Перед тем, как мы покинули контору "Варуна и Ко", её хозяин поинтересовался, в какой гостинице мы остановились и, услышав ответ, недовольно поморщился.
– Не слишком удачный выбор, – заметил он.
– Это лучшее, что мы можем себе позволить, – смутился Семёнов.
– Вот, отправляйтесь по этому адресу, – Борский быстро настрочил на листке бумаги несколько строк. – Там вам будет удобнее.
Семёнов прочитал записку и присвистнул:
– Спасибо, но это для нас...
– Никаких "но"! – замахал руками юрист. – И не переживайте по поводу денег. Хозяин этого отеля кое-чем мне обязан, и будет рад оказать услугу. Вы будете жить в качестве моих близких друзей, так что ни о чём не переживайте.
– Как-то это не слишком удобно, – возразила Ангел.
– Неудобно, говорят, на потолке спать – одеяло сваливается! – рассмеялся Борский. – Заберите вещи из гостиницы и отправляйтесь по этому адресу, – он ткнул пальцем в записку, которую Егор держал в руках. – Я всё написал, хозяин устроит вас подобающим образом. Полагаю, вам придётся провести в Варанаси несколько дней, так что наличие чистой воды, думаю, для вас имеет значение?
Да, это был веский довод. Мы рассыпались в благодарностях и вышли из конторы. Вещей у нас не было, так что мы решили сразу пойти в отель. Семёнов предварительно уточнил у нашего нового знакомого, как нам пройти к новому месту проживания, и теперь уверенно лавировал между прохожими, велосипедами и мотороллерами, изредка посматривая на указатели улиц. Мы насилу поспевали за ним. К счастью, дорога оказалась недолгой, и спустя четверть часа мы с подругой уже обживали новый номер, а Егор с Михой отправились в гостиницу за остальными.
Здесь в самом деле было уютнее, а постели просто сверкали девственной белизной белья. В ванной тоже было чисто, правда, вода оставляла желать лучшего. Мы попытались оставить краны открытыми, чтобы пропустить воду, и в самом деле, вскоре в дно душевой кабины ударила струя чистой прозрачной воды без малейших признаков ржавчины или мути. Наскоро ополоснувшись, мы улеглись в удобные постели, и впервые после потери нашей друзей ночь прошла в по-настоящему комфортных условиях. И только кошмарные видения порой заставляли нас просыпаться со вскриками отчаяния.
Утренний душ смыл ночные видения, загнав боль в глубину души. Так что беседу с Ранджитом и Таррой мы могли вести относительно спокойно, полностью вникая во всё сказанное нашими собеседниками. Мы выслушали их новости, а затем Ранджит и Тарра отправились за Егором, который со своими ребятами был заселён в другом крыле здания отеля. Мы же остались завтракать, потому что Ангел наотрез отказалась куда-либо идти, пока не поест. Мне густой индийский кофе показался отличной заменой еде, и аппетита у меня не было. Но, глядя, как подруга хрустит румяными тостами, поданными с беконом и яйцами на английский манер, я не удержалась и присоединилась к трапезе. Кофе пришлось заказать ещё раз, он был здесь неимоверно вкусным, и я уже подумывала, нельзя ли как-то взять его с собой в термосе.
Едва мы расправились с завтраком и вновь поданным кофе, вернулись Ранджит и Тарра. Выяснилось, что Семёнов со своими людьми не ночевал в отеле, видимо, он всё же решил не злоупотреблять радушием нашего нового знакомого и остался в гостинице. Ангел объяснила, где сикхи смогут найти Егора, и они снова ушли, пообещав зайти за нами, после чего мы намеревались отправиться в контору Борского и обсудить там наши дальнейшие действия.
Я допила последние капли кофе и прямо в одежде запрыгнула на уже застеленную покрывалом постель. Пружины упруго сжались под моим весом, и я, как в детстве, принялась качаться на кровати.
– Ангел, тебе не кажется, что всё это слишком просто? – мне надоело качаться, и я легла спокойно, подложив под голову руку.
– Что именно? – уточнила Ангел, выскребая ложкой остатки джема из маленькой баночки.
– Слишком просто и быстро прошли поиски человека, которого Борский искал уйму лет, – уточнила я. – Разговор в конторе проходил вчера днём, а сегодня сикх уже напал на след. Почему Борскому не удавалось сделать это так долго?
– Во-первых, – напомнила мне подруга, – Борский быстро нападал на его след, но Русина от него явно прятали. Во-вторых, Ранджит местный, и у него, похоже, очень широкий круг знакомств по всей Индии, так что он просто кинул клич...
– Вот-вот, – кивнула я. – Широкий круг знакомств. Мы доверились Ранджиту, а ведь мы ничего о нём не знаем. С какой стати он кинулся помогать нам с такой прытью? Ах, Руси ему почти как отец, а Егор ему почти брат, – я передразнила пылкие интонации Ранджита. – Прямо индийское кино.
– Моррка, ты с этим пальцем везде стала видеть подвох, – заметила Ангел. – Вспомни, ведь Ранджит и Тарра не стали нас искать после побега. Хотя им ничего не стоило нас найти – этот вечно улыбающийся Тарра видел нас.
– А если бы Егор сказал, что он по-прежнему желает обменять нас? Ты же слышала, как он спрашивал прапора об этом. И потом, этот обширный круг знакомств – он что, раскинул сеть агентов по всей Индии, что за ночь нашёл в стране с населением больше миллиарда человек безымянного дервиша? Кто он, Ангел?
– Может, он просто много ездит по Индии, вот и знакомства. И потом, Тарра от него ни на шаг не отходит, а перед его улыбкой не устоит даже каменное изваяние.
– Это верно, – усмехнулась я, – улыбка у Тарры замечательная. Кстати, он тоже личность подозрительная. Простоват он для Хранителя.
– Ой, прекрати, Моррка!!! – закричала Ангел и швырнула мне в голову подушку. – У тебя шизофрения и паранойя одновременно! А меня ты ещё ни в чём не подозреваешь?
– Тебя – нет! – я бросила подушку обратно.
В дверь постучали.
– Войдите! – хором крикнули мы.
В номер вошла администратор отеля в алом сари. После традиционного приветствия она подала нам блестящий поднос, на котором лежал конверт, и удалилась. Мы торопливо вскрыли послание и обнаружили в конверте короткую записку от Борского, которая сообщала, что Русин уже прибыл в контору "Варуна и Ко".
– Как это может быть? – растерялась я. – Это слишком, слишком быстро.
– Почему? – неуверенно возразила Ангел. – Ранджит ведь сказал, что от Мумбаи до Варанаси два часа лёту.
– И что? Нищий дервиш, узнав, что его ищет некий сикх, мигом метнулся в аэропорт, купил билет на самолёт и примчался сюда?
– Собирайся! Пошли к Борскому и всё узнаем! – решительно скомандовала Ангел.
– А как же Егор и сикхи? – усомнилась я.
– Мы оставим на ресепшене записку, чтобы они шли прямо в контору.
Несмотря на то, что накануне от Борского в отель мы вприпрыжку бежали за Егором и почти не смотрели по сторонам, теперь мы довольно уверенно двигались по тротуару, узнавая лавочки и кафешки, мимо которых шли вчера. Не прошло и получаса, как мы уже входили в кабинет, сопровождаемые услужливой Катенькой.
Борский был мрачен, как туча. Он встретил нас у двери, усадил в кресла, велел секретарше принести сок и минералку, вернулся за свой стол и принялся молча крутить в руках карандаш.
– Мы получили вашу записку, – неловко проговорила я, чтобы хоть как-то начать разговор.
– А Егор? – Борский вопросительно взглянул на нас.
– Он остался в той гостинице, где мы остановились сразу, – ответила Ангел. – Ранджит и Тарра пошли за ним, в отеле мы оставили им информацию, что мы уже здесь. Так что, Русин в самом деле уже приехал сюда?
– Приехал, – нехотя проговорил Борский. – Русин это или нет, надеюсь, сможет сказать Ранджит, он видел его позже нас всех. По крайней мере, я не могу ручаться, что человек на фотографии, присланной мне Правдиным, и сегодняшний дервиш – это одно и то же лицо.
– Вы сами говорили, что он должен был измениться за столько лет, – робко напомнила я, испуганная таким вступлением. – А что говорит сам дервиш?
– Ничего, – помолчав, ответил Варлен. – К сожалению, он ничего не говорит. Сюда его привёл полицейский. В руке дервиша был клочок бумаги с адресом конторы и справка об освобождении из тюрьмы на имя Русина Руслана Егоровича. Но вряд ли этот человек сможет быть вам полезен.
Мы не сразу заметили, что в углу между стеной и подлокотником дивана на полу сидит, прижав к груди колени и опустив на них голову, какой-то оборванец. Мы робко подошли. Его тело едва прикрывали жалкие лохмотья, рядом на полу лежал кривой посох. Босые ноги были покрыты слоем засохшей грязи, словно он пришёл сюда из Мумбаи пешком. Он не шевельнулся, когда мы оказались рядом с ним.
– Руслан? – неуверенно спросила Ангел. – Вы – Русин? Вы – Никхилеш?
Дервиш поднял голову, и мы отшатнулись. С потемневшего от загара лица на нас смотрели пустые глаза безумца, из уголка губ, растянутых в бессмысленной улыбке, текла тонкая струйка слюны. Нищий несколько мгновений тупо смотрел на нас, но в выражении его лица ничто не менялось. Потом он издал какой-то каркающий звук и снова опустил голову на колени.
Мы уже второй час беседовали с ранними гостями, завтрак так и остывал на подносе нетронутым, а кофе давно был выпит, мы с Моррой пили из чашек, а Ранджит с Тарой из одноразовых стаканчиков из ванной. Никто из нас не чувствовал никакого неудобства в общении, я легко освоилась с переводом в ту и в другую сторону, а английский Ранджита был простым и доступным, хотя акцент периодически заставлял переспрашивать.
- Какая, какая провинция? - в очередной раз не разобрала я.
- Махараштра, - по слогам произнёс Ранджит, - Мы сейчас находимся в Уттар-Прадеш, а он отправился в Махараштру.
- Это далеко отсюда?- поинтересовалась Морра.
- Смотря чем добираться, - ответил наш гость, выслушав мой перевод, - Пешком довольно далеко, на машине быстрее, а самолётом вообще близко, часа два, не больше.
- А он действительно там? - я всё ещё сомневалась в том, что Ранджиту так быстро удалось найти точные сведения.
- Поручиться я не могу, - судя по всему, он не пытался нас обмануть, - Но несколько дней назад его видели именно там, в пещерах Канхери...
- В пещерах? В каких ещё пещерах?
- Это монастырь такой на территории заповедника Санджая Ганди возле Мумбаи.
- Вы о нём что-то знаете, об этом монастыре? - поинтересовалась Морра.
- Конечно, это знаменитое место.
- Расскажите нам пожалуйста, - перевела я просьбу подруги.
- Монастырь Канхери был выдолблен в горном массиве руками поклонников Будды. Его строили очень долго, несколько веков. Всего пещер 100 или чуть больше. В основном пещеры представляют собой обустроенные небольшие кельи с "верандами", в которых пришлые паломники и посетители могут провести несколько ночей. Комнаты монахов, постоянно живущих при монастыре, более комфортны. Между собой большая часть келий и коридоров связаны внутренними и внешними проходами. Пещера под номером 3 - огромный молитвенный зал, в котором также проводится нечто вроде лекций. В келье № 34 потолок расписан ликами Будды - это один из древнейших примеров индийской живописи. В пещерах № 41 и 67 вас поразят скульптурные изображения бодхисатв. Подобного комплекса вы не увидите нигде в мире!
- Прямо как по писаному вещаете, Ранджит, - удивилась я.
- Естественно, это же всё сведения из интернета, - не отрицал индус, - Так же вам проще понимать, не буду же я вам объяснять, что для каждого из нас значат наши святые места. Вам всё равно этого не почувствовать, а мне зря терять время.
- И на том спасибо, - поблагодарила Морра, - теперь у нас есть довольно свежие новости, мы достаточно точно знаем о местонахождении Руси...кстати, какое всё таки имя он принял?
- Никхилеш, я же говорил уже.
- Вы предполагали, как я поняла, - Морра уже почти не нуждалась в моём переводе, - Но не были точно уверены.
- Нет, я знал точно, почти на 100%, мне даже кажется, что я уже слышал раньше о том, что он принял именно это имя...Просто не могло быть иначе...
- Дядя обладает чувством предвидения, - улыбаясь объяснил Тара, - Он всегда и всё знает наверняка.
- Ну это не совсем так, - скромно потупился Ранджит, - Но кое-что я действительно могу предугадать.
- И это замечательно, - расслабилась Морра, - Эти ваши способности нам несомненно пригодятся. А теперь надо бы побеспокоить Егора и всех остальных, пора и им узнать принесённые вами новости.
- А как же завтрак? - чуть не разрыдалась я, - Одним кофе сыт не будешь, а в животе уже урчит, два часа болтаем!
- Не важнее, но нужнее, - я не сдавалась, - Никуда не пойду, пока не поем, а то, знаю я вас, опять начнёте беседы беседовать, а до еды мы так и не доберёмся. Если хочешь, бери Ранджита с Тарой, и идите к Егору, а я пока не поем с места не сдвинусь!
– Что с этим делать? – спросил капитана Кирилл, протягивая ему рекуррит. – Это может нам пригодиться сейчас?
– Откуда у тебя такая игрушка, малец? – заинтересовался Гусев, пытаясь взять прибор.
– Нашёл! – Кир отвёл руку и вручил-таки прибор Капитану.
– Такие вещи на дороге не валяются! – строго заметил Гусев. – Ты его стащил где-то?
– Мне его друг подарил! – вспыхнул Кирилл.
– И что за друзья раздают такие подарки? – продолжал допрос Гусев.
– Господин генерал, а вы не зарываетесь, часом? – вкрадчиво спросил Игорь, заслоняя собой сына. – Вы что за дознание устраиваете? Мальчик, между прочим, несовершеннолетний. Так что на правах его отца и адвоката я бы просил вас прекратить подобные допросы.
– Вот дурная, – буркнул Кир. – Сама ж знаешь, он тебя всё равно так не слышит. Молчи лучше.
– "Оставь надежду всяк сюда входящий", – процитировал генерал. – Надо уходить.
"Оставь надежду всяк сюда входящий"... Игорь и Макс многозначительно посмотрели на меня. Да, ребята и я знали, что это не ворота в преисподнюю, как назвал провал Андр. Тот огонь нам приходилось видеть, и он выглядел не так. Эта же бездна была рукотворной, но при этом от неё исходила ещё большая опасность. Кто мог существовать там, в этом пламени? Или оно было лишь стеной, преградой, за которой скрывалось что-то ещё? То место, где теперь находился Сэл и его палачи, – было оно внутри этого огня или за ним? Генерал твердил, что надо уходить, но можем ли мы оставить дракона в руках этих змееподобных тварей, после того, что мы знали об их истории? Извечные враги, что они сделают с Сэлом? Языки пламени принимали облик распятого дракона, и меня пробивала дрожь, когда я думал о том, что его ждёт, если мы не сможем выручить его.
– Куда уходить, генерал? – спросил Капитан. – Вы видите выход из пещеры? Мы заперты между этой пещерой и тем тупичком, где пережидали взрыв. Никаких ходов больше нет.
– А рекуррит? Он же способен нас перенести, – заметил Гусев.
– Вы путаете приборы, генерал, – сказал Капитан. – Нас может перенести кандактар. А рекуррит может перенести врага. Но мы его не видим. Пока, по крайней мере.
– Капитан, этот рекуррит только создаёт поле, – напомнил я слова Алекса. – Этот прибор может создать защитный экран на короткое время, но не переместить. Хотя...
– Что хотя? – поторопил меня Капитан.
– Возможно, на поверхности он только создаёт экран, но сейчас мы в подземелье, так что в случае опасности есть шанс. Если оттуда кто-то вылезет, – я указал на провал, – то можно попытаться отправить его обратно.
– Ладно, проверить мы всё равно пока не можем, – вздохнул Капитан. – Какие будут предложения? – он обвёл нас внимательным взглядом.
– Какие могут быть предложения? – возмутился Гусев. – Выход искать! Дракон сам справится, не маленький. А мы тут изжаримся, если не уйдём.
В самом деле, атмосфера в пещере накалялась во всех смыслах. Повышалась не только температура воздуха, росло раздражение во всех нас. Ситуация казалась безвыходной, и мы подошли к той стадии. когда начинаются взаимные обвинения. Оба отца притянули к себе своих детей – Игорь обнимал за плечи Кирилла, а Тимур вцепился в Джами, причём по его растерянному виду было непонятно, хочет он защитить ребёнка или напротив, ищет у неё поддержки для себя самого. Андр снова подозрительно косился на генерала, а тот маршевым шагом снова принялся обходит периметр. Макс подошёл к Капитану:
– Кэп, можно приборчик глянуть? Может, там чего перенастроить получится, и он в самом деле в роли кандактара выступить сможет?
Пока Капитан и Макс, опустившись на каменный пол, изучали рекуррит, генерал остановился у стены метрах в десяти от бездны и начал шарить по стене руками.
– Не хочу, чтобы он знал, что я понимаю языки, – возразил тот.
– Ну ты просто посмотри, не показывай ему вида, а нам скажи, что там написано, – настаивал я. – Возможно, это поможет нам выручить дракона.
Игорь вразвалочку подошёл к генералу, вскользь посмотрел на стену:
– Бред какой-то, это просто каракули, – сообщил он, но, подойдя к нам, прошептал: – Атман асман... Что-то типа "камень душ"...
Джами, услышав эти слова, взвизгнула и вырвалась из рук Тимура:
– Прочь! Уйди! Не тронь!!! – пронзительно закричала она так, что у нас заложило уши.
Но генерал уже положил ладони прямо на иероглифы. Руки его по локоть ушли в камень, он вскрикнул, тщетно пытаясь вырваться. Мы, не слушая криков девочки, бросились к нему. Кто-то хватал за плечи генерала, пытаясь оттащить его от стены, кто-то упирался ладонями в стену, в которой руки моментально увязали. Джами рыдала за нашими спинами и сквозь слёзы что-то пыталась объяснить Кириллу, который остался рядом с ней. Наверное, со стороны семеро взрослых мужчин, извивающиеся толпой у стены, выглядели комично, но нам было не до смеха. Камень сжимал увязшие в нём руки всё сильнее, и вытащить их мы никак не могли. Джами кинулась к нам, влезла между Тимуром и стеной и, продолжая рыдать, начала мягко хлопать ладошками по камню рядом с руками отца. Через несколько минут тот смог вытащить руки из стены. Кирилл делал то же самое, и вскоре Игорь тоже освободился. Теперь уже четыре пары рук успокаивающе похлопывали камень, который неохотно выпускал нас из своих оков. Но даже когда мы все смогли отойти наконец от зловещей стены, девочка не переставала плакать.
– Нам нельзя здесь быть! – рыдала она. – Им нельзя здесь быть! – она по очереди хватала за руки Кирила, Игоря, Макса и меня. – Камень душ! Камень душ ест души! Они – души! Он съест их, а потом нас! Нельзя быть рядом с камнем душ!
Только теперь мы заметили, что эта стена отличалась от других поверхностей пещеры. В отличие от них, она казалась прозрачной, как тонированное стекло. В глубине её мелькали едва уловимые глазом искорки, от которых не хотелось отводить взгляд. Джамиля перебегала от одного к другому, заставляя нас отворачиваться от притягивающего камня.
– Не смотри туда, – умоляла она, размазывая слёзы по грязным щекам, – не смотри, пожалуйста, не смотри, останься здесь, не смотри туда!
Кое-как ей удалось заставить нас уйти от стены, но теперь камень словно притягивал к себе наши взгляды. Гусев оказался сильнее нас всех.
– Все сели спиной к стене! – скомандовал он. – Быстро! – он показал нам пример, первым устроившись на полу.
Он был прав – в сидячем положении было неудобно оборачиваться, и мы понемногу смогли собраться с мыслями. Теперь всем было ясно, что оставаться в подземелье нельзя, но и выхода не было. Прыгать в бездну было безумием доже для нас, призраков, потому что там, в огне или за ним, мы столкнулись бы с чудовищами, шутя скрутившими огромного и сильного дракона. Мы же для них просто насекомые, которых они раздавят одним движением пальца. Обычные существа не могли бы создать такую защиту для своего убежища, и бороться с ними обычными методами было невозможно. Капитан и Макс опять принялись мудрить над рекурритом, Игорь присоединился к ним. Андр о чём-то шептался с Кириллом и Джами. Тимур перебирал чётки, беззвучно шевеля губами, но лицо его уже не было таким растерянным, как раньше, словно в его голове созревал какой-то план. Гусев молчал, сосредоточенно уставившись в одну точку, словно решал шахматную партию, и вдруг прямо взглянул мне в глаза:
– Артём Леонидович, а ведь та стена из амазонита, – он показал на стену за бездной.
Провал, заполненный огненной массой, полностью перекрывал подход к дальней стене, на которую сейчас указывал генерал. В огненных всполохах она в самом деле мерцала мягким зеленоватым светом. В памяти всплыли слова Алекса: "Мы знаем местонахождение всех Врат, кроме одних, и всех ключей, кроме одного. Нам не удалось найти никакой информации о том, где находится и как выглядит это сооружение, но мы знаем, что его открывает ключ из амазонита. Если он был у вас, значит, вы Хранитель ключа или Искатель, вы должны найти ключ".
– Кир, что с тобой? – встревоженный возглас Андра заставил нас всех подойти к ним.
– Я устал, - прошептал Кирилл, с посеревшим лицом вытягиваясь на земле.
– Его ест камень, – Джамиля встала возле мальчика на колени и прижала его руку к своей груди. – Не уходи, не дай ему съесть тебя…
Я подошёл к краю бездны, бессильно сжимая кулаки. Как и Юнга, я чувствовал усталость и неодолимое притяжение серого прозрачного камня душ, сопротивляться которому было труднее с каждой минутой. Игорь и Макс тоже всё чаще поглядывали в его сторону. Живые члены экипажа пока не ощущали тяги камня.
До зелёной стены было метров десять. Никаких уступов, карнизов или чего-то ещё. что позволило бы подойти к ней, не было и в помине – две серые и одна зелёная стена отвесно уходили вниз. Так же отвесно обрывался пол пещеры. Но даже если бы к стене можно было подойти, если это в самом деле были те врата, о которых говорил Алекс, у меня не было ключа – амазонитовый шар, давний подарок моего отца, возвращённый мне драконами, остался в тайной библиотеке "Летучего"…
-Уходите!!! Немедленно бегите отсюда!!! - Набатом взорвалось в голове каждого из нас. Что там увидел Сэл, раз так заполошно-истерично начал отправлять нас подальше?
Ребята отреагировали по разному. Мы с Пёсей и, как ни странно, мелкая Джами, словно были готовы к этому воплю внутри мозга, поэтому лишь переглянулись. Артём отскочил от дыры, не удержался на ногах и шлепнулся на зад. Тимурхан присел и испуганно заозирался по сторонам, в поисках кричавшего. Игорь схватил за руку сына, потащив его в сторону, на всякий случай. Макс наоборот, подошёл поближе, заглядывая в бездну. И лишь прозорливый Гусев затопал ногами и разразился длинной нецензурной тирадой. Ещё бы, боец его подразделения, который к тому же единственный знал дорогу наверх, покинул поле боя, невольно дезертировав. Списывать его в боевые потери пока было преждевременно, потому что судьба дракона терялась в запутанном клубке линий вероятностей. Выговорившись и оправив обмундирование, генерал подошёл ко мне.
-Ну что, Капитан, какие мысли?
-Насчёт чего? - уточнил я.
-В смысле, насчёт чего? - только что сбросивший давление Гусев начал вновь закипать, продолжая тупой диалог.
-Ну, о чём я сейчас должен мыслить? - На меня напала пофигистическая апатия, а эмоции в свою очередь куда-то подевались. - Мне необходимо искать ответ, что случилось с глупым драконом? Или устроить мозговой штурм, в отдельно взятом черепе, по поводу исчезнувших перспектив выбраться на волю? А может стоит позаботиться о психическом здоровье Тимурхана, который сейчас собственными руками раздавит себе голову, как арбуз?
Гусев мельком глянул на нашего восточного гостя, который действительно с силой сжимал виски, пытаясь изгнать из черепа дракона. А потом взгляд генерала опять упёрся в меня. Он пытался найти признаки издевательства над собой, иронии, ёрничества. Но тщетно, мне было не до шуток. Проблем было именно столько, сколько я ему перечислил. А может и больше. Что и выяснилось через мгновение.
-Дядя Вик, - подошла к нам девчонка. - Сэл говорит, что его похитители готовятся вылезти наружу, за нами.
-Кто это?! - подобрался Василий Никитович. - Он сказал тебе, кто его похитил?
-Нет, не сказал, - Джами, совсем по-детски выпятив губы, замотала головой.
-А тогда как мы можем ему верить, или помочь? - досадливо спросил военный. Ещё бы, люди его профессии не могли принимать решений, и тем более действий, без предварительной разведки, без информации.
-Он показал... Возьмите меня за руки.
-Так, все подошли сюда! - Приказал Гусев. Молодец, пусть увидят все сразу, чтобы потом не рассказывать каждому отдельно.
Мы с ним ухватили её чумазые ладошки, а вторые руки отдали спутникам. Быстренько составились две цепочки, которые в конце замкнулись Игорем и Кириллом. Тимурхана поднимать не стали. Да Джамиля на отца и внимания не обращала. А точно ли он её кровный родитель? Зная Ксюху, можно было предположить всё, что угодно. Она ещё во времена наших Эмиратских похождений с ЦэРэУшником романы крутила. Что уж говорить о других её поклонниках? Теперь вот Тимурхан. Если попристальней вглядеться, то она больше на Камаля похожа, чем на него. Мысленно дорисовав рядом с девчонкой бывшего Оксаниного воздыхателя и помощника, я начал искать общие черты. Но личина Камаля всё время плыла, обретая образ мерзкой рептилоидной морды, склизкой, с шевелящимися чешуйками. Вокруг немигающих рыбьих глаз, словно черви трепетали то ли усы, то ли щупальца. Из-за его плеча вышел ещё один рыбоглазый. Перепончатой рукой-лапой он держал короткую палку, на конце которой между двух игл трещала сине-белая электрическая дуга. Шокер. Я оглянулся. И увидел, что нас берут в кольцо пара десятков подобных тварей. А Чуть поодаль, распяленный железными цепями с крюками, болтался Сэл. Ясно, Джами дала нам картинку, что прислал ей чёрный.
-Твари, так вот где они прятались всё это время... - Генерал зло сплюнул. - Мы их обыскались, а они вон куда залегли. Кэп, надо валить отсюда, пока нас на корм рыбам не пустили.
-А как же наш друг дракон? - Спросил не менее озлобленный Андр.
-Таких друзей за... - Гусев осёкся, посмотрев на девчонку.
-Я слышала, за какой орган друзей отправляют в музеи, - Джами ничуть не смутилась. - Только не понимаю, если они друзья, почему именно так надо идти на экскурсию?
Все рассмеялись. Рептилии исчезли из нашего видения, тем не менее оставаясь нерешённой проблемой, в самом что ни на есть реальном физическом воплощении. И тут Кирилл, выйдя из-за спины Игоря, своего отца, спросил, доставая из кармана предмет, похожий на...
-Товарищ Капитан, а что вот с этим делать? - И протянул мне самый настоящий Рекуррит. Артефакт, "Куда-угодно-отправляющий"...
...открываю глаза, и взглядом "упираюсь" в будильник, стоящий на прикроватной тумбочке...6.15 утра, за окном темно, на стекле крупные капли..."Наконец то дождь, - с восторгом думаю я, - Какое это счастье в этой изматывающей жаре!". Отбросив одеяло, краем сознания удивившись тому, что оно казалось довольно тяжелым, опускаю ноги в тапочки, и тут только понимаю, что происходит что-то совсем не то, что должно было бы происходить. Во первых, на мне довольно тёплая фланелевая пижама, во вторых, даже в ней мне почему то довольно зябко, в третьих, на соседней койке не спит Морра, точнее никакой соседней кровати просто нет, я в комнате одна, да и кровать у меня огромная, а не та, "полторашка", на которой я заснула вчера ночью в гостинице. Ужас охватывает меня постепенно, вытесняя все мысли о чашке горячего кофе и прохладном душе. "Где я? Что со мной? Где Морра?" - в панике я начинаю шарить рукой по стене, пытаясь отыскать выключатель. Слава создателю, вспыхивает яркий свет, и я с огромным облегчением узнаю свою спальню... Полторы минуты страха - это такая сила, которая превращает нормального человека, проснувшегося ранним утром после прекрасного многочасового сна, в мелко-трясущуюся тварь, покрытую липким потом. Не в силах устоять на подгибающихся ногах, я опускаюсь на кровать и таращусь в окно, теперь сквозь мрак и капли, я различаю голые ветки деревьев, мокрую лужайку и, кружащие в свете фонаря, снежинки... "Снег в Варанаси? - я никак не могу отойти ото сна, - Тьфу ты, какое Варанаси...я же дома, дома, а за окном зима!" Наконец то, ясное осознание ситуации успокаивает меня, я иду в душ, делаю его погорячее, и стою под обжигающей водой минут 10, затем чашка кофе, и вот я опять готова к жизни...Первым делом к компу, в чат, в КС-ку...
...открываю глаза, и взглядом "упираюсь" в будильник, стоящий на прикроватной тумбочке...6.45 утра, за окном ярко сияет солнце, на стекле крупные капли..."Наконец то дождь, - с восторгом думаю я, - Какое это счастье в этой изматывающей жаре!".
- Да какой там дождь, - сонно перебивает подруга, - Это поливочная машина, минут десять назад тут проходила, поливала улицу, скорее всего этот шум и разбудил тебя, Ангел.
- Ааааа, -разочарованно протянула я, - Так это не дождь, а я то надеялась, надоела эта жара...
- Нет, Ангельчик, это не дождь, и не предвидится, дожди здесь идут в другое время года.
- Всё то ты знаешь, мой обожаемый Оракул, всё то ведаешь!
- Ладно, - посерьёзнела подружка, - Если мы с тобой окончательно проснулись в такую рань...И чего тебе не спится то?
- Так я же привыкла рано вставать, завтраки готовить...
- Отличная идея, кстати, кофе бы нам сейчас совсем не помешал. Давай закажем завтрак прямо в номер, пусть потом Егору в счёт внесут.
- А это удобно?
- Не очень, но мы же ему помогаем, да? Вот пусть он и расплачивается, тем более, что он сам напросился.
-Точно, - согласилась я, - Он нам ещё должен и за то, что пытался нас продать... Вот пусть и расплачивается.
Я позвонила в ресторан и заказала завтрак в номер, указав при этом, что кофе нам нужен не в чашках, а в кофейнике. По Морриному тону я поняла, что нам предстоит серьёзный разговор.
- Обещали принести в течении 20 минут, - сообщила я.
- Отлично, как раз успеем принять душ.
- Давай, я первая, - сорвалась я с места, - Мне нужно всего 5 минут, а ты будешь полоскаться пол часа...
- Хитрюшка, ладно иди, - Морра не умеет спорить со мной.
В душе я постаралась не обращать внимание на качество воды, вытекающей из "лейки", просто закрыла глаза, быстро намылилась и так же быстро смыла с себя пену, голову помыла ещё быстрее, чем тело, а вот вытиралась с удовольствием, полотенца были сухими и чистыми. Выскочив из ванной комнаты, уступила место Морре, а сама присела у зеркала со щеткой и феном. Пока я наводила красоту и одевалась, Морра тоже закончила с омовением, и отняла у меня фен...
- Чем мы займёмся после завтрака? - попыталась я перекричать работающий фен.
- Решим. У нас несколько дел, но надо бы их согласовать с ребятами.
- Опять пойдём к адвокату?
- Скорее всего, тем более если будут какие то новости...
- Как он тебе показался, Моррусик?
- Даже не знаю, - Морра выключила фен и повернулась ко мне лицом, - Сначала я подумала, что он довольно скользкий тип, но потом, когда он рассказал нам о Игоре, решила, что сама судьба привела нас к нему...
В этот момент раздался стук в дверь. Мы соскочили со стульев, встречая долгожданный завтрак. Дверь распахнулась, на пороге стояли Ранджит и Тарра.
Запах после взрыва в пещере был примерно похожим на аромат сгоревшего метана. Но к нему были активно примешаны какие-то посторонние нотки. Да что там нотки! Откровенно воняло сероводородом. Словно рядом прорвало канализацию. Ну, или Сэл в очередной раз... Нет, пожалуй, даже для него было слишком. И не хватало главного. Так ожидаемого свежего воздуха, который должен был ворваться в пещеру из освобождённого от пробки отверстия наружу. На волю. И мрак просто обязан быть порван в клочья солнечным светом. С воли же. Однако ничего этого не было. Наоборот, пахло дерьмом, а свод был подсвечен багровым мерцанием.
-Ты куда нам дыру пробил, сапёр хренов?! - громогласно возопил Гусев, снизу вверх глядя на счастливого дракона.
-Не за что, товарищ генерал! - улыбался Сэл. - Я помог вам, вы поможете мне...
-Где обещанный выход?! - не унимался Василий Никитович, словно не понимал, что чёрный его не слышит.
Диалог мог затянуться надолго, но тут и сам дракон начал понимать, что-то пошло не так. Он принюхался, поводил своей огромной башкой из стороны в сторону, и нахмурился, насколько могут хмуриться крылатые рептилии. Кряхтя и скрипя всеми сочленениями, как несмазанный трансформер, Сэл грузно поднялся на задние ноги, чуть постоял, покачиваясь, и побрёл в обход периметра. Засовывая морду во все углы и ниши. Он даже что-то бормотал неуверенно и совсем по-стариковски, типа "как же так, я не мог ошибиться".
Мы все рассыпались по пещере, выискивая вожделенный свет в конце тоннеля. Народ даже ощупывал и простукивал стены, понимая бесполезность этого занятия, ведь если взрыв не разломал породу, то даже натруженные боксёрскими мешками и прочими снарядами кулачки генерала и Пёски ничего сделать бы не смогли. Перемещение экипажников походило на движение Броуновских частиц. Они сталкивались и семенили ногами дальше, пока в конце концов не сгрудились позади Артёма, который понуро опустив плечи, как вкопанный стоял в дальнем конце пещеры. Издалека было видно свечение под его ногами. И казалось, что оно проходит сквозь Старпома.
Подойдя ближе, мы увидели провал в каменном полу. В который Сэл мог бы спокойно спрыгнуть даже полностью расправив свои крылья. А они были немалого такого размаха, метров пяти. В глубине этого тоннеля и плескались багровые сполохи.
-Ворота в преисподнюю, мать их... - сквозь зубы выдавил Пёска.
-Это и есть твой обещанный выход? - снова начал заводиться генерал. Но чёрный и сам уже молчаливо признал свою ошибку. Он опустился на каменный край провала и сунул туда голову, максимально вытягивая шею. Видимо, что-то там его заинтересовало, потому что пауза затянулась. Потом вдруг его туша резко пошла вниз, как будто Сэла кто-то внутри схватил за голову и сильно дёрнул. Будь он полегче, раз эдак в десять, мы могли бы попытаться воспрепятствовать невидимому похитителю, и Макс с Пёской даже истинктивно протянули руки к нему. Но сила таинственного жителя подземелья была чудовищна. Через мгновение нашего дракона словно всосало в дыру, с противным скрежетом когтей по камню, и затем всё стихло. Мы только оцепенело смотрели на то место, где только что был такой огромный, величественный, непобедимый хозяин небес...
Метаморфозы.... метаморфозы... Я видел как низко летящий над волнами "Пеликан" пробившись в Тихий Океан превращается в "Золотую Лань"... Как сын йомена вступив на палубу корабля своего дяди перевоплощается в "Железного Пирата" и через 12 лет диктует свои условия Испанской Короне и теми же устами любезничает с Елизаветой 1-й. Огненная Земля и Антарктида, Ванкувер и Фриско, Гаити, Картахена, Флорида, Панама.... и свинцовый гроб уходящий в глубь океана....
Когда я думал о нём созерцая сполохи заката перистые облака внезапно приобрели форму необычного цветка... цветка картофеля.... И ещё.... если тела никто не видел? То...? Кто знает как теперь выглядит Железный Адмирал.... И я улыбнулся своим мыслям....
Уважаемый сэр Фрэнсис! К моему глубокому сожалению я не имела чести быть знакомой с Вами, но от всей души присоединяюсь к поздравлениям, произнесённым предыдущим автором!
Имя Фрэнсиса Дрейка увековечено в географии: пролив между Огненной Землей и Антарктидой носит название пролив Дрейка. Также на побережье Калифорнии существует залив Дрейка, куда он высадился в 1579 году во время кругосветного плавания.
В немецком городе Оффенбург, изваянный в камне в 1853 году художником Андре Фридрихом, великий корсар держал в руке цветок картофеля. Надпись на постаменте гласила: «Сэру Фрэнсису Дрейку, распространившему картофель в Европе. Миллионы земледельцев мира благословляют его бессмертную память. Это помощь беднякам, драгоценный дар Божий, облегчающий горькую нужду». В 1939 году памятник был уничтожен нацистами.
Фильм-спектакль «Фрэнсис Дрейк», вышедший в 1971 году на киностудии Центрального телевидения СССР (с Леонидом Марковым в заглавной роли), повествует об участии Дрейка в битве с Непобедимой Армадой.
Изображен на британской почтовой марке 1973 года.
Также в честь Фрэнсиса Дрейка был назван главный герой серии видеоигр Uncharted.
А ещё этот великий путешественник стал путеводной звездой нашей любимой Кругосветки. Осталось всего 22 года, и мы будем отмечать тут пятьсот лет со дня рождения этого легендарного человека.
Семёнов кинулся к окну, а потом вместе с Михой к запертой двери. Пока Варлен доставал ключ и выпускал наших спутников, я подошла к Ангелу. На тротуаре напротив нашего окна в самом деле стояли Ранджит и Тарра. Они внимательно смотрели по сторонам и на небольшой лист бумаги, который держал в руках сикх. Немного посовещавшись, они пошли вдоль тротуара к перекрёстку, быстро смешавшись с толпой. Через несколько секунд на том месте, где только что стояли индийцы, появились Семёнов и Миха. Теперь они растерянно озирались по сторонам, пока Миха не догадался взглянуть на наше окно. Мы энергично замахали руками, показывая, в какую сторону ушёл сикх с племянником. Егор с Михой понеслись в указанном направлении, ловко лавируя между многочисленными прохожими.
– Присядьте, милые дамы, – произнёс за нашими спинами Варлен. – Теперь, если не возражаете, я хотел бы поговорить с вами.
Мы уселись в кресла, тем более что смотреть в окно уже не было смысла – преследуемые и преследователи давно скрылись из вида.
– Хочу заранее принести вам свои извинения, если мои вопросы покажутся вам несколько... бестактными, может быть, – адвокат поднял свободное кресло и легко поставил его так, чтобы сидеть напротив нас, обнаружив при этом недюжинную силу. – Я заметил, что история Русина для вас не представляет серьёзного интереса. Вас куда больше интересует судьба моего друга, не так ли?
– Его звали Игорем? – спросила я.
– Да, его звали Игорем, – подтвердил Варлен. – Игорь Сергеевич Правдин. Вы его знали?
– Да, – кивнула Ангел.
– Не думаю, что это было романтическое приключение, – заинтересовался адвокат. – Игорь, конечно, всегда был видным парнем, но в год, когда он погиб, вы обе были совсем девчонками. Я теряюсь в догадках – что же привело к этому знакомству?
– Жизнь, – буркнула я, – и смерть.
– Вот как? – Варлен поднялся, достал из холодильника минералку и налил её в стаканы, которые очень кстати оказались на привезённом Катенькой столике. – Вы немногословны. Хорошо, я не буду настаивать. Просто я увидел, что вам по какой-то причине было важно всё, что я говорил об Игоре. Вы ловили каждое слово, но при этом ваши лица омрачались, как бывает у людей, недавно потерявших близких. Но Игорь погиб двадцать лет назад, какими бы ни были ваши отношения, это слишком большой срок для того, чтобы рана не успела зажить... Простите мне моё любопытство, я не хотел вас так огорчать! – с сожалением воскликнул Варлен, заметив, что мы едва сдерживаем слёзы.
– Даже если мы расскажем вам о том, при каких обстоятельствах познакомились с ним, вы всё равно не поверите, – прошептала я, сжав руку Ангела.
– У меня создаётся впечатление, что вы знали его совсем недавно, – Варлен пристально взглянул на нас. – Игорь... не погиб тогда? При крушении поезда...
– Погиб, – кивнула Ангел.
– Но каким образом?..
– Он не перешёл грань, – повторила я слова, которые часто слышала от Артёма.
– Вот как... – Варлен нахмурился.
– Мы же говорили, что вы не поверите, – отчеканила Ангел.
– Я не сказал, что не верю, – ответил Варлен. – Прожив тридцать лет не просто в Индии, а в Варанаси, я могу поверить в очень многое. Он не перешёл грань... Что ж, я тоже буду с вами откровенен. Я решил прекратить поиски Русина в тот день, когда узнал о смерти Игоря. В конце концов, я делал это по его просьбе, и его гибель, решил я, освобождает меня от выполнения столь неудобного дела. Оно отнимало силы и время, а результата всё не было. Но примерно через месяц произошло кое-что, заставившее меня переменить решение. Мне не спалось в ту ночь, и я решил выпить немного. Я налил виски и сел у окна. В моём кабинете дома у окна стоят два кресла напротив друг друга. Так вот, я со стаканом виски сел в одно из них. Когда я сделал пару глотков, в соседнем кресле я увидел Игоря. Он был мрачен и с присущей ему циничностью устроил мне очень жёсткий выговор. Он упрекал меня в том, что он всего один раз за всю жизнь обратился ко мне с просьбой, и я, хоть и обещал ему сделать всё возможное, прекратил действовать. Мои оправдания разбивались о его доводы. Под утро он ушёл, а я остался в своём кресле в глубокой задумчивости. Утром в кабинет вошла жена и спросила, почему я не вернулся в постель, а спал в кресле... Это происшествие не давало мне покоя, и именно после этого у удвоил поиски. До сего дня я считал, что видел сон. Теперь я понимаю, что ко мне приходил сам Игорь... Где он теперь?
– Он... погиб, – прошептала Ангел.
– Боже милостивый... – пробормотал Варлен, обхватив голову руками. – И на этот раз ему удалось перейти грань?
Мы с Ангелом держались за руки и молчали – мы боялись даже пошевелиться, чтобы не сорваться в крик отчаяния.
На наше счастье вернулись Семёнов и Миха. Им удалось догнать Ранджита и уговорить его прийти в контору. Душившие нас слёзы отступили, а неизменная улыбка Тарры принесла даже небольшое облегчение.
– Ты переводи мне, ладно? – попросила я Ангела.
– Хорошо, – шепнула она, пока мужчины обменивались приветствиями.
– Я искал тебя, руси, – сообщил Ранджит Егору, а подруга перевела мне его слова на ухо.
– Зачем? – спросил Семёнов.
– Мы честные люди, – заметил сикх. – Ты заплатил нам, чтобы мы доставили женщин в указанное место, но мы этого не сделали. Или ты хочешь, чтобы мы попытались ещё раз? – он весело посмотрел на нас.
– В этом больше нет смысла, – сказал Егор. – Человек, который должен был прийти за женщинами, погиб.
– Тогда я должен вернуть деньги, – Ранджит протянул Егору свёрток.
– Погоди, – Семёнов вопросительно взглянул на адвоката, тот кивнул, и Егор продолжил: – Я хотел искать тебя. Мне нужна твоя помощь, пусть эти деньги будут платой.
– Хорошо, руси, – Ранджит спрятал свёрток. – Что ты хочешь?
– Мне нужно найти одного дервиша.
– Найти конкретного дервиша в Индии? – засмеялся Ранджит. – Даже если ты заплатишь в десять раз больше, я не возьмусь за это дело!
– Погоди, Ранджит, – в разговор вступил Варлен. – Давай я тебе кое-что расскажу, и тогда ты решишь, возьмёшься или нет. Я знаю, что поиск этот почти безнадёжен, и всё же...
Варлен рассказал ему снова всю историю Русина. Лицо Ранджита было непроницаемо, Тарра же всем своим существом выражал весь спектр эмоций, какие он испытал в процессе рассказа. Адвокат закончил и развёл руками, приглашая сикха огласить своё решение.
– Так Руси – твой отец??? – повернулся Ранджит к Егору.
– По всей вероятности – да, хотя стопроцентной уверенности нет, – подтвердил Варлен.
– Он называл меня "сынок", – Ранджит старательно выговорил это "сынок" по-русски. – И он придумал мне имя, говорил, что так оно похоже на то имя, которым он называл своего родного сына и которое не любила его жена. Руси звал меня Ранд-жорик, – по слогам произнёс он.
– Отец звал меня Жорик, – взволнованно ответил Егор, – а мама сердилась, говорила, что это звучит мерзко.
– Руси помог мне стать человеком, – сообщил Ранджит, – он был мне почти как отец. Значит, ты – почти мой брат. Я найду его. Мои люди найдут других людей, и мы обшарим всю страну. Если Руси жив, мы его найдём. Ты знаешь имя, которое он принял в монастыре?
– Он не принял там имени, – объяснил Егор, – он оставил там своё и ушёл безымянным.
– Он мог уйти безымянным, но не мог им остаться, – сказал Ранджит, – я знаю, какое имя он взял себе. Теперь его зовут Никхилеш – совершенный.
– Ты уверен в этом Ранджит? – спросил Варлен. – Почему именно это имя?
– Это просто, – улыбнулся сикх. – Ведь именно Никхилеш заставил его встать на тот путь, по которому он теперь идёт. Жди, Руси. Завтра утром я принесу новости, – и Ранджт в сопровождении Тарры важно удалился из конторы.
– Как вы думаете, если шантажист передал снимки, как грозился, могли наёмные убийцы пустить поезд под откос? – предположила я.
– Нет, нет и нет! – замахал руками Варлен. – Индийцы не настолько кровожадны! Правда, истории известны случаи, когда одна деревня нагов вырезала другую из-за мести, но деревня – это всё же близкие и родственники врага. Но поезд... Нет, я полностью исключаю их причастность. Смерть моего друга не была связана с этой историей. Но если и связана, то погиб он не от рук индийцев. И даже под пытками я не изменю своего мнения! После его гибели я удвоил свои усилия. И мне удалось напасть на след Русина, который уже находился в одной из тюрем штата Пенджаб.
– Это где сикхи? – воскликнула Ангел.
– Да, там. Я тщательно скрывал, что мне нужен именно он, чтобы его снова не перевели куда-нибудь. И мне-таки удалось добиться того, что дело Русина согласились рассмотреть на вопрос того, есть ли основания для того, чтобы открыть его снова. Я получил разрешение переговорить с заключённым. Но в штате вспыхнула очередная волна беспорядков, и перемещение по его территории оказалось под запретом, тем более для меня – человека иностранного происхождения. Когда же наконец я добрался до тюрьмы со своими бумагами, меня ждала очередная проблема. Русин, намыкавшийся по тюрьмам и наобщавшийся с самыми разными людьми, решил приобщиться к местной религии. Вникая в индуистское учение, он становился всё более просвещённым. Мне рассказали, что другие заключённые приходили к нему за прощением. Тюремное начальство подало прошение, чтобы Русину позволили поселиться в ближайшем монастыре. Разрешение было получено на удивление быстро. По всей вероятности, постоянные конфликты в Пенджабе не позволили нагам проследить за этим, и Русина отправили в монастырь.
– Вы нашли его? – заволновался Егор.
– В монастыре меня ждала катастрофа, – вздохнул адвокат. – Я примчался туда, полный уверенности в том, что дело наконец, сдвинулось, да и мне уже не терпелось познакомиться с этим человеком, вокруг которого разгорелись такие страсти. Но мне с глубоким сожалением рассказали, что встретиться с Русиным я не могу, ибо он оставил своё имя в монастыре и стал дервишем.
– Да, молодой человек, – кивнул Варлен, – а найти в Индии дервиша, не зная его имени... Проще найти иголку в стоге сена.
– Почему не зная имени? – поинтересовался Миха.
– Он оставил своё имя в монастыре, – повторил адвокат, – и ушёл без него. Возможно, в пути он возьмёт себе другое имя, но какое – никто не знает. Кроме того, он может остаться и безымянным. Вот тогда я в самом деле прекратил поиски. У меня остался снимок Русина двадцатилетней давности. На нём он выглядит упитанным молодым человеком. С тех пор он провёл много лет за решёткой, а теперь он бродит по стране неизвестно какими дорогами. Борода и длинные волосы скроют европейские черты его лица, индийское солнце сделает чёрной светлую кожу, постоянное недоедание высушит его тело... Даже при моих связях я не знаю, как можно найти его.
– Но он же, наверное, хромает после ранения, – взволнованно предположил Семёнов, – и рана от пули...
– Дорогой мой, мы не в той стране, где пулевая рана и хромота могут служить особой приметой для дервиша. Может быть, у него есть другие приметы?
– Я не знаю, я видел его в последний раз, когда был ещё сопливым пацаном, – Егор опустил голову.
– Может быть, ваша мать...
– Нет, я не могу спрашивать её... Она будет надеяться... А я сам уже не очень... – пробормотал Семёнов.
Ангел зябко повела плечами и подошла к окну. В комнате воцарилось молчание.
– Особые приметы... – задумчиво проговорила Ангел, – это что? Ну раз шрам от ранение не подходит, то что это может быть?
– Ну... Какой-то более редкий шрам, увечье, родимое пятно... – пожал плечами адвокат.
– А имя? Можно ли как-то предположить, какое имя он мог себе взять? – безнадёжно спросил Егор.
– Для этого нужно очень хорошо знать его, – ответил Варлен. – Я опросил монахов в монастыре и заключённых, которые находились с ним в камере в последние месяцы заключения, но никто их ничего не смог предложить. Вернее, они предполагали, но все предположения слишком разнились между собой.
– Ранджит хорошо знал его, – сказала Ангел. – Хоть он и был подростком, но ведь Русин, если это был он, видел в нём сына. Может быть, Ранджит мог бы предположить, какое имя взял бы себе Русин?
– Где его найдёшь, этого Ранджита? – проворчал Семёнов. – Я же только и знаю, что он Ранджит и сикх.
– У него есть племянник Тарра, – вставила я.
– А ещё какая-то информация есть? – в голосе Варлена зазвучали деловые нотки.
– Да какая информация? – усмехнулась Ангел, не отрывая взгляд от окна. – Вон он, Ранджит, на той стороне улицы стоит, озирается по сторонам вместе с Таррой.
Егор неуверенно посмотрел на нас. Мы демонстративно развели руками – мол, что нам, собственно, скрывать. Семёнов принялся излагать историю своего отца на этот раз по-русски. Адвокат иногда прерывал его уточняющими вопросами. Он уже не болтал ногами и не кивал, но пристально смотрел Семёнову в лицо, словно всей своей круглой тушкой впитывая информацию. Когда Егор закончил, Варлен сполз со стола и уселся в своё кресло. Он долго молчал, хмурился и задумчиво похлопывал кончиками растопыренных пальцев.
– Русин Руслан Егорович... – наконец проговорил он. – Я должен вас огорчить, друзья мои.
– Отец умер? – упавшим голосом спросил Егор.
– Я не знаю о судьбе вашего отца. Но я знаю это дело. Найти Русина будет нелегко, – адвокат снова замолчал.
Мы не прерывали его размышлений. К коньяку и кофе никто из нас не притронулся. Впрочем, и сам Варлен только крутил бокал в руках, пока сидел на столе. Теперь же он и вовсе забыл про него.
– Я расскажу вам то, что знаю, – сказал юрист. – Я осел в Варанаси без малого тридцать лет назад. Разумеется, я поддерживал связи с моими коллегами на родине, особенно с теми, с кем учился вместе. Однажды, когда у меня уже была здесь неплохая практика, ко мне обратился один из моих друзей. Мы занимались на одном курсе, потом судьба нас разбросала. Мой друг просил меня о встрече по очень щекотливому делу, так что мы с ним встретились, скажем так, на нейтральной территории – в Швейцарии. Впрочем, место встречи к данной истории отношения не имеет. Так вот, мой друг рассказал мне довольно банальную историю. Он сопровождал нескольких дельцов, так называемых новых русских, в Индию для заключения выгодных сделок. После того, как дела были улажены, вся компания отправилась по традиционному обычаю в ресторан, и по такому же традиционному обычаю все перебрали лишнего. Мой приятель был самым трезвым, поскольку он единственный отдавал себе отчёт в том, что находится в чужой стране с другими порядками. Но остальные его осторожности не разделяли. После обильных возлияний их потянуло на развлечения, и, на свою беду, объектом для своих сальных шуток они выбрали одну из гостий ресторана, а именно дочь одного уважаемого человека, который занимает важный пост в штате Нагаленд. Девушка с мужем и деверем отправилась в путешествие по Индии с целью развлечься. Вот и развлеклась. Муж в тот день выполнял поручение тестя, его супруга в сопровождении деверя ожидала его в ресторане. Когда подвыпившие бизнесмены начали приставать к девушке, мой друг попытался угомонить их. Это ему удалось, но ненадолго. Молодые люди только сделали вид, что послушались, и отправили его за очередной порцией выпивки. Друг мой вместо выпивки заказал такси, чтобы увезти приятелей в гостиницу. Когда же он вернулся, ссора была в полном разгаре, и дело дошло до оружия. Одного из своих друзей мой знакомец успел оттолкнуть в сторону, заметив, что в него целятся из пистолета. К сожалению, он немного запоздал, так что оба оказались ранены. Друг мой легко, второму же пуля повредила ногу, так что он не мог двигаться. В суматохе они заползли в угол, где у них была возможность перекинуться несколькими словами. Дотащить неспособного подняться на ноги раненного до такси было невозможно. Приятели договорились, что мой друг ретируется и приложит все усилия, чтобы вытащить бизнесмена из тюрьмы. Они оба понимали, что суд неизбежен, и срок грозит немалый. Думаю, вы уже догадываетесь, что тем самым бизнесменом был ваш отец – Русин Руслан Егорович.
– А тот юрист? – спросила я, понимая, о ком идёт речь. – Как его звали?
– Это неважно для дела, – Варлен быстро взглянул на меня. – Он благополучно вернулся на родину, но рана его воспалилась. он оказался в больнице, чуть не умер, но выкарабкался в тот раз, и сразу связался со мной. К сожалению, время было упущено, суд уже состоялся, Русин получил пожизненное. Однако я поднял материалы дела и попытался подать апелляцию. На самом процесс был, мягко говоря, предвзятым. Положение пострадавшего семейства обязывало судью строго наказать виновного, и судья постарался. Я легко мог доказать, что вина Русина не так велика, что срок чрезмерно завышен. При идеальных условиях я даже надеялся добиться депортации его на родину, где ему уже вообще ничто бы не грозило. Увы, всё оказалось гораздо сложнее.
– И в чём оказалась сложность? – поторопил замолчавшего Варлена Егор.
– Сложность в том, что Нагаленд – это штат, в котором большинство населения составляет народность нага. А эти люди по сей день хранят обычай кровной мести. Судья признался мне, что пожизненное заключение было единственным способом уберечь Русина от расправы. Я заговорил о депортации. Судья объяснил, что даже если удастся это сделать, Русин не будет в безопасности. По обычаям нага, они вправе нанять третьих лиц для свершения мести. И всё же мы решили попытаться. Но как только нами были предприняты первые шаги для пересмотра дела, Русин был переведён из тюрьмы в Гоа другую, потом в третью, четвёртую, пятую. В конце концов след его потерялся.
– И вы прекратили поиски? – поинтересовалась Ангел.
– Нет, не прекратил, хотя желание было.
– Почему ваш друг не помогал вам? – задал вопрос Миха.
– Он не мог сразу вернуться в Индию, у него возникли небольшие проблемы с выездом. Но мы с ним постоянно поддерживали связь, и он помогал мне тем, что собирал нужные мне материалы там, на родине. Спустя некоторое время мой друг оказался под ударом сам. Он рассказал, что к нему явился какой-то человек с компрометирующими фотографиями, на которых видно, как он целится в погибшего в потасовке деверя злополучной красавицы. На самом же деле пистолет был в руке Русина, но снимок был сделан в тот момент, когда мой друг отталкивал Русина, и ракурс получился таким, словно держит оружие именно он.
– Это вам сказал ваш друг? – недобро усмехнулся Егор.
– Да, и он, и другие люди. Я серьёзно занимался этим делом, ведь я собирался отправить его на пересмотр, и мне нужны были веские основания. Я опросил многих посетителей ресторана, которые были там в тот вечер, и все они в один голос подтвердили, что оружие было у Русина. Так вот, визитёр оказался шантажистом. Фотографии были настолько качественными, что моему другу пришлось согласиться на требования этого человека. А требовал он ни больше ни меньше, как стать адвокатом местного бандитского синдиката.
– А если бы он не согласился? – спросила я.
– Как вариант – снимки были бы переданы родственникам погибшего. Они решили бы, что убийца – мой друг, и тогда под ударом оказался бы не только он, но и его близкие. Правда, семьи у него всё равно не было, но вот сынишка подрастал. Кстати, ваш ровесник, наверное, – он взглянул на Егора. – Друг согласился на условия шантажиста. На кону стояла жизнь не только его самого, но и сына. Сами понимаете... – он развёл руками. – Но он просил меня продолжать работу, и я продолжал. Всё было против нас. Стоило мне напасть на след Русина, как его снова и снова переводили из одной тюрьмы в другую. Я уже догадывался, что это происходит не случайно – просто дело русского не должно было быть отправлено на пересмотр. Судья, выносивший приговор, в первое время помогал мне, но позже он погиб при весьма загадочных обстоятельствах. Но доказать чью-то причастность оказалось невозможно, и он был объявлен самоубийцей. Вскоре мой друг сообщил, что шантажист оставил его в покое, но снимков не отдал. Воспользовавшись этим, он начал оформлять документы для поездки в Индию – мы договорились объединить усилия. Но потом я узнал, что друг мой погиб в железнодорожной катастрофе.
Долго ли, коротко ли, но в конце концов мы всё же добрались до Варанаси. Блистая своим хинди, Семёнов нашёл довольно сносную гостиницу, и смуглый улыбчивый мальчишка проводил Ангела и меня на второй этаж в отведённый для нас номер. Помещение оказалось относительно уютным, с двумя кроватями, холодильником и ванной комнатой. После осмотра последней от душа мы отказались – в поддоне душевой кабины скопилась бурая грязь, а из лейки душа капала такая же бурая вода. Постельное бельё тоже не отличалось свежестью, так что мы решили лечь спать не раздеваясь и не умываясь. Единственное, что совершенно точно было чистым – это накрахмаленные белоснежные полотенца. Мы завернули в полотенца подушки и растянулись на кроватях.
Признаться, после тех условий, в которых мы провели несколько последних ночей, мягкая кровать даже с грязноватым бельём казалась царским ложем. И всё же мы не смогли оценить эти ложа в полной мере, потому что душевное состояние было далеко от того, чтобы вообще что-то оценивать. Боль потери сжигала все мысли и чувства, мы держались только за счёт слов, произнесённых солдатиком Михой, посоветовавшим нам заняться реабилитацией честного имени Игоря.
Я не могла уснуть. Теперь, когда в глубине душной индийской ночи ничто не мешало предаваться горестным размышлениям, перед моим мысленным взглядом вставали то тёмные глаза Артёма, то рыжие Кирюшкины вихры, насмешливая с ехидцей улыбка Игоря, открытое лицо Макса, решительно сжатые губы Андра, сурово нахмуренные брови Капитана и снова Артём... Тёма, мой Тёма... Ангел уснула, но сквозь сон беспокойно что-то бормотала и всхлипывала, и я поминутно порывалась разбудить её, чтобы избавить подругу от снившихся ей кошмаров, и каждый раз останавливала себя – хоть так, но ей надо отдохнуть. В конце концов сон рухнул и на меня, но был он таким коротким, что я не успела увидеть тяжёлых сновидений. О том, что я в самом деле немного поспала, я догадалась только потому, что усталость чувствовалась теперь гораздо меньше.
Нас разбудил вежливый стук в дверь. Мы отозвались, что встаём, и спустились вниз. Семёнов со товарищи проводил нас в крошечное кафе с кондиционером и удобными диванчиками. Нам подали кофе, французские круассаны и местные сладости. Честно говоря, лучше бы нам было и ночевать в этом кафе, настолько уютным и чистеньким оно было. Несмотря на то, что мы только что проснулись и напились крепкого ароматного кофе, Ангел и я очень скоро начали клевать носами, и Семёнову пришлось тормошить нас, чтобы заставить слушать то, что он нам говорил. Егор не хотел сразу выкладывать адвокату всю суть, а для начала намеревался прощупать почву, чтобы определиться с ценой услуг – его накопления были не так велики, чтобы тратить их впустую. С грехом пополам мы всё же заставили себя окончательно проснуться, не особо вникая поддержали его план и поплелись в адвокатскую контору "Варуна и Ко" в сопровождении Семёнова и Михи. Остальные вернулись в гостиницу.
Нас попросили подождать и предложили кофе или чай, от которых мы вежливо отказались. Через пятнадцать минут нас проводили в кабинет адвоката. Юрист, пухлый черноглазый коротышка лет шестидесяти пяти с маленькими изнеженными, словно женскими, руками, почтительно поднялся нам навстречу из своего кресла, сложив перед собой руки в приветственном жесте. Мы машинально ответили на поклон. Коротышка жестом пригласил нас сесть. Егор изложил ему наше дело на хинди. Адвокат, сложив изящные ладошки на животе, внимательно слушал, покачивая головой, как китайский болванчик. Когда Егор замолчал, адвокат нажал кнопку и на чистом русском языке сказал в микрофон:
– Катенька, принеси нам кофе, пожалуйста... Нет, этих липучек не надо, в них только зубы вязнут. Принеси лучше того замечательного печенья, что вчера Данияр прикупил.
– Я не знала, что Варуна так хорошо говорит по-русски, – заметила Ангел.
Глаза коротышки едва не вылезли из орбит:
– Вы русские??? Так что же вы мне голову морочили своими байками на хинди? Я же сразу понял, что вы умалчиваете половину информации! – он снова нажал кнопку. – Катюша, бутылочку коньяка захвати! И закуски, побольше!.. Да, у меня очень серьёзное дело! Всю запись до обеда отмени, про остальных подумаю.
Адвокат с нескрываемым интересом смотрел на нас, не произнося ни слова. Секретарша Катенька вкатила столик с угощением и удалилась. Адвокат выкатился из-за стола, закрыл дверь на ключ, подкатил к нам столик, плеснул в похожие на тюльпаны бокалы коньяк. Захватив свой «тюльпан», он ловко запрыгнул на стол и, болтая короткими ножками, заговорил:
– Чтобы сразу снять все вопросы, позвольте мне пару слов. Я юрист высшей категории, адвокат с многолетним стажем и огромным опытом. Зовут меня Варлен Владиленович Борский, для вас – просто Варлен. Официально я занимаюсь составлением завещаний и помогаю вступить в наследство, на самом же моя деятельность выходит далеко за пределы этой скуки. У меня большие связи, так что вы пришли по адресу, какой бы сложности не было ваше дело. Много лет назад я имел неосторожность закрутить роман с иностранкой, эмигрировал, уличил её в измене, но возвращаться в страну не стал, а обосновался здесь, в Варанаси. Сами понимаете, в городе, куда индийцы слетаются для того, чтобы отойти в мир иной, завещания и наследства – самое прибыльное занятие. Соотечественники тут встречаются нечасто, так что, когда вы вошли, я даже не позволил себе поверить, что вы русские. Тем более что у молодого человека, – он кивнул на Егора, – великолепное произношение, акцент едва заметен. Снимаю шляпу перед вашими учителями, – он чуть склонил голову. – Возможно, вас немного шокирует моя речь, но, когда изо дня в день слушаешь иностранную болтовню, поневоле начинаешь читать родную классику. А чем больше читаешь её, тем выше ценишь богатство языка, оно входит в твои мысли и в твои речи... Впрочем, я увлёкся.
Даже в нашем теперешнем состоянии мы заслушались речью своего нового знакомого.
– А почему "Варуна и Ко"? – растерянно спросила Ангел. – Я слышала, что Варуна – бог?
– Всё верно, – радостно закивал адвокат, – Варуна – индийское божество, этакий судья, вершащий суд над людьми, карающий и оправдывающий. Самое подходящее имя для юридической конторы, кроме того, наши имена немного созвучны – Варлен, Варуна. Вы не подумайте, я не пытаюсь сравнить себя с божеством... Прошу прощения, я снова увлёкся. Но я безмерно рад возможности поговорить с вами. Катя родом из Ассама, я научил её русскому языку, она неплохо его понимает и довольно сносно говорит на нём, но вы же понимаете, что это не то...
Мы согласно закивали в такт болванчику.
– Теперь я бы хотел услышать истинную проблему, с которой вы ко мне пришли, – продолжил Варлен-Варуна, – потому что та ерунда, о которой вы, молодой человек, рассказали мне на хинди, не стоит выеденного яйца. В ней столько противоречий, что взяться за такое дело сможет либо профан, ничего не смыслящий в работе, либо жулик, желающий нагреть руки.
Гуара, от всей души - с Днём рождения! Всего самого хорошего,чудесного и замечательного в этот день, да побольше, чтобы раскладывать было некуда, а оно бы всё не кончалось и не кончалось! Здоровья, вдохновения, любви и достатка!
Штурман, трах-тибидох-тибидох!!! Якоря Нептуну в печень, ты где сама потерялась??? Кто нас выводить будет на большую воду??? Нам твою днюху справлять, а мы шаримся не пойми где...
Короче, Гуара! Всего тебе хорошего в этот знаменательный солнечный день! (Правда из подземелья мы об этом только догадываемся). Пусть там у тебя, что наболело, рассосётся, или отвалится, не знаю. Сама разберёшься, где ковырять.
Салют мы тут уже бахнули, будем считать, в твою честь. Последствия пока не оценивали.
Надо было видеть как Егор подскакивает от нетерпения, как горят его глаза, как он всё время пытается перебить рассказ Морры и задать наводящие вопросы. Не знаю как получилось, что весь рассказ о нашем разговоре с Ранджитом, взяла на себя Морра, но я была этому только рада. Во первых, у неё всегда лучше получаются спокойные и содержательные беседы, я же всё время утопаю в эмоциях, во вторых, она гораздо лучше запомнила все подробности, в то время, как я занималась переводом, она запоминала и оценивала информацию, а в третьих, беседуя с Семёновым, как мне показалось, она немного отвлеклась от постигшего нас горя. Впрочем, не смотря на всю её внешнюю слабость и ранимость, моя подруга очень сильный человек, в чём мне не раз довелось убедиться, её характер, стойкость и решительность не раз выручали нас в самых, казалось бы, невозможных обстоятельствах. Сейчас же я просто сидела рядом с Моррой, и слушала их с Егором диалог.
- ...вот такой вот расклад, - закончила Морра свой рассказ о русском пленнике в индийской тюрьме.
- Это он, это отец, - в который раз заметался Егор.
- Почему ты так уверен? - Морра пыталась охладить его пыл.
- Да потому, что всё сходится, всё как есть, про отца. И русский, и время его отсидки, и сын Егор...Но самое главное прозвище его, Руси...
- С прозвищем, как раз, ничего особенного, - гнула свою линию Морра, - в Индии всех русских "руси" называют.
- Всех да не всех, - хитро улыбнулся полиглот, - ту история особенная, мало того, что отца Русланом зовут, он же ещё и по фамилии не Семёнов, Семёнов - это я по матери, в 16 лет, когда паспорт получал, поменял фамилию, очень уж на отца обижен был за то, что исчез он из нашей с матерью жизни тогда, когда очень нам был нужен.
- Так он не Семёнов? - удивилась подружка, - И какая же у него фамилия?
- Вот то-то и оно, что фамилия моего отца Русин, Русин Руслан Егорович...меня в честь деда назвали... так, что тут, как не крути, " руси" он по всем статьям, и по имени, и по фамилии, и по национальности.
- Вот это да, - воскликнула я, - просто "руси" в кубе.
Мора осуждающе посмотрела на меня, как бы давая понять, что сейчас не время шуткам, а надо продолжить серьёзный разговор. Я решила потерпеть и не вмешиваться пока, посидеть молча, не встревая.
- Значит ты практически не сомневаешься в том, что это твой отец? - продолжала Морра, обращаясь к парню.
- Я просто уверен...
- Я бы тебе посоветовала всё-таки не быть в этом настолько уверенным, - Морра начинала слегка раздражаться, - Если окажется, что это совсем не твой отец, а абсолютно посторонний человек, тебе будет очень больно разочаровываться.
- Ну я же не пацан сопливый, сам понимаю, что могут быть разные неожиданности, но всё таки мало вероятно, чтобы в Индии в одно и то же время сидели в тюрьме два разных русских мужика с похожими данными.
- Жизнь на то и жизнь, что в ней может быть всё, - глубокомысленно заметила Морруня, и глаза её засверкали невыплаканными слезами.
Я тут же поняла, что она мысленно вернулась к оставленной нами дымящейся трещине, и постаралась вернуть её к разговору с Семёновым.
- И так, братцы, - заключила я, - если мы с вами уже решили, что этот пресловутый Руси и есть батяня нашего Егорки, то что мы с этой информацией дальше делать будем?
- Точно? - Семёнов с надеждой смотрел на Морру.
В этот момент он мне показался маленьким мальчиком, сродни нашему Кирюшке, который неожиданно обрёл помощь в лице двух взрослых тёток, и теперь решил во всём положиться на нас.
- А какой у тебя был план изначально? - спросила его Морра.
- Я собирался отыскать информацию о тюрьмах...
- Обо всех?
- А их тут много? - Егор явно растерялся.
- Да уж, думаю, что не мало, страна густо населена, да и криминальная ситуация оставляет желать лучшего.
- Вообще то у меня была мысль обратиться с запросом в полицию.
- С каким запросом? - уточнила Морра.
- Ну о русских осужденных в период с такого по такой, стандартный такой запрос?
- От своего лица? И с какого бы полиция делилась бы с тобой такой информацией? - опять влезла я.
- Это я понимаю...но можно найти какое-нибудь официальное лицо...
- Адвоката, например, - предложила Оракул.
- Ну уж нет, только не адвоката, я вашими адвокатами сыт по горло, один такой и засадил отца в тюрьму, а сам сбежал, падла...
- Тише ты, парень, - цыкнула я на Семёнова, - Игоря нашего не тронь, он в этом деле лицо тоже пострадавшее, напраслину на него возвели. Мы вообще с тобой подписались дело иметь только потому, что хотим обелить чистое имя нашего дважды павшего героя!
- Что за ерунда такая? Как это можно быть "дважды павшим"? - встрепенулся полиглот.
- А вот так вот и можно! Долгая история, - прервала его Морра, - не к месту сейчас, сейчас мы должны наметить план наших действий, согласен?
- Конечно, с чего начнём?
- Я думаю, - Морра выглядела очень решительно, - на счёт запроса в полицию, мысль верная, вернёмся в Варанаси, и там обратимся, вернее, от нашего лица обратиться официальный наш представитель, местный юрист, ему точно информацию предоставят...
- А чем платить ему будем? - поинтересовалась я
- У меня есть небольшие сбережения, - Егор зашарил по карманам, убеждаясь в том, что деньги при нём, - Я же копил на этот случай.
- Вот и отлично - продолжала Морра, - значит, первым делом запрос, добыча информации по тюрьмам, а, если подтвердится, что твой отец благополучно отсидел и вышел на свободу, будем заниматься поиском монастыря, или другого места, где он может оказаться. Ну как вам план?
- Я полностью одобряю, - сразу отреагировала я.
- Ну и я согласен...пока, - в его голосе чувствовалось облегчение.
Я стоял у лееров на борту исследовательского судна "Бесстрашный" и курил щурясь от ослепительно белого сияния льда.... Рядом, с пробковой фляжкой коньяка в правой руке на кнехте примостился генерал Гусев. Который прижмурившись от удовольствия делал маленькие глотки из фляжки, и что характерно - мне не предлагал. Ну да и ладно... у самого такая же есть, только с настоящим кубинским ромом. - Василий Никитович - обратился я к старому генералу - Меня тревожит и смущает один странный факт..... Может быть вы разъясните мне его... так... в качестве дружеского жеста? Василий Никитович приложился к фляжке и неопределённо, совсем как то по-граждански пожал плечами, дескать "излагай... а я подумаю"... - Сколько Вам лет? - Сто пять.... неполных... А к чему вопрос? - А... ещё раз простите... какого рода войск вы генерал-полковник...? - По документам отношусь к военной контрразведке... а петлицы - общевойсковые... Ну да ты и сам это знаешь. К чему вопрос то...? - генерал начал проявлять признаки заинтересованности... - Да вот давеча просматривал я своей аппаратурой один регион... в Индии.... Если конкретней - то друзей своих искал... - Ну и...? - генерал сдержано улыбался.. - И вот там увидел Вас... нечаянно негаданно... в компании с нашими ребятами... Причём Вы каким-то непостижимым образом в этот же самый момент на расстоянии пяти метров от меня настраивали с гляциологами аппарат для подводного бурения льда..... Не соблаговолите ли пояснить? - Нууу.... а может ты подполковник перепил биотехнологического спирта перед тем как лезть в свой "шар прозрения"....? Как гипотеза - годится? - Никак нет... не пил я перед столь ответственной работой.... вы и сами знаете... пьяный в шаре прозрения быстро обзаводится двумя пушистыми друзьями... маааленькой рыжей белочкой а затем толстой пушистой полярной лисичкой.... песцом.... -НУ так песец животное полярное.. где ему быть как не здесь? - ухмылялся Василий Никитович... -Да вот беда... Песец водится за Северным Полярным кругом.... а мы за Южным... так что не катит Ваша гипотеза ни про песца ни про спирт.... - в ответ улыбнулся я... - Уверен? - осведомился генерал... - На все сто процентов... - в тон ему ответил я... - А ещё предположения есть? - спросил Гусев.... - Клон! - прозондировал я почву... - Ага и овечка Долли впридачу ! - парировал генерал... происходящее его забавляло... - Сын...или внук! - бросил я второй пробный камень... - И три внебрачных племянника впридачу...! - отклонил мой оптимизм генерал и тут же спросил сам: - Может наги шалят... для тебя их существование тайны не составляет вроде бы? Ох и чуть я не обос....лся со страху когда первый раз этих созданий рассмотрел.... вернее они себя сами показали... огромные... есть трёх- есть пятиметровые с полным перевоплощением от полноценной Королевской кобры до обычного индуса в тюрбане... - Тоже не катит генерал.... Ушли наги с судна... в Мумбаи... сразу же после того как я их рассекретил... ушли и даже мозги экипажу подправили... с понтом дескать "Инженер-мистик слишком много пьёт по жаре и не похмеляется".... даже Кок посочувствовала... -Точно ушли... - прищурился генерал... - Точнее некуда... - начал терять выдержку я... - Ну ушли... и ушли... От меня чего хочешь? - кротко вопрошал Василий Никитович... - Разъяснений.... - начал закипать я... - Каких?.. - По генералу.... Гусеву Василию Никитовичу.. тому который в Индии... похожему на вас как на близнеца.... но почему то выглядит он на 52 года... а вот вы на сто четыре..... И почему он там а вы здесь.... И кто из вас настоящий? - А может это... у меня астральное раздвоение личности?- прищурился генерал... - Нет у Вас раздвоения... астральных да и ментальных двойников моя аппаратура не засекала - вовсю кипятился я... - Да? Жаль.....! - удивился и притворно расстроился генерал... А ты уверен Гусев то там... в Индии настоящий... или загримированный... - Настоящий. Гусев там настоящий... утвердительно произнёс я... - И не родственник мне? - Не знаю... отрезал я... - А ты на телешоу эту тему подними... ДНК анализ сделай... - улыбался Гусев... - Не паясничайте генерал... не отстану... Гусев посмотрел на меня пристально.... вздохнул и отхлебнул из фляжки... Потом помолчал и произнёс : Ведь не отстанешь.... в закрытые архивы полезешь... накопаешь там всего в том числе и лишнего.. Может тебя сразу пристрелить...а кавторанг? - Рискните Генерал.... - Ладно... ты и так знаешь столько что подпиской больше... подпиской меньше.... Да и рассказывать я собственно ничего не буду прямо... сам всё поймёшь... уже начал вопросы задавать не снайперские конечно... но горячие.... я их тебе сам задавать продолжу... не против? - Идёт... - согласился я... - Вот я в каком звании и какой род войск представляю? - Генерал-полковник военной контрразведки.... мотострелок... пехота... - Вот.... а там? - Генерал лейтенант спецназа... похоже ВДВ... Но это может быть легендой прикрытия...! - Всё может... всё.... Да только вот ты сам сказал что всё там без дураков - настоящее... А? Или в фактах засомневался... может свернём разговорчик то... а? - Продолжаем... раз начали..... - оборвал я.... Значит факт первый - всё что там видят и оценивают мои друзья не иллюзия и не подстава? - Это раз... - загнул мизинец на правой руке генерал... - Там ... с ними находится настоящий...реальный... генерал-лейтенант спецназа ВДВ Василий Гусев? - Это два.... загнул уже безымянный палец старый хрыч... - Он вам ни разу не родственник и уж тем более не клон? - Это три.... загнул средний палец Гусев... - Астральное и ментальное раздвоение исключено... - Это четыре... - указательный палец генерала занял своё место в кулаке.. - Это не наг и не иллюзия... не морок... не результат действия установки Феди- Попрыгунчика...(Алика Мюллера) и вообще - это реальный человек 52 лет отроду по паспорту являющийся Василием Никитовичем Гусевым... - Нууу... почти что пять... но с мааленьким уточнением.... - Каким....? - Никитовичем он стал после небольшой поправки в паспорте, свидетельстве о рождении, документах Рязанского Высшего военного училища ВДВ..... - А до этого...? - До этого он был Никитичем..... - Вот тут не понял.... - Эххх... - вздохнул генерал.... - а ведь ни ДНК ни отпечатки пальцев... ни сетчатка глаза у нас с ним не совпадают... - и это тоже медицинский факт.... - Актёр двойник? - Не актёр.... но двойник... Программа "Янус"... один из последних наборов. Видишь ли подполковник кому то в Политбюро пришла неглупая мысль иметь не просто двойников как у капиталистических лидеров или диктаторов.... а дублёров... похожих не только внешне но и по профессиональным и морально-волевым качествам.... Велика Россия матушка и надо было просто найти людей полных тёзок... похожих друг на друга... направить и воспитать их в нужном русле.. вырастить себе мало того что достойную... так ещё и похожую смену.... Чтоб было у нас по два Громыки... по два Суслова... два Брежнева... два Андропова ... А начали экспериментировать с нас... с разведки и контрразведки.... подбирали людей с одинаковыми именами, фамилиями, отчествами, похожих как две капли воды, с одинаковыми устремлениями... проделали огромнейшую работу.... и убедились в её неэффективности.... В общем провалился проект Янус... провалился... а люди им воспитанные остались... - И сколько их... вас... - запутался я... - Мало.... и фамилий я тебе сам понимаешь... не скажу. Моё альтер-эго ты вычислил... а к другим не лезь.... а то до капитана первого ранга не дослужишь.... Я помолчал немного , покурил и глядя на Гусева тихо и спокойно произнёс: - Там, рядом с моими друзьями находится настоящий... пятидесятидвухлетний генерал-лейтенант спецназа воздушно десантных войск Василий Никитович Гусев....с подчинённой ему группой - это так? - Так... -кивнул Гусев... - А здесь... на кнехте... сидит и пьёт коньяк... сточетырёхлетний генерал-полковник военной контрразведки... мотострелок.... Василий Никитович Гусев... это так? - Так... - И вы - просто два разных генерала с разными характерами и не знающих друг друга... - Нет... Врать не буду... Мы знаем друг друга. На то и была рассчитана программа "Янус".... Он мой дублёр.....и сейчас сопровождает твоих друзей... потому что у меня есть другое задание здесь... в Антарктиде.... И ты знаешь какое.... - Знаю. Когда мы летим на станцию Восток? -Послезавтра.... А сейчас пошли твою аппаратуру проверим... Надо внести коды доступа в интерфейсы наших машин.... потому что продавливать защиту нам рано или поздно придётся вместе....
Как долго и в каком направлении мы шли, нам с Моррой было совершенно всё равно. Все наши мысли, наши души, наша жизнь остались там, у дымящейся трещины, там, куда мы сами себе пообещали обязательно вернуться. Но вокруг нас были люди, молодые, здоровые парни, у которых жизнь продолжалась, и они совершенно точно хотели уйти от места взрыва подальше, и тащили нас за собой. Видимо Семёнов наконец то поверил нам, и решил, что мы ему необходимы для спасения его отца. Мы же с Морркой были в таком состоянии, что нам было совершенно всё равно куда и за кем идти, даже наоборот, было удобно за кем то идти, не думая ни о чём и не принимая никаких решений. Часа через три, или может быть больше, счёт времени мы не вели, Егор приказал остановиться на привал. Миха разжал руки, выпуская нас из нашего добровольного "плена", и поспешил на помощь своим товарищам, которые уже разжигали костёр и сооружали что-то вроде палатки из одеял, которые тащили с собой, мы с подругой остались стоять на том самом месте, где нас оставил наш сопровождающий. Не отдавая себе отчёт и не сговариваясь, мы медленно опустились на песок, привалившись друг к другу, слов не было, слёз не было, одна пустота и отчаяние. Надежда оставила нас ещё там, у места второго взрыва, а теперь на её место пришло горькое осознание того, что всё закончилось. Я даже не могла бы объяснить, что подразумеваю под этим словом "всё", мы то с Моррой остались живы, но кому из нас такая жизнь была нужна, жизнь без наших мужчин, без наших друзей, без нашего корабля.
- Пора возвращаться на Летучий, - заставила я себя сказать хоть что-то, - как ты думаешь?
- Зачем? - Моррин голос был серого цвета.
- Ну надо же куда то возвращаться...
- Возвращаться надо к кому то, а не куда то, - Морра опустила голову и начала что-то рисовать на песке, - А нам не к кому, Ангел, нам больше не к кому возвращаться! Ты понимаешь?
- Моррунь, милая, ну не надо, я понимаю конечно, я всё понимаю, но что делать? - спросила я вслух, этот же вопрос мысленно я задавала себе последние пол часа.
- Что делать? За нас уже решили, что мы будем делать. Мы будем помогать Семёнову в поисках его злосчастного отца.
- Господи, да чем мы ему можем помочь? Кроме, как смутного рассказа местного сикха о его тюремном знакомстве, мы больше никакой информацией не обладаем.
- Но это уже что-то по сравнению с "ничего", - голос Морры стал оживать.
- Ты думаешь? Ты считаешь, что нам надо рассказать всё Семёнову?
- Конечно! Обязательно! Ведь он может по каким то деталям догадаться идёт ли речь об его отце или о ком то другом.
- Деталей то и нет никаких.
- Ну как же нет, Ангел? - с неподдельным интересом спросила Морра.
- А какие?
- Разве ты не помнишь, Ранджит сказал, что называл своего друга Руси потому что он был русским, но ведь отца Семёнова зовут Руслан, может быть "Руси" - это ещё и сокращённое имя?
- Может быть да, а может и нет, может быть действительно оттого, что русский.
- А сын? Он же сказал нам, что сына Руси звали не то Игорем, не то Егором, а у нас тут как раз и есть Егор, Егор Русланович. Такие совпадения говорят о многом, если не обо всём.
- Не слишком то надейся, подружка, это действительно могут оказаться только совпадения.
- Всё равно, всё равно, Ангельчик, - не успокаивалась Морра, - надо всё рассказать Егору, описать ему внешность того Руси, припомнить малейшие детали, которые мы узнали из рассказа сикха.
- Конечно, Моррик, ты только не волнуйся. Сейчас позовём его и всё расскажем.
- Лишь бы только он нам поверил, не подумал, что мы сами всё это выдумали.
- Да с чего бы нам было выдумывать?
- Он может подумать, что теперь, когда у нас не осталось никого, мы будем цепляться за него в надежде, что он нам поможет вернуться на Летучий, - сделала свой вывод подруга.
- Ну вот ещё, мы с тобой и сами не инвалиды, дорогу домой как-нибудь осилим...
- Но сначала, Ангел, мы найдём отца Семёнова, вернём Игорю его честное имя и вернёмся к башне. Мы вернёмся к ней, правда же?
- Обязательно! Мы вернёмся туда чего бы нам это не стоило, обещаю тебе, подружка моя!
- Ну вот и всё, зови Семёнова, у тебя голос резче, тебя он услышит.
Сквозь рыдания я слышала бестолковые успокаивающие слова Семёнова. Он топтался рядом с нами с досадой на лице и безуспешно пытался донести до нашего сознания, что генерал Гусев не так прост, чтобы просто так погибнуть в подземелье от пустякового взрыва, а половина экипажа всё равно уже погибшие, и им ничего не грозит, а о тех, кому грозит, сможет позаботиться он, героический генерал Гусев. Но его речи и логические доводы разбивались об охвативший нас страх за ребят. Сквозь безудержные рыдания я слышала только всхлипывания Ангела, и от этого становилось ещё страшнее, потому что Ангел никогда не плачет.
– Ты тоже слышала? – встрепенулась она. – Значит, мне не показалось, двоим же не может показаться!
– С ними всё в порядке, – взвизгнула я, захлёбываясь от восторга, пришедшего на смену горю.
Мы с Ангелом, обнявшись, запрыгали, как малые дети. Семёнов и его команда с интересом наблюдали, как две взрослые тётки сходят с ума. Наконец, мы успокоились, вытерли слёзы и расселись вокруг костерка. Молодой солдат, который всё время возражал во время нашего прерванного взрывом разговора достал из рюкзака стопку мисок и принялся раскладывать из котелка какое-то варево. Пахло оно вкусно, к тому же мы были жутко голодные, так что в поданные плошки вцепились мёртвой хваткой. Опасаться очередного усыпления не приходилось – все получили порцию из того же котелка, что и мы.
– Егор, вы знаете, в какой тюрьме сидит или сидел ваш отец? – спросила я, утолив первый голод.
– Нет, – буркнул он. – Я знаю, что в Индии.
– А как же вы собирались его вытаскивать? – удивилась Ангел.
– Ну тот мужик, что заяву должен был забрать, знает, – пожал он плечами. – Тот, что мне фотки показал, знал, мне кажется. Но он хотел слишком много за свою помощь. У меня таких денег не было, что он просил. А когда он понял, что с меня ничего не получит, ушёл, так ничего и не сказав толком.
– А вы уверены, что он был честен с вами? – осторожно спросила Ангел. – Он мог обмануть?
Семёнов промолчал, отвернувшись. Похоже, ему эти мысли тоже приходили в голову, но он старался их отогнать.
– Мать верит, что отец жив, – пробурчал он. – И я верю. И я его найду.
– А когда это было? – спросила я. – Когда к вам приходил Осирис?
– С полгода назад, – ответил Семёнов. – Может чуть больше... А вы в самом деле хотите помочь мне выручить отца? – он снова взглянул на нас.
– Мы хотим доказать невиновность нашего друга, – осторожно уточнила я.
– Наши интересы сходятся, – Ангел разумно вмешалась, не позволив разговору стать напряжённым. – К тому же у нас есть план. Сырой, конечно, но есть. Его нужно обсудить, поправить, ну и привести в исполнение!
– И в чём он заключается? – недоверчиво, но с надеждой спросил Егор.
– Для начала нужно выяснить, где находится твой отец. В какой именно тюрьме и в тюрьме ли он сейчас вообще. Если он уже не в камере, а в монастыре, то полиция может знать...
И тут прогремел второй взрыв. Когда-то очень давно я читала рассказ Конан-Дойла "Когда земля вскрикнула". Помню, меня тогда поразило это название. И теперь было такое ощущение, что земля не просто вскрикнула, а завопила. Котелок упал со своей треноги и покатился в сторону, расплёскивая остатки еды. Мы, хоть и сидели на песке, повалились кто навзничь, кто на бок. Трещина, по которой мы пришли к башне, расширилась, став толщиной в руку. Из неё пыхнули струйки пламени, едва видимые в лучах солнца, начавшего спускаться к западу. А потом из щели повалили клубы густого едкого дыма.
– Там что, атомный заряд, что ли? – вскрикнул кто-то из солдат.
– Идиот! – рявкнул Семёнов. – Мы бы растворились, если бы он был ядерным!
Я с ужасом смотрела на эту дымящуюся трещину и мысленно взывала к Артёму. Ведь смог же он сообщить, что всё в порядке, после первого взрыва, значит, сможет и сейчас. Но теперь он молчал, а в сердце росла пустота. Я звала Тёмку, Капитана, Джамилю, но ответа не было. Ангел замерла, стиснув ладони.
– Такой ба-бах никому не выдержать, – мрачно сообщил Семёнов и добавил тихо: – Земля пухом...
И после этих его слов меня охватило полное оцепенение. Этот взрыв был слишком мощный, чтобы они смогли выжить там, в тёмном подземелье. Этот взрыв был слишком сильный, чтобы даже призраки смогли спастись. Я помню, после долгих уговоров Артём коротко рассказал мне, как он стал бесплотным от сильного жара в каком-то странном месте. Там, где только что был взрыв, тоже было жарко. И призраки должны были стать бесплотными и выйти на поверхность, ведь тогда они смогли бы проникнуть в толщу земли. А раз их нет, значит... Значит, жар были слишком сильным даже для них.
Всё потеряло смысл. Теперь не надо было никуда идти. Даже возвращаться на "Летучий" больше не надо, потому что там всё напоминает об экипаже, о Капитане, о призраках, о Тёме. Голову наполнил невнятный гул, мысли растаяли, превратившись в монотонный шелестящий звук. Ангел стояла на коленях рядом со мной, уронив руки в таком же оцепенении, что охватило меня. Слёз не было ни у одной из нас. Если первый взрыв заставил нас испытать ужас за судьбу наших друзей, то второй отнял всякую надежду на их спасение.
– Девушки, так что там с моим отцом? – почти ласково спросил Семёнов, осторожно коснувшись наших плеч.
– С твоим отцом? – непонимающе переспросила Ангел.
– Ну да, – ещё более мягко проговорил он, – вы говорили, что есть план помочь ему. Ведь генерала и ваших друзей ждать и искать уже не имеет смысла, так что...
– При чём тут твой отец? – Ангел не отрывала взгляд от трещины. – Они там, под землёй...
– Ну что поделать... – вздохнул Семёнов. – Даже если они сумели избежать взрывной волны, их наверняка раздавило обвалом. После такого взрыва ни одна шахта не сохранится.
Опять раздавило... Я закрыла лицо руками. Их раздавило при крушении поезда, теперь их раздавило при подземном обвале. Почему так?
– Я никуда не пойду, – я услышала со стороны свой голос. – Меня мало волнует судьба вашего отца.
– Но вы говорили... – растерялся Егор.
– Я говорила, что ваш отец сможет подтвердить невиновность Игоря. Какой теперь смысл искать его? – прошептала я.
– Что ж теперь, и ему помирать? – горько спросил он.
– Да что ты мелешь? – я с трудом узнала потрясённый голос того самого спорщика. – Девушки, женщины, ну ведь ещё неизвестно ничего, – он встал перед нами на колени, заглядывая в лицо то Ангелу, то мне. – Но даже если и случилось так, ведь и в этом случае вы можете вернуть доброе имя вашего друга, реабилитировать его. Ведь он узнает, что вы сделали для него...
Ангел молча поднялась на ноги и потянула меня за руку. Я кое-как заставила себя встать.
– Нам надо дойти до Варанаси, – проговорил спорщик, – там переночуем в гостинице, а утром пойдём в полицию. Верно, Егор?
– Да, конечно, – кивнул Семёнов и отдал команду к сборам. – Слушай, Миха, ты иди с ними, ладно? – тихо добавил он, кивнув в нашу сторону.
– Есть, – кивнул спорщик.
– Спасибо, – Семёнов толкнул его в плечо и зашагал к остальным.
Спорщик Миха взял за руки Ангела и меня и повёл вслед за остальными. Мы плелись за ним, еле переставляя ноги и постоянно оглядываясь на страшную трещину, из которой продолжал тянуться дым. «Когда докажем невиновность Игоря, вернёмся сюда», – подумала я. «Обязательно», – прозвучал в голове мысленный ответ Ангела.
Реакция друзей на мою попытку нырнуть в огонь в первый момент меня удивила. Я не сразу понял, что привело их в такой восторг и почему меня принялись тормошить, подбрасывать к потолку, обнимать, трепать по плечам и т. д. Всё это меня страшно смущало и казалось совершенно незаслуженным. Только когда Гусев выудил из бездонного кармана куртку медаль "За отвагу" и прицепил её мне на грудь, я, наконец, понял, что мой поступок в глазах других людей выглядел гораздо благороднее, чем был на самом деле.
– Друзья мои... – у меня предательски дрогнул голос. – Спасибо, конечно, за такие почести. Но я вроде ничего такого не сделал...
Я хотел объясниться, сказать, что вовсе не заслуживаю таких чествований, но все снова на меня набросились, и волей-неволей я промолчал. Однако медаль твёрдо решил вернуть генералу при первом удобном случае, а пока просто застегнул "молнию" на куртке, чтобы награда не маячила у всех на глазах.
На самом деле всё было гораздо проще. С началом жизни после смерти мы, все четверо, неожиданно для себя приобрели способность использовать те знания, что у нормального человека хранятся в таких глубинах памяти, что люди и не подозревают об их существовании. Игорь вдруг стал полиглотом, непостижимым образом овладев всеми языками, с какими ему пришлось столкнуться за годы своей юридической практики. А практика у него была ох, какой обширной. Даром что он числился адвокатом по бракоразводным делам, в действительности сфера его деятельности охватывала... Впрочем, это неважно. Кирилл занимался плаванием и лёгкой атлетикой и после катастрофы мог бы дать фору любому чемпиону мира по этим видам спорта. И при этом ему не надо было тренироваться, он просто знал, что и как следует делать. Макс мог разобраться с любым механизмом, будь то заводной цыплёнок или какой-нибудь высокотехнический двигатель. А я... Я не приобрёл таких полезных навыков, как мои друзья, потому что был просто любителем почитать. Но те знания, которые получил из книг, порой возникали в памяти и давали возможность найти выход из каких-либо сложных ситуаций.
Вот и теперь, когда мы поняли, что находимся внутри импровизированной камеры сгорания, я подумал вовсе не о том, как нам избежать взрыва. Я вспомнил, как мы с Алексом оказались в каком-то странном месте, где нещадное солнце нагревало поверхность до такой степени, что плавился песок, застилающий её. И когда температура там была уже достаточно высокой, я потерял плотность, став снова призрачным, и мог проходить сквозь стены. Вспомнил я и то, что температура в эпицентре взрыва метана может достигать 2000 градусов. И именно при такой температуре плавится песок. Значит, если нырнуть в пламя в момент взрыва, то тело снова должно растаять, и до того, как оно снова станет материальным, у меня будет минут пятнадцать-двадцать. За это время можно обшарить толщу земли в радиусе километров пяти, понять, где выход, где мы находимся относительно поверхности, где вообще оказались и, зная это, уже определяться с направлением движения. И ещё можно вынырнуть на поверхность, найти Морру и Ангела и сообщить им, что с нами всё в порядке. На всё это хватило бы времени с избытком, и я бы вернулся в подземелье ещё до того, как тело снова станет плотным.
Вспомнив всё это, я успел в нужный момент кинуться в сторону взрыва, распахнув куртку, чтобы получить максимальный жар. Но план мой не удался. Видимо, в тот раз свою роль сыграла не только температура, но и время пребывания под её действием. Тогда мы с Алексом сидели на жаре несколько часов, а сейчас всё закончилось в один миг. Так что подвиг мой на поверку был просто безрассудным поступком. И только когда мы уже спрятались за каменной глыбой, а Сэл удалился для того, чтобы устроить очередной "бум", я похолодел от мысли, что могло произойти, если бы моя куртка не заставила пламя угаснуть в зародыше. Это для нас, призраков, взрыв не представлял особой опасности. Но от живых не осталось бы и следа.
– Возьмите, – я отстегнул медаль и протянул её Гусеву. – У меня нет права её носить. Я же не собирался...
– Заслужил – носи, – генерал отвёл мою руку. – Подвиг спланированным не бывает, потому он и подвиг.
– Но... – я попытался возразить.
– Разговор окончен, – отрезал Гусев.
Я отошёл, мне в рукав тут же вцепился Кирилл:
– Дядь Тём, дядь Тём, а наверху этот взрыв слышно было?
– Наверняка, – растерянно кивнул я.
– И Моррка с тётей Ангелом слышали?
– Слышали, – подтвердил я.
– Вот здорово! – восхитился Юнга и подскочил к маленькой Джамиле. – Здоровски рвануло, да?
– Здорово! – она захлопала в ладоши.
Я не разделял их детского восторга. Морра и Ангел, пожалуй, могли подумать, что с нами случилось что-то ужасное. Я поймал за руку Джамилю, которая на пару с Кирюшкой исполняла какой-то дикий танец, расталкивая взрослых, сгрудившихся в тесном закутке.
– Джамиля, девочка, – попросил я, присев перед ней на корточки. – Ты можешь сказать тёте Ангелу и тёте Морре, что мы живы и здоровы?
– Как же я скажу? – искренно удивилась девочка. – Их же нет рядом.
– Но ты же смогла узнать, что они вернулись в башню, – уговаривал я. – Ты представляешь, как они волнуются, услышав взрыв. Попробуй им как-нибудь сообщить. Просто – все живы.
– Но вы же не живые? – продолжала возражать Джамиля. – И он тоже! – она ткнула пальцем в Юнгу.
– Тогда передай, что все мы в полном порядке. Раз ты не можешь сказать, то, наверное, сможешь передать?
– Передай сам! – засмеялась Джамиля и обхватила меня за шею. – Ну, передавай! – хихикнула она мне в ухо.
– Морра, девочка моя... – прошептал я, – Ангел... Всё в порядке. С нами всё в порядке...
– Они услышат! – пропела девочка, сверкнув чёрными глазами и, отпустив меня, отпрыгнула к отцу.
Прогремел новый взрыв, и мы, с трудом сдвинув защитную плиту, помчались к дракону, а от него – в новый открывшийся проход.
Помните, что самая лучшая из всех возможных мер защиты от землетрясения – не поддаваться панике. При первых же толчках следует быстро покинуть здание. Если обстановка этого не позволяет, следует укрыться в относительно безопасном месте. Необходимо держаться как можно дальше от окон, ближе к внутренним капитальным стенам. Следует опасаться стеклянных перегородок, шкафов, витрин. Нас троих так и бросило друг другу в объятия, когда под нашими ногами, или, вернее, попами, земля заходила ходуном. Никто из нас потом даже не вспомнил на чём прервалась наша беседа и как далеко мы были друг от друга. В этот момент мы все втроём находились в центре нашего убежища, прижимаясь друг к другу как близнецы в утробе матери, а в дверь ломились остальные члены генеральской команды. Где они были до этого толчка и чем там занимались, мы с Моррой так и не успели узнать у Семёнова. Но более всего удивляло их неадекватное поведение, они сами себе не отдавали отчёт в том, что во время землетрясения вместо того, чтобы оставаться снаружи, они рвались внутрь небезопасного помещения. Что ими двигало, страх ли, совесть ли или что другое, было совершенно непонятно.
- Стоять! - заорал вскочивший на ноги Семёнов, - Всем назад, в укрытие!
- Какое укрытие? - поинтересовался один из солдат довольно ровным голосом.
И этот вопрос нас всех вдруг успокоил, мы очнулись и заметили, что трясти перестало, толчек был только один, хоть и очень мощный, но единственный. Мы с Морруней оторвались друг от друга, отряхнули одежду, и с достоинством уставились на солдат.
- Что это было? - спросила Морра
- Землетрясение, как мне кажется, - ответила я.
- Ничего подобного, - немедленно возразил Егор, - это совершенно точно был взрыв, и нас накрыло ударной волной.
- Взрыв?! - заверещали мы с подругой, - И кто же это нас взрывает?
- Это не нас, - солдат смотрел на Семёнова, - нас не могли, вокруг нас на расстоянии в несколько километров во все стороны никого нет, мы постоянно высылаем разведку.
- Видимо плохо ваша разведка разведывает! - возмутилась я.
- Ничего подобного! - затупился за своих Семёнов, - Ребята своё дело знают, если говорят, что не нас, значит не нас.
Нам всем одновременно надоело находиться внутри башни, тем более, что пыль после взрыва ещё не осела, и дышать было неприятно, мы потянулись наружу, не переставая спорить на счёт природы этого то ли взрыва, то ли землетрясения. Обойдя в процессе разговора башню, с другой стороны от входа мы обнаружили небольшой костёр и подвешенный над ним кипящий котелок, теперь стало понятно почему мы не видели остальных солдат, когда подбежали с Моррой к башне.
- Так что же это всё-таки было? - не унималась Оракул.
- Судя по звуку и реакции окружающей среды, - пояснил Семёнов, - это очень похоже на подземный взрыв, такие бывают в шахтах, где добывают уголь например, во время аварии, при взрыве скопившегося в шахте природного газа.
- Ну тогда всё ясно, - успокоилась я, - где-то неподалеку что-то добывают...
- Ничего тут нигде не добывают, - опять не согласился со мной солдат, которого я мысленно обозвала "несоглашайкиным", - я же говорю, мы тут всё облазили, в окружности 10 километров здесь ничего и никого нет!
- Может быть вы просто не всё заметили? - Морра была осторожнее меня, - Может быть эта шахта как-то спрятана от любопытных глаз?
- Это не возможно, - запротестовал Егор, - от наших глаз целую шахту спрятать никто бы не смог, мы не то, что шахту, мы даже норку в земле не пропустим, нас сам Генерал обучал, мы асы разведки.
- Ну ладно, асы, так асы, - мне надоело это препирательство, - давайте забудем о взрыве и перейдем к более насущным делам!
- Каким например?
- Давайте ка, господа хорошие, решим с вами раз и на всегда, вы с нами, или вы против нас?
- С кем это "с вами"?
- С нами, со мной и Моррой, со всей нашей командой, с Кэпом, со Старпомом, с остальными!
- С теми, - добавила Морруля, - кому и ваш Василий Никитович доверяет, с кем вместе он ушел вниз в эту подземную башню, в эту шахту...
- В шахтуууууу!!! - в ужасе заорали мы.
- О, господи! - в глазах у Морры сверкали слёзы, - Это там, это они, это с ними...Артём...
- Спокойно! - Семёнов попытался остановить панику, - Ещё ничего не известно, ничего не доказано...
Но нас было уже не остановить, мы горько рыдали в два ручья, судорожно всхлипывая и тупо повторяя: "Тёма...Васенька...Кэп....Пёса...Малыш...Мальчики наши..."
В стрессовых ситуациях поведение разных людей кардинально отличается. Одни впадают в ступор. Вторые за мгновение прокручивают в голове десятки вариантов развития событий и направлений для собственных действий. А кто-то не раздумывая бросается всем телом на брошенную под ноги гранату, чтобы украсть у смерти последние секунды, и ограничить её урожай одной освобождённой от бренного организма душой, вместо десятка остолбеневших рядом. Артём, оказавшийся ближе всех к дракону, прыгнул к нему, и словно белка летяга расправил полы куртки, изолируя побежавшие от места воспламенения сполохи огня. Всё-таки личный газ Сэла оказался не так летуч, как закачиваемый в бытовые баллоны. Он оказался тяжелее воздуха, растёкся по полу, и не вспыхнул весь сразу. Это нас и спасло. И, конечно, если бы не подвиг Старпома...
Даже заполнивший небольшой объём кухни в обычной квартире, метан при взрыве способен разметать весь этаж, обрушить подъездную секцию целиком, а то и привести в негодность сам дом. Сдетонируй он в пещере... Думаю, что всю породу над нашими головами вытолкнуло бы как пробку, взметнув метров на сто вверх, и вместо подземной пещеры образовался бы кратер, с песчаный карьер размером, что вширь, что вглубь. Ну а мы... От нас бы не осталось ровным счётом ничего. Качественная и моментальная утилизация человеческого материала. Как-то так...
Мы ещё торчали соляными столбами поодаль, а Артём уже начал подниматься на ноги. Огонь был погашен, и нам навстречу из сизых клубов газа восставал ГЕРОЙ. И все вдруг кинулись к нему. Не знаю, кто и в какие древние времена придумал традицию подбрасывания чествуемого человека к небу. Или к потолку, что иногда являлось причиной курьёзов и разбитых люстр с вентиляторами. Наш потолок скрывался высоко во мраке, поэтому мы не боялись шмякнуть нашего спасителя о каменный свод. Восторженные крики наполнили пещеру. Спасённые от неминуемой гибели, мы отдавали дань человеку, который это сделал. Да, именно Человеку, а никакому не призраку, пусть даже его аура не светится в астрале. Имена, определения, понятия, звания, регалии, статусы, ни хрена не значат, когда кто-то рискует собой ради других.
Когда мы закончили готовить Старпома в космонавты, и опустили на пол, он ещё некоторое время взмахивал руками, как крыльями. Генерал подошёл к нему, покопался в кармане камуфляжной куртки, и достал оттуда медаль. Настоящую, с гравировкой "За отвагу". И торжественно приколол её на грудь смутившегося Артёма. И тут же толкнул речь, от которой навернулись на глаза скупые мужские слёзы. Потом, много позже, у меня возникнет мысль, откуда вдруг в кармане у Василия Никитовича оказалась медаль. Завалялась, и по случаю пригодилась? Уж не свою ли награду благодарный воин вручил герою? А что, даже в кино такой случай показан был.
-Друзья мои... - голос Старпома дрожал. - Спасибо, конечно, за такие почести. Но я вроде ничего такого не сделал.
И снова на него набросились, обнимать, похлопывать, и сердечно благодарить. Это могло продолжаться вечно, откат от стресса накрыл нас не по-детски. Но генерал вернул нас на землю. Вернее, под неё.
-Так, бойцы, закончили торжественную часть! - звучно рявкнул он. - Мы ещё отметим подвиг нашего товарища. Но это когда выберемся из западни.
-Если выберемся... - внёс коррективу в текст Макс.
-Когда! - дядя Вася сделал нажим на это слово. - Отставить упаднические настроения. Вон, парень нам дал второй шанс прожить еще по сто лет. А вы хотите все его усилия похерить. Не позволю!
-Опытом чего? - опешил военный. - Как рушить чужие достижения глупыми поступками?
-Ну, если вы уже так делали... Я вообще про то, как сто лет прожить.
-Фамилия, боец?! - вызверился Гусев привычным для себя способом. Но Андр давно перестал реагировать на такие выпады.
-Моя фамилия слишком известная, чтобы я её называл. - Процитировал он фразу из фильма.
-Всё, всё, закончили ругаться! - Я влез между ними, а потом и Игорь втиснулся. Ибо генерал реально был готов ударить Андра. А случись это, никто не смог бы предсказать исход поединка двух боевых офицеров. У дяди Васи побелели от ярости глаза, а Водолаз крутил в пальцах свой пыряльник. Такая драка нам точно ни во что не упиралась сейчас.
-Василий Никитович, - Джамиля дёргала брызгающего слюной военного за рукав, пока он на неё не отвлёкся. - тётя Ангел просила передать, что они сбежали от похитителей, но им всё ещё нужна помощь.
Ох, девчонка, настоящей женщиной вырастет. Уж не знаю, на самом ли деле она услышала послание от нашего Кока, но эта фраза оказала самое благотворное влияние на мужчину самца. Он тут же забыл про Андра, сел перед Джами на корточки, и принялся говорить с ней.
-Дорогая, что точно сказала тётя Ангел?
-Она и тётя Морра вернулись к башне. Артефакт пока у тёти Морры. За ними никто не гонится, но ваши солдаты рядом.
-Слышь, жирный, давай, выводи нас на улицу!!! - Андр всё ещё был в бойцовском раже, поэтому совсем бесцеремонно начал пинать неподвижного Сэла. А ещё древние китайцы что-то там говорили про опасность побудки спящих драконов. То ли они неадекватны спросонья, то ли их сон священен, и тревожить его не положено. Но мы же уже упоминали про расхождение логик Востока и Запада, верно?
Наверное, проблема лишнего веса была для Чёрного очень болезненна, раз он так встрепенулся на "жирного". Подпрыгнул на месте, как наседка с кладки, когда фермер лезет к ней за яйцом для завтрака. Пасть оскалил, разинул по-бегемотски, и собрался было активировать свою газовую горелку, направив на обидчика. Но мы уже были научены опытом. Сразу две скомканные куртки - Макса и Кирилла - влетели в раструб Сэловской глотки, закупорив её наглухо. И вместо огня в толпу полетели его сопли, когда он оглушительно чихнул. Тут Чёрный окончательно проснулся, вытаращил на нас глаза, и попытался прояснить ситуацию.
-Так, уважаемый, ты остыл? - обратился я к дракону. - Если вынем кляп, не будешь дурить?
Сэл часто-часто закивал головой, соглашаясь, а потом так же энергично закрутил ей из стороны в сторону, отвечая на второй вопрос. Я подал знак, и Юнга ловко выдернул одежду из его пасти. Чёрный шумно вздохнул, и когда меж зубов сверкнула случайная искра, выпадая наружу, он ловко поймал её, как пёс муху, звонко клацнув.
-Ну что, есть мысли, куда дальше? - продолжил я допрос.
-Из этой пещеры есть выход на поверхность, но очень давно его обрушили, чтобы никто не проник в подножие башни. - Откашлявшись, сказал дракон.
-Мы сможем его вскрыть? - деловито спросил генерал. Он ещё бросал злые взгляды на Водолаза, но служба, крепко вколоченная за долгие годы, пересилила.
-Там четыре метра сплошного завала, я пожалуй тут вам не помощник. - Сэл виновато улыбнулся, и попытался потереть ушибленную макушку, но передняя лапа оказалась коротковата. Тогда он задней почесал за ухом.
-Можно было бы подорвать, но чем... - задумался Василий Никитович.
-Газ. - Коротко бросил Макс, поведя рукой вокруг.
-Ты сдурел?! - Игорь постучал себя по лбу. - Если он рванёт, некому выходить будет.
-Чёрный, тут есть какой-нибудь отнорок, или коридор? - обратился я к местному жителю. - Ты же вёл нас сюда не просто так, зная, что выход заблокирован?
-Кэп, - поморщился Гусев, - при объёмном взрыве ударная волна заполнит все дырки, норки, коридоры и тупики, и нас попросту размажет по стенкам.
-А если направить её прямо на завал? - спросил Макс. - Пусть ударит точно в камни. Где слабее, всегда выдавливает.
-Ты газ собираешься ногами к пробке пинать? - усмехнулся Андр. - Или горстями на стенку намазывать? Её и так вышибет, без вопросов. Надо придумать, где нам спрятаться.
-Вы закончили трындеть? - Дракон всё это время терпел, ожидая, пока версии иссякнут. - Да, есть тупичок, который можно перегородить каменной плитой.
-Хорошая надгробная плита получится, - весело сказал Тимурхан. - Как раз нас всех в этом склепе запечатает.
-Я упрусь в неё спиной, и приму на себя основной удар. - Сэл хекнул. - Вы хотите наружу, или нет?
Тупичок оказался в конце петляющего коридора, после десятка крутых поворотов. Генерал одобрительно бормотал, мол, чем больше препятствий на пути ударной волны, тем слабее она станет, пока до нас доползёт. Комната вместила нас всех, даже не пришлось ужиматься. Массивная плита действительно перекрывала весь проём, и могла самортизировать удар. Осталось дистанционно запалить газ. Никаких взрывателей или бикфордовых шнуров у нас при себе не было. Пока Гусев проводил ревизию наших карманов, в поисках подходящих предметов, Сэл исчез. И только мы догадались, что он решил сам поджечь горючую смесь, как за плитой бабахнуло. Нет, там рвануло. Грохнуло. На язык просилось ещё несколько определений, но все они были нецензурными. Каменную заслонку толкнуло снаружи, и она действительно остановила волну, захлопнув проём. Когда перестало трясти и громыхать, мы еле отвалили её, уперевшись всеми силами. В носы шибануло запахом сгоревшего газа и жаром. Но вроде открытого пламени не было, и мы побежали смотреть, что осталось от дракона. Сэл сидел на одном из поворотов коридора, и отчаянно дымился. Вот ведь каким запасом прочности он был наделён!!! Весь обугленный, ставший чёрным буквально, а не только по прозвищу, крылатый однако довольно жмурился.
-Вот это фейерверк! - хрипло сказал дракон. - Химия - великая вещь!!! Выход там, дальше, как обещал. А я тут посижу немного, а то в ушах шумит. И не благодарите, всё равно ни хрена не слышу...
Да собственно, в покинутом тылу нам и делать было нечего, поэтому никто не расстроился. Наоборот, отплёвываясь от пыли и каменной крошки, народ, только что избежавший смерти под завалом, радостно отряхивался, вспоминая разные смешные штуки. Как забавно бежал Макс, высоко подбрасывая ноги. Как Тимурхан размахивал вокруг себя руками, отгоняя от себя сыплющиеся обломки, словно рой пчел. У Джамили, зажатой подмышкой у Андра, своего названного братца, так уморительно болтались ноги, как будто подгоняющие своего невольного скакуна пинками по заду. Кирилл на закорках у отца торжествующе улюлюкал, и свысока смотрел на девчонку, потому что в этой безумной гонке Игорь на три корпуса опережал Водолаза. А она, позабыв про смертельную опасность, показывала Юнге язык. Всем было весело. Никто ещё не отошёл от адреналинового шока. А мы с генералом и Старпомом уже осматривались на местности, интересуясь, куда же привёл нас Сэл "Каменная башка" - к спасительному выходу или в очередную ловушку.
Сам Чёрный плыл туманными глазами и вяло водил головой. Всё же пробить лбом толщу почвы вперемешку с валунами - это вам не любимую женщину по ягодице пошлёпать. Сотрясение мозга состоится с вероятностью в девяносто процентов. Даже если он с грецкий орех размером. Впрочем, насчёт последнего я не уверен, может перепутал с анатомией динозавров. Тем не менее подземный таран для нашего дракона не прошёл бесследно. Он сел на свою массивную гузку и впал в прострацию. Перезагружал систему сознания после критического стресс-обновления. Ничего, он сильный, справится. А нам нужно было двигаться дальше. Только вот куда? Подземная каверна, в которую мы угодили благодаря пробивному характеру нашего крепкоголового друга, оказалась ещё более огромной. И ассоциировалась с ангаром, в котором перед отправкой на стартовый стол мариновали ракету-носитель в сборе. Она особа капризная, ей простор нужен, много места. Клаустрофобией, что ли, страдает? Или мигренями мучается? Прикидывается капризной старушкой без сознания, за что её даже вывозят из дока вперёд ногами. По рельсам, по железной дороге, как пелось в одной зековской песне. Но здесь ничего похожего не наблюдалось. Хотя не помешал бы комфортабельный спальный вагончик, с мягкими постелями и какой-нибудь аппетитной проводницей в комплекте под боком.
Ай, Посейдон мне в гнездилище, опять полезла в голову чушь эта посторонняя. Надо будет всё же спросить генерала, что он подмешивает в свой коктейль? И почему в таком случае держит себя в руках. Мне пары глотков хватило, чтобы вернуться в юность с её эротическими снами и фантазиями. Не в такой конечно интерпретации, змеи, и прочие представители иных цивилизаций. Там было что поближе, что будоражило ум все шесть уроков в классе. Ленка, Светка... Тьфу ты, вот окаянный! Напасть какая, привязалась, как банный лист. Надо экипаж спасать, а он о полуголых школьницах думает. Капитан, тоже мне. Соберись, так твою и растак!!! Равняйсь, смирно!!!
-Кэп, ты чего построился? - озабоченно спросил подошедший Пёса. - Команды вроде не было, а перед сухопутным генералом, балластом мазутным, морскому капитану тянуться во фрунт вроде как не пристало.
-Дружище, прав ты был, - сказал я, возвращая осанке привычную сутулость. - Бабы чудятся.
-Ну так это нормально! - хохотнул Водолаз. - Хуже, когда наоборот. А ты что, детородным органом себя возомнил, что так вытянулся и напрягся? Успел хоть посетить сокровенное?
-Иди ты в пень!! - После его незамысловатого юмора меня попустило, и напряжение спало. Посмеялись вместе. - Что там генерал делает?
-Ползает по полу с фонариком.
-Ищет следы, которые ведут к выходу. Логично. Мы не догадались. Мы тупые.
-Вик, расслабься. Во-первых, мы не следователи и не криминалисты какие-нибудь. Во-вторых... Наша стихия - вода, а на ней, сам знаешь, следы как-то не задерживаются обычно. Откуда бы нам такого опыта набраться?
-Хорошо, успокоил. Но ты-то, спецназовец с тёмным, но богатым прошлым, мог бы проявить свои способности.
-Ты меня сейчас обидеть хочешь? - Андр подбоченился, отступил на шаг, и попытался принять грозный вид. Но по его ухмылке я понимал, что Водолаз не злится. - Короче, босс, мы тут с Джами посоветовались... Ну чего ты такую физиономию скрючил? И не закатывай глаза!
-Пёся, ты действительно веришь, что малявка что-то там видит, или голоса слышит?
-Вик, не пытайся меня убедить в твоей собственной слепоте! Ты, как руководитель, просто обязан прислушиваться и приглядываться к происходящему. А иногда даже принюхиваться.
Последнее замечание было актуальным, потому что по полу начал стелиться явственный аромат горючего газа, как если бы выкипевший суп залил конфорку, и пошла неконтролируемая утечка. Мы оглянулись на Сэла. Он сгорбился в своей отключке, и стал похож на покрытый плесенью замшелый утёс. Отличали его от объекта ландшафта только свистящие звуки, которые Чёрный издавал всеми своими физиологическими отверстиями. И, очевидно, внутри дракона обновился запас метана.
-Так, друзья мои, - Я отрегулировал звук так, чтобы все услышали, но и Сэл при этом не проснулся. - Аккуратно проверьте предметы своей формы и одежды. Чтобы металлические пряжки, застёжки, серёжки, цепочки, не касались друг друга. Не дай Нептун, искра высечется...
-И под ноги смотрите! - поддержал меня дядя Вася. - Камни тоже искрят знатно.
-А если он сам? - подал голос Артём, осмотревший себя, и теперь ощупывающий растерянного Тимурхана.
-Что сам? - сперва не понял я.
-Ну, искранёт. У драконов же это семейное, воспитанное поколениями, на генетическом уровне, так сказать. Спросонья, не разобравшись, подпалит свой выхлоп.
-Подумаешь, пукнет ребёнок разок, не впервой... - хмыкнул Генерал, - Что в этом такого?
-А то, что напустил он горючки уже с цистерну, - озабоченно проговорил Макс. Как технарь, он раньше всех сообразил, куда клонит Старпом. - И если весь этот объём разом подпалить...
-Случится большой бабах... - продолжил Артём. - А мы в замкнутом пространстве. Как внутри камеры сгорания.
-Как раз в момент воспламенения электрической искрой сжатой воздушно-топливной смеси, когда впускной и выпускной клапаны закрыты, и вся энергия взрыва ударно воздействует на зеркало поршня, толкая его по гильзе.
Мы все раскрыли рты, глядя на Джамилю, которая только что бодро отбарабанила экзамен по устройству и принципу действия двигателя внутреннего сгорания. Особенно был шокирован Макс, который хотел объяснить нам то же самое, но девчонка его опередила, буквально сняла с языка.
-Какая эрудированная у меня дочь! - Гордо заявил Тимурхан, расправляя грудь. Впервые за время нашего похода он приосанился, поднял голову и перестал смотреть только под ноги. Мы даже заулыбались, радуясь за воспрявшего отца. И в этот момент бессознательный дракон сделал то, чего мы опасались - пукнул. Мрачное пространство осветилось яркой вспышкой. И тут уже какие-либо команды подавать было бесполезно...
Два шока за пол часа - это жуть что такое. Мы сидели, привалившись к стене и с ужасом смотрели на теперь уже ожившего полиглота. А он смотрел на нас, правда в его взгляде сквозил скорее интерес, чем ужас.
- Ну и как вы тут оказались, тётки? - в конец охамел бывший труп, - Я же вас благополучно сикхам сбагрил пару дней тому назад? Вы их часом не порешили всех ножичком моим сувенирным?
- Вот видишь, - посмотрела на меня Морра, - я же тебе говорила, что это он ножик нам подложил.
- Конечно я, кто же ещё? Жалко стало вас оставлять совсем безоружными...
- Ой, пожалел волк кобылу, оставил хвост да гриву, - съязвила я.
- Семёнов, - пришла в себя Моррка после очередного шока, - почему вы здесь валялись как совсем неживой?
- Да, Семёнов, - поддержала я подругу, - что это такое было?
- Ничего я не валялся, я лежал, уснул я.
- В таком неудобном месте? - Морра не желала прекращать допрос.
- В обычном месте, не на жаре же было спать. Здесь и темнее, и прохладнее. Утомился я ваш артефакт разыскивать, стены обшаривать, вот и лёг отдохнуть, подумать, сам не заметил как уснул. Куда вы его, кстати, засунули?
- Кого?
- Палец этот драконий!
- Не твоё дело, - огрызнулась я, - куда надо, туда и засунули.
- Ну и зря, артефакт этот - штука серьёзная, у меня бы он был в безопасности, я бы его куда надо доставил.
- А вы, Семёнов, знаете куда надо? - тут же заинтересовалась Морра.
- Точно, Семёнов, - поддакнула я, - куда надо его доставить?
- Да что вы всё заладили "Семёнов да Семёнов"? Прямо как Генерал! У меня, между прочим, есть имя, меня Егор зовут!
- Егор, говоришь? - усмехнулась я, - Ну и замечательно, а по батюшке как?
- Русланович, - автоматом ответил он, - а вам зачем?
- Ну как это зачем? Будем тебя уважительно Егором Руслановичем называть, - я покосилась в сторону Морры, призывая её обратить внимание, - по фамилии же ты не желаешь, так что по имени-отчеству будет самое то.
- Можно просто по имени, - смутился парень.
- Да как хочешь, - легко согласилась я, - по имени, так по имени.
- А как на счет пальца? - опять занудел Егорка.
- Семёнов...Егор, на эту тему мы с вами больше беседовать не будем. - произнесла Морра ледяным голосом, - Артефакт останется у меня при любых условиях, и именно я передам его Капитану или Старпому, а понадобится, так и самому Дракону Сэлу. И всё, больше это обсуждать не будем, тема закрыта. У нас с вами есть другой, более интересный вопрос для обсуждения!
- Какой? - насторожился Егор
- Вопрос касающийся вашего отца...
- Вас этот вопрос, кстати, совсем не касается, - напыжился полиглот.
- Ещё как касается, - спокойно возразила Морра, - нам, как и тебе, очень важно отыскать и спасти твоего отца.
- Зачем это вам?
- Только он может подтвердить невиновность нашего друга, только его показания убедят врагов Игоря в том, что его подставили!
18805