Мы уже перестали считать дни, которые провели, болтаясь в одной точке океана. Вокруг нас простирался синий океан, над нами синело безоблачное небо, под нами лежала глубочайшая на планете бездна, скрывающая что-то, способное открыть для наших знакомых драконов переход в их новый мир. Всё чаще мы задавали себе вопрос, что мы тут делаем, и уверенность в ответе постепенно угасала. Мы не знали, где наши друзья, без которых проведение таинственного ритуала было невозможно. Мы не знали, в курсе ли Ранджит, что мы уже на месте. Мы не знали, нужна ли ещё наша помощь драконам, ведь они не появлялись уже очень давно, не подавали никаких знаков, что готовы к переходу. Мы не имели ни малейшего понятия, где они вообще. Всё это действовало угнетающе, к тому же добавлялось беспокойство за наших друзей.
Отношения между присутствующими на борту тоже нельзя было назвать идеальными. Правда, наша четвёрка по-прежнему держалась вместе, по большому счёту, тут нет ничего странного – хоть мы уже несколько лет живём каждый самостоятельно, двадцатилетний период пребывания единым существом до сих пор давал о себе знать тем, что мы нуждались друг в друге. Гусева мы почти не видели, он ни с кем не общался и, похоже, единственное, чего он хотел, это снова увидеть Ангела. Впрочем, нас это не огорчало, потому что, если кому-то из нас и удавалось переброситься с ним парой фраз, это происходило на повышенных тонах, только добавляя огорчения в наши и без того расстроенные души. Алекс таскался за мной молчаливой тенью, мне уже начинало казаться, что он даже на ночь не уходит к себе, потому что, стоило мне выйти из своей каюты, как он тут же появлялся неподалёку. Я не страдаю мнительностью и охотно согласился бы с тем, что мы случайно оказываемся рядом, если бы это не происходило постоянно. Может быть, он хотел просто поговорить, но ничем этого не показывал. Мне же беседовать с ним было не о чем. Этот человек вызывал у меня смешанные чувства. С одной стороны, он не единожды выручал нас из, казалось бы, безвыходных ситуаций, с другой – он оказался вором, да и проявленная им когда-то готовность пожертвовать жизнью Морры ради достижения своих целей отнюдь не играла в его пользу. И только Борский сохранял жизнерадостный настрой, колобком катался по всему кораблю, для каждого находя несколько ободряющих слов, к которым тут же прибавлял описание забавного случая из собственной жизни (уж не знаю, действительно происходившего когда-нибудь или придуманного на ходу). Он с невообразимой для его комплекции ловкостью буквально порхал по камбузу и выдумывал какие-то странные блюда, сочетая ингредиенты как ему заблагорассудится, причём его стряпня неизменно была на высоте.
В последние дни царил полный штиль. Поверхность океана отражала яркую голубизну неба, так что линия горизонта едва угадывалась. Разглядеть сушу на этих широтах невозможно, но, удивительное дело, мы ни разу не заметили других судов. Ни одного даже самого захудалого кораблика не появилось в этом синем просторе с тех пор, как мы остановились в нужных координатах.
Сегодня утром Макс сообщил, что мы не просто остановились, а застряли. Он проводил профилактику двигателя и обнаружил, что он не заводится, хотя никаких неисправностей не было. Топлива в баках также было предостаточно, но машина не реагировала ни на какие команды. Поднимать паруса в таком штиле было бы просто смешно, так что ситуация складывалась не радостная. С Максом и Игорем мы зашли в рубку, убедились, что огромная буква "Z" снова появилась на соответствующей вчерашнему дню странице судового журнала, и попытались включить рацию. Но она даже не хрюкнула. Мы переглянулись и молча вышли на палубу. Похоже, мы в самом деле отрезаны от всего остального мира. Чем это могло обернуться, оставалось только догадываться.
– Ладно, мужики! – Макс ободряющие хлопнул нас по плечам. – Поживём – увидим. Может, это нам знак, что надо стоять на месте и не рыпаться, просто ждать!
– Чего ждать? – угрюмо спросил Игорь. – У моря погоды?
– А хоть бы и так, – Макс повертел головой, разминая шею. – Всё равно нам не сдвинуться с места.
– А если на шлюпке? – Игорь задумчиво посмотрел вдаль. – Попробовать добраться до берега...
– Во-первых, до берега далековато, – возразил Макс, – во-вторых, в чём смысл добираться до берега, если на корабле всё есть? Нам жратвы хватит на пару лет, воды тоже. Будут нас искать наши или нет, рано или поздно они всё равно догадаются прибыть сюда, ибо это то самое место, где должно произойти главное действо, ради которого мы пережили столько всего. А в-третьих, Игорюха, не хочу тебя огорчать, но я уже проверил шлюпки – они словно приросли к балкам. И отодрать их можно только по кускам. А кусок шлюпки далеко не уплывёт...
Игорь чертыхнулся.
– Слушай, друг, – помялся Макс, – а мы ведь опять про днюху твоего парня забыли. Мог бы и напомнить. Или у самого из головы вылетело, папаша?
– Не вылетело, – Игорь поковырял палубу носком ботинка. – Это он сказал никому не напоминать, а если сами заговорите, то попросить вас не поздравлять его.
– Почему? – спросил я. – Он как-то объяснил?
– Объяснил, – кивнул адвокат. – Папа, говорит, мы же и про твой день рождения не вспоминали, и про дядь Макса, и про дядь Тёмин. А чем я лучше?
– Глупость какая! – возмутился я.
– Не спеши, – перебил меня Игорь. – Это только вступление. Потом говорит: "А какой день мне днём рождения считать? Я родился 22 января 1987 года, и теперь мне должно быть 33 года. Я умер и стал призраком в составе Лафани 17 октября 1999 года, и тогда мне должен быть 21 год. Мы разделились, и я стал отдельным призраком 20 июня 2016 года, а 10 декабря в том же году я стал живым, в смысле, у меня появилось тело, но тогда мне 4 года. Но выгляжу-то я как тринадцатилетний пацан! Так когда у меня день рождения, папа? И есть ли он у меня теперь вообще? И у вас тоже...".
– Ну в чём-то он прав, – грустно подтвердил Макс.
– Да уж, – кивнул я, – а помните, мы ещё старались не показывать вида, что он не взрослеет внешне? А Малыш, оказывается, и сам обо всём догадался.
– Умён не по годам, – заметил Макс.
Мы невольно улыбнулись этим словам, потому что в них была заключена истинная правда.
Опустевшая палуба, холодная, опустевшая, качающаяся под набегающей морской волной палуба "Летучего" встретила меня полной одинокой тишиной. Я опустилась на нее примерно в полдень, но вместо яркого, солнечного дня палуба корабля, холодная, как айсберг в океане, была погружена в густой, как кисель, непроглядный туман. Кругом пахло сыростью, холодом и...духами?
-Демонище, ты точно в нужное измерение нас завел? - я обернулась с трудом пытаясь рассмотреть стоящий невдалеке темный силуэт с картой.
-Мать, все в порядке, измерение то, что нам надо. - буркнул он через плечо, продолжая водить пальцем по раскрашенной шкуре.
-Тогда что это за корабль-призрак?
-Летучий, сама же видишь. Али уже не узнаешь в связи со старостью лет?
-Так, предок динозавров, еще раз назовешь меня старой, я своими зубными протезами укушу тебя за вставной глаз! Ты по делу, если это нужное измерение, и это Летучий, то, где все наши?
-Честно, не знаю...
-Как это ты, создание полупотустороннего производства и не знаешь?
-Ну, как...я ощущаю что-то, какие-то, как ты выразилась, полупотусторонние сигнатуры. Они как бы здесь, но их здесь нет.
-Как такое может быть?
-Э, могу предположить, что их от нас скрывает какая-то энергетическая преграда. Будто по разные стороны резиновой перчатки. Мягкие и жесткие одновременно.
Теплая волна внезапно прошла сквозь все мое тело, будто меня током ударило. В голове возник целый рой сумбурных мыслей. От неожиданности я чуть не села на палубу, но тут же недоуменно завертела мордахой вокруг.
- Значит так, началось это всё несколько дней назад... Утром...Я как всегда проснулась ни свет, ни заря, и поскакала на кухню. У меня ещё с вечера было составлено меню на день, утром я планировала поджарить гренки с сыром, Моррка их особенно "уважает", сварить овсянку с ягодами, и ещё приготовить побольше хрустящего бекона, он с утра просто "улетает", хоть пол кило нажарь, всё мало.
- Да уж, его вечно не хватает, - не стал со мной спорить Пёса.
- Ещё бы, ты на свою тарелку его столько наваливаешь, что я уже начинаю бояться за твою печень!
- При чём тут печень, это же не алкоголь?
- Это жиры, и организму от них тоже никакой пользы.
- Вот тут, Энжик, я с тобой не согласен, жиры - это сплошная польза. Знаешь, как мне после них весело работается?
- Ок, ок, Пёска, я сейчас не об этом. Так, на чём я остановилась? А, на утре...Короче, забегаю я с утра на свой Камбуз и чувствую...даже не знаю как объяснить...чувствую, что что-то не то.
- То есть?
- Вот в том то и проблема. Я чувствую, а понять не могу. Постояла так минут 5, пооглядывалась вокруг, но так и не нашла причину своей тревоги...Пока не начала готовить. Это, я тебе доложу, была не стряпня, а просто приключения какие то. Во-первых я пол часа искала сыр в холодильнике. Я точно знала, что у меня там четверть круга есть, и точно помнила на какой полке, я всегда все продукты храню на своих местах, порядок никогда не меняется, молочные продукты и сыры лежат на второй полке снизу, но в этот раз сыра там не было, да и вообще в холодильнике не было и следа от сыра.
- Может быть ты его использовала весь, и просто забыла про это?
- Да, Пёска, и я так подумала после того, как обыскала весь холодильник. Поняв, что время уходит, а у меня ещё никаких признаков завтрака на плите, я плюнула на поиски, и пошла в кладовку за новым куском сыра. Как только я его принесла, разрезала и натёрла, поиск тёрки, кстати, тоже отнял минут 10, я обнаружила "старый" сыр!
- Как?
- А никак. Я просто открыла холодильник, чтобы положить туда "новый" кусок, и увидела "старый"...он лежал на своём месте, на второй полке снизу, и хитро мне улыбался.
- Что?! Сыр улыбался!? - чувство юмора Пёсеньке отказало, на моём веку первый раз.
- Не просто улыбался, Андрик, он надо мной ржал! Ну скажи, как можно было искать пол часа то, что лежит на самом видном месте?
- Понятия не имею, а дальше что?
- Ну я решила, что просто ещё не проснулась как следует, поэтому и не заметила сыр в холодильнике. Дальше дело пошло веселее, гренки уже жарились, когда я принялась за бекон, но не тут то было...Теперь в холодильнике не оказалось сала, т.е. бекона. Вот тут я уже запаниковала, ведь я точно помнила как вчера с вечера достала его из морозильника и переложила в холодильник, чтобы он слегка подтаял и лучше разнимался. Я совершенно точно помнила куда его положила, он был в голубой пластиковой коробке...коробка была на месте, но совершенно пустая.
- Украли?
- Вот и я так подумала...Но кто?
- Я не брал!
- Никто не брал, Пёса, не переживай. Когда я почувствовала, что гренки начинают подгорать...
- О, помню, помню, это позавчера у нас на завтрак были очень "загорелые" гренки, но мне понравилось, они на зубах здорово хрустели.
- Вот-вот, я едва их не сожгла полностью, потому что стояла у холодильника и смотрела на пустой контейнер из-под бекона. Короче, гренки я спасла, почти что спасла, а вот бекона так и не было. Вернее, был другой, сильно замороженный и не пригодный для немедленного приготовления, поэтому я решила сделать большую яичницу с колбасой и помидорами.
- И её помню, вкусная кстати.
- Спасибо, ты меня всегда комплиментами балуешь...Так вот, после того, как яишня уже скворчала на сковородке, я обнаружила пропавшее сало...оно лежало там, где я его вчера положила, в голубом пластиковом контейнере на верхней полке холодильника... Ну и что тут прикажешь думать?
- Что?
- Вот именно, что? Сначала я подумала, что у меня что-то с головой. Не мудрено, после всех наших скитаний и приключений "крыша" вполне себе могла поехать. Но потом я отказалась от этой мысли, потому что в течении дня со мной творились невероятные вещи на Камбузе, я постоянно что-то искала и не находила, а потом находила на том же самом месте, где искала буквально 5 минут назад, а иногда наоборот, совсем в другом месте. Самое ужасное было когда я пыталась открыть духовку, а она ни в какую не поддавалась, как будто была закрыта на замок, а на следующий день этот фокус со мной повторила дверца холодильника, пол часа я не могла его открыть. Всё бы ничего, но я стала находить у себя в кладовке продукты, которые никогда туда не клала, и никто другой не мог их туда положить. Какие то экзотические фрукты с не очень приятным запахом, какая то консервированная рыба с совершенно незнакомым названием, какие то специи и приправы, о которых я слыхом не слыхивала.
- Может быть во время нашего отсутствия на Летучем кто-то это всё туда подложил?
- Не может быть!
- Почему?
- Да потому что я в первые же дни после нашего возвращения всё там пересмотрела и перепроверила, ничего этого там не было, никакой такой нечисти!
- Странно...
- Так и я говорю, очень странно...Но странности на этом не закончились, было ещё всего много разного и интересного, бунтовали мои электроприборы, особенно миксер и шейкер, они крутились с утроенной скоростью и открывались в самый неподходящий момент, заливая и забрызгивая весь Камбуз. В один прекрасный момент завяла вся моя зелень на грядках...
- Каких ещё грядках? - изумился Водолаз.
- Не важно, долго объяснять. Она завяла вчера в полдень. Совершенно вся, до самого последнего пёрышка укропа. Я уже даже её "оплакала" и принялась подсчитывать запасы своей сушеной и мороженой зеленухи. А сегодня утром обнаружила, что все мои посадки ожили, да не просто ожили, а ударились в буйный рост. Теперь среди кинзы и петрушки можно просто спрятаться, такие они высокие.
- Ёлки-палки, вот это чудеса в решете!
- Кстати, на счёт решета, я его уже третий день ищу...
Уже третий день я живу в сплошном недоумении! И падение Морры за борт стало нестандартным катализатором, которое привело меня к мысли о том, что надо бы с кем-нибудь поговорить. Но сначала хотелось бы хоть немного разобраться во всём самой. Значит так, во первых я снова на Летучем, на моём родном Камбузе, на котором я всё знаю как свои пять пальцев. Во вторых нас опять только четверо, и это почему то нас совершенно не радует, особенно Морру конечно, но и мы трое тоже сильно скучаем. Как я сделала такой вывод? Да очень просто, по выражению наших лиц, по нежеланию встречаться друг с другом, по желанию уединиться и переживать, по настроению и в конце концов, по аппетиту. Лично моя грусть-печаль выражается в том, что я целый день сижу на камбузе, перебираю свою шкатулку с рецептами и готовлю самые вкусные-превкусные блюда, которые, если и съедаются моими друзьями, то совершенно без всякого энтузиазма и без единого слова благодарности в мой адрес. Но это бы всё ещё ничего, это бы всё ладно, в недоумение меня привёл совсем другой факт...Я перестала узнавать свой Камбуз! Да, да, именно так. Сначала я списывала всё на то, что моя нога давно не ступала в родные пенаты, что слишком много времени было проведено в приключениях вне Летучего, что мозг последнее время был сильно перегружен, да и тело тоже не знало отдыха. Все эти отговорки перестали работать когда я поняла, что всё совсем не так просто, что в Камбузе что-то происходит, что мы с ним, с Камбузом т.е., перестали друг другу доверять. И вот сейчас, стоя в Лазарете над приходящей в себя Морркой, я поняла, что пришло время с кем-нибудь посоветоваться. Но не с Моррой же, ей сейчас самой бы с собой разобраться. Она вон с койки смотрит мне прямо в глаза, как бы спрашивая меня, что с ней произошло, отчего она, так всегда боящаяся воды и не приближающаяся близко к бортам, вдруг сиганула прямо в пучину да ещё с такой небывалой высоты. Что я могу ей ответить? Только погладить по мокрым волосам, поцеловать в холодную щёку, напоить крепким чаем, укрыть потеплее и пообещать, что всё будет хорошо. Кажется подруга с большой охотой поверила моим словам, потому что глаза её медленно сомкнулись, дыхание стало ровным, тело расслабилось, Морра спала. Постояв возле её постели ещё пару минут, я тихо вышла из Лазарета и отправилась на поиски Водолаза, решив, что Кэпу сейчас точно не до меня, и поговорить я могу только с Андром. Я не прошла и пяти метров, как Пёска выскочил мне на встречу из дверей Камбуза...
- Хай, Ангел! На ловца и зверь...Я тебя как раз искал, надо поговорить.
- Надо же! Взаимно, я тоже вышла на поиски тебя в надежде поговорить?
- Да? отлично! О чём?
- Нет, ты первый меня остановил, давай сначала решим твои вопросы.
- Замечательно! Чаем угостишь?
- С удовольствием, - мы вернулись на Камбуз, я быстро заварила чай, поставила на стол розетку с вареньем и тарелку с печеньем.
- Так о чём ты хотел поговорить? - напомнила я Андру, усаживаясь за стол напротив него.
- Слушай, Энжик, ты что-то понимаешь во всём этом?
- В чём этом?
- Ну вот в этом Моррином прыжке? Она тебе что-то говорила? Делилась своими переживаниями?
- По моему она нам всем постоянно говорила, что очень переживает о том, что случилось с Призраками и всеми остальными. Разве не так?
- Да, да, конечно, но не до такой же степени! Не до суицида же!
- А ты думаешь, что она прыгнула в воду с этой целью? Ты думаешь, что она хотела самоубиться?
- А у тебя есть какие то другие предположения?
- Честно говоря, я пока ни о чём таком не думала, мне, если честно, показалось, что она это сделала будучи не в себе.
- Как понимать?
- Ну как-будто во сне, как лунатик. Ты же сам видел как она двигалась по рее, как сомнамбула, нащупывая ногами, а глаза при этом были закрыты.
- Как ты с такого расстояния разглядела её глаза?
- Я их и не видела, но по положению головы было понятно, что она не смотрит себе под ноги, во всяком случае, я отчетливо понимала, что она не отдаёт себе отчет в том, что делает.
- Ну тогда это всё меняет, может быть ей действительно сон какой то приснился, и может быть она точно лунатик...
- Правда ничего такого я за ней раньше не замечала...
- Раньше - это раньше, а сейчас - это сейчас...Но сон там точно какой то был, ты же слышала как она орала: "Тёма, Борский!"? Сто процентов ей что-то снилось.
- Ты прав однозначно.
- Так, Ангел, ты говоришь, что она к тебе на Камбуз не приходила с разговорами о самоубийстве?
- Пёса, ты совсем спятил? Конечно нет! Думаешь я бы оставила её одну хоть на минуту если бы она мне хоть словом намекнула о суициде? Да мы вообще последнее время редко встречаемся, мы все! Все приходят есть в разное время, и предпочитают делать это в одиночестве, Кэп вообще у себя всё время, глушит там по черному, ты постоянно со своими машинами-инструментами, а Морра не выходит из библиотеки. Что с нами со всеми происходит? Почему мы больше не встречаемся на Камбузе во время обедов и ужинов? Да и с самим Камбузом происходит что-то странное!
- Это ты о чём, Ангел?
- Это я как раз о том, о чем хотела с тобой поговорить! Мой Камбуз больше не похож сам на себя! Я его не узнаю! Он меня постоянно обманывает, и зло надо мной подшучивает. А самое главное, мы с ним больше не понимаем друг друга!
- Тихо, тихо, Ангел, успокойся, не кричи. Всё, что ты сейчас говорила, звучит как бред сумасшедшего, Камбуз - это всё-таки помещение, а не человек, он не может вытворять ничего такого, в чём ты его сейчас обвиняла, он же не живой!
- А вот и нет! А вот и может! А вот и живой! Живее всех живых, можно сказать!
- Ок, ладно, давай теперь всё по порядку, с самого начала.
- Значит так, началось это всё несколько дней назад...
Рикуш, прости, дорогой, за опоздание с поздравлением. Клянусь, были очень уважительные причины. Но, как всегда, лучше поздно, чем никогда. Поздравляю тебя, дружище! Пусть жизнь тебя не устаёт баловать, здоровье не перестаёт радовать, успехи удивляют окружающих, а мечты сбываются со скоростью звука! Возвращайся, мы тебя ждём!
Пропал куда-то друг наш Рики. Попал видать в объятья скуки. Свои убрав со сцены лики, Не применив прямые руки, Нет чтоб прочистить кэш и куки, Авось лекарство от разлуки Подействует, и снова, снова, Блеснет умищем нехреново...
РИКИ ТИКИ ТАВИ, ЧЕЛОВЕК И МАНГУСТ, БРАНДМАЙОР, ИНЖЕНЕР И КАВТОРАНГ, И ПРОСТО ЧЕЛОВЕК ПРИРОДЫ! С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ, ПУСТЬ ВСЁ СБУДЕТСЯ, ПУСТЬ СБУДЕТСЯ, КАК ХОЧЕТСЯ, И ПУСТЬ СБЫВШЕЕСЯ ПРЕВЗОЙДЁТ ОЖИДАНИЯ!
...Капитан хмыкнул многозначительно. Но казалось, иного ответа он и не ожидал. Иначе к чему были эти почти трагические переживания? Не для развлечения же ради? То все пропали бесследно, думай, что хочешь. Теперь такая комбинация сложная.
-Вернуться к нам? Зачем? Чтобы снова кого-нибудь вынудить совершить безрассудный поступок? А если бы мы не успели её спасти?
-За Морру можете быть спокойны.
-Сейчас-то конечно можем, всё же кое-чему обучены. А вдруг?
-Она...не может утонуть.
-Э, юноша бледный со взором горячим, ты эти намёки бросай давай! Следи за своим языком!
-Что? В каком смысле? Ах, это. Народное творчество. Нет, Капитан, я вовсе не имел в виду ничего скабрезного.
-Смотри мне, доберусь, уши надеру!
-Ничего не имею против! Я и сам стремлюсь к материализации среди вас.
-Не понимаешь, куда суешь свой призрачный нос. Ну да ладно, силком никто не тянет. Но вернёмся к Оракулу. Она сама на каждом углу хвалится, что плавает, как топор. Как это она не может утонуть?
-Вода - это стихия, и она защищает Морру. И я, как плоть от плоти моря, как никто это знаю.
-С чего это к ней вода так снисходительна?
-Когда-то она утонула. По настоящему, в вашем, материальном мире. И мозг её умер. Но это случилось в таком месте, где в этот момент соприкоснулись сразу три мира. Такое случается раз в тысячелетие. Возмущение энергетических потоков, схлестнувшихся в единый узел, сработало, словно дефибриллятор. И вместе с импульсом, возобновившим её жизненные процессы, она получила иммунитет ко многим смертельным факторам - утоплению, удушению, всех видов электрическим поражениям, включая и удары молний.
-Прямо бессмертная какая-то получается.
-Увы, Оракул гораздо уязвимее там, где обычные люди защищены естественными, психологическими барьерами. Какова вероятность попасть под грозу, чтобы разряд угодил именно в неё? Или сколько раз за всё ваше плавание Морра падала за борт? А вот простые человеческие обидные слова, которых вы и не заметите, отнимают у Оракула даже не крупицы - целые охапки здоровья. Эмоционального здоровья. А это, поверьте, гораздо больнее, чем упавший на голову кирпич.
-Интересно, откуда ты столько про неё знаешь? Откуда у вас такая сильная связь?
-В одном из тех миров я тоже едва не был развоплощён. И часть моей...плоти, души, я не могу подобрать точного слова, передалась ей. Не специально.
-Да уж, история. - Капитан с силой потёр вспотевшую шею. Где-то там, над куполом из крон деревьев, солнце взобралось на самый верх своего круиза по небосклону, и радостно об этом оповещало мир. Как умело.
-Вы мне верите? - спросил Волька.
-Допустим. Ты многое объяснил, и я теперь по-новому смотрю на былые наши происшествия. Но мне до сих пор не ясно, почему вы так стремитесь в наше пространство? Кстати, вся эта бравая компания где-то поблизости?
Капитан произнёс эту фразу, и вдруг поймал себя на мысли, что и впрямь на какое-то время смирился с инородной природой тех, с кем буквально делил хлеб, воду, горести, невзгоды, радости, победы и поражения. Казалось бы - чем они не люди, в самом широком понимании? Даже большинство "своих", генетически схожих соплеменников, не вынесли бы и малой доли испытаний. Да и кого можно в полной мере считать человеком? У каждого свои мерки, и никогда, никто, ни с кем не придёт к единому критерию. Бывших призраков Вик давно считал друзьями, и осаживал неприязненно того, кто страдал неприкрытой ксенофобией. И тут вдруг с лёгкостью, как будто и не думал иначе, отделил себя от них.
-Вы про своих друзей не из вашего мира? - Волька словно прочёл мысли Капитана. - Они рядом, но и не рядом. То есть, очень близко в измерениях галактических, но поболтать с ними за рюмкой чая в кают-компании вы сейчас не сможете.
-И что же должно произойти для воссоединения нашей весёлой коммунны?
-На самом деле процесс уже давно идёт полным ходом. В разных местах множества миров происходят незначительные события, которые, будучи собранными в цепочку, способны изменить суть вещей в совершенно не связанном с ними месте.
-Что-то такое слышал. Магия мира?
-Да, геомантия. Многие ваши авторы затронули эту тему в своих произведениях.
-Фантасты и сказочники, понимаю.
-Ну, скепсис свойственен хомо сапиенсу. Если бы вы ничего не подвергали сомнениям, то не было бы и прогресса.
-Ладно, я так понимаю, моя очередь продолжить вашу межгалактическую гирлянду. Насколько мне знакомы эти художественные изыскания авторов, поступок может быть максимально нелепым, и даже эпатажным, если совершается прилюдно. Надеюсь, мне не придётся голым выскакивать перед толпой народа?
-Нет, Капитан. Это уже проделали без вас. Ваш аккорд станет финальным в симфонии. Замкнёт Большой Круг. И всё встанет на свои места. Хоть само физическое действие не будет столь монументально, как иногда показывают в развлекательных кинофильмах.
-И что это будет? Не томи уже, и так заинтриговал, аж уши в трубочку заворачиваются.
-Вы должны бросить за борт камень.
-И всё? Просто бросить камень? Не читать заклинания, не рисовать кровью пентаграммы?
-Да, просто бросить камень.
-Дружище, ты сам есть Сущность корабля, пусть и такого особенного, как Летучий. Ну вот скажи мне, где посреди океана я тебе камень разыщу? Мы же не баржа, что щебёнку перевозит! Да, Летучий - кладезь всяких сокровищ, мы чего только не накопили за годы наших приключений. Ну так мы и не на Летучем! Какая-то бездушная посудина, внешне на него похожая! Голые переборки и конструкционные детали. Камень, ха!
-Это Камень Падающей Воды.
-Ох, йопт, ну ты вспомнил! Он потерялся сто лет назад. После того, как я его в последний раз видел, столько всего произошло. И повторяю для слабослышащих, потерялся этот булыжник на Летучем. На который мы можем попасть, лишь когда я его в воду брошу. Ничего не смущает?
-Не смущает. - И действительно, по спокойному тону Вольки было заметно, что все ироничные выкрутасы Капитана никак его не тронули. - Справа от вас, если раздвинуть стебли куста, ближе к корням, лежит Камень Падающей Воды. Лежит с тех самых пор, как Вы убедили себя в его пропаже. Но во вселенной ничего не пропадает. Никогда.
-Стоп, стоп. Вон в тех кустах? Где сидит тот, кто влёгкую перекусывает мошкарой размером с мою голову? И ты хочешь, чтобы я добровольно туда полез? Боюсь, друг мой Волька, ваша симфония останется без финала.
-Что-то теперь смущает вас, друг мой Капитан? - подыграл Капитану Волька. - Всего лишь нагнуться и поднять принадлежащий вам артефакт.
-Ты сдурел? Да если я просто туда руку суну, он мне её на хрен оттяпает по самые помидоры!
-Кто - он?
-Конь в пальто! Ты видел его язычину?! Это какого ж размера пасть должна быть, что б в ней такая кишка помещалась? А москита как резво схарчил? Я опомниться не успел.
-Капитан, прошу вас, просто подойдите и заберите камень.
Пять минут понадобилось капитану, чтобы убедить себя, что всё это затяжной, очень реалистичный, но всё же сон. А в снах до конца не умираешь, и конечности потом всегда оказываются на своих местах, как бы изуверски с ними ни обошлись перед этим. Он решительно встал и решительно шагнул к зарослям. И уже было протянул руку к ближайшим стеблям, как в самых кущах кто-то оглушительно рыгнул, так, что аж листва затрепетала. Это была отрыжка, достойная соответственной глотки. Вика обдало холодным потом, и ноги его предательски задрожали. Но отступать было поздно. Тем более - сон! И Капитан ринулся в бой...
Тот_кто_сидел_в_кустах был ростом с баскетбольный мяч, и примерно такого же объёма. Два выпученных глаза смотрели с раздутого шара, почти не видного среди хитиновых останков москита. Пожиратель насекомых ещё раз укоризненно посмотрел на прервавшего его послеобеденную сиесту человека, и, перебирая незаметными из-за пуза ножками, раздвигая сочную траву, посеменил искать более спокойное место для отдыха.
Издав нервный смешок, Капитан уже без опаски, но с некоторой брезгливостью, погрузил ладонь в склизкие ошмётки, и зашурудил в глубине пальцами. Камень нашёлся почти сразу...
-Капитан... - Слабый голос едва пробился через птичий гвалт и вязкий влажный воздух, который был почти осязаем. - Капитан, надо поговорить, это важно.
-Да, я люблю разговаривать... - пробормотал Капитан, пытаясь справиться с нервной дрожью, охватившей его при столь кардинальной смене обстановки. Хоть он недавно и освободился от похожего сна, тогда было чёткое знание, что был именно сон. А сейчас...
Вик на всякий случай обернулся, в надежде, что за спиной окажутся привычные морские пейзажи за бортом корабля, и достаточно будет лишь сделать шаг назад, чтобы снова очутиться дома. Но, не повезло. Взгляд уткнулся в замшелую кору дерева, как в стену. Потому что она уходила и вправо и влево, подобно декоративному забору. Закругление едва угадывалось, в сколько обхватов был этот ствол - даже не приходило на ум.
-Да, именно здесь нас держали в плену. - Голос, так неуловимо знакомый, чуть приблизился, но самого говорящего по-прежнему не было видно.
-С кем я разговариваю? - Капитан обратился в пространство, нацелившись прямо и чуть выше себя.
-Это Волька. - Собеседник, назвавшийся сущностью Летучего, словно огорчился, что его не узнали. - Понимаю, поверить этому сложно, тем более, что показаться я не имею возможности. К сожалению.
-Ну, допустим, что ты и впрямь тот, за кого себя выдаёшь. Бросивший нас на произвол судьбы. Которого мы спасли, между прочим.
-Я не бросал!!! Так получилось! - казалось, нашкодивший мальчишка, расколотивший стекло мячом, стоял сейчас перед директором школы, упрямо набычившись.
-Конечно же, так получилось! - Всплеснул руками Капитан-Директор. - Всегда всё получается "ТАК". И никто не виноват. Один лезет непонятно куда, что потом его вытаскивают целой дивизией. Вторая суицидом занимается в торжественной обстановке...
-Это я приказал Морре умереть. - Голос осёкся, осознав чудовищный смысл сказанного.
-Слышь ты... - Глаза Капитана налились кровью. - Кто бы ты ни был, где бы ты ни был... Не прячься за светлым именем Летучего, тварь, ты не стоишь и мизинца его. И лучше не попадайся мне на глаза!
-Вик, ты не так меня понял, поверь.
-Заткнись!
-Дай мне сказать!!! - Крик невидимки заставил замолчать всю живность в округе. Но, похоже, вытянул из него остатки энергии. Прошло несколько минут, прежде чем он продолжил. Капитан угрюмо ждал.
-Я не мог иначе связаться с вами, - тихо продолжил Волька, если это был он. - Тот выстрел нарушил равновесие параллельных миров, и нас раскидало по разные стороны реальности. Те, кто обладал живыми сущностями, настоящими, то есть вы вчетвером, остались там, в своей жизни, к которой были привязаны изначально. А все остальные... Что пришли в ваш мир позже, по высшему велению, влекомые рукой непостижимого, были сброшены в некий отстойник, временное пристанище. Видимо, до следующего решения, когда вновь понадобимся.
-Значит, вот как вы нас поделили. - Вик сел на травяную кочку, размером с пуфик в прихожей. - Живые, и Те_что_пришли_позже. Довольно стройная гипотеза. Это что же получается? Вы как бы ненастоящие, что-ли?
-Скажем так, в нашем мире мы самые, что ни на есть реальные. Рождаемся, страдаем, болеем, умираем. Но это в нашем. А для вас, возможно, мы как бы пришельцы.
-Так, стоп! - Капитан протестующе поднял руки. - Давай-ка без этих терминов, пришельцы, чужие, вторжение. Этим нас с детства с экранов и из книжек пугают и развлекают. Еще не хватало сделать вас жертвами сложившихся стереотипов.
-Многие и относились к нам скептически, даже будучи втянуты в совместные действия. Участвуя в общих событиях, как если бы они случились с теми, кто был там всегда.
-Но подожди, это и правда было так...по-настоящему, осязаемо, - Капитан поморщился, вспоминая свои шишки и ссадины. - Вот сейчас, например. Я в вашем, придуманном мире?
-Для нас, повторюсь, он более чем реален. А для вас... Вот сейчас вас укусит москит, и вы поймёте, насколько всё иллюзорно.
Капитан посмотрел на свою руку, по которой ползло насекомое. Как и всё вокруг, оно было преувеличенно, гипертрофированно большим. Размером с две ладони взрослого человека. Вик сквозь ткань кителя чувствовал, как её попирают лапки, усеянные острыми иглами. И звук был...мерзким, противным. Как дома. Под фасеточными глазами, что сканировали путь по руке человека, угрожающе шевелились хищные жвала. Капитана передёрнуло от отвращения, но ради чистоты эксперимента он всё же решился дождаться укуса. Хотя и подозревал, что такими челюстями гигантский москит просто вырвет из руки изрядный кусок. Насекомое встало в атакующую позу, прицелившись в выбранный участок. Жвала напряглись. Напрягся и Капитан, как в процедурном кабинете, перед уколом. И даже сжал зубы, чтобы в случае чего не заорать от боли, сохранив лицо. Но всё вышло иначе. Справа, под шевелящимся кустом, мокро всхлипнуло, из изумрудной глубины выметнулось нечто длинное, красное, мясное, отвратное. Не иначе, язык какой-нибудь огромной (а какой же ещё?) жабы. Конец этого ловчего хлыста облепил голову насекомого, не боясь оскаленных челюстей, и рванул на себя, утягивая внутрь зарослей. Вместе с лоскутом рукава, за который незадачливый москит отчаянно цеплялся. Иглы на его судорожно трепыхающихся лапах пробороздили кожу Вика, не очень глубоко, но ощутимо. И он всё же вскрикнул, это было больно!
-Твою ж мать!!! - вырвалось из Капитана. Он схватился второй рукой за пострадавшую, машинально предотвращая утечку крови, учитывая размеры царапин.
-Ну как, этот мир - лишь порождение ваших фантазий? - участливо вопрошал голос.
-Да ни хрена! - Убедившись, что съеденный только что хищник, ущерб нанёс незначительный, если не считать порванного рукава, Вик обернулся на новый звук. В кустах громко хрустело, чавкало, и бормотало от удовольствия. Захотелось отойти подальше от этого омерзительного пиршества.
-Вам больше ничто не грозит.
-Надеюсь. Выглядело убедительно, я проникся. Так зачем меня сюда... пригласили?
Что за дурацкая традиция завелась на этой посудине - насильно вытаскивать Капитана из его благословенного сна? Выяснили же уже, не надо ничем управлять, и никем! Кому всё неймётся-то?! Я долго не мог сообразить, что именно меня разбудило. Сознание ещё было в плену забвения, облепленное липкой паутиной, как будто на лесной просеке вляпался в растянутую ловчую сеть восьминогого арахнида. Все же испытывали, да? Особенно, если лицом окунёшься в переплетение клейких нитей. А тут весь вляпался, и повис, и, чем больше дёргался, тем сильнее обтягивало со всех сторон, пока не очутился в коконе. Видимо, дальше меня должны были приготовить к перевариванию. Я судорожно соображал, в какое место моей драгоценной тушки охотник, а теперь и повар, и потенциальный едок, вонзит свою полую иглу, и впрыснет желудочный сок. Какого, интересно, он размера? Если мелкий, то меня ему надолго хватит, а может и детки разговеются во славу какого-нибудь их паучьего торжества. Ну, а если габариты его сравнимы с моими, то я ему на один зубок, так, попутный перекус, фастфуд.
Но мысли мои сбились с размеренного логического течения, ибо кокон начало ощутимо потряхивать. Потом вибрации передались и всему будущему деликатесу. Какое-то низкочастотное бум-бум-бум ритмично встряхивало спеленутую тушку, и паутина начала клочьями осыпаться. Было такое ощущение, будто на соседней улице забивали в землю строительную бетонную сваю гидравлическим молотом. Но когда выпали клейкие пробки из ушей, я сообразил, что слушаю бравурный марш, исполняемый духовым оркестром. Бумкал, как положено, большой барабан. И ещё разносился какой-то приветливый, но официальный женский голос, как в репродукторе аэропорта. Когда я, вызволенный наконец из плена, упал ничком в собственную койку, удалось разобрать текст, и вникнуть в его смысл и источник.
Вещала неизвестная мне женщина из динамика судового радио, по которому обычно проходили объявления для команды и пассажиров. Ну, там, типа, Радисту срочно прибыть в радиорубку. Или, например, экипажу объявляется общее построение. Сейчас же корабельная говорилка, которая, казалось, умолкла навечно, в силу сложившихся обстоятельств, жизнерадостно уведомляла, что:
"Уважаемые члены экипажа и гости нашего корабля! В связи с пересечением Экватора, объявляется праздник Нептуна. На верхней палубе организуются гулянья, фуршет, весёлые конкурсы, и выступления самодеятельных талантов с феерическими номерами! Приглашаются все желающие. Явка обязательна."
С каждым словом из звукового устройства я выпихивался в реальность. Какой, к морскому дьяволу, экватор?! Мы что, вырвались из пространственного пузыря? А почему я об этом узнаю последним? Ох кому-то не поздоровится! Не дай Посейдон, мне скажут, что не хотели будить уважаемого человека! Ох кому-то будет соррес, ой бубновый туз - неожиданно вспомнились слова известной песни. Проходя мимо зеркала, я мельком туда взглянул, и... Уверенность в "уважаемости" отразившегося в нём человека несколько потускнела. Оплывшее серое лицо, щетина, мешки под глазами. Таким на праздник являться Капитану не положено. Пришлось задержаться на часок для приведения себя в надлежащий вид. Тем более, что текст по радио повторялся каждые десять минут, значит праздник ещё не начался. Наверное меня ждут.
Парадная форма была не идеально белоснежной, и так же небрежно отглаженной. Лицо после бритья и холодной воды чуть разгладилось и порозовело. А под фуражкой стало и вовсе похожим на капитанское. То, которое было в хорошие времена. Подходя к месту сбора я даже приосанился, и ступил на палубу довольно бравым командиром корабля. И слегка опешил.
Такими же озадаченными выглядели и Андр с Ангелом. Кроме нас троих, там никого не было. При параде оказался только я. Водолаз чесал кубики пресса, задрав тельняшку, и щурясь на всех заспанными глазами. За время, что мы не виделись, он обзавёлся бородой, которая вызывающими клочками топорщилась на нижней челюсти. Похоже, что досуг он проводил в машинном отделении, поскольку там и сям на нём красовались пятна мазута, а из кармана свисала промасленная ветошь. Странно, я сколько раз был возле дизелей, но мы не встретились.
Ангел же была облачена в легкомысленное, все в ярких цветах, ситцевое платьишко, очень короткое, и всё такое воздушно-невесомое. Наверное, она наиболее соответствовала атмосфере праздника, хотя и выглядела донельзя беспечной пассажиркой, а никак не членом экипажа. И мы недоумённо переглядывались. Для них это мероприятие тоже явилось неожиданностью, как и для меня.
-Кэп, что за приколы? - протянул Андр. - Это ты придумал?
-Да, Вик, чего это нас всех собрали? - В отличие от собранного меня, и недовольного Пёсы, Ангел была так же восторжена, как и её платье. - И где Морра?
-Я хотел наоборот у вас поинтересоваться, в чём дело, - сказал я, снимая ненужную теперь фуражку. - Весёлые конкурсы, ха!
-Ну а что, спляшешь Яблочко, вот и будут выступления самодеятельности, - Андр широко зевнул, задрав бороду к небу. Да так и застыл. - Едрить мои волосатые подмышки...
-Фу, Андрей, какой ты пошлый, - скривила нос Ангел, машинально посмотрела вслед его взгляду, и взвизгнула: - Мооорка, ты с ума сошла???!!!
Теперь и я увидел, как Оракул, с трудом балансируя раскинутыми, словно крылья, руками, переступает по рее в направлении от мачты. Она что, спит? Это сомнамбулия?
-Мооорр... - очередной вопль Кока андр прервал своей ладонью, прикрыв не только рот, но и пол её лица.
-Не надо сейчас кричать ей, - внятно произнёс он. - Отвлечётся на тебя, оступится на самой серёдке, да и ряхнется прямо на палубу, аккурат нам под ноги. Забрызгает твоё нарядное платье своим мозгом...Ай!
Ангел со всей дури врезала ему кулаком по печени. Даже я поёжился, рука у неё тяжёлая. Андр согнулся и убрал свою руку. Но его совету она вняла, и больше звать подругу не стала. Только во все глаза смотрела на поход Морры. Как и мы. Пёса даже в позе буквы "Г" не выпускал Оракула из вида, неестественно вывернув голову. Помочь мы сейчас ей ничем не могли, как это ни было горько осознавать.
Впрочем, насчёт Водолаза я заблуждался. Его наблюдение не было праздным. И когда Морра дошла, наконец, до конца реи, находясь теперь над волнами, за пределами палубы, Андр подобрался, как тигр перед атакой. Её шаг в бездну происходил одновременно с рывком Пёсы через леера. Ангел сама зажала себе рот, чтобы не визжать, глядя, как два тела синхронно отделились от тверди. И я расширенными глазами наблюдал их полёт. Водолаз был тяжелее Оракула, и лететь ему было гораздо меньше. Пока она достигла поверхности воды, он уже вынырнул, поджидая незадачливую ныряльщицу. Мы все знали, что она так и не научилась плавать.
Даже если она находилась в неосознанном состоянии, в отрыве от реальности, какое-то Провидение привело её мышцы в нужный тонус. Руки вытянулись за головой, тело напряглось, и в воду Морра вошла почти идеально, стрелой, практически без брызг. Шмякнись она плашмя - и Андр выловил бы из воды кожаный мешок с раздробленными костями, всеми, какие находились внутри. Словно на асфальт с пятого этажа упасть. Но, сгруппировавшись, она пробила поверхностное натяжение морской воды, и погрузилась, учитывая набранную скорость, метров на восемь. Мой ступор прошёл одновременно с всплеском от её нырка. Через пару мгновений я уже был у борта, и вниз летел спасательный круг, привязанный к кораблю линём. Ещё через короткое время Андр достал Морру из глубин, всунул по пояс в пробковое кольцо, обезьяной взобрался по линю на борт, и в четыре руки мы втянули её, бессознательную, на доски палубы. Ангел тоже не теряла даром драгоценных мгновений. Как только с Оракула стянули круг, она упала на колени, живо перевернула подругу на живот, проверила, что в лёгких нет воды и та дышит самостоятельно, тут же укутала прыгунью в одеяло, и вдобавок поднесла к носу пузырёк с нашатырём.
-Подруга, ну что же ты? - приговаривала Кок, производя реанимационные мероприятия, - Зачем ты это сделала, дурная?
-Номер вышел феерическим, - хохотнул Водолаз, отжимая бороду. - Оракул у нас талант, может в цирке выступать теперь.
-Дурак ты! - Беззлобно обозвала Андра Ангел. Она убедилась, что жизни подруги ничто не угрожает, и поднялась на ноги. - Кэп, надо её в лазарет.
-Надо её ремнём по заднице отходить как следует, за такие выходки! - Досадливо бросил я. - Совсем от безделья с ума поспрыгивали.
-Она не с ума, она с реи... - машинально поправил меня Водолаз.
-Умный? - не поддержал я шутки. - Вот и тащи эту десантницу в медпункт. Только я не понял, это значит она придумала всех собрать, чтобы прилюдно самоубийство совершить?
-Кто, Моррка?! - Кок растопырила на меня свои глазищи, и я впервые увидел, как они выразительны и притягательны. - Вик, не придумывай. Она взбалмошная, конечно, но чтобы так демонстративно...
-Когда придёт в себя, позовёте, я на мостике буду! - Отмахнулся я, и сделал шаг от лежащего тела.
И попал в переплетение лиан, папоротников, гигантских цветов, и не менее исполинских стволов, высоту которых невозможно было оценить, потому что они терялись в густых кронах, не пропускающих даже солнечный свет. Это были джунгли...
Я всё реже выходила из библиотеки, хотя это было уже не то книжное царство, которое я знала. Давным-давно, как сейчас кажется, много веков назад, когда на корабле был большой экипаж, а сам корабль обладал душой, книги в библиотеке были живыми. Можно было прийти сюда и просто попросить найти нужную информацию, и в считанные минуты перед вами на столе складывалась стопочка нужных книг. Мало того, по вашему желанию книга могла сама раскрыть нужные страницы, и вам оставалось только устроиться поудобнее, развернуть обёртку шоколадного батончика и погрузиться в чтение. Но это было давно, и теперь корабельная библиотека была просто помещением, уставленным стеллажами с книгами, и всё...
Когда-то мы были так наивны, что считали, будто этот корабль и всё, что происходит вокруг, зависит от нас, живёт благодаря нам. Оказывается, всё не так, вернее, не совсем так... Да, сущность "Летучего", Volatile, действительно получал жизненные силы от нас. Он узнавал нас и старался предоставить нам всё, что только мог. Он обеспечивал нам комфорт и защиту, он умел прокладывать маршрут к нужной нам цели, он... Да что говорить, он был душой этого корабля, такой же, как наши собственные души, живущие в наших телах. А что будет с телом, если душа покинет его? Правильно, тело станет мёртвым. Просто оболочкой. Так и "Летучий" – он оставался барком, большим парусным кораблём, оснащённым дополнительным двигателем, но... он стал подобен мёртвому телу. Неподвижным и безвольным. А мы, четыре человека, присутствующих на борту, не могли оживить его. Нет, мы могли заставить его двигаться – Андр пропадал в машинном и, надо полагать, вполне мог бы завести двигатель. Капитан мог бы управлять курсом, стоя у штурвала. Но только до тех пор, пока в баках есть топливо. Без горючего мы вряд ли справимся с парусным оснащением вчетвером. Сколько нам понадобиться времени, чтобы поднять паруса и поставить их в нужное положение? Ветер успеет десять раз подняться и стихнуть, шторм десять раз начнётся и закончится, а мы, наверное, всё будем возиться с одним парусом. Вот так и получается, что мы давали жизнь Volatile, Volatile давал жизнь "Летучему", а "Летучий"...
Где Volatile теперь? Где ты, Волька? Мне хотелось надеяться, что он где-то с призраками, с Тёмкой, что он защищает их. Но это было маловероятно. Раз мы на корабле, значит, призраки и все остальные, кто сопровождал нас в последнее время, где-то на суше, а Volatile вряд ли может существовать вне корабля. И всё же мне казалось, что, если мы смогли бы найти Вольку, то смогли бы найти и призраков, и наоборот – найдя призраков, найдём Вольку. Но это только "если бы", потому что никто не изъявлял никакого желания что-то предпринимать не только для поисков потерянных друзей, но и вообще для чего-либо. Поначалу, конечно, мы были довольно активны – убирали, чистили, чинили... Но теперь всё замерло.
Я понимала, что действую на нервы Капитану, Ангелу и Андру, постоянно убеждая их в необходимости начать поиски. Похоже, моя настойчивость переполнила чашу терпения моих спутников, так что они стали попросту избегать меня. Уже довольно давно я никого из них не вижу. Я знаю, они здесь, это совершенно точно. Потому что на столе на камбузе всегда есть готовая горячая еда для меня, но я по-прежнему не могу заставить себя нормально поесть, ограничиваясь лишь парой ложек супа или ломтиком хлеба. В судовом журнале в рубке ежедневно появляются записи, сделанные рукой Капитана. Правда, записи эти ограничиваются датой и огромной буквой "Z", занимающей всю страницу. Иногда корпус охватывает кратковременное дрожание от заведённого на несколько секунд двигателя. Но при этом на корабле нет никого, кроме меня. И я перестала искать.
Я научилась спать стоя. Это позволяло не проваливаться в глубокий сон и не видеть кошмарных снов – засыпая, я падала и просыпалась, но, повторяя эту процедуру многократно в течение дня, я могла поддерживать себя в относительно нормальном состоянии. Как мне казалось. Сегодня моя уверенность в этом оказалась под некоторым сомнением. Во-первых, я заснула в библиотеке прямо на полу, прислонившись спиной к той стене, за которой раньше открывался проход в скрытое помещение. Во-вторых, мне приснился не кошмар. Не совсем кошмар. Возможно, даже ничего не приснилось, а я оказалась жертвой галлюцинации. Ведь недосыпание вредит здоровью человека. Длительное недосыпание сильно вредит здоровью человека, да и любого другого живого существа. Хроническое недосыпание приводит к общему переутомлению, снижению работоспособности, к перепадам настроения и другом весьма неприятным вещам. В частности – оно влияет на восприятие действительности и даже может вызывать галлюцинации. Об этом я прочитала в своей любимой энциклопедии в чёрной бархатной обложке, с трудом отыскав её на книжной полке. В обнимку с книгой я и сидела на полу, когда это случилось.
***
Я уже бывала в этом коридоре. Он был спрятан где-то в недрах "Летучего", и оказаться в нём мне удавалось только в снах. Здесь я узнала, что у барка есть душа, здесь я увидела... нет, почувствовала, осознала его присутствие. И теперь я снова была тут. Но раньше мне слышалось чьё-то дыхание, теперь же вокруг царила глубокая тишина. Я не слышала даже своих шагов, их звук заглушал пушистый ковёр. Я осторожно двигалась по коридору и насторожённо прислушивалась, надеясь уловить хоть какой-то звук, движение, знак.
И мои надежды оказались не напрасны... Волька прорвался из каких-то неведомых далей едва уловимо. Я из всех сил старалась понять его, старалась так сильно, что даже мёртвая тишина коридора показалась мне слишком громкой. Я села на пол, прислонившись спиной к стене, зажмурила глаза и зажала руками уши. Volatile говорил не голосом, он снова передавал прямо в сознание, но с таким трудом, что я едва понимала его.
– Помоги мне... Volatile гибнет...
– Что мне сделать? Я пыталась уговорить наших искать вас, но они не хотят. Где ты?
– Не знаю...
– Почему ты не возвращаешься к нам?
– Не могу... Два корабля... Один Volatile...
– Два корабля???
– Два корабля... Один Volatile... Помоги мне...
– Как??? Что мне сделать, скажи!
– Капитан не слышит... Мне надо говорить с ним... Ты можешь помочь...
– Ты хочешь... влезть ко мне в голову? В моё сознание?
– Нет... Твоё сознание должно уйти... Оно сильнее меня, сильнее Volatile... Капитан не услышит...
– Э... и куда ему уйти? Как уйти? Скажи, что я должна сделать?
– Умереть...
***
Я проснулась так резко, словно меня вытолкнули из сна. Скорее всего, будь я в нормальном состоянии, я бы попыталась придумать какой-то разумный способ выставить своё сознание из тела. Например, взять в баре камбуза пару бутылок коньяка и напиться до бесчувствия, усыпить себя каким-нибудь препаратом для наркоза в медпункте, в конце концов бегать по палубе до потери сознания – в моём теперешнем истощении я бы и одного круга не сделала. И вообще задумалась бы над тем, следует ли мне поступать так, как велит сон или галлюцинация, или чем бы это ни было. Но моё состояние было далеко от нормального. И поэтому я была способна только выполнить то, о чём просил меня в моём сне Volatile. Без всяких размышлений я поднялась в гнездо на фок-мачте, вылезла на рею, проползла по ней до самого конца и, кое-как умудрившись подняться на ноги, оттолкнулась и сиганула в воду вниз головой. И только в эти мгновения полёта пришло отрезвление. Я вдруг увидела в разных местах палубы Капитана, Ангела и Андра, с ужасом смотревших на меня. Увидела стремительно приближающуюся поразительно синюю поверхность моря. И завопила от ужаса, разбивая эту синеву. В рот хлынула морская вода, я забила руками и вдруг увидела прямо перед собой "Летучий", а на его палубе – Артёма и Борского! Словно они были под нами! Только перевёрнутыми...
– Тёмка! Варлен! – успела крикнуть я, и тут же кто-то сильно рванул меня обратно.
На несколько секунд стало темно, а потом я оказалась на палубе "Летучего", рядом со мной стояли мокрый Андр, Капитан и Ангел и растерянно смотрели на меня. А я с удивлением осознала, что тоже смотрю на себя – со стороны. Значит, я смогла выполнить просьбу Вольки и... умереть. Но как-то это не укладывалось в голове, впрочем, была ли у меня голова теперь? Тьфу, бред какой-то! Я ощутила себя обиженным ребёнком, подростком, который думает – вот умру, посмотрю потом, как они все будут плакать. Вот я смотрю – никто не плачет, просто молча стоят и смотрят. Капитан беззвучно шевельнул губами, кажется, что-то сказал, но я не услышала. Андр опустился на колени, словно хотел поднять меня, наверное, Капитан приказал что-то сделать с моей утопившейся тушкой. Где же ты опять, Volatile??? Я освободила тебе место, говори! Или я просто так сиганула с мачты, как последний придурок??? Но Капитан развернулся и медленно пошёл прочь...
Рядом со мной возникло бледное, почти незаметное золотистое свечение и медленно, с каким-то трудом влилось в моё безжизненное тело. Вопреки моим ожиданиям, тело не ожило и не заговорило, оно лежало как и прежде, но Капитан вдруг остановился и оглянулся, неотрывно глядя на меня... на тушку. И дал Андру знак не трогать её... Похоже, Volatile всё же смог! Видимо, он говорил мысленно, передавал Капитану что-то, но остальные не слышали ничего. Что ж, моя смерть была не напрасной. Но эта мысль принесла не утешение, а раздражение. Хорошо, они там теперь разберутся, а я? Что делать мне?
Тем временем золотистое свечение отделилось от тела и приблизилось ко мне.
– Возвращайся, – сказало свечение голосом Вольки.
– Каким образом, интересно? – ехидно поинтересовалась я. – Я умерла, как ты просил.
– Нет.
Свечение увеличилось в размерах, став ещё менее заметным, окутав и меня, и моё тело, которое приблизилось ко мне вплотную (или я к нему?), и тут же я увидела над собой небо, Андра, Ангела и Капитана. Свечение исчезло.
-Да твою же в башню!!!! Всё, встаю! Уже встал! Сейчас не моя вахта! Андр, иди в трещину, найди салагу какого-нибудь!
Привычная тирада перевода стрелок насчёт дежурства замедлялась и угасала, по мере возвращения в реальность. Какая, в мамину кику, вахта? Какой салага? Какой, в конце концов, Андр? Да, накидался. Имеет право Капитан расслабиться?! Списанный на берег капитан! Нет экипажа у меня больше. Чего вам от меня надо ещё? Эээээ... Минуточку. Если я один, то кто тут бубнил мне на ухо, и мешал морскому волку перерождаться в сухопутную крысу? Кто, итиху вашу машу, все эти звуки издавал?
Стукнув себя по черепу, между ухом и виском, чтобы не нанести чрезмерных телесных повреждений, я попытался навести резкость в изображении. Так ещё старые телевизоры настраивали, с кинескопными трубками. Иногда помогало, иногда нет. Картинку я получил. Вроде бы моя каюта, но... Скажем, частично стилизованная под охотничий домик. Это, знаете, где камин, оружие и трофеи по стенам. Стены ещё такие натуральные, из ошкуренного бревна. Из всего вышеперечисленного я имел только трофей. Эдакая торчащая из переборки башка. Не лось, не кабан. Хммм, не помню, где бы я мог охотиться на драконов? К тому же, обычно трофейные головы - настоящие - тихо мирно висят себе на стене, ни на что не претендуют. Смотрят вдаль пластмассовыми глазами. Но не укоризненно!!! Попался так попался, чего теперь морду обвиняющую строить?! Естественный отбор, сегодня ты, завтра я. Тьфу тьфу тьфу, не дай Создатель!!! А эта гипертрофированная пародия на чучело смотрела прямо на меня, таращила вертикальные зрачки, раздувала ноздри, и вообще вела себя неподобающе. Недостойно благородного звания рыцарской добычи.
Тем временем автоподстройка моей личной башки начала снабжать меня более мелкими деталями, и подробностями мироощущения. Например, я определил, откуда проистекают те самые невнятные звуки. И почему они такие неразборчивые. Дело в том, что с этого псевдотрофея как бы забыли снять транспортную упаковку. Ну, вот эту плёнку, которой обматывают предметы при пересылке. Она обтягивает всю поверхность предмета, ограждая его от внешних воздействий. Но и ограничивает его воздействие на окружающий мир. Так и моя трофейная "говорящая голова" была вся в какой-то прозрачной, но в то же время радужной оболочке. Такой плотной, что не пропускала звук, и не давала массивным челюстям раскрыться во весь свой размах. Оттого и выражение морды, и потуги, и звуковая абракадабра. Потом вдруг мне показалось, что на эту огромную башку натянули огромный же презерватив, удивительно пришедшийся ей впору - настолько все мелкие особенности и нюансы были выражены и подчёркнуты. И, как в детстве, чёрт побери! это всё захотелось немедленно потрогать. Что вызвало ещё большее возмущение у упакованной верхней конечности дракона, и искренний, переходящий в истерический, смех у меня.
Алкоголь покидал меня стремительно. Положительные эмоции помогли адекватно оценить ситуацию. Без помощи лишённого речи экспоната, только за счёт опыта, логики, и остаточнго воздействия переработанного этанола. И я несколько приблизился к разгадкам.
Картина первая, отрезвляющая. Это был действительно дракон. Не Чёрный Сэладон. Будь это он, мы пришли бы к пониманию гораздо раньше. Как звали этого представителя племени разумных рептилий - я не разобрался по описанным выше причинам. Он не смог донести до меня эту важную информацию. Как и то, чего он вообще от меня хотел.
Картина вторая, техническая. Радужная оболочка, каковую я сперва принял за упаковочную плёнку, а позже сравнил с презервативом, оказалась мембраной портала, так и не оформившегося в полноценный переход. Мне ещё повезло, что визитёр оказался неловким. Если бы он пролез в кубрик ВЕСЬ... Я бы вряд ли смог поведать эту историю.
И третье, печальное. Я окончательно уверился, что наш Летучий - не Волька. Помнится, все порталы внутрь нашего ареала были заблокированы. А раз каждый бродячий дракон может сунуть свою морду в охраняемую зону - значит не так уж она и защищена. То есть, нам досталось заурядное плавсредство, идентичных с Летучим параметров.
Ах, как хочется напиться, уколоться и забыться, и упасть на дно колодца, или взорвать на хрен этот иллюзорный мир!!!
Он был непрофессиональный дракон. Я даже не дёрнулся, когда выражение его морды красочно описало взрыв эмоций. И что произойдёт в следующую секунду. "Специалист", настолько нелепо наведший портал, что даже не смог завершить процедуру и попасть в конечный пункт, вполне предсказуемо и накосячил. Рыгнуть огнём в презерватив, надетый на твою башку - это вам не пункуть под одеялом...
Стакан мой оказался удивительно полон. Хоть это был и не третий, поминальный, тост в моём заплыве (немного сбился со счёта, пардоньте), чокаться с обугленным пятном на переборке я не стал. И выпил стоя...
...В какой-то момент и меня охватило отчаяние, и понимание безнадёжности нашей ситуации. Корабль куда-то шёл сам по себе. Форштевень исправно резал волну, днище задорно шлёпало по воде, создавая натуральную качку - то зыбкое состояние тверди под ногами, что отличает мореманов от сухопутных крыс. Солёный (натурально, это ощущалось привычными рецепторами организмов) ветер дул порывами, и хлопал парусами. Однако... Навигационная аппаратура не показывала какого-либо перемещения в пространстве. Мы были яркой зелёной меткой в центре экрана, и даже координатная сетка смещалась от носа к корме электронного Летучего, словно муха ползла через клетки ученической тетради по матеметике. Но всякую муху впереди ожидал обрез бумаги, край. А наш путешественник как будто "ехал" на велотренажёре - всё было ровно как на настоящем велике, верчение педалей, звон передаточной цепи и жужжание ведущего колеса, только на одном месте. Цифры долготы и широты замерли на нулевых значениях, как нарисованные для создания антуража.
Мы больше не ходили друг к другу в гости. Мы старались не встречаться. Казалось, столкнись двое в коридоре, и неизбежен скандал. Поэтому выработалось некое расписание посещения камбуза, питание в три смены. Каждый из троих членов экипажа, не являющихся Коком, приходя в своё личное время, всегда находил на столе горячую пищу. Поев, оставлял грязную посуду на месте, и удалялся. Ни разу я не натыкался на остатки трапезы предыдущего едока, только свою порцию. Как ни разу не наткнулся и на хозяйку нашего Дворца чревоугодия - Ангела. На самом камбузе было тихо: не шумела вода в раковине, не шкворчала пища в сковороде. Как в компьютерной игре - соседняя локация, если не относилась к твоему квесту, была неактивна. Я попробовал проникнуть в хозяйство Кока, но даже не смог отворить двери, она оказалась искусно нарисованной на переборке. Не помог и мой капитанский уровень доступа ко всем без исключения помещениям. Хотя и ожидались как минимум права администратора. Выяснять, почему так происходит, я не стал, поскольку начал впадать в оцепенение, и что-либо делать сверх поддержания жизненных функций организма не было никакого желания.
Впрочем, рубка, мостик, машинное отделение и ещё ряд служебных комнат всё же пока мне подчинялись. Туда я мог входить беспрепятственно. Только что там было делать? Движок спал мёртвым сном, потому что в баках не оказалось топлива. По этой же причине не жужжал и генератор, но электричество для работы приборов, в розетках откуда-то было. В радиорубке я смог включить рацию, тумблеры которой послушно щёлкали, лампочки мигали, а динамик шипел и хрипел. Но кроме эфирного шума ничего в этом самом эфире не было. Исходя из этого можно было догадаться, что и мои истеричные попытки дозваться кого-нибудь в микрофон, тоже были тщетны. Там же я нашёл пару компакт-дисков с популярными танцевальными хитами, привод проигрывателя исправно их по очереди заглотил. Операторский звуковой монитор внутри рубки даже порадовал меня знакомыми задорными мотивами. И при включении громкой связи создалось впечатление, что на палубе и в прилегающей акватории сейчас дискотека. Но, выйдя из двери наружу, услышал лишь вой ветра и плеск воды. Я "сменил локацию".
Тогда я и опустил руки. Пропала цель, сюжетная линия нашей жизни закольцевалась, терялся смысл самого существования. Невозможность влиять на развитие себя самого и окружающей реальности. Думаю, что остальные мои друзья испытывали то же самое. И самое обидное, ни у кого из нас не возникло желания собраться и обсудить новую реальность. Все предыдущие дискуссии заканчивались непониманием, обидами и скандалами. Как в семье, когда давно живущие вместе супруги, надоев друг другу до зелёной тоски, заводили каждый свою шарманку при попытках исправить дело. И хорошо, что у нас была возможность не встречаться каждый день в замкнутом пространстве. Иначе взрыв был неизбежен.
Правда, возможно, что кто-то с кем-то всё же общался, просто я этого не знал. Но эту мысль я старательно отбрасывал. Ибо, думать, что кара одиночества постигла лишь меня одного, а все остальные живут обычной жизнью, определив Капитана в изгои, начинала выворачивать мозг мехом наружу, и кровавая пелена наползала на глаза. Они не могли так со мной поступить! Я специально в неурочные часы неожиданно делал набеги на камбуз, в надежде поймать с поличным компанию предателей. Или хотя бы Морру с Ангелом, хихикающих за чашкой кофе - им бы я простил что угодно. Но увы и ах! Либо они очень хорошо прятались от меня, либо я становился параноиком.
Как вытекающая из предыдущих раздумий, ещё более депрессивная мысль начала меня посещать. Я действительно остался один на борту. Совсем! Исчезла же куда-то основная, многочисленная часть нашей компании. Призраки, Гусев со своими опричниками, хитрая маленькая Джами и её выживший из ума папаша. Так почему бы не лишить босса и последних спутников? Ну-ка припомни, Капитошка, сколько раз ты, переступая через дружеские чувства, в угоду якобы служебной надобности, отталкивал руки помощи близких? "Включал" строгого, не предвзятого и беспристрастного командира, когда надо было наоборот, прислушаться, пойти на компромисс? Как часто в сердцах (хорошо ещё не вслух!) думал раздражённо - как же мне все надоели!!!! Да, каждый человек склонен иногда к замыканию в себе, когда хочется побыть одному. Но не желать же всерьёз одиночества! Которое не кончится, когда остыл, привёл нервы и чувства в порядок, и вновь готов любить всех. А херушки, дяденька, слово сказано, кушайте на здоровье! Мысли материальны. Каждый рано или поздно получает то, чего страстно желает. Не задумываясь, как на самом деле потом с этим достигнутым жить.
И знаете, чего пожелал Капитан, едва не полезший на переборку от отчаяния? Нет, не вернуть всё, как было. Ему захотелось нажраться в хлам, чтобы таким способом отгородиться от проблемы, и от всего мира впридачу.
И, якорь мне в печёнку, первое, что я обнаружил в кают-компании, придя на ужин - это литровый пузырь вискаря, Джека, мать его, Дэниэлса, что нагло и по-хозяйски торчал посреди стола, как каменный идол с острова Пасхи...
С Новым годом, Друзья! Пусть этот год будет лучше предыдущего. Оставим в нем все невзгоды и неприятности. Грешим по новой!! :)) Всем удачи, счастья и радости! :)
С НОВЫМ ГОДОМ, "КРУГОСВЕТКА"! С НОВЫМ ГОДОМ, КРУГОСВЕТЧИКИ!!! С НОВЫМ ГОДОМ, ВСЕ!!! ПУСТЬ БУДЕТ ЭТОТ ГОД ЧУДЕСНЫМ, СЧАСТЛИВЫМ И ВДОХНОВЛЯЮЩИМ!!! С НОВЫМ ГОДОМ!!! УРРРАААА!!!!!!
Всё-таки тот тип, что придумал время делить на части, был не менее гениален, чем изобретатель колеса, к примеру. Колесо - это же прорыв, никто спорить не будет. Но его можно было хотя бы увидеть, представить, как оно может выглядеть, в конце концов экспериментировать, катая разные предметы.
Даже расстояние можно было на местности как-то систематизировать. Сколько плевков до того дерева? А вот у меня шурин живёт в дальнем стойбище, до него примерно... Ну вот ты на лошади едешь, едешь, а потом она тебе говорит, ты, хозяин, не охренел ли, без отдыха столько копыта бить??!! Вот, значит, от этого места как раз ещё три плевка, и вот она, юрта шурина, крайняя слева. Всё понятно и наглядно.
А время... Что это ваще за хрень, Вася??? Ни пощупать, ни укусить, ни выпить. Ты кто, э? Солнце встало, солнце село, потом опять, по кругу. И чо? А ничо оказалось. Заметили, покумекали. Одна лошадь терпеливая оказалась, пока задолбалась, в темноте мимо шурина прошли, потом обплевались возвращаться. А другая на середине пути ласты склеила, обратно неувязка получилась, На праздник не попали, без нас все забродившие ягоды сожрали. Значит, не только в расстоянии дело. Восходы и закаты в кобылах мерить - дело неблагодарное оказалось.
Уж не знаю, как там ход мысли развивался, какими путями, но считать минуты этими безумными механизмами с тысячей мелких шестерёнок точно не человек придумал. У них корабли ветром толкались, телеги на кобылах ездили, зато в карманах такая хрень тикающая, которую просто представить как устроена - мозг вывихнешь, а не то, что придумать и выпилить! Прикиньте - в наше-то электронное время!!! Ничему уже вроде не удивляемся. А смотришь внутрь часов, и чувствуешь, как извилины путаются и в косички заплетаются. И эти хрен-разглядишь-какие-мелкие-детали чего-то там крутятся, друг другу не мешают, и ещё время показывают. Ну не мистика ли?
В общем, слава Человеку Наблюдательному! Поделил нам жизнь на отрезки, и в итоге получился Новый год. Оливье, ёлка и бухло.
Конечно, в жизни человечества было много изобретений, деньги там, потом электронные деньги, азартные игры. Но вот ВРЕМЯ и БУХЛО - самые нужные и важные открытия! А что? Приходит время, и все напиваются. И не думают о других достижениях, какими бы важными они ни были.
В общем, дорогие друзья, всем здоровья, счастья, и чтоб времени на всё хватало. А то оно куда-то скачет галопом, как с цепи сорвалось. Может, там что-то сломалось, в его механизме? Живём, как на экране во время перемотки плёнки, быстро и ни хрена не понятно, что происходит...
Дорогие мои и любимые! Поздравляю с Новым годом и Рождеством. От чистого сердца желаю насыщенных праздников и добрых гостей, весёлой компании и тёплой атмосферы в кругу родных людей, желанных подарков и ярких эмоций, крепкого здоровья и светлого счастья в жизни. Пусть 2020-й станет самым лучшим годом в вашей судьбе, и пусть сбудутся все мечты!
Друзья мои. Семнадцать лет назад, в шестнадцать десять по Москве, Солярис усилием мозга возбудил нейронные связи, напряг свой палец, сделал push the button, и дал жизнь целому проекту, сам того не подозревая. Сработал "Эффект бабочки". Лавину стало не остановить.
Каждый год мы в этот день говорим какие-то слова, но звучат они, словно на поминках. Вспоминаем людей, бывших здесь, и ушедших в небытие, конечно, относительно только этого пространства. Их нет уже в данной виртуальной реальности, однако, они оставили свои наскальные надписи и увековечили свои мысли. Чудны дела твои, Интернет! Да благословенна будет Электронная бумага, что соединяет сознания стольких разбросанных по всей планете людей! Да не оставит Модератор вездесущий ресурса, что застрял в брошенном почти везде формате, но до сих пор держится на плаву...
Бесстрастный счётчик времени неумолимо перещёлкивает свои цифры, от единичных секунд к десяткам, потом так же накручивает минуты, часы, годы. Возраст - это не то, что снаружи, но то, что каждый о себе думает внутри собственной оболочки. Обладает ли придуманная, и постоянно дописываемая история собственным интеллектом? Книги живут дольше своих авторов. Даже если их перестают читать, они остаются в архивах, в памяти, на страницах. А Кругосветку продолжают читать. И вдыхать в неё жизнь. Довольна ли она нами? Ведь её нельзя воспринимать просто как набор символов на экране монитора. Ибо пишущий даёт своё видение сюжета, читающий пропускает написанное через фильтр собственной фантазии, и переживает всё иначе. Но уже как минимум двое взяли и возмутили информационное пространство нарисованными в головах картинками происходящего. Это ли не жизнь Кругосветки?
И раз не мы её породили, то не нам и прерывать течение потока сознания.
А то, что мы волей случая оказались в нужное время в нужном месте, на этом местном корпоративе по поводу очередной памятной даты, лишь даёт нам право поздравить друг друга С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ! .
И это... друзья, не увлекайтесь индийскими ароматными палочками. Видите, как расширяет сознание, да язык развязывает...
...Ночью мне показалось, что жить осталось совсем мало. А что, всё по классике - перед моим взором, выстроившись в невнятную колонну, толкаясь, наступая друг другу на пятки, плелись почти все образы, что встретились на курсе. За многие годы пребывания на борту.
Мой первый экипаж. Я юнга. А как же, всякий капитан, да и адмирал, сперва должен побегать по палубе с Машкой - верёвочной шваброй. Поточить напильником лапы якоря. Принести Главмеху ведро электричества или мешок компрессии. Ну и прочие невинные мелочи первых месяцев службы. Правда, здесь всё было иначе, на Летучем. Но ведь могло бы быть и как положено? Здесь не имела места "дедовщина", к новичкам относились как к равным. Конечно, резкий каръерный рост вызывал некоторые недовольства у отдельных членов команды. Я вдруг стал Старшим помощником капитана, Старпомом. Но дороги никому не переходил, к тому времени место было вакантно.
Старички - Ангел, Лета, Рыжуля, Рикки, Пёся, Бирка, девчонки в неисчислимом количестве... Простите, кого не вспомнил, дорогие мои. Совсем патриархи покинули корабль к моему приходу. Мы освежили экипаж - Лютый, Гуара, Сумсуш. И затеяли яркие приключения. Вот они, идут вразвалочку, несут шарики и флажки. Улыбаются. Тогда весело всё было, феерично. Молодость.
Вот пошли персонажи помрачнее, у некоторых лица злые, самодовольные, наглые. Эти - плод нашего (или Тех-кто-сидит-наверху-за-клавиатурами, наших пап и мам) воображения. Бразильские тюремщики, какие-то шпионы, аборигены всех мастей и национальностей. Мы где только ни были, и в каждой стране отметили местных жителей, вот они и вышагивают в общем строю. Путаются, меняются лицами на ходу, ровно так, как происходит в моей памяти.
Потом вдруг особняком - представители новейшей истории Кругосветки, все придуманные. Семейство Виракочей, оставшаяся без души каменная баба Машка, злодеи Шестой и Тамын. Чуть в стороне, но чётким строем - Риковы фашисты. Генералитет не спеша. Упомянутые вдохновители проектов покорения мира, этого и потустороннего, с обоих берегов противостояния, сейчас рука об руку. Фёдор, вороватой походкой, зыркает глазищами. Совсем бородой зарос. Совсем прозрачный, ещё несущий в себе четыре сущности, Фаня. Призрак, разделённый впоследствии на наших новых друзей. А вот и они, шагают в ногу - Артём с Моррой в обнимку, Кирилл, Макс и Игорь. Морра не призрак, но уже без них себя не мыслит. За ними Гуара со своими спутниками - Хищниками, Демонами и прочими личными образами.
А это что за детская команда? Понял. Гномы из моих коротких и недолгих сказок. Надо же - вспомнились. Совсем уж экзотическая массовка пошла. Стражи Ордена, песчаные туареги, порубленные в куски, а теперь целые, какие-то жители катакомб, индейцы, прочая нечисть. Братья Мартинесы, Джамиля, Оксана с Тимуром, прямо таки семейная идиллия. Только лица недовольные, словно элиту из лимузинов высадили, и в метро запихнули. А там народ. Пахнет.
А дальше... Я бы не назвал это сборище стадом, из уважения. Но пыль они подняли, как бредущие по высохшему полю коровы, честное слово. Ну да, как лапы не поднимай, хвосты все одно по земле волочатся. Драконы, змеи, рептилоиды - весело перекидываются огненными отрыжками, видимо нет у них проблем на Земле. Чешуйчатая детвора порскает между ног взрослых особей. Кожаные шланги струятся в пыли, время от времени плавно и стремительно погружаясь в почву, словно гигантские черви, скрываясь из виду. Всё это напоминает исход древних животных в мультике про Ледниковый период.
Их нагоняет мелодичный перезвон колокольчиков и маленьких медных тарелочек. Ритмичные и протяжные песнопения о Рамах и Кришнах будто разгоняют пыль, подпихивают её в корму, чтобы она уходила вместе с животными вперёд, и не затмевала светлых индийских божеств. Перемешанные с жизнерадостными апельсиновыми людьми, несут кого-то в богатом паланкине слуги, вокруг личные охранники с устрашающего вида кривыми мечами, тычут ими в стороны, отгоняя от своего раджи смуглых, словно запечённых на углях, простолюдинов. Замыкают колонну, как неумолимый строгий конвой, броневики и джипы Тарры и его воинства. Наверное, остальные ролевики - Русины и иже с ними - едут внутри машин, поверх которых на ложементах целятся в мир карандаши неуправляемых реактивных снарядов. Кажется, что дай они залп - и огненные смерчи нанижут всю демонстрацию на смертоносные шампуры, от хвоста до головы, и настигнет их всех кара, не небесная, но земная.
...Замыкал колонну пеший, без головного убора, но в полной полевой портупее, галифе и высоких сапогах, генерал Гусев. Один. На его лице присутствовали пышные будённовские усы, выступающие с двух сторон от скул сантиметров по десять. В руке военачальник держал революционный маузер, из которого он периодически прицеливался то в один джип, то в другой, показывая, кто тут на самом деле вершитель чужих судеб...
А потом я захотел ещё пожить лет пятьдесят, и стёр их всех из своего сна. На хрен. Мой сон, кого хочу, того и держу в нём.
...Стабильность, даже выраженная в привычной ежедневной рутине, важна не меньше, чем время от времени возникающие приключения. Организм не может постоянно жить в режиме стресса. А ведь даже позитивные встряски - всё-таки стресс. И когда мы устаём от впечатлений, хочется просто поскучать в четырёх переборках, чтобы было ни хорошо, ни плохо, а всего лишь - было.
Морра, не найдя в нас отклика на свои терзания по поводу пропажи призраков, на некоторое время перестала в ожидании заглядывать в глаза, задавать вопросы. И только угрюмо переходила на другой борт, когда в редких случаях сталкивалась со мной или Пёсей. А мы перестали виновато отворачиваться, потому что и так всё было ясно. Нам хотелось тишины, спокойствия, свежего ветра в парусах, ласковых волн под днищем. И даже ворчание Ангела, беспрестанно гремящей посудой на камбузе, привычным фоном создавало уют в душах. После обильных возлияний на берегу не хотелось и думать о спиртном. Хоть Андр и намекал, что знает пару нычек в хозяйстве Кока, где можно было бы разжиться достойными напитками. Но пока все ограничивалось лишь вялыми подходами, да беззлобной иронией, мол, так и теряются друзья, что не могут поддержать компанию.
-Пёса, паршивец, снова за своё? - крик Ангела по судовому радио вывел нашу вахту из полудрёмы.
-Да ты что, роднуля моя, как бы я это сделал, поперёк твоей воли, кормилица? - Андр искренне вошёл в роль, и даже нашаривал свободной от трубки связи рукой в районе ворота, готовый рвануть тельняшку в клочья, как если бы Кок его сейчас могла видеть.
-А кто тогда бутылку "Курвуазье" с полки упёр? Морра что-ли?
В глазах Водолаза заплескалось возмущение пропажей столь вкусного коньяка, причём не его руками - я почему-то сразу поверил, что это не он. А вот у него насчёт меня сложилось некоторое сомнение.
-Виииик? - вопросительно протянул он в трубку, и глаза его сощурились подозрительно-обвиняюще.
-Да на хрен мне коньяк воровать с камбуза?! - Я аж поперхнулся от такого поворота. - Мне Ангел бы и так дала...
-Кэпу я и так бы дала, - одновременно со мной она выпалила из динамика, запнулась от двусмысленности фразы, и тут же пояснила: - Мы же про коньяк говорим, да, Вик?
-Конечно про него, - я энергично закивал головой, глядя на начинающее багроветь лицо Водолаза. - Андр, может ты во сне это сделал?
Перевод темы и стрелок сбил закипающего Пёсю с желания запустить в меня тяжёлой железной судовой говорилкой.
-Кэп, а что, Андрюшка во сне ходит? - Теперь и Ангел оказалась озадачена и насторожена. - Мне теперь двери на ночь запирать?
-Да ты... да вы... да я... Сговорились?! - Судьба переговорного устройства оказалась под угрозой, пудовый кулак так сжал металлическую ручку, что она жалобно заскрипела, а трос с проводом, соединяющий её с аппаратом, натянулся до предела.
-Отставить!!! - Рявкнул я. И резкая уставная команда подействовала на служилого человека. Андр прикрыл глаза, аккуратно нацепил трубку на рогатый рычаг, и долгим выдохом прогнал воздух через напряженные губы.
-Мог бы и поделиться коньяком, - Водолаз кинул в меня обиду, грузно поднялся на ноги, и покинул мостик. Мне казалось, что он сейчас громко хлопнет дверью. Но нет, прикрыл её за собой так же нарочито аккуратно. Я остался наедине с неразрешённым конфликтом...
Кирилл после смерти Тарры очень изменился, стал молчаливым и замкнутым. Он всем своим существом сосредоточился на поисках второго (или первого?) "Летучего" и на попытках вытащить из закоулков сознания ритуал, который должен был открыть двери в драконье царство. Он просиживал в "гнезде" целыми днями и спускался лишь с наступлением темноты. Игорь переживал за него и злился на драконов, змей, мангусов, рептилоидов и всех прочих, так или иначе связанных с нашим теперешним положением. А барк тем временем полным ходом двигался к намеченной цели.
Марианская впадина имеет довольно большую протяжённость, поэтому мы решили держать курс на координаты самой глубокой её точки – бездны Челленджера. Экипаж наш к этому моменту значительно уменьшился. После того, как Ранджит покинул "Летучий", чтобы сопроводить в последний путь погибшего Тарру, ещё несколько человек по разным причинам решили сойти с корабля.
Вскоре после нашего выхода в море Джамиля отравилась на камбузе, причём, к нашему общему огорчению, очень серьёзно. Мы положили её в лазарет, но никакие лекарства не помогали, ей становилось хуже на глазах. Тимур не отходил от её постели.
– Это у вашего Кока продукты попорченные, наверное, – бурчал Русин, оставшийся на камбузе в одиночестве.
– На вашем месте я бы не стал делать подобных заявлений, – заметил я. – Кок "Летучего" содержит своё царство в таком порядке, что даже в её отсутствие ничего здесь испортиться не могло. Что девочка могла здесь съесть такого, чего больше не ел никто, ведь все остальные здоровы?
– Не знаю, – мрачно огрызнулся он, – я ей что, отец, чтобы глаз не спускать? Спросите Тимура.
– Не беспокойтесь, спрошу. Так что?
– Да чёрт ееё знает, Артём! – взорвался Русин. – Я правда не смотрел за ней! Она вертелась тут везде, правда, помогала, конечно, здорово, этого не отнимешь. Но что она в рот тащила, не знаю.
От Тимура я тоже не смог добиться вразумительного ответа, да и неудивительно – Джамиля угасала на его руках, и он был в отчаянии, только что волосы на себе не рвал.
– Я орех съела, – Джамиля с трудом разлепила запёкшиеся губы, кое-как приподнявшись на постели.
– Какой орех, маленькая? – кинулся к ней Тимур.
– У меня в кармане ещё... есть, – она снова упала на подушку.
Тимурхан обшарил её карманы и выудил горсть неочищенных орехов. Всё встало на свои места – обожжённые губы и язык, тяжелейшая аллергия, приступы удушья. Этот вид орехов в сыром виде ядовит и смертельно опасен, хотя после термической обработки его можно есть совершенно спокойно. Но Джамиля сгрызла его сырым...
Нам пришлось срочно менять курс к ближайшему порту. К счастью, сотрудники быстро разобрались в ситуации, так что уже через полчаса после нашего прибытия Джамиля в сопровождении Тимурхана в машине местной "Скорой помощи" отправилась в городскую больницу. Медики уверили нас, что с ней всё будет в порядке. Однако мы решили не ждать выздоровления девочки и отправились в дальнейший путь, тем более что Тимур не проявлял большого желания возвращаться на барк. Я поговорил с ним перед отходом, и мы решили, что он побудет с дочерью пока она не поправится полностью, а потом вместе с ней поедет домой.
Таким образом нас стало ещё на два человека меньше, а в следующий раз мы распрощались с целой группой – с Русиным и с Семёновым со всей его командой. Предшествовала этому встреча с дрейфующей с большим креном на левый борт прогулочной яхтой. Увидев нас, экипаж яхты принялся сигналить о помощи. Мы подошли ближе. Оказалось, что два дня назад на яхту напали местные пираты. К счастью, нападающие оказались неопытными подростками, так что команда смогла отбиться, но яхта получила повреждения корпуса и двигателя. К тому же, пираты, отступая, выкрикивали недвусмысленные угрозы, обещая вернуться с подкреплением. Макс, Егор и один из его солдат, назвавшийся механиком, перешли на яхту, чтобы оценить масштабы бедствия. После этого мы пригласили экипаж яхты подняться на борт "Летучего". Выяснилось, что путешественники, как и встреченные ими пираты, также были новичками и не отличались большим опытом судовождения. Отправляясь в свой первый рейс, они даже не предполагали, с какими трудностями смогут столкнуться, полагаясь во всём на современное оснащение своего судна. В результате в первый же шторм они сбились с курса и с переменным успехом пытались вернуться домой.
Поговорив с капитаном яхты, Семёнов попросил меня отойти с ним в сторонку.
– Скажите, вы смогли бы обойтись без нас в выполнении своей миссии? – очень серьёзно спросил он.
– "Своей миссии", – усмехнулся я, – уж очень громко вы это называете, Егор.
– Ну я не смог подобрать другое слово, – улыбнулся он. – Мы все контрактники, понимаете? И наши контракты закончились пару недель назад. Если мы не нужны вам, мы бы хотели остаться на яхте. Во-первых, им нужна защита на тот случай, если вернутся пираты. Во-вторых, отец хорошо знает этот тип яхт и сможет помочь с управлением. А в-третьих... – он помялся, – понимаете, их порт приписки совсем рядом с городом, где мама живёт. Да и ребятам оттуда удобно по домам ехать.
– Я понял, Егор, – кивнул я, – и лично у меня нет возражений.
Возражений не было ни у кого, кроме Гусева. Он попытался устроить разнос своим подчинённым, угрожал отдать их под трибунал и грозил всеми возможными карами. Но когда Семёнов напомнил ему об окончании контракта, смирился.
– Вы могли бы присоединиться к ним, генерал, – с невинной улыбкой заметил Макс.
– Я предпочту остаться! – отрезал Гусев. – Если никто не возражает, конечно, – он ехидно обвёл нас глазами.
Честно говоря, возразить хотелось, но веских оснований не было, и генерал остался с нами.
– Много бы я дал, чтобы знать, куда делся наш попрыгун, – вдруг вспомнил Макс, когда яхта понемногу начала удаляться от барка, – ведь он был на "Летучем", когда вся заваруха началась. Вдруг он где-то тут прячется и пакость очередную готовит?
– Кир говорил, что видел, как он прыгал на землю перед тем, как свет появился, – буркнул Игорь, – так что на нашем борту его нет... Скорее всего.
На всякий случай мы – Игорь, Макс и я – ещё раз обшарили корабль, но признаков присутствия Фёдора не обнаружили. И всё же мы решили быть начеку и время от времени устраивать такие проверки, не посвящая в это остальных. Вот так и получилось, что к координатам бездны Челленджера мы подходили уже довольно малочисленным составом – четверо нас, призраков, плюс Борский, Алекс и Гусев.
Я смотрел на пустынный океан и гнал мрачные подозрения, которые всё сильнее завладевали моими мыслями. Я старался скрывать их от всех и ни разу ни с кем не говорил на эту тему. Но, когда мы были почти у цели и уже сбавили ход, оказалось, что эти сомнения мучают не только меня.
– Дядь Тёма, – Кирилл неслышно подошёл ко мне и потянул за рукав, – а что, если они сюда не придут?
– Почему ты так думаешь? – я сразу понял, о ком он говорит.
– Потому что они могут не знать, что "Летучих" два, – он серьёзно смотрел мне в глаза и даже не подозревал, что озвучивает мои собственные мысли, – ведь им об этом никто не скажет. Если они станут нас искать, как они поймут, что мы ждём их здесь? Что мы вообще их ждём...
18980
18975
18962