, понимающий, что уже посчитанный и поделенный выкуп за принца уплывает из рук, пошёл ва-банк, не взирая на плохой расклад сил, и дал сигнал своим бойцам. Четверо гориллоподобных горлорезов двинулись к Кириллу, в усиление к двум его предыдущим конвоирам. А Артём, Макс и Игорь уже почти насадили тех на острые жала клинков. Барракуда на мгновение отпрянула от Бертрана, а скорее от его оружия, очевидно для неё смертельно опасного.
Фигуры были расставлены на доске, и время замерло, чтобы спустя секунды пуститься вскачь…
Я запихала печать снова ему в карман и вернулась к себе. Меня никто не заметил, и я спокойно улеглась в свой гамак. На душе немного полегчало, хотя нарисованная Грэгом перспектива настораживала. На плаху мне не хотелось ни в своей, ни в чужой ипостаси, голове было уютно на плечах, а жизнь не представлялась такой уж плохой, чтобы с ней расставаться. Слегка потерявшись во времени, я больше не перемещалась между каютами и сидела у себя, ожидая, что события сами подскажут мне план действий. Это качество было привнесено в меня Азуми, и я бы не отказалась, если бы некоторые из её умений, способностей и черт характера сохранились во мне, когда этот поворот судьбы завершится, и мы вернёмся на наш любимый барк. В том, что мы вернёмся, я не сомневалась, или гнала сомнения, что не так уж и важно. Главное – Волька нас ждал. Хоть и не мог помочь. Ждал, это я знала от той крошечной части, что существовала в моей душе, и не мог помочь, потому что уж слишком маленькой была эта часть. Настолько маленькой, что он не мог даже найти нас.
Я проснулась от того, что меня кто-то тронул за плечо. Открыв глаза, я с изумлением увидела над собой красивое женское лицо – это была Онрё. Ипостась Азуми тут же выступила вперёд, и я подскочила, чтобы поклониться. Она остановила меня и прижала палец к губам. Я осталась на месте и кивнула, показывая, что поняла её. Онрё скользнула к двери и коснулась её ладонью.
– Охранник всегда там? – её шёпот был легче слабого дуновения ветерка. – Впрочем, это неважно. Вы правильно сделали, что задействовали вольта. Следовало сделать это раньше. Капитан… я приняла решение расстаться с ним, потому что… Итак. – она оборвала свои откровения, – с помощью активированного вольта я увидела, что вы оказались в опасности. Тенгри-Хан позволил мне немного помочь вам. Твоё задание – наладить связи с оружейными мастерами Англии. Я знаю, что тебе предстояло общаться с мужчинами-европейцами, но это занятие не для таких как ты. Твоя скромность и невинность не позволят тебе справиться, а я уже однажды потеряла тебя, и не хочу пережить это снова. Молчи, – Онрё знаком пресекла мою попытку вставить хоть слово. – Я уже связалась с нужными людьми. Если тебе придётся вернуться в Японию, я доставлю тебе документы.
– Но моя честь… – попыталась возразить я.
– Твоя честь не запятнана. Ты находишься в моём подчинении, и должна выполнять только мои приказы или приказы Микадо. Тебя же отправляли не он и не я. Ты должна доставить документы, а как ты их получила – неважно. Итак, Азуми, дитя моё… Если ты направишься в Японию, ты получишь бумаги. Но не раньше. Оракул Морра, если ты и твои друзья найдёте способ вернуться на свой корабль, ты тоже получишь важный для вас документ.
– Почему вам не отдать его Капитану? – почтительно спросила я.
– Я уже сказала – я приняла решение не видеть его больше. Довольно об этом. Сейчас за тобой придут. Ты должна позволить мне слиться с тобой. Не беспокойся, я не стану заставлять тебя что-то делать, я только хочу, чтобы моё появление стало кое для кого сюрпризом.
В дверь каюты постучали, и Онрё исчезла. Она сдержала обещание, я едва чувствовала её присутствие. Во мне она была или вокруг, надо мной или рядом – не знаю, но она была здесь. Я открыла дверь.
– Капитан Бертран приглашает вас на палубу, – тот же молоденький пират опасливо покосился на эспадрон, который на этот раз я прихватила с собой.
Но перед выходом на палубу нас встретил Шеннуа. Рядом с ним стояли Стенли, Валентайн и Редманд. Последний был ещё бледен, но на ногах стоял твёрдо – мои снадобья помогли.
– Ну что, маски сбросили? – тихо спросил боцман. – Похоже, вечер перестаёт быть томным. Игры играми, но Кирюху я им не отдам.
– Да они его и не заберут, – улыбнулся Валентайн, – пошли, посмотрим, что будет.
Рядом с «Ласточкой» стоял «Аллигатор», но одного взгляда нам хватило, чтобы понять – это совсем не тот корабль, с командой которого мы недавно дрались. Мёртвый корабль с мёртвыми матросами жил только тенями, что чуть заметно перемещались по его палубе. Экипаж каравеллы пугливо отступал к противоположному борту, кто-то крестился, кто-то сыпал проклятиями. Капитан стоял рядом с Бертраном. Эдун уже был на палубе, двое пиратов держали его за руки, но вид фрегата подействовал и на них, они ослабили хватку настолько, что мальчик просто стряхнул с себя их руки и сосредоточился на вольте. А кукла с жуткой ухмылкой на лице наступала на нотариуса, который уже полностью преобразился, приняв свой обычный облик – мерзкого коротышки Камаля. Но видно, он знал силу вольтов, хоть и не догадывался, что наш – лишь впечатляющая подделка. Камаль пятился, пока не упёрся спиной в мачту. Вольт приблизился к нему вплотную и протянул ручки. Камаль, уже полностью преобразившийся, вдруг взвизгнул совсем по-женски, закрыл ладонями лицо и завалился на бок. Вольт вскарабкался на него и встал в горделивой позе победителя.
Бертран, хищно прищурившись, отрывисто рассмеялся, глядя на поверженного колдуна и, толкнув Капитана в нашу сторону, приказал своим людям:
– Взять их! Награда за их головы будет вернее, чем их обещания!
И тут возникла Онрё. Всего секунду её взгляд был устремлён на побелевшего как полотно Капитана, нежная улыбка мелькнула на её губах, и она, сделав какой-то слабый жест в его сторону, перевела глаза на одноглазого.
– Здравствуй, Бертран, кажется, ты снова хочешь повредить друзьям Барракуды? Но эту партию выиграет Тенгри-Хан, а твой хозяин сделал неверный ход и одну важную фигуру уже потерял, – она показала на поверженного Камаля. – Следующей станешь ты.
20293