-Кэп, я чего-то не пойму ни хрена, - пробурчал Андр на пути к мостику. – Кто у нас на борту командует-то? Ты же вроде только начал выправляться, во вкус даже вошёл. А тут опять. Шаман, конечно, авторитетный дед, но корабль…
-Налицо попытка бунта, - сыронизировал Игорь, хитро поглядывая на Водолаза.
-Идите вы оба, в марианскую трещину! – Я раздражённо отмахнулся от подстрекателей. – Давайте сперва порядок наведём, потом будем разбираться. И вообще, устал я от всего этого. Когда будем просто ходить по морю, чтобы никто не лез с претензиями и заданиями?!
Взойдя по лесенке в рубку, мы разом забыли о своих мыслях и сомнениях. Капитанский мостик на барке был просторным, чтобы в нём поместилось и навигационное оборудование, и большой стол с расстеленными картами, и штурвал, и средства связи со всеми помещениями и службами барка, и много чего ещё, что помогает шкиперу управлять своим транспортным средством. Всё это мы увидели, такое привычное, едва ввалились внутрь. И встали столбами, ошарашенно глядя на то, во что превратилось сакральное место, святая святых любого корабля. Первые пара-тройка метров от порога были нормальными: под ногами ощущались заклёпки пола; справа, припав на одну ногу, притулилось к переборке моё капитанское кресло, удобное, обитое качественной кожей, очевидно, отъехало от стола во время качки. И при взгляде вперёд интерьер вроде бы тоже казался тем, чем должен быть, если бы картинка тут и там не была повреждена, словно побита молью, щерясь проплешинами.
-Это что за покрывало каморки Папы Карло? – Игорь брезгливо протянул руку вперёд, и изображение внутренностей рубки заколыхалось от его прикосновения. Путь нам преграждала искусно разрисованная ширма, габардин, или как там называются драпировки стен.
-Твою ж военно-морскую маму, - произнёс Пёся, заглядывая в одну из прорех. – Дядьки, а там не волшебная дверца ни разу. Там… Йопт, что происходит?!
Мы подскочили к нему и заглянули в дыру. За ней, действительно, оказался не капитанский мостик, как можно было бы предположить. Залитая солнцем площадка, выложенная серыми плитами, упиралась в такую же неяркую стену, уходящую вверх. В десятке шагов шеренга солдат со вскинутыми к плечам карабинами. Офицер, замерший с поднятой рукой. А под прицелом дюжины стволов, на стыке лежачих и стоячих камней, со связанными за спиной руками, в исподней рубахе, гордо вскинув голову, лицом к своим палачам… генерал Гусев?! И в момент узнавания поймана краем глаза рухнувшая к земле рука, треск сгорающего пороха, не залпом, не единым порывом, словно каждый второй стрелок сомневался в нажатии на курок, и вышла как будто очередь, и рубаха, только что белоснежная и девственная, взрывается в пяти местах кровавыми клочьями, и не все попали, справа и слева выбивается бетонная крошка из стены. Гусева швыряет на эту выщербленную бетонную плаху, и он, умирая на наших прямо глазах, улыбается…
Не утихло ещё эхо стрельбы, как истошный вопль раздаётся из соседней щели в материи мироздания. Дыра-то она дыра, да будто заделана стеклом, что не задерживает звука, но не выпускает оттуда на эту сторону более ничего и никого. А там о непроницаемую перепонку бьётся кулаками Фёдор Законников, наш давний знакомец и спутник. Он словно видит нас, и взывает о помощи, изорванный, изгрызенный, но жив ещё, ибо изначально делался с нечеловеческим запасом прочности. Борода клочьями, скальп почти содран, и висит на клочке кожи, белки глаз яростно вращаются, зубы оскалены, и не мольба на лице - злость. Часть его не видна нам, поглощена чернотой, что жуёт плоть, оттаскивая от окна, чавкает утробно, заглатывает, и вроде бы это Хаос, но нет, даже он не был столь страшным и безжалостным. Фёдор смотрит почему-то на меня, и сквозь яростное его рычание приказывает будто «убей, не дай сгинуть живьём в чудовище», потому и сопротивляется, ждёт моего благословения. Я, как во сне, поднимаю Кинжал, и тычу прямо в его лицо, чтобы только он перестал скалиться и приказывать. Но клинок со звоном упирается в перепонку, не достигая цели. Законников раскрывает рот, чтобы презрительно заклеймить меня, но выплёскивается из него чёрная жижа, лицо распадается на фрагменты, а тьма залепляет стекло изнутри, завершая сеанс.
Игорь и Андр повисают на мне, оттягивая от проклятой тряпки, и мы вываливаемся за дверь, на палубу.
-Где этот шаман со своими заплатками?! – ругается Пёся.
-Ты думаешь, если залатать дырки, всё станет, как раньше? – предполагает Игорь.
А я, опомнившись, обнаруживаю проковырянную дыру в досках палубы, потому что всё пытаюсь облегчить страдания Фёдора, перфорируя лезвием пространство перед собою…
Дорогие мои!!! Спасибо за поздравления! Согласен, пусть придёт всё, что мне пожелали. А по мере поступления буду делиться с вами. Ну, за исключением, пожалуй, женщин, самому пригодятся. И умные, и глупые, всякие, найду применение.
Главное, вы не пропадайте с курса, идите рядом, борт о борт, вместе чего-нибудь да замутим. В первый раз, что ли?
А шторма... Ну, куда же без них? Как там пели, руки крепче становятся в них, и всякое такое. Да и кто нам даст спокойной жизни? Только если никому не нужны станем. Но такой покой нам не нужен!
Пусть не будет в жизни полного штиля, но и не будет штормов, пусть будет всего в меру. Качайся на волнах радости и позитива, а солнце пусть блеском отражается в твоих счастливых глазах! :)
С Днём Рождения Кэп! Желаю тебе Побед, Доброй Удачи, Творческих Искр, вкусных шашлыков, старого коньяка, любви умных и красивых женщин (то что они умные - это нестрашно, когда влюбляются - глупеют... это проверено). Пусть твой парус белеет в этом житейском море много-много лет!
С Днём рождения, Капитан! Пожелать хочу я Вам Счастья много-много, как океан! Чтоб здоровье - как скала! Вдохновенья - ураган! И пусть будет всё, как хочется Вам!!!!
При этих словах Батбаяра Капитан резко подался вперёд, сбил с ног стоявшего перед ним Андра и рухнул на него под тяжестью ввалившихся следом Игоря, Артёма и замыкающего «вхождение» Макса. А вот мы с Кириллом, оказавшись на палубе «Летучего», сразу же предусмотрительно отбежали в сторонку. Ну, если честно, это было сделано не совсем из разумных побуждений. Во-первых, мы в первый момент не поняли, что произошло и здорово перепугались, так что отскакивание наше больше походило на паническое метание, но мы быстро поняли, что находимся на родном барке. Во-вторых, колдующий шаман, махая своей колотушкой, едва не влепил ею в лоб Юнги, и это тоже сыграло свою роль в том, что мы не оставались на месте прибытия. Ну а в-третьих, когда до нас окончательно дошло, что мы вернулись домой, мы на радостях принялись носиться вокруг юрты, как два полоумных подростка. Кирюшка, конечно, и был подростком, а я давно вышла из юного возраста. Но дом, милый дом кого угодно вернёт в детство.
Хоть нам и показалось, что мы носились друг за другом полчаса, на самом деле прошла пара минут (за полчаса беготни я бы задохнулась), и их нам хватило, чтобы радость слегка улеглась, и мы с полным удовольствием могли теперь наблюдать копошащийся на палубе клубок из рук, ног и тел наших друзей. Первыми из кучи-малы выпутались Артём и Игорь и, не глядя по сторонам, рванулись к нам, чтобы защищать от опасностей. Киру и мне пришлось активно вопить и отбиваться, пока наши защитники не осознали, что нам грозит только удушение от их объятий. Но и успокоившись, они не отходили от нас ни на шаг.
Капитан и Макс тем временем тоже поднялись на ноги и помогли встать Андру, изрядно помятому – ведь он оказался в самом низу, под всеми влетевшими после него. И высказывал своё недовольство Водолаз не очень-то подбирая выражения. Но мы вошли в его положение и не мешали ему, пока он сам не иссяк. Почти одновременно с завершением гневных речей Андра прозвучал последний «буммм» барабана, и наступила блаженная тишина, нарушаемая только плеском воды о борта корабля, как написали бы в книге.
– И что это значит? – поинтересовался Капитан. – Ты, Батбаяр, хоть бы намекнул как-то, что мы сейчас переместимся, а то мы немного невежливо покинули фрегат.
– Ну почему же не вежливо? – хмыкнул шаман. – Ты и поблагодарил, и извинился. А что ещё надо? От каждого личное прощальное рукопожатие?.. Вот то-то и оно, – закончил он, видя, что Капитан не собирается возражать.
– Да и мы вроде как миссию свою закончили, – согласился Макс. – Врагов изничтожили, клинок добыли, а больше ничего и не собирались делать. Кстати, где клинок? – спохватился он, обратив внимание на пустые руки Капитана.
– Где-где, – буркнул тот, – там, где должен быть, – и показал нож, вытащив его из-под рубашки. – Холодный, зараза, столько времени за пазухой лежал, и ни фига не нагрелся.
Мы дружно встали в очередь потрогать лезвие и убедиться, что оно действительно почти ледяное. Кровь Камаля давно стёрлась с него, и клинок красовался своей гравировкой, а рукоятка вовсю сверкала драгоценными камнями.
– Далеко не убирай, пригодится, – посоветовал Батбаяр, – призыв ведь был не просто так. Пока корабль беспризорный был, хаос его потрепал, мы тут с хранителем его подлатали, но не справиться нам двоим, хорошо ему досталось. Ещё и порталы открылись. А они, как говорит Волька ваш, основательно пробивают защитные силы, что у него есть. Проекции я сделать пока больше не могу, ибо и мои силы не бесконечны, а хранитель корабля тоже устал. Так что надо вам включаться в работу и порталы закрывать. Два небольших можно зашить, я вот вам тут инструмент подготовил, – Батбаяр сунул в руки мне и Максу по толстой двадцатисантиметровой игле и по мотку тонкого шпагата. – По двое идите, один края стягивать будет, другой зашивать. А ты, Капитан, бери остальных и идите к самому большому порталу. Хранитель пока его держит, но ему бы другие дырки позаделывать надо. А через портал большой лезет всякая дрянь, так вы проход защищайте. А мы с Волькой мелкие прорехи закроем и к вам, вместе поднажмём и закроем.
– Не понял ничего, да ладо, – буркнул Андр.
– Что не понять-то? – пожал плечами Капитан. – Морра и Артём – к одной дыре, Кир и Макс – к другой. Игорь, Андр – за мной… Шаман, а где порталы-то?
– Меньшие на камбузе и в библиотеке, а большой – в рубке, – откликнулся шаман.
Он аккуратно поставил на место барабан и колотушку и вооружился десятком разнокалиберных то ли палок, то ли трубок. Но я уже не смотрела и не слушала, кто что делает, куда идёт и о чём советуется. В моей драгоценной библиотеке портал, через который может пролезть всякая мерзопакость и покалечить мои книги! Или того хуже – утащить в эту дыру! Покалеченные книги я починю (их и так полно, разваливающихся на страницы, чиню-чиню, конца-краю им нет), а вот украденные уже не вернёшь. Снова приближаться к Хаосу мне совершенно не хотелось, даже ради книг. Поэтому я схватила Тёмку за руку, и мы с ним понеслись по коридору в библиотеку. Увы, Волька, похоже, в самом деле был очень занят, поэтому не открыл нам короткого пути, и мы вынуждены были скакать по трапам и нестись по лабиринту коридоров, пока не достигли заветной двери.
… Звук зародился на задворках осознания, как бухтение, слабое, ощущаемое даже не ушами. Такое бывает, когда повышается кровяное давление, а ты лежишь щекой на подушке, и пульс отдаёт в наволочку, как в мембрану динамика, возвращаясь обратно в виде ритмичных толчков. И уровень шума нарастал.
-Что это за рокот? – нахмурился Рик, выглянув в иллюминатор. Мы втроём, с капитаном и Пёсей, пили чай в кают-компании, Огненный мягко покачивался на волнах, небо синело, ветер лениво дул, и никто никуда не спешил.
-Да не пойму, на грозу вроде не похоже, - потёр я виски. – И не канонада.
Мистик достал из кармана наладонник, потыкал пальцем в экран, переводя сигнал с внешних микрофонов на динамики в подволоке. Помещение сразу наполнилось чужеродной тахикардией, погрузив нас внутрь басового барабана. Улавливался какой-то рисунок, но слишком рваный, чтобы войти с ним в резонанс. И это была не морзянка, разобрать биты на отдельные фрагменты не получалось.
-Джуманджи какое-то, - Андр почесал подбородок. – Пошли наружу, может, какой ящик к нам подплыл, в игру заманивает.
Но водная гладь была чиста, посторонние предметы вокруг фрегата не дрейфовали. Зато к утробному пульсу добавились подвывания, обрывки распевных нот с горловым вокализом. И я понял, на что это было похоже.
-Где-то шаман камлает, - озвучил мою мысль Фрегатный. – Но не на борту, система бы его обнаружила. Ни хрена у него подготовка, так эфир качать, аж дрожь берёт.
-Согласен, мощный лама, - усмехнулся я. – Есть один на примете, только недавно его на клинок насадили, почти кончился. Однако вот, оклемался, песенки распевает.
-Работает дядя, какой-то ритуал видимо у него, - добавил Мистик. – Надеюсь, не против нас затеялся. Эти персонажи на такие штуки способны, иной раз и не знаешь, откуда прилетит. Все стихии в их распоряжении, наворотить могут выше крыши.
Тем временем на палубу высыпали мои экипажники, привлечённые степными напевами и ударами бубна. Заозирались, перевешивались через леера, вглядываясь в толщу воды. Тоже не могли сообразить, откуда идёт знакомый саунд-трек. Причём, страха ни у кого не было, только интерес.
-Монгол разошёлся, я смотрю, - Андр поёжился, - старый хрен, видать, Тенгри его качественно подлатал. Дух духа в беде не бросит.
-А вот корпоративный дух вряд ли бы бросился на помощь, - скаламбурила Морра. – Они, наоборот, как стервятники набрасываются на оступившегося…
Она хотела ещё что-то добавить, но… исчезла. А следом за ней Юнга. Игорь взревел, они с Артёмом заметались по палубе, но тщетно, мальчишка и Оракул просто растворились в пространстве. Пёся повернулся ко мне, с пониманием и уверенностью в глазах, даже успел выговорить «приз…», прежде чем беззвучно перестать быть рядом с нами.
-Что ещё за приз? – спросил Рик. Казалось, его ничуть не удивили пропадающие люди, словно это было обычное для него явление. – Кто быстрее и надёжнее спрячется, тому награда? Медаль?
-Призыв, - сказал я, пожав плечами. – Если что, не поминай лихом, и не обижайся на нас. Спасибо за гостеприимство, кстати.
«Гостеприимство» отзвучало ещё на борту фрегата, а вот «кстати» досталось верблюжьей кошме, которая, в силу своей тяжести и толщины, даже не шелохнулась. Юрта Батбаяра не изменилась с того момента, как мы открывали шаману свои тайны, будучи развешанными на верёвке, сплетённой из конского волоса, как тетива лука.
-Капитан, ты это, пройди вперёд, не загораживай зону прилёта, - сказал старец, не переставая долбить колотушкой в свой боевой барабан. – А то следующие путешественники на тебя наступят, зашибут неровён час…
Я так и не понял, зачем потребовалось помещать Морру в лазарет. Перевязку я сделал хорошо, кровотечение прекратилось, и завтракать на руках я её принёс не столько из-за её состояния, сколько из… но, впрочем, это уже моё личное дело. Но я не стал спорить – всё же на фрегате мы гости, и командует здесь его капитан. Потому я и её уговорил подчиниться, и она, хоть и на сразу, но согласилась с моими доводами и осталась в лазарете, недовольно фыркая. Обоим капитанам и Андру нашлось, что обсудить, и мы оставили их предаваться воспоминаниям и делиться последними событиями. На фрегате не было зоны отдыха с шезлонгами и столиками, как на «Летучем», поэтому мы – Макс, Игорь, Кир и я – отправились в каюту, в которой ночевал адвокат – она оказалась самой просторной. На столик выложили прихваченную с собой снедь – бутерброды, печенье, пирожки, сладкие булочки, пару коробок сока и бутылку коньяка. Игорь с Кириллом растянулись на койке, а мы с Максом расположились на диване. Я тревожился за Морру, но не стал поднимать этот вопрос с ребятами, побоялся, что они, уже неплохо похмелившись за завтраком, решат пойти спасать её из лазарета. Кир пустился в рассуждения, сравнивая фрегат и барк, но Игорь одёрнул его, заявив, что оба корабля слишком разные, чтобы их сравнивать.
– Вот вы где! – в каюту, прихрамывая, вошла Морра и, не дав нам закрыть разинутые от удивления рты, вклинилась между Максом и мной на диване. – Избавились, значит, от меня, и теперь сидите тут, плюшками балуетесь, – на кивнула на стол.
– Ты голодная? – спохватился я.
– А как ты думаешь, Тёма? – возмутилась она. – Это вы разносолами баловались, а я наедине с какими-то диагностическими комплексами бездушными валялась, слушала как они пищат и урчат, и никто меня завтраком накормить не удосужился перед этим. Так что я бы от кофе не отказалась.
– Кир, подсуетись-ка, – Игорь спихнул сына с койки и отправил на камбуз.
– Так этот комплекс уже тебя «продиагнозировал»? – поинтересовался Макс. – Ты не заразная?
– А чего меня «диагнозировать»? – в тон ему огрызнулась Морра. – И потом, ещё неизвестно, кто из нас заразный – ты или я. Дай пирожок! – мы дали ей и пирожок, и бутерброд, и стул, чтобы она могла удобно расположить больную ногу.
– Так ты… – начал Игорь, приподнимаясь на локте.
– Именно так, – кивнула она. – Пришлось помучиться, дверь этой диагностической каюты блокируется, пока приборы работают, а иллюминатор – нет. И он довольно-таки большой. Так что, если бы я решила не ковыряться с дверью, а сразу вылезти через него, то ещё и на завтрак бы успела. Впрочем, меня тогда, наверное, обратно… Надеюсь, Кирюшка сообразит не говорить, что это для меня кофе… А вообще после твоей перевязки, Тёмка, мне сразу стало лучше, я это чувствовала ещё пока ты промывал рану. И сейчас она даже не болит. Ну только когда хожу. Да и не глубокая она ведь на самом деле, только что крови много.
– Глубокая или неглубокая, – возразил Макс, – но тут же дело было ещё и в оружии. Помнишь ведь, что шаман с Пругом говорили – Хаос даже с ножиком этим не контактирует.
– А что оружие? Спасибо, Кир, – она взяла принесённый Юнгой кофе. – Клинок Последнего Удара, смею напомнить, создан как раз для борьбы с тёмными силами и проклятиями. Хаос – субстанция скорее тёмная, потому и сторонится. Жрец, который владел Клинком при жизни и который был со своим оружием похоронен, этим ножом проклятия снимал. Или вы забыли историю Клинка? Так что, хоть этот гад меня лезвием и задел, то, если на мне и лежало какое-то проклятие, то теперь его нет, Клинок его должен был снять. А если он не смог это сделать, будучи в руках злыдня противного, значит, сила его была направлена на угнетение способностей этого самого злыдня. Вот и всё, – во время своей речи она усердно поедала пирожки и пила кофе, и, закончив говорить, уютно привалилась к моему боку.
– Хорошо, если так, – кивнул Игорь. – Я бы мог возразить, но не хочу притягивать возражения за уши. Мы ведь и в самом деле за всеми событиями уже и забыли, зачем нам Клинок. А по словам Андра, – адвокат прикрыл глаза и процитировал Водолаза : – «Кто бы ни был бокором (а Камаль – это не худший вариант, мы с ним хотя бы знакомы), то он может оказаться существом трудноуничтожимым и легкосбегающим. Так что для нашей безопасности нам надо не только бокора, а, что гораздо ценнее будет, Клинок Последнего Удара найти и куда-нибудь тут, на «Летучем», на вечное хранение положить. Поскольку сбежавший бокор будет пупсиков своих лепить, а мы Клинком сможем им пузики вскрывать и проклятие снимать, даже не задумываясь, по чью душу куколка сделана…». Вот, кстати, тоже вопрос – насколько велика вероятность, что Камаль снова сможет улизнуть?
– Я бы сказала – стопроцентная, – пробурчала Морра. – Мы и его, и Феденьку уж сколько раз хоронили, а они поболтаются где-то и снова тут как тут…
– Значит, нам теперь остаётся только «Летучий» найти? – спросил Кир.
– А чего его искать? – хитро улыбнулась Морра. – Он здесь, рядом.
– Где? – Макс подскочил к иллюминатору. – «Летучий», ты где?.. Ну чего ты врёшь? – он с упрёком повернулся к Оракулу. – Нет там ничего…
– Говорю тебе, он здесь! – твёрдо сказала она. – Он здесь, и ждёт, когда его Капитан прикажет ему приблизиться.
– Конечно, не механикам же всяким забортным он отзываться будет! – ехидно подковырнул друга Игорь.
Решать вопросы, даже самые несущественные, после интенсивного возлияния – задача архитрудная. Обезвоживание организма приводит к повышенному трению при движении мыслей внутри мозга. Даже слышно, как они скребут несмазанными боками пересохшее дно русла нейронного тоннеля, по которому ползут. Бытует мнение, что моряки, а особенно военные, шибко тренированы в плане алкоголя. Свежий солёный океанский воздух, очевидно, способствует метаболизму, и всякие продукты распада этанола быстрее выводятся из отравленного им туловища. Не знаю, в теории, может, и так. Сейчас мой метаболизм не меньше меня страдал, находясь в исключительно непригодном состоянии.
Проснувшись, я первым делом нащупал под рубашкой Кинжал, убедился, что никуда он не пропал. Хоть на борту и все свои были, но мало ли, пьяный сон тяжёл, мог и сам куда-нибудь заныкать сокровище, и не вспомнить после. Хотел было дальше провалиться во тьму, но тут меня посетил хозяин приютившего нас Огненного, и с ходу начал грузить текущими проблемами.
-Рик, изверг, чего ты хочешь от меня? – с трудом протолкнул я фразу через связки. – Связь с Летучим у нас держит Оракул, а я сейчас даже до тебя еле-еле доношу слова.
-Ты, Старый, не напрягайся, - по-отечески сказал Фрегатный. – На вот, скушай таблеточку, поправь голову.
-Опять спецсредство? – нахмурился я. – Потом в журнал наблюдений занесёшь, мол, реципиент получил дозу, и перенёсся в параллельную вселенную?
-Обижаешь, - пожурил меня он. – И, гляжу, не так ты и болеешь, раз такие фразы в силах произносить. Между прочим, те консервы вы сами зачем-то прихватили с собой, они были для другого предназначены. Так что все вопросы к зеркалу.
-Ладно, давай свою пилюлю, Асклепий, башка и впрямь дерьмом набита.
-Это потому что ты на койку задом наперёд завалился, ноги выше головы оказались, вот оно куда не надо и перетекло. Физика, брат, штука упрямая.
-Ладно, умник, уел. Да, годы берут своё, теперь двое суток надо, чтобы в себя прийти после гулянки. Ты с местом определился? Где мы хоть оказались?
-Тихий Океан, недалеко от юга Африки.
-Ни хрена себе, а вчера ещё на Гаити были. Может, составим конкуренцию межконтинентальным перевозчикам? Денег подзаработаем на мгновенных перемещениях на дальние расстояния.
-Не, на похмельную голову тебе бизнес-идеи хреновые чудятся, хорошо, что кроме нас здесь больше никого. Из тебя конкурент, как из меня балалайка. Ты мягкий и недальновидный. Сожрут на этапе мониторинга рынка. И потом, сам вчера горевал, что все ручные телепорты благополучно пролюбили, сеть переходов заблокировали, файлы управления из системы потёрли. У вас даже Летучий ни на ДжиПиЭсе, ни на Глонассе не отображается.
-Ну так это же хорошо, хрен нас найдут, даже если будут стараться.
-Это да, у спасателей, которых наймут родственники пропавших вместе с вами туристов, шансов будет немного. Зато у юристов окажется куча пунктов предъявления исков.
-Хреновый из тебя романтик, - вздохнул я. – Мне Игорь тоже порой мозг выносит всеми этими пунктами да параграфами, и ты туда же. Ладно, надо Морру проведать, и это, там пожрать осталось что после вчерашнего пиршества?...
Похмельное утро принесло неожиданные проблемы. Но не те которые возникают из-за отсутствия рассола в банке с огурцами, исчезновения пива в большом холодильнике или медикаментов типа "ПапаЗол" в аптечках. У Оракула открылась рана полученная ею в схватках со всякой потусторонней дрянью, типа той которую Старый распределил из моих контейнеров по всем направлениям. Собственно я так и поступил со всеми образцами. Кого утилизировал, кого домой отправил. Штатно, без эмоций. Кляксы Хаоса долго разглядывал, прикидывая чем эта материя может мне пригодиться. Ничего не решил, махнул рукой и отправил не распечатывая вместе с контейнером обратно туда откуда они вывалились. Потустороннюю морскую фауну долго снимал с различных ракурсов, брал пробы химсостава воды и изымал срезы тканей. Генетический анализ показал большую склонность ДНК к хаотическому перестроению, но каждый раз белки занимали вполне определённые позиции в цепочке. Хаос хаосом, а принцип "каждый элемент стремится занять положение с наибольшей потенциальной и наименьшей кинетической энергией" действовал и здесь. Так что как ни мутировали рыбки - всё равно из мурены получалась мурена а из краба- краб. Количество зубов и клешней могло меняться, материалы панциря и чешуи приобретать то жёсткость наждачки то текучесть слизи но базовую конструкцию ни одна особь не изменила. В общем и рыбку вместе с водой я так же отправил обратно. А вот Оракул - да, огорчила. Рана открылась, кровопотеря большая. Мы перенесли её в медблок в спецкаюту. И оставили на попечение диагностического комплекса. Неделя у нас была, до того как я настрою системы фрегата а там.... Там конечно будет видно, но я планировал поговорить со Старым на предмет рывка к Летучему. Потому что меня вдохновила сама способность моего корабля отзываться на эмоциональный настрой, и переноситься туда где находится объект эмоций и размышлений. Дескать - "просто подумал и ты уже там". Конечно, системы придётся регулировать. Такие резкие рывки не в моём стиле. Значит придётся опять заниматься нудной и тонкой работой, рассчитывая и выставляя чувствительность датчиков, пробуя и вновь уточняя параметры автоматики... И Оракула придётся лечить более интенсивно (хоть я против ускоренных методов реабилитации - отлежаться всё равно когда-нибудь надо, организм обязательно должен спать, есть и отдыхать) без её дара чувствовать Летучий будет трудновато. Сделав такие выводы я отправился в каюту Старого, надо было уточнить кое-какие детали. Хоть и капитан здесь- я, но командир флотилии - он. А флотилию надо было воссоединять.
Едва проснувшись после ранения, исцелённая Держипальцем Морра без конца бурчала на меня за то, что я позволил «этому мерзкому крокодилу» не только приблизиться к ней, но и что-то там прилепить ей на открытую рану. Доводы, что она могла истечь кровью, не помогали, и она ехидно напомнила мне, что когда-то я справился с извлечением железного крюка, на который в своё время пираты насадили незабвенного Фёдора, не к ночи будь помянут. Впрочем, скоро я и сам стал подозревать, не было ли ошибкой доверие этому бородачу. Из всех проекций он и Тычок выглядели как настоящие разбойники с большой дороги, но шаман ручался за них, и мы приняли их, хоть и скрепя сердце. В то же время чужая душа – потёмки, вот Онрё к примеру, пользовалась и вовсе неограниченным доверием, кидалась на выручку не щадя себя, смотрела на Пруга как на божество и имя его произносила с глубочайшим почтением, только что на колени перед ним не падала. И на тебе – улучила момент и едва его не обезглавила.
На сомнения относительно пользы вмешательства Держипальца в лечение Морры меня стало наводить её поведение. В ней появилось что-то грубовато-вызывающее, даже говорить она стала чуть иначе. Но сначала я объяснил себе это её путешествием в окрестности Хаоса и схваткой с Камалем, всё же это было серьёзным испытанием. Но после, когда черная масса Тьмы снова пробилась в этот мир, Морра вдруг выругалась так, как никогда в жизни себе не позволяла. И тут я уже встревожился. Наконец, при виде нападающих на нас контрабандистов Бертрана, она выхватила меч из ножен с хладнокровием закалённого в смертельных схватках бойца, а в прищуренных глазах мелькнул кровожадный огонёк жаждущего убить. И смотрела она на них так, словно выбирала для себя жертву. Когда же я увидел, что лезвие меча не озарилось ни голубым, ни синим свечением, я понял, что «пластырь» налепленный Держипальцем, действительно что-то сотворил с ней.
К счастью, увидеть её в действии мне не пришлось – капитан фрегата Рик вмешался в происходящее и всё вражеское оказалось заблокированным в прозрачных пузырях, а меч Морры вернулся в ножны. Затем был обильный ужин с не менее обильными возлияниями. Правда, я, помня предыдущий опыт, на коньяк не налегал, Морра – тоже, но она после того, как мы ступили на палубу фрегата, вся как-то сникла, словно умирала от усталости. Едва поковыряв в тарелке, она ушла спать. Следом за ней исчез Кирилл, но этого никто не заметил, когда же вспомнили о нём, и отправились искать, выкрикивая его имя, будто были в лесу, он сонно выглянул из «гнезда». Игорь, изрядно набравшись, полез к нему и едва не рухнул вниз. Пришлось отправить его спать и, учитывая его состояние, я это сделал не очень вежливо. Тем более что перед этим мы насилу выловили из воды Макса, который решил освежиться, нырнул прямо с борта в море и плавал брассом вокруг фрегата, вопя на русский манер строчку старой мексиканской La Bamba: «А я рыба, я рыба…». И всё это время меня тревожило что-то неуловимое, словно я забыл о чём-то очень важном.
Морру я нашёл в одной из кают, она спала в одежде, уткнувшись лицом в стену. Я устроился в соседней. Под утро меня разбудили стоны из-за перегородки, разделяющей наши каюты. Я плюнул на приличия и заспешил к ней. Рассветный свет проникал в помещение, и я сразу увидел, что её постель пропитана кровью. Морра металась на ней в жару, но была в сознании.
– Тёмка, Тёмка, зачем ты его ко мне подпустил, – забормотала она, едва увидев меня, – как же больно! Помоги мне…
Я видел её белое лицо и изо всех сил пытался взять себя в руки. Судя по количеству крови, промедление могло стоить ей жизни, а я никак не мог стряхнуть растерянность и оцепенение, чтобы решиться на какие-то действия.
– Проекции не прошли за нами, – совсем тихо прошептала она.
Точно! Я вспомнил то, что тревожило меня с того момента, как мы поднялись на фрегат – все наши проекции исчезли. На катере они были, были точно, потому что меч Морры тоже был проекцией, и она его держала в руках. Но, по-видимому, что-то уже начинало происходить с ними. В то мгновение я решил, что меч не светился из-за влияния Держипальца, но, возможно, действие проекций блокировали какие-то системы фрегата. Я очнулся, намочил полотенце, положил Морре на лоб, она тут же прижала его к лицу.
– Полежи спокойно, пожалуйста, – попросил я.
Она кивнула, и я осмотрел рану. Она выглядела точно так же, как при возвращении. Похоже, лоскут с предплечья Держипальца исчез вместе с ним. Но если сам бородач рухнул в открытую Пругом дыру сразу, то часть его кожи, слившаяся с организмом Морры, истаивала постепенно, потому она и была такой усталой на ужине. Крови натекло очень много, но важные сосуды не были повреждены, иначе она бы уже была мертва. Это уже хорошо. Кровь продолжала сочиться. Я обмыл рану чистым полотенцем, нашёл в каюте маленькую аптечку первой помощи (кстати, у нас на «Летучем» в каютах аптечек нет, если что – приходится бегать в лазарет, надо бы при возвращении это исправить). Тут было всё необходимое для обработки ран, и я, призвав на помощь все свои теоретические знания, сделал всё, что было возможно. А потом перенёс Морру в свою каюту, потому что видеть её в луже крови было невыносимо.
– Азуми больше нет, – Морра показала на ремень, где были ножны с мечом, теперь от них не осталось и следа.
– Видимо, защита проекций нам больше не нужна, – предположил я, гладя её по волосам, – или они вернутся, когда мы сойдём с фрегата.
– Я бы хотела сойти с фрегата на «Летучий», я по нему соскучилась, – она прижала мою ладонь к своему лицу и тихо добавила: – И по тебе тоже.
К завтраку я тоже отнёс её на руках, чтобы она не тревожила больную ногу. Наши встревоженно кинулись к нам, увидев это. Капитан отрывисто спросил, что произошло.
– Проекции исчезли, – объяснил я. – исчезли и меч-Азуми, и заплатка Держипальца. Рана открылась, но… Жизнь и Смерть хоть и ходят рядом, но касания их фатальны для обеих, – я вспомнил слова Пруга, – а жизнь Морры и моя смерть уже давно не просто коснулись, а переплелись, так что я просто обработал её и перевязал… Надо было сразу сделать это самому, и не слушать всех этих знатоков Хаосов и прочего, – только теперь до меня дошёл смысл не понятой тогда фразы Магистра.
-Короче, вот этот, у штурвала, - показал я на уменьшенного до размеров детского оловянного солдатика Камаля, - очень нехороший человек, прямо редиска. Ведь сущности зла бывают разные, ты и сам знаешь. Те, кто в Тёмный Пантеон изначально были прописаны, внедрены, и легализованы с определёнными целями, задачами – наверное, по странной логике быть должны. Для равновесия ли, или для контраста. Не было бы их, как бы мы узнали, «что такое плохо»? Крестник твой – Вахтёр, или Седьмой, студень из аквариума. Прочие Падшие и иже с ними. Ну, это тема вечная. Так вот, их ещё можно принять, скрипя совестью. А есть типы, невесть откуда получившие силу, нахватавшиеся умений, знаний, навыков, но из обычных, человеческих сословий. Вот их зло принимает масштабы и формы за пределами всяких норм и правил. Да, и у отрицательных персонажей есть свои регламенты. А такие вот Камали просто срываются с нарезки, и начинают беспредельничать. Главное, себя причисляют к ТОЙ стороне. Но ТАМ никто не хочет ни считать их своими адептами, ни принимать их деяния, как дань, подать, налог, или как вообще засчитываются всякие безобразия, по какой тарифной сетке.
-Ну, про него я понял, однозначно в расход. – Рик словно сделал пометку в ежедневнике, шевельнув пальцем. – А остальные?
-Бертрана мне отдайте, я ему обещал пластику ягодиц сделать, - Андр клацнул зубами возле соседнего пузыря, где томился одноглазый, с ужасом глядя на зверское выражение лица Водолаза. Интересно, сознание его тоже сжалось до лилипутского, и действительно Пёсины клыки для него сейчас виделись огромными, чуть ли не с него самого размером? Если да, то я уже тревожусь за его психику. А коль он нас ещё и слышит…
-Эти лишь материал, статисты, - вздохнул я. – Жаль, конечно, их так оценивать, ведь они люди, какие-никакие. Да и нагадить толком не успели.
-А, то есть ты предлагаешь дать ему шанс допроизвести дерьма до критической массы, чтобы уж наверняка его «тёмненькие» к себе забрали, гарантированно? – Мистик даже хрюкнул от своей мысли.
- У этого до кучи горе в семье, они чего-то там с колдовством перемудрили, ещё не рождённый ребёнок уже какому-то Лоа продан. – Морра вспомнила слова Барракуды.
-С ним тоже ясно, его домой, киндера вытаскивать. Андр, не будешь претендовать на его органы?
-Да что я, зверь что ли? – Пёся замахал руками. – Ему и так вон досталось. Ты только капсулу подальше от нас вскрывай, не люблю я этих физиологических ароматов.
-Добро, - согласился Мистик.
-Кораблик на место, в пучину морскую, - продолжил я распределять врагов. – Он уже один раз погиб, списан, отпет и обмыт. То есть все его долги этому свету отданы. Кляксы Хаоса можешь себе в коллекцию взять, для опытов. Только аккуратнее, субстанция неприятная и живучая.
-Не учи отца, - воскликнул фрегатный, - и баста.
А потом мы надрались в военно-морские слюни, как в старые добрые времена. Кого-то уронили за борт, и он не хотел назад вылезать. Пели пиратские песни, искали сундуки с пиастрами и бочки с ромом, не нашли, но это никого не огорчило. Потеряли Юнгу, обнаружили на марсе, в корзине вперёдсмотрящего, сонного. Игорь, что хвастливо полез на ванты, едва не сверзился с самой верхотуры, получил втык от Старпома, обиделся и ушёл спать. Больше я ничего не помню об этом празднике жизни…
Параллельные потоки мышления вещь неотъемлемая для тех кто пытается освоить магический инжиниринг... Спросите у любого шизофреника (понимающего что он шизофреник) и он вам процитирует все разновидности и признаки этой болезни, включая и возможность "послойного" мышления. Вот и в данной ситуации мой речевой центр нараспев выдавал в окружающее пространство как заклинание "малый матерный загиб Петра Великого", а подсознание (короткими пальцевыми тычками по клавишам по панели управления "Military scan") набрало почти музыкальную (в тональном наборе) фразу прозвучавшую почти как часть оборота из вышеупомянутого литературного произведения, а именно:"....семь пар потных портянок оглоблей в дышло..." и в заключение - пронзительный разбойничий свист... И понеслось.... точнее понёсся... Процесс... Вспоминая позднее свои действия я их оправдывал полностью но не понимал. От слова "КАК и НА*РЕНА"? В общем... конечно... логичнее было бы взять появившиеся объекты в прицелы плазмотронов и банально покрошить (мощность и избирательность позволяла... аггрианская адская материя во всяком случае резалась моими орудиями, а это как ни крути уровень серьёзный). Что так, что этак оружие вычистило бы всю гнусь так же легко как лазер выжигает ржавчину на старом железе (не повреждая основной, неокисленый материал). Почему же я так не поступил? - Сказать сейчас очень трудно. Практически невозможно. Потому что реализовалось то - что получилось. А то что получилось - висело перед фрегатом в ряд упакованное в стандартные прозрачные боксы из ниобиевого и танталового хрусталя в силовых коконах электромагнитных полей. Сверху и снизу манипуляторы излучали голубоватое дымчатое свечение с золотистыми и малиновыми искорками. А между ними висели стандартные октаэдры, внутри которых.... Вы видели когда-нибудь модели парусников, или людей или скульптурно-пейзажные группы запаянные внутри бутылок, наподобие сувениров? Вот они самые и висели. Огненный повинуясь моим (не вполне объяснимым с точки зрения логики нормального человека) командам запаковал потусторонние объекты (включая пурпурно-грязную туманную субстанцию сжатую в октаэдре до консистенции жидкости) в кейсы из хрусталя... Тантал и ниобий и сами по себе серьёзный материал для изготовления капсул, а тут встроенные в структуру хрусталя вместо свинца или скажем титана и бора - могут хранить внутри себя остановленный термоядерный взрыв, а не то что всякую дрянь из подпространства. Удивление вызвала скорость работы систем фрегата. Это да... Это я молодец. Не зря я после проверки корпуса первым делом настроил научно-исследовательское оборудование входящее в оборонные контуры... В общем кейсы в ряд.... Внутри каждого - отдельные страты образцов. В первом пурпурная грязь, во втором - уменьшенные люди застывшие в движении, в третьем какая-то посудина из фильма ужасов, по виду каравелла, в четвёртом застыла какая-то человеческая фигура с оторванным корабельным штурвалом, в пятом "потусторонняя" морская вода и вся находившаяся в момент её запаковки неведомая живность, включая ракушек, осьминогов и водорослей).
В общем пока я , разинув рот, рассматривал галерею экспонатов мой катер благополучно пришвартовался к Огненному, высадив своих пассажиров на борт фрегата. И первым делом я обнял друзей. А вторым... вторым делом я показал на висящую в воздухе "кунстакамеру" и спросил у Кэпа: "Старый, а давай они пускай повисят, пока экипаж поест и оправится? А то много что-то и сразу происходить стало? Ну или давай я их того - аннигилирую. А то ведь у них в этом реале - всё уже случилось. Из кейсов им только два пути - в утилизатор или обратно в их домашнюю реальность. " Старый пожевал губами и ответил: "Раз так. Пусть повисят. Я тебе потом всё объясню"....
Ну, ребята, наверное, мы из какого-то металла отлиты или откованы. Иначе, зачем бы нас подвергали таким профессиональным металлургическим процедурам – закалке, отпуску, резкой смене температур и напряжений. Обычно с ножами подобные фокусы проделывают. После них клинки становятся твёрдыми, упругими и резучими. Люди тоже, как правило, от всяких трудностей вернее приспосабливаются к катаклизмам, психологическим нагрузкам; кожа дубеет, а чувства притупляются. У нас сейчас произошёл очередной сброс внутреннего давления на мозги. При виде старого друга прозвучал всеобщий вздох облегчения. Свои!
Мне так уж точно стало свободнее дышать. Врагов не осталось, Кинжал сохранили, невосполнимых потерь среди личного состава – я про экипаж! – не понесли. Да ещё и почти к родным пенатам попали. Всё же фрегат Огненный – неотъемлемая часть Флотилии Френсиса Дрейка. И без пафоса можно назвать его вторым домом. Ступенька перед порогом Летучего. Осталось как следует отдохнуть, отоспаться, не боясь всяких ползучих гадин, шипящих нежности. А потом уже и барк искать, с Волькой связываться.
-Старый, ты неплохо смотришься на мостике катера, - одобряюще крикнул Рик. – Но не надейся, я его тебе не отдам.
-Я тоже рад тебя видеть, бродяга! – ответил я. – Даже не представляешь как.
-Мистик, у тебя на борту, надеюсь, нет никаких фрицев? – вклинился Андр. – Мы что-то задолбались воевать со всеми. Расскажем – не поверишь!
Рик курил трубку, улыбался снисходительно, покачивая головой, и спокойно ждал швартовки катера к борту. Мы тоже готовились к абордажу дружественного судна, когда…
Сперва на металлический нос шлёпнулась чёрная клякса. Потом вторая. Мы встревоженно задрали головы и увидели бурые клубы не то дыма, не то тумана, пятном расползающиеся в синеве неба. Рик тоже посмотрел на это атмосферное явление, на катер, и что-то пробормотал, поднеся ко рту запястье. Катер начал менять курс, уходя с прямой и короткой линии, ведущей к фрегату. И тут наливающийся пурпуром потолок прорвало, как если бы у соседей сверху набралась критическая масса воды, или другой субстанции, превысив предел прочности перекрытий. В дыру хлынуло густое и антрацитовое месиво, что когда-то окружало Летучий.
-Хаос, мать его! – закричала Морра. Её пробрало настолько, что она не сдержалась и грязно выругалась.
А потом из хлябей небесных в хляби морские, точно между катером и фрегатом, рухнула туша облепленной водорослями и ракушками каравеллы, к тому же вымазанной хаоситским дёгтем. Подняв огромную волну, что едва не опрокинула наше плавсредство, корабль-призрак тяжело осел и заворочался, словно устраиваясь поудобнее. Непонятно было, как ЭТО вообще держалось на воде. Корма почти отсутствовала, обращённый к нам борт разворотило взрывом, отчего образовалась огромная прореха с торчащими наружу рёбрами рангоута. Надломленные мачты опирались друг на друга, как пьяные матросы, и драный парус обвил их погребальным саваном. Ассоциация колыхнула память. Уж не утопшая ли это "Ласточка" одноглазого Бертрана?
-Ааааа, попались, черви земляные! – Вылезший из люка в палубе контрабандист подтвердил мою догадку. – Говорил же, хрен вы от меня скроетесь. Где эта портовая шлюха? Барракуда, иди к папочке!
Следом за своим шкипером наружу полезли мулаты, через одного вертящие верёвками с абордажными крюками, готовясь закинуть их на катер. Колоссальное преимущество в размерах давало им повод для насмешек, множества нецензурных эпитетов и неприличных жестов в нашу сторону. Они почувствовали силу и безнаказанность.
-Давай, иди сюда, рожа кривая! – заорал входящий в состояние берсеркера Андр. – Я тебе на сраке второй глаз вырежу!
Экипаж готовился к битве, Морра хладнокровно вынимала Азуми из ножен, гвардейцы щетинились пиками и гладиусами, Макс и Игорь нервно сжимали колотушки. Я потянулся было за Кинжалом, но тут наткнулся взглядом на недвижную фигуру у покорёженного штурвала, которая не рвалась в бой, но пристально следила за моими движениями. Как жаль, что Оракул не добила Камаля в Хаосе…
Вещалка Фрегаттен-капитана! Далее я действовал не раздумывая и молниеносным "кошачьим" броском оказался у пульта и передвинул ползунок хода в позицию "СТОП МАШИНА". Ибо почуял начинавшееся намерение зародившееся в недрах фрегата отправиться вслед за катером. Фух.... - выдохнул я вытирая мгновенно вспотевший лоб. И после этого вдумчиво и не торопясь обесточил ментальный привод. Лучше уж пока по старинке управлять. Оно как-то надёжнее будет.
О! А вот и катер. И кто же это на нём? Батюшки... как чуял. На мостике глиссируещей к фрегату блудной разведывательной посудины ухватившись за поручень, широко расставив ноги, стоял Кэп....
Вещалка Фрегаттен-капитана! Так вот... О чём это я? О том, наверное, что когда ты начинаешь проходить через барьер, то для стороннего наблюдателя это кажется мгновенным (и неудивительно - твоё ускорение такое... что старина Эйнштейн родил бы новую теорию относительности если бы получил экспериментальное подтверждение существованию скоростей в природе). И вот когда этот самый барьер начинаешь преодолевать, только- только начинаешь входить в его пределы - тут скорость реакции базирующаяся на эмоциях играет главную роль в управлении кораблём. В общем именно эту функцию я как раз и настраивал, в восемнадцатый раз между прочим и видимо....разозлился не на шутку потому что сам не заметил как выстраивая баланс между пространственно-временными осями переключил управление из ремонтного состояния типа : "НЕ ВКЛЮЧАТЬ - РАБОТАЮТ ЛЮДИ" в ходовое, на метку "САМЫЙ МАЛЫЙ ВПЕРЁД". В общем сел я закурил, задумался о жизни (чтоб отвлечься от попыток правильно вычислить неуловимую переменную при настройке), и представил себе Кэпа, вспомнил об Ангеле и Оракуле, просветлел лицом и пыхнул трубкой, густым таким синим ароматным дымом. И тут палуба подо мной неощутимо дрогнула.... А за иллюминатором капитанской рубки возник другой, совсем не тот, что был раньше - пейзаж... Добил меня отваливший от борта Огненного малый патрульный катер предназначенный для всех видов разведки и спасательных операций, видимо направившийся к побережью скрытому в бурунах прибоя ...
Несколько секунд я пристально рассматривал трубку и с подозрением внюхивался в дым... подозревая поставщика трубочного "стаховского" табака в недобром.... но тут мой рыщущий взгляд упал на ползунок режима двигателей и я осознал как мне всё-таки повезло что "САМЫЙ МАЛЫЙ ВПЕРЁД" - это режим передвижения в пределах только одной реальности. На одно деление дальше и "ПРОЩАЙТЕ СКАЛИСТЫЕ ГОРЫ"... Интересно, а куда это меня вынесло? Вроде я про экипаж Летучего вспоминал? Кэпа, Ангела, Оракула... И катер... Стоп! Катер куда понесло?....
Почему большинство людей считает, что я всегда курю, когда надо подстегнуть заблудившуюся в коридорах сознания мысль? Такое впечатление, что сужающиеся от порции никотина сосуды не подстёгивают её, а наоборот замедляют, тормозят своими холестериновыми стенками, удерживают и фиксируют. Останавливают чтобы я мог её пощупать и рассмотреть. Типа : "Остановись мгновенье - ты прекрасно..." и затяжку из капитанской трубки, лошадиную порцию никотина чтоб сердце зарокотало дизелем а мозги из коллоидной массы на миг стали стали холодными и белыми, как коридоры в реанимации. Почему так? Не понимают люди, что оперируя сенсорным управлением фрегата необходимо быть чрезвычайно конкретным в чувствах, мыслях, желаниях и телодвижениях. Чипирование как симбиоз машины и человека я отвергал напрочь. Поэтому сенсорные органы управления работали на более тонких вибрациях, сканируя мой организм, наподобие бесконтактного "детектора лжи". Воспринимая сигналы исходящие от меня во всех диапазонах, от химического состава пота (запах) до величины заряда статического электричества на кончиках пальцев (поэтому я всегда предпочитал натуральный лён или хлопок в одежде, игнорируя шерсть и синтетику). Так было и сейчас, когда измученный долгим, мелким и кропотливым ремонтом, неизбежным после длительного перехода в штормовых коридорах реальностей я курил свою трубку банально сидя на табурете. Собственно чем я занимался? Хм.... Настройкой чувствительности сенсора мысленного управления (да-да, именно так, "мысленного" - конечно - это громко сказано, скорее "эмоционального",), на момент ориентирования при проходе барьера из одной реальности в другую. Это только непосвящённым кажется, что реальность - бесконечна а барьер- тонкая стеночка, проткнул его и "хоп" - ты уже там где макар телят не гонял. Типа" "главное это разогнаться и перейти в состояние сатори-самадхи-просветления и проскочить тонким обмылком в открывшуюся щель возможностей". А вот и нет, господа хорошие. Тонким обмылком как правило только в одно место уверенно попадаешь - в канализацию, уж простите за подобную аллегорию. А барьеры между реальностями только выглядят тонкими стёклами, которые любая муха может попробовать на прочность неразумной головой. Выглядят тонкими стёклами - а на самом деле барьеры по структуре и пространственной протяжённости больше охраняемых ими реальностей. Парадокс заключается в том, что что пространство+время+неизвестная составляющая в них сжаты, по отношению к тем реалам которые они разделяют....
Навалилось ощущение безнадёги. Следующий этап предлагалось начать почти с нуля. Ни укрытия, ни достаточного количества провианта, чтобы прожить хоть пару дней. Даже обувь наша была синтетической, на порезать и съесть не годилась. Край вселенной, и туда и туда бесконечность и неопределённость.
-Кирилл, сынок, ты что плачешь? – Игорь потрепал мальца по рыжим вихрам.
-Ыыы… - протянул Юнга, шмыгая носом.
-Ты уже большой, не стоит ныть, скажи членораздельно, что случилось.
-Ыыы… - опять выдал Кира, отец уже хотел отвесить ему подзатыльник, чтобы привести в чувство, и тут Морра сказала удивлённо:
-А где верблюд?
Мы стали оглядываться, действительно, дромедар исчез. Наверное, остался в театральной локации Пруга. Ну что ж, нам всё равно некуда его было девать, и нечем кормить. Народ начал утешать пацана, Андр даже нашарил в волшебном вещмешке какую-то конфету.
-Ооо, - рыжик изменил текст, только теперь нытьё перешло в удивление, глаза его загорелись. – Ооо!
-Так, ну всё уже, хватит! – Игорь вытер сыну сопли, посмотрел туда, куда тот указывал пальцем и в унисон произнёс: - Ооо!
-Это заразно, - констатировал Андр, а потом сказал: - Кэп, а не так уж всё и плохо.
Где-то на стыке неба и моря, на пределе человеческого зрения, над обрезом воды забрезжил белый прямоугольник, очень похожий на парус. И он потихоньку рос, увеличивался, раздваивался, потом стало можно различить полные ветра фок, грот и бизань, и обводы корабля. Который очень напоминал хорошо знакомый нам фрегат.
-Огненный? – предположил я.
-Рик, - утвердительно и удовлетворённо кивнул Андр. – Как рояль в кустах, вовремя и кстати.
Не дойдя полумили до берега, парусник совершил манёвр, встал к нам правым бортом и лёг в дрейф, бросив носовой якорь. Одновременно сами собой начали убираться паруса, хотя матросов на вантах видно не было. Да и Мистик всегда ходил один, значит автоматика. Затем в воду плюхнулся катер, которым он весьма гордился, эдакий стремительный почти глиссер, на подводных крыльях. Он порыскал вдоль линии прибоя, видимо, искал подходящую глубину для причаливания. Нашёл, и аккуратно притёрся к импровизированной стенке, замерев в ожидании. Никаких сигналов с него не поступало, и никто не выходил нас поприветствовать. А мы всё ещё стояли на утёсе, не успев даже толком осмотреться. Расползлись по обрыву в разведрейде. В ста метрах примерно нашли тропу, состоящую из неровных выступов. Спустились кое-как, умудрившись не покалечиться.
Подойдя к молчаливому катеру, покричали призывно, постучали по стальному корпусу. Никто не отозвался. Полезли внаглую, без спроса и приглашения. Ну а что, не оставаться же на негостеприимном берегу. И не просто так же он пришёл именно сюда. Следовательно, за нами.
На двери в рубку, приколотый кривым ржавым кинжалом, трепетал на ветру выдранный из вахтенного журнала лист. На нём рукой Рика было начертано:
«5 мая. Ффрегат успешно вышел в спокойные воды из бурного коридора затмений.... благодаря заранее заданной поправке удалось вырваться из кильватерной колеи практически без потерь оставив позади за кормой течение увлекавшее фрегат в центр вперёд и вниз... чувство было такое, что вот-вот и под водой скроются леера, ватерлиния давно уже ушла под гладь океана но.... сегодня наконец-то отоспался и начал осмотр фрегата... потрепало изрядно... от напряжения предыдущих месяцев крепления почти вырвало из посадочных гнёзд... разболтались даже клёпки на броневых листах... главное сейчас спокойно и последовательно выявить все неисправности и приступить к ремонту... машины работают - это главное....»
Далее запись обрывалась, а бумага ниже была забрызгана чем-то бурым. То ли херес, то ли… кровь? Пятна засохли, и частично расплылись от морской воды.
Катер самостоятельно – или по удалённой команде по радио? – запустил движок, отвалил от пляжа, и взял курс на Огненный…
-Вы привели с собой мою смерть, так получается? – спросил магистр, хладнокровно лицезрея нашу застывшую компанию.
Тут экипажников словно прорвало, они наперебой начали убеждать хозяина временного приюта, что не специально, что она верой и правдой, не единожды спасла и выручила, и вероятность их встречи была ничтожна, ибо мы не знали, куда попадём, но некоторые подозревали, а бабам и вовсе верить нельзя – Морра, не обижайся. Я был удручён более всех, потому что ближе меня Онрё не была ни к кому из нас. Она входила в меня, и надевалась на меня, и читала судьбу, что начертана где-то внутри. Получается, что Вика очень легко охмурить, задобрить, соблазнить, обвести вокруг пальца, особенно если на нём красивый маникюр.
-Не терзай себя, Капитан, - сказал Пруг без тени превосходства и снисхождения. – Способность обнаруживать недобрые намерения развивается десятилетиями, и не всем даётся. И даже с опытом порой случаются проколы, как тогда с моими мнимыми подружками.
-Так вы предвидели? – спросил я, когда попустило, и ком освободил гортань.
-Скажем так, почувствовал тревогу. В моём возрасте накапливается немало врагов, поневоле начнёшь подозревать всех и каждого.
-Может, заодно, и остальных проверите? – с вызовом спросил Андр. – Раз уж такой контрразведчик. А то мало ли…
-Ну, к примеру… - Магистр на подначку не повёлся, отреагировал спокойно. И совершенно неожиданно подтвердил ироничные слова Пёси. – Вот этот ваш попутчик, чёрная душа, злой разум, в любой момент ударит в спину.
Он ткнул пальцем в двух бородатых приятелей, что встрепенулись при его вердикте. Я сразу подумал на Держипальца, хотя имя названо не было. Макар и трое гвардейцев, которые пропустили трагические события, теперь восприняли слова Пруга, как сигнал к действию, и начали окружать друзей-оборванцев.
-Ах ты выползень! – Тычок взъярился на подельника, - Я тебе, как брату доверял!
-Чегоооо?! – Держипалец не остался в долгу. – Да кабы знал я, что за гадину пригрел на груди, последнюю краюху…
Договорить ему не дал пудовый кулак соперника, впечатавшийся между косматыми бровями и клочковатой бородой. А когда тот грянулся оземь, боец принялся топтать бывшего товарища ногами. Однако, Палец был не зря так наречён, извернулся, и снизу сунул узловатый перст в подвздошье щербатого Тычка, который сразу задохнулся, заперхал, ругаясь. Затем они вцепились друг в друга, рыча и брызгая слюной.
-Тоже мне, рестлеры, - сплюнул Водолаз. – Даже до уличной возни не дотягивает.
-Согласен, актёры из них паршивые. – Пруг сделал пасс рукой, и драчуны провалились в образовавшуюся в полу дыру. Оттуда вырвался клуб дыма, прежде чем прореха закрылась.
-Так а который из них в итоге оказался предателем? – Непонимающе спросил я. – Кто-нибудь догадался?
-Оба имели плохие мысли – поморщилась Морра. – Рано или поздно…
-Ну конечно, - съехидничал Игорь, - теперь-то все вдруг сразу стали проницательными, как же.
-Пап, не обижай тётю Морру, - упрекнул Адвоката Кирилл, а Старпом погрозил тому кулаком.
-Больше никого, надеюсь? – уточнил я.
-Больше никого, - успокоил магистр. – Ну что, свою часть миссии я выполнил. А вам надо двигаться дальше.
-Знать бы ещё, куда, - скривился Андр.
-Туда, - коротко бросил Летящий_на_облаке, и убрал дальнюю от авансцены глухую стену. Затем коробка помещения выскользнула из-под ног, целиком, просто сдвинулась в сторону, только без нас, словно мы и не касались пола. – Удачи, друзья.
Теперь вместо досок мы попирали мокрые серые булыжники, сзади оказалась покрытая скудной чахлой травой равнина, вправо и влево уходила кромка каменного обрыва с неровными краями, словно сам Тор обкалывал их своим молотом, находясь в плохом настроении и раздражении. А подножие скалы внизу облизывали тяжелые волны, которые принадлежали хмурому океану, распростёртому дальше, чем мог дотянуться взглядом самый зоркий глаз…
20193
20192
20191