Так заканчиваются все голливудские блокбастеры. Герои эпическх историй, разбросанные злой судьбой по разным концам реальности, претерпевшие в своих скитаниях множество удивительных и невероятных приключений, пострадавшие физически и морально, обретшие долгожданные сокровища, или любовь – все они неизбежно собираются в одном месте, которое им определила непостоянная богиня удачи, Фортуна. Ну или режиссёр с продюсером для усиления эффекта или повышения кассовых сборов утвердили такой финал. Писатели тоже любят подобные эпилоги. Клише, шаблоны, заготовки год за годом применяются авторами, но, как ни странно, не надоедают зрителям и читателям.
А в школах учителя литературы предупреждают учеников перед написанием сочинений на тему «Как я провёл день (поход, лето, праздник)», что будут снижать оценки за набившую оскомину концовку: «домой мы вернулись усталые, но довольные». Да только что поделать, если мы тоже испытали разное-всякое, почти в полном составе пришли домой, получили сокровища, что не могло не удовлетворять, да и задолбались конкретно? Куда это всё девать?
Всё наваливалось по нарастающей, подобно лавине. Хорошие новости в большом количестве тоже могут утомить, потому что мозг не железный, и ласкать его нужно порциями, да пореже, иначе ласка приестся, её надо будет всё больше, и в конце концов человек выгорит нахрен, превратившись в брюзгу. Не успели порадоваться благополучному возращению с траулера всех бойцов живыми и с богатой добычей, как радиостанция голосом Рика наполнила каждое помещение, в котором был динамик громкой связи, новостью о его пришествии из проклятых закоулков Аггра.
"Вызываю Летучий. Вызываю Летучий. Я - Огненный. Я вернулся. Скоро ждите." – прозвучало в эфире трижды.
Мы сидели за столом в кают-компании, празднование шло своим чередом. Прослушав благую весть, присутствующие обменялись торжествующими взглядами, и сдвинули бокалы во славу благосклонного господина Случая. И отметили наступление белой полосы, сменившей долгую череду опасностей, тревог и мытарств.
-Ну, если сейчас ещё и Ангел появится, - прокричал Пёся, - честное слово, я поверю, что за нами присматривают! Да не вы, убогие, вы просто шпионите…
Последняя фраза относилась к засланцам Затомисса. Назвать их послами язык не поворачивался. На словах о присмотре они было воспряли и загордились, но Андр вернул их на землю.
-Да ладно, не парьтесь, вы доказали, что тоже можете быть людьми. – Водолаз двинул Гошу кулаком в плечо, одобрительно, но мощно, от чего тот расплескал коньяк и упал. Не умеют пить в других мирах, в этом мы убедились.
Веселье продолжилось. Жизнь налаживалась. Мир играл новыми, свежими красками. Души пели, и песни душ иногда материализовались в застольные музыкальные экзерсисы, при которых вокальные таланты заменялись громкостью и усердием. Наблюдатель и Куратор сперва морщились и пугались неожиданных мощных рулад. Ну надо же, какие неженки! Прямо аристократы, заплутавшие в тёмных переулках и случайно попавшие в заурядный кабак для простолюдинов. Их возвышенное чувство прекрасного было оскорблено. Но Андр был опытным психологом и собутыльником. Заговорщически мне подмигивая, он подливал и подливал иноземцам спиртное. И постепенно они раскрепостились, раскраснелись, начали подпевать, довольно успешно попадая в ноты и слова. А затем тот, кто изображал Сашку, старшего Мартинеса, с трудом поднялся, постучал вилкой по бокалу, привлекая внимание. Дождался тишины и произнёс:
-Друзья мои! Простите, что так вас называю, нас учили, что в вашем мире это звание значит гораздо больше его линвиг… глинти… блин… гвистического значения. Шеф, не давите мне ногу, экзамен я сдал, уже пришло подтверждение. Сидите спокойно. Так вот. Я посетил немного мест. Всего каких-то тринадцать, или пятнадцать. Но только здесь мне посчастливилось встретить настоящих гуманоидов. Ну подождите, дайте договорить! Гуманоид это не просто биологический организм, наделённый разумом. Гуманизм заложен в зтом понятии. Любовь к ближнему, мать его. Папа, не смотрите косо, я пересёк рубеж совершеннолетия три реинкарнации назад. Андр, можно попросить сесть между мной и вот этим неугомонным типом? Он в конце концов испортит конечность моего спецкостюма, и это вычтут из зарплаты! Благодарю. Шеф, мне, между прочим, предстоит отчитываться и о ваших действиях в командировке, так что прикрутите брызги, мы в одной лодке. Гы, каламбур вышел, кальмара мне за шиворот. Прокололись, чего теперь гондурас расчёсывать. Итак, мои дорогие гуманоиды. Скоро мы расстанемся, и эту стременную чарку хочу поднять за наш успешный опыт межвидовых контактов. Может мы и пролезли в этот мир как паразиты, мимикрируя, втираясь в доверие. Но ведь не со зла же ж. И скажу вам больше…
Внутри «Александра» произошла какая-то метаморфоза, после чего он заговорил другим тоном и совершенно трезвым голосом, даже взгляд изменился.
-Вы все прошли проверку. Отныне с этой цивилизации снята пометка о красном уровне угрозы и опасности посещения. Теперь вам откроется доступ ко всем благам и достижениям доминирующих рас. Представители высшего света окажут вам честь снисхождением на Землю с дружественными визитами. Они даруют вам культуру, приобщат к прекрасному, всему тому, чего вы были лишены… Так, юноша, покиньте ретранслятор! Ты пьян, щенок! Сам ты старый чванливый козёл! А ну пошёл вон отсюда! Я лишаю тебя всех званий и…
Словесная чехарда чужого диалога прервалась, когда Мартинес размахнулся, и со всей дури врезал самому себе кулаком в челюсть, аж зубы лязгнули. Покачался, но остался на ногах. Глаза повлажнели, в них вернулась пьяная поволока. Икнул громко и протяжно. Выпил залпом. Утёр губы рукавом.
-Да и насрать на ваши регалии. Шеф, можете про меня в отчёте всё, что угодно писать теперь. Ухожу я из системы. Друзья мои, вы научили меня…
-Ну конечно, что они ещё могут без меня делать, кроме как квасить! – до одури знакомый, такой родной строгий голос прервал Сашку на полуслове. Ангел. – А камбуз-то как загадили, раздолбаи… ну я вам устрою… Дорогие мои…
12 марта 2022 года, суббота 11 часов 36 минут по московскому времени координаты неизвестны звучит Бах, варится кофе движение на камере в пределах нормы еда и минимум лекарств есть курево есть связь есть корабль плывёт ничего не произошло
- Просим на выход, госпожа Ангел, - с такими, или примерно с такими словами вошёл в дом мой постоянный "пастух" Арти.
- С вещами? - незамедлительно отреагировала я.
- Только с теми, которые были на вас в момент "попадания" на Затомиссы. Ничего из того, что было получено или приобретено тут брать не имеет смысла, оно с вами никуда не переместится, просто исчезнет в процессе перемещения в ваш родной мир.
- Упс, - удивилась я, - а жаль, я здесь себе наколдовала столько интересного и необычного. Но нет, так нет, я решила, что печалиться по таким пустякам в такой счастливый момент просто смешно.
- Я давно готова, Арти, мой друг, надеюсь я могу тебя так называть?
- Вы можете называть меня как хотите, это всё равно ничего не изменит, сейчас вы переместитесь к вашим друзьям, и мы больше никогда не встретимся, - Арти смотрел на меня совершенно спокойно, ни мимикой, ни жестами не выдавая своего отношения ко всему происходящему.
- Знаешь как говорят у нас на земле в таком случае? Никогда не говори никогда, - я уже стояла на пороге дома и закрывала за собой дверь, - Впрочем, лично мне бы не хотелось сюда попасть в ближайшее время, я предпочитаю жить там, где я нужна, и где меня любят.
- Отлично, есть только один организационный вопрос, - Артресано заглянул в свой дивайс и нажал какую то кнопку, - На какой из двух, заинтересованных в вас, кораблей вы бы предпочли перенестись, на Летучий или на Огненный?
-О, ля, ля, - воскликнула я, - а у меня есть выбор. Замечательно, тогда именно на Летучий, сразу ко всем, ведь о том, что с Риком всё хорошо я и так теперь знаю.
- Каким образом? - наконец на лице Арти отразились какие-то эмоции, - Это с ним вы были на связи?
- Нет, не с ним, - я по прежнему не хотела открывать ему правду, - но он недавно сюда заходил, и предупредил меня, что всё хорошо, и что я могу возвращаться, поэтому я была ко всему готова.
- Куда сюда? На Затомиссы? - Арти даже вскрикнул от удивления.
- Ну если он был в моём доме, в комнате, где я зажигала свечи, значит да, на Затомиссы.
- О, Боги, - побледнел мой пастырь, - ещё один попаданец на мою голову...
- Не думаю так, - каким то образом я была уверена, что Рики тут не остался, - по моему он заходил лишь на минутку, просто, так сказать, заглянул, чтобы принести мне радостную весть.
- Никогда о таком раньше не слыхал.
- О каком таком? - полюбопытствовала я.
- Никогда попаданцы на заглядывали, как вы выразились, сюда на минутку, обычно они попадали и оставались на какое то время. Но это уже не моя проблема, если он здесь, значит за ним наблюдает кто-то другой, а вы же отправляетесь домой. Прощайте.
В глазах потемнело всего на мгновение, а когда тьма пропала, я стояла на палубе родного корабля, в глаза мне светило родное солнце, за кормой плескались родные волны, а навстречу бежали родные люди. Всё. я дома.
Огненный не торопясь шёл к Санта-Марии. 1567 миль неспешного крейсерского хода и я вступлю на португальский остров. Его скалистые берега изьеденные штормами и ветрами. Атлантика смотрела на меня своими синими глазами, ярким солнцем и мне хотелось идти по этому безбрежному простору, вдыхая силу ветров и океана как можно дольше....
9 марта 2022 года, среда 6 часов 12 минут по московскому времени координат места нет ничего не случилось планирую заниматься текущими делами какой-то шум на палубах был, возможно корабль идёт ко дну но я уже привык к постоянным кораблекрушениям делай что должно и будь что будет (с)
ПОЗДРАВЛЯЮ ДЕВЧАТА! Глупо думать, что мы любим Вас только по праздникам. Мы Вас любили, любим и будем любить ВСЕГДА! А 8 марта - просто повод и оправдание нашим вам подаркам, шальным безумствам, цветам и вкусняшкам для ВАС!
Не так уж и глуп был Иваныч наш, Корней стало быть Чуковский, или как его там на самом деле звали. Это сейчас «прогрессивная» продвинутая молодёжь, да и наши ровесники, подозревают автора в применении запрещённых препаратов, или курении далеко не табака. Как он там писал…
«А лисички взяли спички, К морю синему пошли, Море синее зажгли…»
К слову сказать, в Чёрном море полно придонных скоплений всяких органических горючих газов, так что ситуация возгорания вполне возможна с точки зрения физики.
В нашем же случае были не совсем спички, с ночными хищниками нас тоже мало что связывает, но вот поджечь море нам удалось. То есть, не саму воду, конечно, а скопившийся за десятилетия плавучий мусор. А теперь по порядку.
Когда Куратор Затомисса очухался сперва от киносеанса от Игоря, а затем после связи со своим подопечным, мы поняли, что парни смогли нанести неприятелю материальный урон, тяжкие телесные, и произвели комплекс действий, почти полностью перечисленный в Уголовном Кодексе. Ай какие хулиганы, посетовали мы, едва сдерживая улыбки. Но ничего, раз злоумышленники изначально находятся вне земной юрисдикции, то и действие правил на них не распространяется. Тем более что они сами хороши, и вообще, «первые начали». Судя по оперативной информации, наши даже начали подъём траулера, поэтому нам предстояло хотя бы проконтролировать эвакуацию.
Оружия на Летучем не было, только револьвер, что мне вручил когда-то Рик. Но и тот я куда-то задевал, к своему стыду. Зато в изобилии наличествовал целый арсенал всевозможных петард, ракет, шутих и прочей праздничной пиротехники. Мы вытащили ящик на палубу с того борта, где утонула вражеская посудина. А из рубки я принёс штатную сигнальную ракетницу, такие положены для подачи сигналов бедствия в случае наступления этого самого бедствия. А сейчас было именно оно. Поэтому мы втроём с Адвокатом и Кириллом все эти стреляющие предметы разложили под ногами, если придётся прикрывать отход нашей боевой группы.
Траулер выпрыгнул из воды, как поплавок, закачался на волнах, но какое-то время ничего не происходило. Палуба его была в каких-то ошмётках, осколках, выбитые иллюминаторы, порванные снасти, выдранные с корнем двери. Они что там, из крупных калибров друг по другу долбили?! И куда все подевались, собственно? Ни друзей, ни врагов, никого. Запалённые фитили, готовые воспламенить бикфордовы шнуры пиротехники, уже догорали, и я подумывал спускать вторую шлюпку, чтобы отправиться эвакуировать тела. Тьфу ты, кальмара мне в нюх, конечно же раненых товарищей! Покоцанных, но живых! Рядом вполголоса ругался Игорь, даже не стесняясь рыжего пацана. Да Кирюха и не слышал его, наверное.
Потом где-то за мёртвым кораблём натужно застрекотало, как будто невидимый нам из-за надстроек Карлсон пытался оторваться от палубы, но пережрал варенья, и не смог. Звук начал перемещаться слева направо. И вот, о, счастье!, мы увидели нашу лодку, что тянула к нам, сильно погрузившись, и едва не черпая бортами воду. На моторе сидел Андр, с носа полусвешивался Саша, а Макс с Артемом… лежали на дне среди ящиков. Неужели???
Нас словно парализовало, Юнга начал поскуливать тихонько. Пёся поднял правую руку с оттопыренным кверху большим пальцем, сигналя, что хотя бы все живы. Катер уже подошёл к Летучему, и к шторм-трапу кинулась Морра с бинтами в охапке, а за ней рванул и Кирилл, когда на траулере мелькнуло что-то бесформенно-дымчатое, состоящее из самой тьмы, настолько глубокой, что было похоже на разверзстую чёрную дыру, или туннель в сам Аггр. И тут меня прорвало. Заорав, я пустил ракету прямо в колыхающийся сгусток. С этого момента сознание моё тоже вступило в какую-то фазу, ранее недоступную. Так быстро поджигать петарды ещё не приходилось. Всё окуталось дымом, непрерывный треск поглотил тишину в радиусе пары миль. Там, где был траулер, ничего не стало видно кроме разноцветных вспышек и разлетающихся во все стороны весёлых искр. Поэтому, ослеплённые яростью и китайскими пороховыми взрывами, мы не сразу и сообразили, что судно пропало, а на его месте образовалось огромное пылающее пятно, которое выделяло едкий вонючий дым.
Когда все оказались на борту, я дал машине полный вперёд, и мы оставили пожар далеко в кильватере.
Самые прекрасные участницы нашего экипажа, украшние нашего корабля и радость наших сердец! От имени Игоря, Макса, Кирюшки и своего собственного, а также от имени вездесущего Вольки, он ведь тоже у нас как-никак мужчина, поздравляю вас с 8 марта! С праздником вас, мы постараемся не очень вас огорчать, а вы будьте всегда с нами, и пусть эта весна исполнит ваши самые невероятные желания!
Ваши мальчишки поздравляют вас с профессиональным женским днём.
Профессиональным, потому что быть женщиной - это труд и почётное ремесло. Есть разные уровни владения этим природным талантом. Не всем удаётся делать это успешно. Но вы...
Вы, я считаю, это умеете и с гордостью несёте всё, что положено, туда, куда надо.
К нам, жадным до положенного, капризным самчишкам.
В общем, всего вам наилучшего, счастья и благосостояния в широком смысле. От этого и мы своё от вас получим. Ну, и что-то взамен отдадим, не без этого. Бартер.
Это был Рик, голову даю на отсечение, эти был Рик! Нет, нет, никакая не галлюцинация, а самый настоящий, живой Мангуст, очень уставший, похудевший с грустными покрасневшими глазами, но наш Рик. И он сказал мне, что я свободна, что мы возвращаемся домой, на наш Летучий. Честно, честно, так и сказал. Я не знаю откуда он это узнал, я даже не представляю как он тут появился, но я ему сразу поверила. Жалко, что я не успела его ни о чём расспросить, он появился так неожиданно, что у меня захватило дух. И всё время, пока он меня обнимал и шептал мне на ухо радостную весть, я стояла как околдованная, не могла поверить в это чудо. А потом он повернулся и быстро вышел, закрыв за собой дверь. И через секунду, когда я очнулась и кинулась к двери, за ней уже никого не было. Я вернулась в комнату, зажгла вновь потухшие и слегка оплывшие свечи, прошептала полузабытую молитву "Борух ата адонай...", и отчетливо поняла, пора собираться домой, моё прибывание в этом раю окончено, меня отпускают на свободу, на встречу с моими родными кругосветчиками. Ребята, дорогие, я возвращаюсь, я уже готова, я скучала, я так скучала!
Они не принадлежали Ангелу. Они были ей подложены.... среди других. Поэтому не прошли процедуру раскондиционирования. Точнее - еда и коньяк прошли. А три их упаковки - нет. В общем я об этом узнал уже там, в Аггре. На третий ... (ну днями это я уже не смогу назвать)... в общем через 48 часов пребывания, как положено одинокому мужчине я в очередной раз полез в холодильник и увидел две блестящих скукоженных упаковки, в общем и мясо и балык успешно были поджарены и высушены до состояния керамзита и угля прямо внутри упаковки за счёт самой упаковки. Которая после такого действия сморщилась, но не сгорела. Коньяк я нашёл через 72 часа, вскрыл упаковку когда захотел выпить и увидел что содержимое бутылки расслоилось, в верхней части находился спирт а в нижней - виноградный сок с бурым осадком как бы не из опилок. Остальные продукты сохранили свои свойства, и хай-тек упаковка по прежнему качественно выполняла свою работу. В общем и целом - не желая иметь неясностей у себя на продуктовом складе, я подверг молекулярному анализу и испорченные продукты и упаковку. В продуктах ничего стороннего не нашлось. Коньяк разложился на исходное сырьё - виноградный сок, спирт и дубовую взвесь... Мясо и рыба были запечены до шлака. А вот в упаковке нашлись тонкие карбоновые нити с приклеенными к ним утолщениями в которых обнаружились чипы треккеров. Чем длинней нить - тем больше треккеров. Тем меньше времени между всплесками излучения. То что это была аппаратура Гусева - я не сомневался. Как и то, что сами трекеры играли роль не только маячков но и датчиков и обрабатывающих процессоров, сканирующих среду по всем уровням излучений и полей. Вот только.... в отличие от моего "родного для корабля" оборудования - они "сошли с ума". Когда корабль завис в "античеловечестве" по ту сторону барьера - всё оборудование сыграло в унисон, сохранив своё предназначение и свойства... так было защищено этой самой "своей волной".... А чужое - генеральское - изменилось.... Упаковка мяса и рыбы (чуть попроще) вместо охлаждения - сжарила внутри себя и говядину и осетрину... Упаковка коньяка (более сложный прибор) разложила коньяк не то что на составляющие .... на исходные разложила....)))) даже дубильную кислоту характерную для бочек - расщепило на компоненты.... В общем тогда я немного посмеялся, а сами трекеры (читай остатки упаковок) - запаял в стеклянные ампулы и поместил в грузовой отсек. Мало ли... авось генерал и уловит сигнал, глядишь и спасательную экспедицию пришлют... Не прислали. И хорошо что не прислали...Не для служивых это место. Ох и не для служивых. Аггр сожрал бы их, только зацепившись за их же собственную дисциплинированность.... Так что я ждал генерала, выставив на стол три ампулы с его изделиями. Ждал... когда ближе к закату послышался стрекот вертолётного винта. Ко мне на вертолётную площадку заруливал с солнечной стороны геликоптер.
Встреча была сухой и короткой. В конце концов он мне ничем не помог, более того - подозревая что такой казус может случиться - ничем не предупредил, да ещё и оборудование для исследования другой реальности подсунул.... Только что сам нас вниз не столкнул. Так что и я объяснять ему ничего не стал. Отдал ампулы, в ответ на вопрос "где выходит географически фарватер оттуда?" - ткнул пальцем за борт и посоветовал сбросить пару маячков. А когда генерал-полковник попытался наехать на меня, с настойчивой просьбой изложить всё на бумаге ткнул ему в нос удостоверение инженер-контр-адмирала и посоветовал скоординировать свои требования с руководством "за Красной Кирпичной Стеной с зубцами". Гусев покатал желваки на скулах, но потом взял себя в руки. Извинился и даже поздравил с "присвоением внеочередного..." и с тем что вырвался "оттуда"... при этом он ткнул пальцем вниз - что в принципе для нашей реальности выглядело логично. Я же, в свою очередь, посоветовал ему "ни при каких обстоятельствах туда вниз не лезть", и "показаниям аппаратуры в ампулах не верить - иначе съедет крыша". В самом деле - когда расстояние измеряется в часах а время - в километрах.... трудно сохранить систему мира в голове в стабильном состоянии...)))
Вертолёт генерала ушёл на запад, где то там его ждало научно-исследовательское судно. А мой фрегат, разворачивался и крейсерским ходом, по воде, безо всяких там прыжков и подпространств направлялся к Летучему.... Я возвращался...
Посреди Саргассова моря, среди всеокеанской свалки, уже более суток я отдыхал на фрегате приводя в порядок мысли, оборудование, вооружение, электромагнитные и гравитационные поля своего корабля. Впрочем полевая структура фрегата была соткана не только из них. Имелись области суперпозиции и точки изменения квантовой структуры материи. Неявные - но впрочем весьма важные в конструкции корабля они создавали то- что именуется точками опоры энергетического каркаса. Было у меня и другое занятие - ожидание. Я ждал не совсем приятных гостей. Вообще имея отношение к определённым службам и конторам поневоле привыкаешь к тому, что тебя могут использовать втёмную. Ну чтож, как говорится если хочешь чтобы этого не произошло - помни 11-ю заповедь, не вошедшую в скрижали "Не зевай"... В общем - я ждал Гусева. И не сомневался, что фрегат уже под плотным наблюдением. С того самого момента - как корабль вырвался в родную реальность. Мой сигнал на Летучий он конечно запеленговал. Но ему это и не надо было. Собственно говоря я вычислил его интерес благодаря эффекту синхронизации. Всё что находилось на корабле, включая еду и напитки - проходило процедуру "привыкания", в ходе которой они становятся "своими", то есть их полевая структура сочетается с полевой структурой корабля. Благодаря этому на корабле достигается эффект автономии. И сам корабль, и его экипаж, и всё содержимое от еды до (простите) гальюна не подвергается внешнему влиянию. Это позволяет пересекать лавовые потоки и скалистые массивы, реки и ядовитые туманы, серную кислоту и ядерный взрыв в момент распада без потерь... так сказать "на своей волне". В общую систему интегрируется всё, все и вся.... За исключением стороннего оборудования. Оно - имея хозяина подстраивается уже под него, а в отсутствие хозяина может повести себя неадекватно. Вот как раз что-то подобное случилось с тремя интересными упаковками, которые привезла с собой Ангел. Хотя поправлюсь - Ангел принесла с собой на фрегат много вкусной снеди. Как изготовленной самостоятельно, так и покупной. И среди покупной, практически неотличимо от других затесались три весьма интересных предмета. Точнее - интересной в них оказалась упаковка. Первое - огромный мясной орех из мраморной говядины. Запакованный в блестящую высокотехнологичную толстую, многослойную фольгу. Выполнявшую роль эдакого герметичного холодильника. Выбрось такой мясной орех на жару, так он за счёт солнечной и тепловой энергии сам себя охладит, и дезинфицирует. Может валяться хоть полгода под дождём и снегом, затем вновь в жаре пробудет. А распакуешь - ешь пожалуйста - не испортилось. Отрезал, поел, края фольги соединил и снова продукт - в анабиозе, хоть год, не испортится. Второй предмет - бутылка моего любимого коньяку. В упаковке как бы картонной, но на самом деле - карбоново-лигниновой....высокотехнологичной, способной надуваться при ударах и перегрузках, Третий предмет - длинная упаковка с балыком, со свойствами аналогичными упаковке мясного ореха. Будь эти предметы принадлежащими Ангелу, они прошли бы процедуру синхронизации свойств с кораблём - без труда. Но, по-видимому, Ангел их сгребла из холодильника не разглядывая, среди аналогичных. Нет, разумеется такие продукты были не в одном экземпляре, и мясные орехи, и балы, и коньяк точно в такой же "хай-тек" упаковке.... Но! Как говорится существовал тот самый вышеупомянутый нюанс....
– Эй, болезный, хватит дрыхнуть, пошли пожрём. У меня от этих приключений живот к спине прилип, – Макс бесцеремонно тряс меня за плечо. – Вставай, говорю, родной лазарет и твоя Морра с Игорюхой нас в форму, можно сказать, привели. Видишь, я уже на человека похож... Чёрт, больно, зараза, – он отошёл к зеркалу и отдирал с лица пластырь. – Ты бы тоже себя чуток в порядок привёл, – добавил он с ехидной улыбкой.
Состояние было значительно лучше, чем в момент прибытия на барк, который в памяти воскрешался урывками и с трудом. Но я помнил, что до лазарета сам точно не дошёл. И помнил лицо Морры, с плотно сжатыми губами и нахмуренными бровями, когда она осторожно, стараясь не причинять боли, обрабатывала наши раны. Я заглянул в зеркало и увидел две (Макса и мою) исцарапанные рожи, в боевой раскраске из пластырей и йода.
– Ты Морру видел? – отражение Макса посмотрело мне в глаза. – Знаешь, почему она такая?
– Почему? – я вдруг оробел, боясь услышать что-то плохое.
– Мне Игорь шепнул, пока меня перевязывал, а она с тобой возилась. Она знала, что мы... Ну что в Лафаню слеплялись, что ранены и всё такое, но что это не так страшно, как могло бы быть.
– Откуда?
– Догадайся, – многозначительный взгляд отражения упёрся мне в лицо.
Я догадался. И с силой отодрал очередную полоску пластыря. Это должно было произойти рано или поздно, Игорь просил меня объяснить ей, что смешение моей и её крови может дать что-то подобное, а я всё не решался. И вряд ли когда-то решился бы, особенно после того разгвора, когда она с таким отчаянием спрашивала: «Во мне твоя кровь, в которой есть что-то от других призраков, во мне искры сущности… Кто я, Тёма???»
– Всё, теперь народ не испугается, – Макс удовлетворённо изучал себя в зеркале, – а вот у тебя, Тёмыч, рожа ещё как незабвенного Шарапова. Сразу видно, что тебе последний удар прямо в морду заехал!
– Не прямо, а по касательной, – строго поправил я, рассматривая багровый кровоподтёк на скуле. – Зато благодаря этому удару мы разлепиться смогли и теперь друг на друга смотрим, а не на единство противоположностей.
Мы отправились на камбуз. Последствия сражения с капитаном «Тенебрис» вовсю давали о себе знать – нас пошатывало, Макс придерживал израненную левую руку, я прихрамывал. Да, после таких передряг кажется, что быть призраком не так уж плохо – будь мы живыми, ещё валялись бы без сознания на койках. Впрочем, скорее, мы валялись бы неживыми уже.
На камбузе были все, в том числе Лжесаша и его куратор. Нас встретили шутками-прибаутками, типа “явление калек народу” и “восставшие из лазарета”, усадили за стол и тут же придвинули тарелки с бутербродами и кофе. Я сел рядом с Моррой, и она радостно-испытующе всмотрелась мне в глаза, словно хотела убедиться, что со мной всё в порядке и я не из последних сил приплёлся сюда. Я сжал её тёплую ладошку.
– Извини, Макс, но без тебя мы только на бутерброды способны, – ухмыльнулся Игорь.
– А в холодильник слабо было заглянуть? – ответно ухмыльнулся Макс. – Там котлеты и гарнир есть, и я даже холодными их съем, потому как мне твои бутерброды как слону дробина сейчас!.. Когда Ангела вернёте, Наблюдатели? – он сурово покосился на засланцев.
– Мы передадим отчёт, и после рассмотрения его будет принято решение, – торопливо ответил Лжесаша.
– Что-что? – Игорь поднял голову и кинул на куратора проницательный взгляд. – Я не расслышал, простите...
– Отчёт уже отправлен, отправлен, – куратор суетливо закивал, положив руку на локоть Лжесаши. – Пока ваши друзья... отдыхали, я всё сделал, как было оговорено.
– А как было оговорено? – уточнил я.
– Что будет рекомендовано немедленное возвращение, – объяснил куратор, по-прежнему опасливо поглядывая на адвоката. – Ответ с окончательным решением Совета я уже получил – ей сообщён результат. Она может вернуться.
– Прямо сейчас? – Морра с надеждой подалась вперёд.
– Да, именно так я указал в отчёте, но Совет внёс небольшую корректировку – дабы это не выглядело как изгнание, Ангелу объявлено, что её свобода не ограничена, и она вольна перемещаться в любом желаемом направлении, – он снова покосился на Игоря.
– Это значит, что она вернётся... когда? – всё-таки уточнил Андр.
– Как только сама этого захочет.
– Вернётся, она вернётся, Ангельчик мой, – Морра закрыла лицо руками и уронила голову на стол.
Кир издал боевой клич, запрыгал по камбузу, а потом протолкался к Оракулу и, уткнувшись в неё лицом, по-детски завсхлипывал.
Куратор осмелел и очень пристальным взглядом обвёл наши лица, на этот раз не смутившись холодных недоверчивых глаз адвоката. Лжесаша, также пристально изучая экипажников, слегка побледнел, нервно обхватил пальцами поставленные на стол локти и прошептал:
– Ваши лица и слова молчат, но глаза кричат, а души плачут... Мне нужно учиться всему заново...
– Это точно, – сурово кивнул Макс.
– Да и Гошеимитатору курсы повышения квалификации не помешают, – хмыкнул Капитан.
– Да-да, я согласен с вами, – задумчиво проговорил куратор и добавил, явно желая избежать обсуждения уровня своего профессионализма: – Ангел уже получила нужную информацию, для этого был выбран один из вас. Тот, кого здесь нет.
– Гусев? – ревниво уточнил Андр.
– Нет, в её воспоминаниях было другое имя.
– Почему он? – ревности в голосе Водолаза не убавилось.
– При её перемещении в Затомисс нарушился баланс миров, и для сохранения равновесия тот, кто в момент произошедшего был в её мыслях, оказался вытолкнут в противоположную часть мироздания. Она волновалась о нём. Он нуждался в глотке света и надежды, чтобы пройти свой путь во тьме. Кроме того, был получен соответствующий запрос от сопровождающего его там наблюдателя. Потому ему была дана возможность на миг войти в Затомисс, дабы утешить гнетущие его боль и печаль целительной силой Небесного Иерусалима. И дабы смог он посетить дом Ангела и сказать ей, что она вольна поступать по своему желанию...
– И когда мы её увидим? – прозаично на фоне выспренной речи куратора уточнил Макс.
– Как только она захочет вернуться сюда. Досточно лишь её желания, а расстояние между этим миром и Затомиссом не имеет значения. Оно бесконечно велико и бесконечно мало. Ей достаточно только захотеть, – повторил куратор. – Теперь нам пора возвращаться, – он поднялся и слегка наклонил голову.
– Не так быстро, – радушно улыбнулся Капитан, – бутербродов ещё много! – и тут же его лицо стало холодно-суровым. – Вы проникли к нам обманом, потому доверия к вам очень мало. Так что вы уйдёте отсюда только тогда, когда мы увидим Ангела вот здесь, – он показал на то место, где она обычно сидела во время наших трапез. – А до тех пор, – и он снова стал само радушие, – угощайтесь, чувствуйте себя как дома... но не забывайте, что вы в гостях!
Они ведь уже скоро вернутся, что же я сижу??? Я выскочила из библиотеки и налетела на Кирилла. Совсем пригорюнившийся Юнга смущённо поковырял стенку:
– Моррка, а можно я с тобой посижу? Я боюсь...
– Чего боишься?
– Что дядь Макс и дядь Тёма... что они не вернутся, – прошептал он, не глядя мне в лицо. – Этот траулер, я же помню, какая там команда была, – он вытер рукавом глаза.
– Нет, Кир, со мной не надо сидеть, – резковато ответила я. – Ты лучше иди на камбуз.
– Зачем? Там же всё равно дядь Макса нету....
– Вот именно – нету! Сам подумай, они сейчас все вернутся с этого мёртвого корабля голодные, холодные, уставшие. А мы их сразу чаем напоим. Ты же справишься, сможешь бутербродов на всех наделать?
– Откуда ты знаешь, что они сейчас вернутся? – насторожился Кир.
– Просто знаю, – я действительно знала, но не хотела думать, почему знаю.
Я знала не только то, что они вернутся, я знала, что они вернутся ранеными, что там, на траулере, вёрткий Лафаня бился с чёрным монстром, и знала, что к нам вернётся не он, а Артём и Макс, что вернуться они смогут только благодаря Андру, который вытащит их оттуда, обессиленных после сражения...
– А ты со мной разве не пойдёшь? – спросил Кир.
– Ты иди, я догоню. Толко одно дело сделаю.
Кир ускакал на камбуз, повеселев от моего безапелляционого тона, а я пошла в лазарет. Бутерброды с чаем – это хорошо и вкусно, но им нужна будет и другая помощь. Я сменила бельё на двух соседних койках, приготовила целый ворох бинтов и ваты, вытащила баночки с йодом и перекисью.
После этого я убедилась, что Кир усердно, закусив кончик языка, готовит бутерброды, и снова вышла на палубу. И почти сразу увидела, как возле шлюпки забурлила вода, и траулер вдруг вынырнул на поверхность. Наконец-то! Я увидела, как Андр и второй шпион Затомисса переносят в шлюпку призраков, и сердце тоскливо заныло.
– Морра, с парнями всё нормально, но надо лазарет подготовить, – осторожно проговорил подошедший Игорь, нервно кривя губы.
– Готово всё, – буркнула я, глядя на приближающуюся шлюпку.
Он схватил меня за плечи и повернул к себе лицом:
– Получилось? Почувствовала? – он заглянул мне в глаза.
Я неопределённо пожала плечами. Я думала о Лафане, о его битве с чёрным монстром, о его ранах... Там, на мёртвом траулере, было сейчас то же самое, что и тогда, в библиотеке. Я чувствовала, что там происходит, и потому вспомнила тот случай... Только на этот раз чёрный монстр был другим, более страшным, более сильным, более опасным...
– Да, – адвокат словно понял мои заметавшиеся мысли, – да, сестрёнка, там было почти то же самое...
Вот так я оказалась готова увидеть ребят в том состоянии, в каком Андр доставил их на “Летучий”. Я не упала в обморок и забилась в истерике от их плачевного вида, потому что знала, что ничего непоправимого с ними не произошло. И мне хватило сил держать себя в руках, когда Артём и Макс, кусая губы, не смогли сдержать стонов, пока их, окровавленных и истерзанных, поднимали на палубу. Они оба вымученно улыбались, но до лазарета дойти не смогли. Андру, Игорю, Капитану и обоим затомисским шпионам пришлось помогать им, а попросту – тащить и укладывать на койки.
Игорь остался со мной в лазарете, мы смыли с ребят кровь и обработали раны. Они оказались в основном поверхностными – ссадины, ушибы, глубокие царапины. Но их было бесконечно много, а некоторые очень сильно кровоточили, и я воочию узнала, что значит выражение “живого места нет”...
И теперь, когда они, с ног до головы в повязках и пластырях, измученные и уставшие, дружно провалились в сон, Игорь чуть не силой увёл меня на камбуз.
– Нечего сидеть над ними, как квочке! Пока чай пьём, оба оклемаются и сами приползут. Пусть отдохнут немного одни, – приказал он. – А мы пока Андра послушаем. Проверишь свои ощущения... – он вдруг резко повернул меня лицом у себе и, прищурившись, спросил: – Лафаню видела?
Я кивнула. Он помял мне плечи, глядя в глаза, и хотел что-то добавить, но передумал, сжал тонкие губы и увлёк меня на камбуз, где Андр уже рассказывал, как Макс “воспитывал” Лжестаршенького...
Я смотрела на шлюпку и пыталась последовать совету Игоря. Нужно учиться чувствовать Артёма. Не только Артёма – всех призраков, Вольку... друзей. Тогда я смогу всегда знать, не грозит ли им что-то, в порядке ли они, живы ли, здоровы... Если бы я могла научиться этому, если бы могла…
Но сейчас я вряд ли была способна научиться хоть чему-то, всё внутри у меня замирало от страха за участников экспедиции. Что с ними происходит? Куда провалился мёртвый траулер? Насколько опасно им там находиться? И кто из них в большей опасности – живой Андр или призраки? За Андра я беспокоилась чуть меньше, чем за Артёма и Макса, потому что он был твёрже, решительнее, увереннее и самое главное – гораздо опытнее в таких ситуациях. Когда Артём сидел в тишине своих библиотек, а Макс, слушая радио, катил по шоссейным дорогам в тягаче, Андр проходил через огонь и воду в таких передрягах и таких боях, которые нам и не снились.
С другой стороны, Андр же находился и в более уязвимом положении по той простой причине, что он был живой. А призраки не могли умереть второй раз. Хотя гибель их тоже не исключена... Тогда они вернутся туда, откуда есть два выхода – к свету и к огню. Правда, там есть маленький узкий коридорчик, через который можно удрать на борт нашего чудесного корабля. Для Андра такой коридорчик мог и не открыться... И я похолодела от страха за него.
Все эти мысли не вызывали у меня радужного настроения, и беспокойство росло всё сильнее. Я бросила последний взгляд на шлюпку и ушла с палубы. Оставаться здесь было бессмысленно – я просто сошла бы с ума, воображая себе ужасы, грозящие нашим пропавшим друзьям, или ослепла бы, вглядываясь в искрящуюся солнечными бликами морскую гладь. Да и чем я могла им помочь, таращась на одинокую шлюпку?
В библиотеке немного полегчало. Неповторимый умиротворяющий запах книг и ласковое шуршание страниц немного уняли нервное напряжение. Я села на пол, книги тут же окружили меня со всех сторон, и в их молчаливом участии я снова и снова пыталась почувствовать Тёмку.
Мне вдруг вспомнился Лафаня. Как он бедокурил здесь, в библиотеке. Как хулиганил на корабле, как приволок однажды древний египетский фолиант из библиотеки какого-то музея, а Рик нашёл в одной из страниц этой книги карту сокровищ. А потом по этой карте мы отправились в Перу, познакомились там с индейскими богами и узнали, что Андр – наследник одного из них. И тогда же мы едва не попали во власть мерзкого колдуна, захватившего облик звездочёта из команды Тимурхана, нашего давнего знакомого (для меня лично это было новое знакомство, но вот экипаж барка его уже знал раньше). Звездочёт... Благообразный старик, душу которого вытеснило какое-то жуткое зло. Я боялась его до одури, а он лез мне в голову своими холодными щупальцами и читал мысли. Он нападал чёрным густым облаком... Однажды от такого нападения меня спас Лафаня...
*** Я забилась в любимый угол библиотеки. Мне казалось, что это сейчас самое безопасное для меня место. Но я ошиблась. Оно оказалось не менее опасным, чем любое другое. Потому что, едва я уселась на пол, как вокруг меня заклубилась такая же густая чёрная туча, как на палубе. Но там на мой крик подоспел Капитан. Он не видел её, но, по всей видимости, спугнул, не дал ей довести до конца то, что она собиралась сделать. Здесь мне никто не поможет. Никто не услышит мой крик, никто даже случайно не зайдёт, потому сюда кроме меня вообще почти никогда никто не ходит. Туча обволакивала меня, сковывала движения, мне становилось всё холоднее. Чёрные круглые глаза притягивали к себе мой взгляд.
Я не успела отключиться. Поэтому увидела, как кто-то или что-то, мелькнув передо мной, вцепилось в глаз тучи. Глаз погас. Чудовище взревело и отшвырнуло от себя нападавшего. Он ударился об стену, упал на пол, тут же сгруппировался и снова прыгнул в тучу, на этот раз целясь во второй глаз. Но вторая атака ему не удалась. Туча встретила его мощным ударом своей туманной лапы, и тот бессильно рухнул на пол в полуметре от меня. Поднявшись, он снова налетел на монстра, и снова потерпел неудачу. Чудовище швыряло своего врага, казавшегося совсем маленьким по сравнению с ним, по всей библиотеке, от ударов и столкновений рушились шкафы, книги в страхе летали вокруг. Но всё же нападавший умудрился скользнуть когтями по второму злобному глазу. Монстр снова взвыл и исчез. Моё сознание освободилось от его холодных щупалец. Но сил у меня уже не оставалось. Стараясь не провалиться во тьму, я разглядела своего спасителя. Передо мной на полу неподвижно лежал наш Призрак, наш Лафаня.
Я опустилась перед ним на колени и позвала:
– Лафаня, Лафаня… ты меня слышишь?
Он слабо шевельнулся. Я положила его голову к себе на колени. Когда на его лицо упали мои слёзы, он открыл глаза и спросил:
– Ты чего ревёшь?
Я вытерла рукавом глаза.
– Нет, не реву, – мой голос дрожал и срывался. – Лафанечка, ты же не умрёшь?
– Ты самая глупая Морра из всех Морр, каких я знал, – он изобразил подобие улыбки. – Я призрак, я уже умирал. Нельзя умереть дважды.
Но, наверное, он был неправ, потому что после этих слов он закрыл глаза, и его тело начало медленно превращаться в комковатое облако. Больше на мои просьбы очнуться, сказать хоть что-то и не умирать он не реагировал.
– Лафа-аня!!! – взвыла я. – Не уходи! ***
Я вздрогнула, так живо возник в мыслях облик израненного Призрака, что я почувствовала его невесомое тающее тело на своих руках. Тогда Лафаню выходил Рик, вливая ему какие-то энергетические растворы. А меня поставила на ноги Ангел, открармливая шоколадными плюшками. А сейчас Ангела здесь не было. Впрочем, сейчас мне ничего и не грозило. Но если бы она была рядом, я бы так не переживала. Она нашла бы слова, чтобы успокоить меня.
А Лафаня? Кто теперь поможет ему восстановить силы после схватки с чёрным монстром? Здесь нет Рика, чтобы снова вылечить его. Впрочем, Лафаня теперь совсем не тот, и вливание энергетических растворов не поможет. Поможет Артёму и Максу то же самое, что помогает обычным людям – лекарства, отдых и питание. Когда они вернутся, всё должно быть готово!
Ангел зажигала огни... свечи на странном подсвечнике - когда в конце дня странствий по Небесному Иерусалиму, я усталый зашёл в старинный, но простой дворик. Не знаю зачем, но я поднялся по лесенке, отворил деревянную двери и вошёл в комнату. Там я увидел Энжи. Она стояла вполоборота ко мне и зажигала свечи. Её губы шевельнулись, произнеся странное слово "нерот - моя мицва", ждать и зажигать огни чтобы странник бредущий в ночи знал куда придти на праздник.... Я подошёл к ней - и обнял за плечи. Она была живая, тёплая и я странным образом успокоился. Ангел посмотрела на меня. А я - чуть отстранился и произнёс: "Скоро я вернусь обратно, тогда освободится натянутая меж двумя мирами струна и ты тоже.... сможешь вернуться.... сама. Не спрашивая ни у кого разрешения. Всё вернётся на круги своя. Небесный Иерусалим отпустит тебя но не закроет для тебя свои Врата. Твои Стражи - станут твоими друзьями. Страх уйдёт - придёт покой и радость и Жизнь понесёт тебя дальше по тому течению где твои родные и твои друзья живут, любят, радуются ... Здесь и сейчас.... Днесь". А потом я повернулся и пошёл прочь - спускаясь под бархатно-чёрное небо усеянное бриллиантами близких звёзд. А Ангел смотрела мне вслед. Я не оглядывался но знал - она смотрит. Поэтому я уходил и радовался тому что ещё одна человеческая жизнь - продолжается... Уходил - унося с собой Храмы Небесного Иерусалима, его небо, его камни, его воды, его прекрасных и добрых людей... Уходил- понимая, что возможно больше никогда здесь не побываю, потому что мне возможно... уготован иной горний край - и то если мне повезёт и Творец снизойдёт к моим просьбам и стремлениям... А потом я очнулся и стал задавать вопросы Хранителю, которые были никчёмными для меня, того меня - кто видел Небесный Иерусалим. -Да. Хранитель я вспомнил всё. - Это хорошо. Теперь она вернётся. У неё теперь есть свой портал, и своё право жить. Человеческий Совет Хранителей Небесного Иерусалима теперь не властен над ней. Более того - они признали её своей...хотя и живой. Я усмехнулся, вспомнив фразу о неслучайности случайностей. Затем посерьёзнел, так тьма сгущалась, туман становился более плотным, из тоннеля всё явственней тянуло странной смесью сквозняка и смрада. Фрегат, почти остановившийся тихонько начал двигаться вперёд. - Мне пора. Давай прощаться фрегаттен-капитан. Мне было интересно с тобой. Но до Страшного Суда мы более не встретимся. Ты сюда уже не вернёшься. - Это почему? Может занесёт крутая тропа авантюриста опять в этот... - Нет. Эмоции здесь материальны, и носят характер физических законов. А тебе - всё здесь не понравилось. Я это знаю точно. - Всё.Кроме тебя... Хранитель. Впрочем ты права. Прощай, ...и ещё- я благодарен тебе за помощь. И ... за Небесный Иерусалим.... и Ангела... Тоже.... Как я смогу тебя отблагодарить? - Ну. Это просто. Сделай что нибудь хорошее, кому то, кому сочтёшь нужным... просто так. - Хорошо. Сделаю. - Тогда прощай.... - И ты... прости... Затем Хранитель исчезла. Фрегат набирая ход шёл по туннелю. Я стоял перед главным монитором, хрустальным стеклом рубки и плакал без слёз.... глядя в разрываемый фрегатом туманом. .......... Прошёл миг ... или год... или век... Я не помнил пути, не помнил мелькающих скалистых стен туннеля. Наконец фрегат сходу пробил в туманной завесе границу и как подводная лодка из подо льда выскочил на поверхность нашего... земного...ночного... Атлантического океана, а бортовой компьютер ехидно изрёк: "Саргассово море - господин Капитан". Вокруг помимо огромных полей бурых водорослей было непостижимо много мусора, пластика, бутылок и ещё хрен знает чего. Запах забродившей свалки смешивался с иодистым запахом гниющих саргасс. Вокруг была ночь. Я спустился с мостика в радиоузел. Вышел на частоту Летучего и произнёс в динамик: "Вызываю Летучий. Вызываю Летучий. Я - Огненный. Я вернулся. Скоро ждите.".....
Мало-помалу манипуляторы теплели под моими расслабленными ладонями. На какой-то миг кольнуло сердце и... горе от потери той горней выси смешалось с болью от других, иных потерь и обернулось тихой печалью невосполнимости... фрегат медленно плыл посреди глыб, которые становились всё больше и больше, но уже не подавляли волю своей неумолимостью... Они превращались в кучевые облачные массивы, хотя я то знал какой страх таят в себе эти клубящиеся и якобы мягкие и туманные формы. Маневрировать получалось само собой, несмотря на то, что пункт назначения отмеченный мною на 3-д карте был достигнут - фрегат двигался сам, не повторяя маршрута. Руки по шарам манипулов перемещались то плотно прижимаясь ладонями к сухой и гладкой поверхности, то танцуя кончиками пальцев по невидимым точкам на сферах. Меня вела светлая грусть. Фрегат то замедлял ход, то ускорялся плавно, как будто его несла невидимая широкая река. Эта ассоциация не оставляла меня до тех пор пока я не понял: вот он-вектор направления смены желаний. Вот он. Эмоции здесь материальны. И, будто подтверждая мои слова, Хранитель наклонила голову. Корабль медленно останавливался, перед очередным спаянным нагромождением глыб, окутанным чёрным туманом. Ощущение было таким, как будто корабль осторожно входит в гавань. Когда корабль замедлился настолько, что можно было встать с ложемента не рискуя потерять равновесие и упасть - я встал с ложемента. Следом за мной поднялась и Хранитель. Подойдя к фронтальному монитору рубки она встала, чуть расставив ноги, а мускулы её икр неуловимо перекатились. Стоя к мне спиной она скрестила руки перед собой, кисть левой - на плечо правой, кисть правой - плечо левой руки... голова чуть опустилась... так что сгибы рук закрыли нижнюю половину её лица. Я подошёл и встал рядом. Только лица я не закрывал. Стоял и смотре как фрегат медленно входил в туманный тоннель. - Ты вспомнил всё, что видел в Небесном Иерусалиме? - голос Хранителя звучал тихо... - Да. - сказал я слегка удивлённо, потому что вспоминать то было всего ничего... только... А вот тут я замолк осознав, что начинаю толком вспоминать тот промежуток между ощущением детской радости и внезапным пробуждением. Промежуток который составлял всего ничего, один, один целый день -там... и каких-то пятнадцать минут по корабельному времени здесь... - Это называется у людей словом "Днесь" - тихо подсказала мне Ангел-Хранитель Аггра. Я тоже вспомнил этот термин. Означавший относительность времени. Означавший, что Творец видит тебя на всём протяжении твоего пути сразу во всех точках, подобно тому как мальчик созерцает весенний ручеёк глядя на него сверху... и предвидит все повороты и перекаты поджидающие твой бумажный кораблик несомый талыми водами. Это означало пролетающую за мгновение целую жизнь перед глазами уходящего из неё человека, но это означало и годы любви пролетающие как молния, при условии, что ты идёшь по этим годам жизни рядом с любимым человеком. Это означало что те кто ушёл от нас, на самом деле не уходили от нас. Это мы ушли от них дальше несомые вечным течением Жизни. И где-то там, позади нас они живы. За секунду, минуту, час, день, год до того как они остановились отдохнуть на берегу, да так и остались там навечно. Но они там, и они там живы. Ибо у Творца всё - "Днесь". Ибо у Него всё - здесь.... сейчас. Я вспомнил как обнял Ангела там - в Небесном Иерсалиме.....
19568