Я читала и перечитывала записанный мной рассказ Кирилла, и всё больше во мне росло ощущение того, что всё происходило совсем не так, как он говорил. Вернее, события, конечно, были именно такими, но вот их подоплёка, если можно так сказать, была совсем другой.
Хорошо, мальчишка не стал задумываться над последствиями и сиганул в портал, движимый одним желанием – спасти себя и своих друзей от неминуемой гибели. А последствия, между прочим, могли быть очень серьёзными. Например, он совсем не думал о том, как ему вернуться обратно. И ещё один очень важный вопрос – если бы ему удалось остановить поезд или убедить нашу великолепную четвёрку покинуть вагон – что было бы с ними теперешними? Ведь катастрофы бы не случилось, и они не стали бы призраками... А ведь надо отдать должное – роль Призрака в нашей жизни на "Летучем" была очень важной, благодаря ему мы много раз уходили от верной катастрофы. Хотя, и в истории благодаря ему мы вляпывались не редко. Но как бы то ни было, мне не хотелось думать о том, что их нет с нами.
А вот теперь подходим к прыгуну. С какой, интересно мне знать, стати Кирилл решил, что Фёдор его спасал? Я в сто первый раз изучила текст – нет, не получается! Наоборот, такое впечатление, что он пытался избежать этого спасения.
– На обед собираешься? – в библиотеку зашёл Артём. – Что ты так увлечённо изучаешь?
Я машинально перевернула лист бумаги, ведь об этом следовало прежде всего рассказать Капитану. С другой стороны – Артём теперь Старпом, то есть правая рука верховного начальства, значит, с ним вполне можно обсудить эту тему. В отличие, кстати, от самого Капитана – с ним-то я точно обсудить ничего не смогу. Отдам документ, отчитаюсь кратко и всё. А обсудить мне очень хотелось, поэтому я протянула Артёму свою писанину:
– Я выяснила у Кирилла, что произошло в портале, и почему он считает, что Фёдор спасал его.
– Ого-о! – протянул Артём. – Как тебе удалось? Он даже Игорю ничего не рассказал, мы уже и так, и сяк пробовали...
– Он считает, что мы несправедливо к Фёдору относимся. А вы, наверное, как-то его прокомментировали. Вот он в штыки и воспринял.
– Ну да, – усмехнулся Артём, – мы с Игорем этого человека как-то не очень жалуем. А вот с Максом они... не сдружились, правда, но относительно ладят.
Он сел за стол напротив меня и углубился в чтение. Я наблюдала за его лицом, но оно было непроницаемо, только прямые брови медленно сдвигались к переносице.
– Был Малышом, Малышом и остался, – вздохнул Артём и положил лист на стол перед собой. – Ты уверена, что записала всё правильно?
– Почти слово в слово, – подтвердила я.
– Ты знаешь, – Артём беспомощно посмотрел мне в лицо, – я очень хорошо почему-то запомнил последние часы перед катастрофой. И я помню шум в коридоре. Я тогда ещё подумал, что Кирилл заснул и теперь его разбудят криками. Хотел выйти, попросить, чтобы не шумели. Но, пока уговаривал себя, возня стихла, да и мальчик ещё не спал... Значит, в это время в коридоре был Малыш... и... будь я порешительнее, я мог бы выйти и...
– Тёма, нельзя жалеть о том, что уже случилось, – быстро заметила я. – Оно уже произошло и изменить ничего нельзя. И не стоит ворошить, лучше подумать о том, что есть и о том, что впереди.
Артём молчал, глядя на лежащий перед ним лист бумаги и делая вид, что перечитывает написанное, но я могла поклясться, что он возвращается мыслями в тот злополучный поезд.
– Тёма, – я решила вернуть его в настоящее своими силами, – я вот не могу понять, почему Кирилл решил, что Фёдор его спасал.
– Девочка моя, ты не о том думаешь, – Артём ответил так быстро, словно обрадовался, что я не дала ему уйти в воспоминания, – Кирилл – ребёнок. Ему было страшно, он растерялся. В той ситуации ему кто угодно спасителем бы показался. Важнее тут другое.
– Что именно?
– А то, почему Фёдор так старался оставить мальчика там. То в поезде, то на галере. Он явно прилагал все усилия к тому, чтобы Кирилл не вернулся. Но тогда что Фёдор сказал бы нам по поводу этого?
– А может быть, Фёдор и сам не собирался возвращаться? И вернулся только потому, что снова оказался на галере? – предположила я.
– Может быть, – задумчиво согласился Артём, – хотя для него было бы правильнее как раз вернуть ребёнка и вообще всячески поддерживать хорошее мнение о себе здесь.
– Почему?
– Потому что это идеальное место для него. В порталах ему может грозить опасность, как на галере, например. А здесь у него всегда есть мягкая постель, отдельная каюта и вкусный обед. Этакое убежище, где он может отдыхать, набираться сил, зализывать раны. К тому же не исключено, что он вообще оказался здесь не случайно. Всё! – Артём резко оборвал свои рассуждения. – Пошли обедать, тебе на вахту скоро.
Мы вышли в коридор и тут же попались на глаза Ангела.
– Так! Вы двое! – она сердито ткнула пальцем в грудь Артёма и не менее сердито сверкнула глазами на меня. – Прыгуна видели?
– На построении только, – ответил Артём. – Что-то случилось?
Ангел вздохнула:
– Да исчез он. Наклюкались они с Пёской, Пёска спать ушёл, а борода испарился с камбуза... Я уже у всех спросила. Точно в библиотеке нет его?
– Ангел, в библиотеке его не может быть, – рассмеялась я. – Книги на него так злятся, что, наверное, и меня поколотят, если я вдруг решу вместе с ним заявиться.
– Ладно, – опять вздохнула Ангел, – жрать захочет – придёт. У меня обед готов уже.
– Рыба? – обречённо спросила я.
– Не плачь, – Ангел ободряюще обняла меня за плечи, – сегодняшняя рыба тебе понравится. Называется тунец, и я его приготовила так, что ты его от говядины не отличишь! А вот завтра будет лагман!
Артём обнял меня с другой стороны, и мы в обнимочку направились к камбузу.
А там за столом сидел Фёдор и уплетал ложкой прямо из банки сгущённое молоко. Увидев нас, он подмигнул Ангелу и расхохотался:
– Анегл, душа моя, куда же ты так рванула?
– Ты где был? – в голосе Ангела звучали металлические нотки.
– Я за сгущёнкой в холодильник залез, – сиял невинной улыбкой Фёдор, – вернулся – тебя нет.
– Ладно, живи, – буркнула Ангел, удаляясь за перегородку к плите, откуда тут же донёсся её голос: – Морруня, иди-ка сюда, помощь нужна.
– Я сейчас приду, забыл кое-что, – сказал Артём, подчёркнуто вежливо пожелал Фёдору приятного аппетита и ушёл.
Я прошла к Ангелу.
– Слушай, Морр, что-то не так, – едва слышно прошептала она, – у меня тут банки передвинуты все. Видишь – мука и сода не на месте, а соль вообще на другом столе... и лимонная кислота рассыпана немного... – и она заговорила уже нормальным голосом: – Вот, возьми, иди бутербродов с паштетом сделай, скоро все на обед начнут подтягиваться.
Мы вместе вернулись к столу. Я несла продукты, а Ангел ножи и доску для хлеба и большую тарелку для бутербродов. Фёдор мельком взглянул на нас и снова с добродушным видом принялся за сгущёнку. Но этот мимолётный взгляд неприятно царапнул по душе – словно он пытался что-то угадать по нашим лицам.
– Так, а тебе хватит жрать! – Ангел отобрала у прыгуна банку и вытолкала его в коридор. – Ещё раз без разрешения возьмёшь что-нибудь из холодильника – познакомлю с половником, так и знай!
Как я алкоголиков ненавижу, Морруль, ты даже представить себе не можешь! Просто с души воротит когда вижу пьяные их рожи! Это у меня ещё с детства, вернее с ранней юности, когда начала по взрослому оценивать всё, что со мной и рядом происходит. Нет, не то, что у меня есть личный и горький опыт, нет, в семье у меня никто себе лишнего никогда не позволял, Бог миловал, но вот по соседству... Случилась эта история давно, в то самое время, когда я была не старше нашего юнги и жила с родителями в четырёхэтажном блочном доме, который, как и везде, называли хрущобкой. Моя семья проживала в небольшой двухкомнатной квартире на втором этаже, балкон был совсем не высоко от земли, но, если с него упасть, то ногу или руку наверняка бы поломали, благо никто и не падал никогда, речь не о моём балконе, вот на четвёртом этаже жила семья из трёх человек: дядя Ваня - алкоголик с многолетним стажем, жена его тётя Маша - забитая, вечно больная и очень полная женщина, и сын их Петька - белобрысый доходяга, всем своим видом обещающий пойти по стопам горемыки папаши. Короче, жили они долго и несчастливо, пока в один прекрасный день наш пьянчужка не разбушевался и не надумал перелезть со своего балкона на соседский, с которым его балкон имел общую стенку. Этаж, напоминаю, был четвёртым, сосед пьяный в стельку, да ещё и по соседству с ним жила тётя Феруза, бойкая на язык вдова, которая дядю Петю терпеть не могла. Вот лезет мой соседушка, старается, матерится, пыхтит, зацепился за что-то штаниной, ни туда, ни сюда...самое главное, что он уже и сам забыл зачем ему так срочно понадобилось на соседский балкон перелезть. Мы, ребятня, не понимали всей серьёзности ситуации, смотрели снизу и ржали. В этот момент из-за угла и появилась та злополучная тётя Феруза и, углядев покушающегося на её личную собственность соседа-пьянчужку, стала дико орать под балконом, обещая ему все кары господние при жизни и ад после смерти. Дядя Ваня и так не слишком твёрдо держался на ногах, а тут от неожиданности и испуга покачнулся, выпустил опору и полетел вниз как мешок с костями. Мы от ужаса дышать перестали, а он упал на землю, подскочил как ужаленный и попытался даже бежать, но ноги всё-таки поломал, да, наверное, и не только ноги. Помню как доктор со скорой помощи причитал, сопровождая носилки с дядей Ваней в машину, что надоели ему эти пьянчужки, которые с окон кидаются, что, мол, умирать не умирают, но калечатся ужасно, и семье приходится уже за алкоголиками-инвалидами ухаживать. Слушай дальше, это ещё не конец истории. Выписали дядю Ваню через пару месяцев из больницы всего в гипсе и на костылях. И как ты думаешь, что он на радостях сделал? Ну конечно же, напился в стельку. А потом, выздоравливая, так и не просыхал. Когда же с него сняли последний гипс, он опять же по пьянке решил повторить штурм соседнего балкона, но дело в том, что тётя Феруза успела установить дополнительную "защиту" от соседа, которая оказалась совсем не по зубам алкашу, он опять спланировал с четвёртого этажа вниз, но на этот раз уже с летальным исходом, потому что напоролся на метровый железный штырь под балконом, от которого его Бог в первый раз уберёг. Хоронили его всем домом (дом у нас дружный был), жена его тётя Маша рыдала всю дорогу до кладбища, но мне почему то казалось, что жалеет она не забулдыгу мужа, а свои потерянные молодые годы. Вот этот случай и родил в моей душе твёрдое убеждение, что все алкоголики заканчивают свою жизнь под чужим балконом.
...Таким пьяным я Андра ещё не видел. Бывали случаи, и зелёных чертей вместе ловили, и в слюни набухивались, но тут... И ведь дошёл до моей каюты, зараза. Ввалился, сшиб чашку кофе со стола, правда пустую, и рухнул на койку. Я едва успел с неё встать.
-Эй, дружок, что случилось? - спросил я Водолаза, подбирая осколки с пола.
-Ммммм... рррр... хххдррррр.... нах... - пробурчало тело Андра. Наверное самого Пёски внутри уже не было.
Хорошо ещё, что на Летучем много свободных кубриков, есть где бросить кости. Но хотелось всё же выяснить, где же это товарищ так накидался. И ведь неспроста припёрся именно ко мне. Не пошёл в свою келью, пошёл к капитану. С какой целью?
Тело окончательно вырубилось. Пытать его в таком состоянии было бессмысленно. Анабиоз. Полный астрал. Отсутствие. Мимо жизни. Душу вынул и отпустил погулять. Ранимая душа, благородная. Ей в такой свинской оболочке находиться брезгливо. Вы думаете, это я только про Андра? Я и про себя тоже. И про свою нематериальную сущность, что покидает насвиняченное тело, которое в очередной раз не послушалось здравых наставлений. Независимо от причин. Мало ли у кого стресс. Если бы все так решали свои проблемы, жизнь бы взяла паузу. Везде. Производство, бизнес, социалка - все сферы существования человечества.
Вызверился я сперва на Пёску, потом подостыл, и даже посочувствовал. А затем пошевелил головным грецким орехом. Ведь неспроста же. Несмотря на внешнее раздолбайство экипажа, тенденций к немотивированным возлияниям не наблюдается. Ранее, когда барк походил на круизный лайнер, пассажиры отрывались по полной. Народу было - батальон можно набрать. Разные. И вечный карнавал. Отдыхали. Весело было. Ни тебе конфликтов, ни происшествий. Это позже, когда пришли такие... с фантазиями... и давай куролесить. И началось... И до сих пор продолжается. Ввергли невинный кораблик во всякие испытания. В основном психологические. Родилось в голове - тут же вывалили на общество, не спрашивая - а им это нужно вообще? Приключения, авантюры, даже аферы порой. Ходили люди сами, думали, что контролируют ситуацию возле себя. А потом пришли новаторы, и стали моделировать ситуации под себя. Короче, не все поддержали.
Теперь предстояло выяснить, где же доблестный Водолаз перегрузил организм, и упал на дно. Лучше всех его знает Ангел, естественно. Но контролирует ли она Пёску так же неусыпно, как прежде? В связи с приходом Фиделя? Пилят, опять он. Во все сферы жизни пролез. Всё вокруг бородатого возмутителя спокойствия крутится. Прямо Ходжа Насреддин, да упокоится в веках его светлое имя. Сразу захотелось кого-нибудь ударить.
Ангел сама предстала пред мои светлые очи. Естественно, ударять её я не стал, тем более что увидел в её взоре такое же точно желание. И сжатые кулаки. Вот вроде хрупкая женщина. А кисти, привыкшие месить тесто, если приложат пальцы к вашему горлышку - сами дышать забудете.
-Вик, где? - коротко бросила взволнованная женщина с блуждающим взглядом. Нет, не так. Взгляд обшаривающий. Как у локатора.
-В моём кубрике. Ты же про Пёсу?
-И про него тоже.
-Эээ?
-Да всё ты понял. Они на пару расслаблялись в кают-компании.
-Рррррррр...
-Согласна. Слишком его у нас много. Взялись кортиками с Андром меряться. Кто больше дринков задринкает. Пёса на своих ногах ушёл. А этот...
Ангел замолчала, кусая губы. Сильные руки были сцеплены в замок. И когда я представил хоть какую-то часть тела, зажатую этими пальчиками, заныло в паху.
-А этот до сих пор валяется под столом?
-Если бы... Пропал.
-Ушёл по-тихому. Чего ты кипешишься? Взрослый дядька, сильный.
-Да вот ни хрена. Не уходил. Через дверь, по крайней мере, точно.
-Как так?
-Каком кверху. Пёску провожала когда, Фёдор за столом ещё сидел. Бородой в макаронах, но за столом, а не под. Я за Дрюлей дверь закрыла, поворачиваюсь - а там пусто!
-Энжи... а ты с ними, часом, не участвовала?
-Нет. - Ангел, казалось, не обратила внимание на мою злую иронию и поддёвку. Но ответила честно, на автомате, не бегая глазами. - Я на завтра лагман задумала, а там много подготовительных работ. Макса же ты у меня отобрал, вот и приходится всё самой...
-А больше у тебя ничего не пропадало?
-Девчонка эта бисячья тогда потырила серебряные ложки. А так чтобы бесследно...
-Может, у тебя дырка?
-Чегооооо? - Кок впервые за весь разговор сфокусировалась на мне. - Вик, мы конечно давно знакомы, но всё же не настолько близко, чтобы такие вещи обсуждать!
-Тьфу ты! Я про портал!
-Дурак! Поясняй тогда заранее! Не было никогда, ты же знаешь.
-А может он умеет их сам открывать? В любом месте.
-Вот и спроси у своего протеже.
-С чего это он мой?
-Не прикидывайся, Вик. Весь экипаж его с тобой сразу связал. Он всюду воду мутит, а ты вроде как не при делах. Другой бы капитан давно уже меры принял, а ты...
-А я - что?
-Ни хрена, и лука мешок. Лагман будешь на обед?
-Влепить бы тебе пятьдесят нарядов вне очереди, да ты и так всё время на камбузе...
-Вот и не шуми, дорогой товарищ капитан. Фёдора встретишь - напомни ему, что он мне обещал сыр и пять бутылок вина...
Рассказ Юнги Кирилла о пребывании в портале, записанный с его слов Корабельным Оракулом
"Пока взрослые пытались понять, что происходит, Кирилл наблюдал за порталом, открывшемся в зеркале. Сначала было ничего не видно – всё затянуто туманом, похожим на густые облака. Когда же облака раздвинулись в стороны, мальчик увидел осенний пейзаж – жёлтые поля, жёлтый лес, прорезанный узкой полосой железной дороги. По дороге весело мчался поезд, и мальчишка стал с интересом наблюдать за порталом.
Облака окончательно расползлись в стороны, а поезд стал увеличиваться в размерах, приближаясь к порталу. Ближе, ближе, и вот уже крыша вагона пропала и стало видно, что у него внутри. А внутри был ресторан, за маленькими столиками сидели люди, их было немного, почти все столики были свободны. За одним из них сидели мужчина и мальчик. Изображение снова слегка сместилось, и Кирилл с изумлением узнал в мальчике самого себя!
Он мигом сообразил, что портал открыл для него проход в прошлое, что перед его глазами тот самый поезд, путешествие на котором закончилось для него так трагически, и решил, что сможет спасти себя и своих друзей. Поэтому мальчишка, не долго думая, нырнул в портал как раз в тот момент, когда тот стал закрыться.
Оказавшись в поезде, он перекувырнулся через голову, вскочил и огляделся по сторонам. Его живой двойник вместе со своим спутником уже ушли, Кирилл успел увидеть, как они скрываются в дверях. Юнга решил не суетиться, сел за один из столиков и стал думать. К нему подошёл официант, мальчик сказал, что ждёт родителей, и они сделают заказ позже. Официант ушёл, ничего не заподозрив – на Кирилле была матросская форма, и в нём трудно было узнать того рыжего мальчишку в ковбойке, который несколько минут назад ужинал здесь. На всякий случай Юнга поправил бескозырку, чтобы она получше скрывала его огненные вихры.
Он помнил, что ходил с адвокатом в вагон-ресторан, потом они вернулись, соседи по купе снова спорили о чём-то. Живой Кирилл забрался на верхнюю полку и стал смотреть в окно. Быстро темнело. Проехали станцию, на которой поезд постоял несколько минут. Затем он тронулся, набрал скорость, переехал по мосту неширокую речку, которую в опускающейся ночной темноте было едва видно внизу. А потом... Потом всё было кончено.
Юнга подскочил – за окном уже хмурились сумерки. От вагона-ресторана до вагона с нужным купе совсем немного, только два вагона. Скоро будет станция, на которой поезд должен остановиться. Кирилл кинулся к официанту:
– Этот поезд разобьётся! Надо, чтобы он не уехал со станции, где остановится!
– Мальчик, этот поезд никогда не разобьётся, – устало усмехнулся официант, – он ходит по этому маршруту лет сто, и ни разу ничего не случилось.
– А теперь случится! – кричал Кирилл. – Ну поверьте мне, пожалуйста!
– Где твои родители, мальчик? – начал сердиться официант. – Ты сказал, что они должны скоро прийти. Может, ты сам за ними сходишь?
Кирилл понял, что ему не поверят. Поэтому он со всех ног кинулся искать самого себя. Он бежал по плацкартному вагону и кричал, тормоша готовящихся укладываться спать людей:
– Не ложитесь! Этот поезд разобьётся! Выходите на станции!!!
В конце вагона он попал в объятия здоровенного проводника, который схватил его в охапку и затолкал в своё купе. Щёлкнул замок. Кирилл подёргал дверь, но она не поддалась. Он слышал, как проводник успокаивает разволновавшихся пассажиров, убеждая их, что ничего не случится, что это просто фантазии испуганного ребёнка.
Поезд остановился. Кирилл, всхлипнув, прижался лбом к стеклу. Если он сейчас не сможет выйти отсюда, он погибнет второй раз. Он с трудом дождался проводника. Но его снова не стали слушать:
– Если ты не прекратишь, я посажу тебя в тюрьму! – пригрозил проводник.
– Разве в поезде есть тюрьма? – испугался мальчик.
– Для тебя найду! Так что успокойся! Из какого ты вагона? С кем ты едешь?
– Из третьего, – Кирилл решил, что будет разговаривать с самим собой, сам себе он поверит.
Проводник взял его за руку и повёл в нужный вагон. Стоянка закончилась, и поезд снова поехал. Кирилл не выдержал и снова закричал, но проводник поднял его, зажал рот рукой и поволок по коридору купейного вагона. В третьем вагоне он постучал в купе проводницы. Она выглянула и тихо спросила:
– Чего надо? У меня все спят уже.
– Это твой? – спросил проводник, повернув к ней Кирилла лицом, не убирая ладони от его рта.
– Есть у меня такой рыжий, но он уже в купе, пару минут назад за кипятком приходил.
Кирилл в отчаянии повис на руках проводника. Как он мог забыть, что его просили принести стаканы с кипятком! Теперь ему вообще никто не поверит! А проводник, сердито тряхнув пленника, поволок его дальше – в конец поезда. Его пустили в вагон, он поставил Кирилла на ноги и сказал встретившему его мрачному человеку в странной форме:
– Подержи у себя пацана немного, то ли заяц, то ли больной. Орёт, что поезд разобьётся, пассажиров пугает. Сказал, что из третьего вагона, но врёт – Анечка сказала, у неё все на месте.
Человек в форме кивнул, толкнул Кирилла на скамью около стены и молча уставился в окно. Юнга украдкой осмотрелся – кажется, это почтовый или багажный вагон, вокруг были ящики, тюки, огромные коробки. В глубине матово поблёскивал металлический контейнер, похожий на большой гроб.
Колёса поезда громко застучали, и Кирилла охватила паника – они двигались по мосту.
– Дяденька, – он тронул за рукав человека в форме, – отпустите меня, я к маме пойду.
– Сиди, пока не придут за тобой, – отрезал тот, не оборачиваясь.
– Я не буду кричать, – пообещал Кирилл, – честное слово. Я тихо пойду.
Человек повернулся к нему, и Кирилл на миг замер – лицо было до боли знакомым, но в то же время совершенно чужим. Поскольку человек никак не проявил, что он знает Кирилла, мальчик решил, что ему показалось. А потом произошло странное событие. Открылась дверь, и вагон вошёл Фёдор.
– Дядь Федя! – бросился к нему Юнга. – Скажи ему, чтобы он меня отпустил! Мы же с папой в этом поезде! Мы же разобьёмся! – тараторил он, дёргая пришельца за руку.
– Вы в этом поезде? – переспросил Фёдор хмуро. – Все четверо?
– Да! – воскликнул Кирилл. – Уже совсем скоро, сейчас почти!!!
– Подожди меня в тамбуре, – сказал Фёдор.
Кирилл вышел, но обернулся, с удивлением увидев, как человек в форме и Фёдор пожали друг другу руки, после чего Фёдор что-то тихо сказал охраннику и показал пальцем на часы у того на руке. Тот кивнул. Но долго удивляться Кириллу было некогда, он придумал своё объяснение – дядя Федя просто объяснил этому человеку, что знает мальчика, а тот кивнул, соглашаясь. Время поджимало, Кирилл сообразил, что выйти уже никто не успеет, надо просто остановить поезд и зашарил руками в темноте по стене тамбура, пытаясь найти стоп-кран.
Но тут же в тамбур вышли человек в форме и Фёдор.
– Дядя Федя! Надо поезд остановить! – взмолился Кирилл.
Фёдор чертыхнулся, сжал мальчишку за плечи и вытолкал в следующий вагон:
– Здесь нет стоп-крана, – прошипел он.
Кирилл успел заметить, как человек в форме исчез сбоку от прохода в тамбур – словно выпрыгнул из вагона. Он открыл рот, чтобы спросить о нём у Фёдора, но тот шикнул:
– Заткнись ты!
Мальчик снова вспомнил про стоп-кран, в отчаянии схватил Фёдора за руки и закричал:
– Надо останови-ить!!!
Но тут открылся портал, в который он и провалился вместе с Фёдором.
– Не-ет!!! – взвизгнул мальчишка и разрыдался. – Я не смог! Мы умрём!!!
– Идиот! – выругался прыгун, отдирая от себя заливающегося слезами Кирилла. – Вцепился как клещ!
А потом наступила темнота.
Когда Кирилл очнулся, он лежал на куче какой-то вонючей соломы в грязной полосатой робе. Вокруг пояса была обмотана цепь, конец которой крепился к железному кольцу, вделанному в борт корабля. Что он снова на корабле, мальчик сообразил сразу по характерному покачиванию палубы. Но корабль был чужой, иначе он не был бы прикован. К нему подошёл Фёдор, громыхая кандалами, и несильно ткнул его ногой в бок:
– Подымайся, убьют. Угораздило, чёрт возьми, на ту же посудину...
Почему-то прыгун был в той же одежде, что раньше, в робу его не переодели. Кирилл, пошатываясь, поднялся на ноги. Фёдор повернулся к нему спиной:
– Ключ в кармане, – шепнул он.
Кирилл выудил из заднего кармана его брюк отмычку. Фёдор, зажав её зубами, ловко освободился от оков на руках, а потом, уже действуя руками, скинул цепи с ног и перегнулся через борт.
– Дядь Федя, а меня? – воскликнул Кирилл.
– Молчи, дурак! – снова шикнул на него Фёдор, но было уже поздно.
Гориллоподобное существо с длинным кнутом в руках появилось перед пленниками. Кнут со свистом обвился вокруг тела Фёдора, тот взвыл, падая на колени. Горилла выкрикнула что-то на непонятном языке, Фёдор на том же языке ответил. Горилла поворчала, кивнула и исчезла между тюками, сваленными на палубе.
Фёдор, морщась от боли, поднялся на ноги, подошёл к Кириллу и подёргал его цепь.
– У тебя петля, я не сниму, – буркнул он и сунул руки в карманы.
Бедный Кирюшка задрожал от страха:
– Ты меня бросишь тут?
Фёдор хмуро отошёл от него и встал около борта. Кирилл, боясь даже плакать, попытался побороть охвативший его ужас. Чтобы делать хоть что-то, он зашарил вокруг себя руками и, к своей радости, нашёл обломок кочерги.
– Дядя Федя! – едва слышно позвал он.
Тот нехотя подошёл, взял обломок, долго вертел в руках, но всё же вставил его в кольцо, к которому был прикреплена цепь и нажал. Кольцо с натугой выскочило из своего гнезда. Кирилл был относительно свободен.
– Будешь тут, – быстро сказал Фёдор, – я открою портал, посмотрю – куда попадём, чтобы опять не промахнуться. А ты пока заложником побудешь.
– Чьим? – пискнул Кирилл.
– Моим, – ухмыльнулся Фёдор.
Вернулась горилла. Фёдор что-то сказал, показывая на Кирилла. Горилла оскалилась, видимо, это была улыбка и прорычала ответ. Фёдор поманил мальчика, но тот отшатнулся назад.
– Иди! – Фёдор схватил мальчика за руку.
Кирилл рванулся с такой силой, что Фёдор от неожиданности упал и рассыпал свой порошок. Ослепительно вспыхнул открывшийся портал. Снова засвистел кнут, обвиваясь вокруг тела прыгуна. И он, падая, схватился за Кирилла и втолкнул его в портал.
– Чёрт! Нет!!! – услышал Юнга вопль Фёдора и оказался в библиотеке".
Операция Гелиополь Настройка куба прозрения занимала большую часть времени предназначенного для сна и отдыха, но я останавливался только для того чтобы сжевать очередной чёрствый бутерброд и запить его крепчайшим кофе. Знаете ли вы главное правило мастера? Боюсь что не знаете. Я и сам его не знал пока не столкнулся с проблемой настройки своих приборов. Так вот - один мой друг (кстати - искусный резчик по дереву) затачивал, доводил и правил резец - около получаса, а резал им минут пятнадцать... За эти пятнадцать минут он делал такой объём работы, который с помощью современного электроинструмента можно было сделать не менее чем за полтора часа... После 15 минут чудес на древесине - сей Мастер садился и старательно ... полчаса точил, доводил, правил и полировал резец. А затем - снова 15-минутный сеанс чудес... Вот так то! Настройка инструмента - дело очень важное. Поэтому я не жалел паяльника, проводов и пережжёных статикой микросхем - только бы получить желаемый результат. И вот... я его добился. Куб прозрения стал выдавать год, местонахождение, определять фамилии и имена персонажей, в чьи жизненные реалии я вторгался - задавая умные и не очень ... вопросы. Этому предшествовала рутинная работа по переносу масс... нет пожалуй МАСС!!! исторической информации (именно так... с большой буквы М) в подсоединённый к головному шлёму компьютер. Как бы то ни было - соваться без верного цифрового помощника в ментал... астрал и прочие уровни энергоинформационного поля, больше я не собирался. Итак... вновь наступила пора задавать вопросы. Выпив для храбрости стопку коньяка ( очень помогает при нервных нагрузках), одев шлём, я торжественно возложил обе руки на куб прозрения и растворился в..... в общем растворился в тумане на срок от минуты до вечности... так мне показалось во всяком случае, до тех пор пока не услышал знакомую немецкую речь... Компьютер выдал местонахождение и год. "Штаб Квартира Аненербе. Далем. Берлинский административный округ Штеглиц-Целендорф. 23 сентября 1939 года" Я обернулся вокруг себя и увидел троих человек, которые вели дискуссию, по видимому, на научную или околонаучную тематику. Один из них был в эсэсовской форме, двое других - в гражданской одежде, и накинутых поверх неё белых халатах. Перед ними лежали вскрытые ящики, в количестве 8 штук, громадные, размерами 2 на 3 метра с маркировкой на английском и немецком языках. В ящиках, на бязевой подложке покоились непонятные дуги из странного материала усеянные выпуклыми пиктограммами и иероглифами. В крайнем,распакованный кварцированный скелет с расставленными руками. - Эти ритуальные предметы, которые с большим трудом удалось увести из-под носа англичан хранились в самом Иерусалиме два года, пока мне не удалось с помощью Амина аль Хусейни перевезти их сюда. (Франц Альтхаймер. Филолог Аненрбе. Востоковед. Возглавлял экспедицию Аненрбе на ближний восток в 1938 году - выдал компьтер) - Ого... да это Азем! Сплав золота и серебра! Как ещё на эту роскошь не наложил свои цепкие лапки партайгеноссе Борман или его шустрые рейхсляйтеры!- засмеялся второй, щеголявший шевроном старого бойца штурмовых отрядов СА на коричневом кителе, без знаков различия. (компьютер тут же определил и этого парня - Вольфрам Зиверс. Генеральный секретарь Аненербе. Историк. Психолог.) - Пока что мы правим балом, а не эти надутые мешки с золотом. Ценность научная превалирует над материальным. - отозвался третий. (Отто Ресслер. Руководитель отдела Северной Африки в Аненербе). - Тебе и карты в руки - отозвался Зиверс. Только имей ввиду, рейхсфюрер не очень то и ценит все эти штучки с ближнего востока. Он считает их продуктами вырождающейся семитской культуры, и ищет истину в северном направлении. Остатки технологий древней Гипербореи ищут в Карелии. А это - скорее всего подражание сооружениям Атлантов. Грубый макет! - Но пиктограммы носят явно технический смысл!- возразил Ресслер. - Да - вмешался в беседу тот кого мой комп идентифицировал как Франца Альтхаймера. - Это не похоже на священные тексты. - Вот и постарайтесь это доказать, иначе рейхсфюрер прикажет переплавить эти дуги на перстни для новых обергруппенфюреров СС, а вам останется только этот скелет обросший горным хрусталём, в качестве экспоната кунсткамеры....
Я отнял руки от куба прозрения и утёр ими вспотевшее лицо и голову. Ясность и чёткость работы прибора поражала, но нагрузка давала о себе знать..... поэтому выпивая вторую стопку коньяку и закусывая его шоколадом (по рецепту военных лётчиков) мне пришлось ограничиться в этот раз одним сеансом. Всё-таки этот Федя-Осирис - крепкий орешек. Мастерски валяет дурака. Хорошо что Кэп одумался и не назначил его боцманом. Парень явно пробует расшатать коллектив по проверенной веками методе "разделяй и властвуй". Но работу ему придётся подыскать всё же. Ибо праздношатающийся пассажир на борту - это не хорошо. Пусть побудет маштмакером (следить за исправностью и целостностью мачт) или кабестанщиком (хотя это я перегнул), или парусным мастером (шить то он должен уметь, а не умеет - научим, заодно и без дела слоняться не будет). Надо Кэпу маякнуть.....насчёт этого.
Кирилла мне найти так и не удалось – он как в воду канул. У кого бы я ни спросила, все мне отвечали одно и то же: "Вот буквально минуту назад тут был!". В конце концов я разозлилась и ушла спать.
Утром следующего дня на утреннем построении Капитан читал приказ о назначении призраков на должности, а я не сводила глаз с Кирилла, чтобы не упустить его из виду и не дать ему снова исчезнуть. Капитана я слушала вполуха, тем более, что на сегодняшнем построении ничего важного, кроме оглашения приказа не планировалось.
Уже под самый конец собрания я почувствовала на себе чей-то взгляд – на меня неотрывно смотрел Фёдор, вернее, не совсем на меня, а на мои руки. Я машинально опустила глаза – что такое он на них увидел? Странно, руки как руки, ничего особенного в них не было. В этот момент построение закончилось, Капитан разрешил всем разойтись, я засунула в карман зеркальце в голубом замшевом футляре, с которым я не расставалась, а сейчас просто вертела в руках, и помчалась догонять Кирюшку, уже успевшего куда-то ускользнуть.
В спешке я столкнулась с Фёдором, который ворчал довольно нецензурный речитатив, упоминая Капитана и всех его родственников до какого-то там колена. Он жёстко двинул меня плечом, уколол взглядом, но сказать ничего не успел, если даже хотел, потому что его окликнул Капитан, и прыгун, продолжая бубнить, поплёлся за ним.
Я же понеслась на палубу и успела поймать мальчишку за ногу, когда он уже забирался на мачту. Юнга ловко спрыгнул вниз и вопросительно уставился на меня:
– Ты чего? Я же чуть не упал!
– Чуть не считается, – я потащила его за собой, – пошли-ка, разговор есть.
Он тут же забыл про то, как я его стаскивала и заинтересованно заспешил за мной. Мы пришли в библиотеку, я плотно прикрыла дверь и сказала:
– Я хочу, чтобы ты мне кое-что рассказал про дядю Федю...
– А чего я расскажу? – удивился Юнга. – Он хороший, я не знаю, чего вы его так все не любите. Он мне говорил по секрету, что его боцманом назначили, а Капитан ничего сегодня не сказал. Почему?
– Кир, ты как-то говорил, что он тебя спас, – я решительно проигнорировала его вопрос. – Ты можешь рассказать подробно, как это произошло?
– А ты потом скажешь об этом Капитану? – спросил Кирилл. – Чтобы он тоже знал, что дядь Федя хороший.
– Обязательно, – кивнула я. – Может быть, даже ты сам ему скажешь, но сначала расскажи мне. Капитан сейчас всё равно занят. Так что давай с самого начала.
Кирилл рассказывал долго, по-детски округляя глаза, повторяясь и останавливаясь на незначительных для меня мелочах, вроде того, какую вкусную конфету ему удалось съесть, пока он был по ту сторону портала. Да, пожалуй, тащить его для повторения этой бесконечной истории к Капитану было бы глупо – у того терпения не хватит выслушать всю эту мальчишечью болтовню. Поэтому, когда Юнга закончил, я пообещала, что обязательно передам Капитану всё, что он рассказал, и отпустила мальчишку восвояси. Сама же положила перед собой лист бумаги и тщательно записала рассказ мальчика без ненужных подробностей, чтобы при случае отдать записи Капитану. Кажется, всё это очень и очень важно.
Ну вот наконец и устаканилась вся эта кутерьма с назначением на должности новых членов (старых Призраков) экипажа. Все, кажется, остались довольны, никто никаких претензий не высказывал, только Федос уходил с палубы не солоно хлебавши и весь какой-то расстроенный, как рояль. Что-то мне подсказывало, что он сейчас незамедлительно припрётся на Камбуз, мужики все свои стрессы и несчастья приходят сюда "заедать", а кое-кто и "запивать". Я, как всегда, оказалась права, не прошло и часа, как двери Камбуза пропустили через себя озадаченного Фёдора, правда выражение его лица меня немного удивило, я то ожидала увидеть расстроенного и злого "прыгуна", а увидела удивлённого и недоуменного.
- Федь, двери закрывай, не стой на пороге, проходи.
- Спасиб, Михайловна, чаем не напоишь?
- И напою, и накормлю, но только в ответ на мелкую услугу.
- Какую ещё услугу?
- Ты со мной информацией поделишься? ОК?
- Это смотря какой. Если секретной, то никак не могу!
- Почему?
- Да потому что таковой не располагаю.
Федька зашёлся в приступе смеха, и ржал минут 5 чуть ли не до икоты.
- Ну вот и за чаем приходи когда будешь ею располагать, - прервала я его весёлое ржание, - а сейчас иди, иди отсюда, мне некогда, я делами занимаюсь, не то, что ты - бездельник, вольный пассажир без должности и звания.
- Ангел, ты обиделась что ли?
- Больше мне делать нечего, чем на кого ни попадя обижаться, был бы хоть объект достойный, а то так, не знамо кто и не ведомо откуда.
- Да ладно тебе, ты то меня как облупленного знаешь, не то, что другие.
- Это откуда же я тебя так хорошо знаю, позволь поинтересоваться?
- Ты что думаешь, я не понял, что ты давно всё про меня поняла, всё раскусила. И подсказка тебе никакая не нужна была, ты же тут чуть ли не всех умнее, и уж конечно посообразительнее многих. Да что тут говорить, разве тебе твоя подружка хоть в подмётки годится?
- Это ты о Морре?
- А то о ком ещё? Она хоть и зарылась в своих умных книжонках, а сама по жизни ни черта не понимает, её любой вокруг пальца обвести может, не то, что тебя.
- Слушай, Фёдор, ты к чему этот разговор завёл то?
- А к тому и завёл, что неприятно мне как тут тебя никто не ценит, ни в грош не ставит.
- Чтооооо?
- Да вот то-то, ты то на Корабле уже который год служишь, а что себе выслужила? Как была Коком, так им и останешься. А Моррка твоя без году неделя, а уже Оракул, всем советы может раздавать, указания!
- Какие ещё указания? Ты бредишь что ли?
- А что, разве не Морра указывает куда вам плыть, идти т.е.?
- Да она не указывает совсем, она предсказывает. Ей же сам Капитан поручил этим заниматься!
- Ой, Капитан, можно подумать, велика шишка...на ровном месте. Если уж о нём речь зашла, то я тебе так скажу...
- Стоп, Федя, лучше остановись! Если ты мне сейчас ещё и про Кэпа гадости начнёшь говорить, я точно не выдержу и огрею тебя сковородой по башке! Как ты сам признался, я совсем не дура, и все твои хитрости и гадости давно разгадала. Ты решил нас тут всех стравить друг с другом? Зря стараешься, не выйдет! Мы тут и не таких видали, а уж пережили такое, чего тебе и в страшных снах не приснится...и ничего, как видишь, выстояли, не сломались. А ты просто мелкий пакостник, теперь ещё и Кэпу решил отомстить, по видимому за то, что он не подтвердил твоё назначение Боцманом. Да и то, ну какой из тебя Боцман? Видали мы тут настоящих Боцманов. У Боцмана и глаз должен гореть, и ус торчать, а у тебя, кроме твоей грязной всклокоченной бороды, и нет ничего!
...Рубка начала оплывать предметами, панорамное ветровое стекло затуманилось, и я словно сквозь сон начал "качать" данные из эфира. Столбцы цифр, ассорти символов, букв, списки имён и через тире - позывных и кодовых прозвищ. Частоты основных и резервных каналов связи. Разветвлённые сети подчинения, зон ответственности, кураторов и их подопечных. Схемы и адреса закладок, схронов и скрыток. Разложенные в определённом порядке подлинные и поддельные корочки служебных удостоверений, словно на лотке в подземном переходе в центре города. Звания, должности и пристрастия субъектов агентурной разработки.
Только иссяк этот поток, как замелькали изъеденные временем кадры чёрно-белой кинохроники. Лица, мундиры, столы, заваленные документами, свитками и картами. Какие-то разорённые курганы, выбеленные кости, костры в вымазанной сажей пустынной ночи. Тентованные грузовики, солдаты.
Потом вдруг яркий, тиранящий взгляд разноцветьем формат 1080р. И слайд-шоу. Поезд, протыкающий реальность тупой башкой дизельного локомотива. Почтовый вагон, набитый под крышу коробками, тюками, ящиками. Длинный, похожий на саркофаг, запаянный по швам оцинкованный параллелепипед в проходе. Сминающиеся в гармошку листы обшивки. Перемешивание металла и плоти. Транспортный вертолёт, упавший из-под чернильного свода ночи на свои крепкие пружинящие ноги. Грузчики, чёрные, как пространство, их окружающее. Блик лунного света, скользнувший по никелированному боку саркофага.
Сорвавшийся с крепежей стальной швеллер, летящий прямо в экран. Вспышка. Мрак...
Приказ о назначении наших друзей на официальные должности я зачитал на следующий день, на утреннем построении, сразу после подъема флага. И надо сказать, эта вроде бы формальность вкупе с торжественностью обстановки воодушевила назначенцев, словно я им благодарность объявил.
Но была и своя ложка дёгтя. Фёдор. Естественно, никаким боцманом я его не сделал. Он ждал, смотрел мне в рот, и выражение какой-то радости с каждой названной не его фамилией постепенно уходило с его лица. Уходил с построения бородач злым, бормоча что-то в свои заросли, которые скрывали движения губ и не позволяли прочитать произносимое. Но судя по срывающимся с усов брызгам слюны, эпитеты звучали в мой адрес отнюдь не лестные.
-Фёдор, зайди-ка в рубку! - приказал я ему.
-А я что, член экипажа, чтобы подчиняться капитану? Я здесь транзитный пассажир, присягу не давал, меня в команду не прописывали.
-Хочу тебя расстроить. Капитану на корабле подчиняются все. Даже трюмные крысы. А уж пассажиры и подавно. Короче, зайди в рубку. Мы же не будем всему экипажу спектакль показывать?
И не оглядываясь пошёл первым. Народ после окончания шоу "Обиженный непримиримый диссидент" разбрёлся по рабочим местам. А Андр проводил нас долгим пристальным взглядом. Когда я закрывал за вошедшим бородачом дверь, водолаз всё ещё стоял и смотрел.
-Я готов. - Сказал Фёдор.
-К чему? - не понял я.
-Получать указания из Центра. Я же сразу понял, что у вас для меня есть какое-то важное сообщение, и нам необходимо уединиться. Инструкции, шифры, кодовые таблицы, графики сеансов радиосвязи. Агент Фидель в вашем распоряжении. А каков ваш позывной, герр капитан?
Опять! Опять это обращение! Да куда же я вляпался? Друзья меня подозревают. В лексиконе вдруг появились немецкие словечки. И теперь ещё прямой вызов. Этот полубезумный человек всерьёз уверен, что я связной какой-то там разведслужбы из прошлого. И действительно ли он безумен? Путешествуя за баръером, он мог попасть куда угодно. Так почему бы не принять версию, что он был завербован? И что здесь он действительно с какой-нибудь специальной миссией. Не обязательно диверсионной. Вот стоит передо мной по стойке смирно путешественник, который похож на своего тёзку Конюхова. Фидель. Твою мать, а ведь что-то и от почившего вождя в его чертах просматривается!
Ну нет, за уши притянуто. Не назови он это имя, я бы даже про кубинца и не вспомнил. Бородач и бородач. Герасим тоже был с бородой. Собаковод наш легендарный. Толстой опять же. А тут - Фидель. Задумавшись, я не сразу вернулся к своему торчащему истуканом посетителю. Он как в ступор впал. Выправка, стать, порода просматривалась в его коренастой фигуре. Действительно офицер? Больше похож на флибустьера, повязки на глазу не хватало. Но достоинство. Но какое-то внутреннее благородство, белая кость и голубая кровь. Заросшая свирепая рожа, такого встреть в тёмном углу - сам поделишься последним, даже без его просьбы.
И молчит. Почтительно, но не униженно, не подхалимски. Признавая превосходство старшего по званию, соблюдая субординацию. Из него бы вышел боцман. Не зверь, что лупцует матросов, вырывая клочья кожи из спин. Но одним словом, одним взглядом подчиняющий себе любую команду, любую толпу.
О чём это я? Что там надо делать? Инструктировать? Но хрящ Нептуна мне в простату, я не знаю ни одной таблицы связи с Центром! Ни паролей, ни хрена! Какой из меня связной, в мамину кику?! Я вообще не при делах! Я старый и больной капитан...
-Фёдор... - начал я с интонацией психиатра, практикующего душевнобольного пациента. - Голубчик. Скажите мне откровенно, вам часто слышатся посторонние голоса?
Это был второй удар по его убеждённости в правильности принимаемых им решений за сегодняшнее утро. Он напрямую открылся постороннему человеку, и тот принял его за шизофреника. Но агент быстро справился с волнами настроений на своём лице, совладал с внутренним надрывом, и вновь закаменел. Закрылся.
-Ну вот и славно. - проговорил я. - Мы не будем возвращаться к этому вопросу, дабы не компрометировать мою репутацию.
Данте меня задери, что я несу? Репутацию? Да надо было его на хрен посылать с такими заездами в мою сторону! Сразу, в грубой форме, непререкаемо! А я начал опять елозить, как в бане голым задом по горячей полке. Чем дал ему повод думать, что, мол, да, ты прав, но сейчас нам не стоит встречаться так открыто, выдавая мои тайные позиции. Идиот это я!
И конечно же Фёдор понимающе прикрыл глаза, кивнул коротко, щелкнул каблуками форменных ботинок, и покинул рубку. А я со всей силы вдарил себя кулаком по башке. И устроил сознанию нокдаун...
Мой вопрос о том, насколько достоверна информация по поводу Фёдора, мог бы остаться без ответа, если бы Артём не задал его повторно. Реакция Капитана была неожиданной и странной – он вдруг подскочил, сбросил китель, лицо покрылось красными пятнами. Когда же он заговорил, мы с Артёмом оторопело переглянулись. Капитан бегал по каюте, махал руками, кричал, брызгая слюной и щедро пересыпая свою речь немецкими словами. Всё это ужасно напоминало кадры из фильмов о Второй мировой войне.
– Идите отсюда! Оба! – рявкнул он наконец.
Артём буквально вытолкал меня из каюты и захлопнул дверь.
– Постой в стороне, – шепнул он, – если куда-то пойдёт, проследи... – и он умчался в сторону трапа в машинное отделение.
Через пару минут он вернулся в сопровождении Макса, Игоря и Андра. Они решительно прошли в каюту Капитана и плотно прикрыли за собой дверь. Ко мне подбежала Ангел:
– Что случилось?
– Что-то с Капитаном, кажется, Андр был прав, – ответила я. – Когда мы с Артёмом заговорили о Фёдоре, он весь стал нервный, как не знаю кто, начал носиться и орать. Наполовину по-немецки.
– Тогда ясно, – кивнула она.
– Ну ты же не можешь думать, что он на самом деле в сговоре с Фёдором! – в отчаянии возмутилась я.
– Я не знаю, что и думать, Моррка, но вот две вещи я точно знаю – Кэп сам приказал мне передать Феде распоряжение о его назначении и он не говорит по-немецки.
– Фёдор?
– Тьфу! Да какой Фёдор?! Капитан!
– А ты, кстати, передала распоряжение-то?
– Я что, по-твоему, совсем ку-ку? – возмутилась Ангел. – Я Пёсе передала.
Минут через десять дверь открылась, и мужчины в обратном порядке вышли в коридор.
– Благодарю за бдительность, – тихо сказал Андр, пожимая Артёму руку, потом повернулся к нам: – Всё в порядке, девчата. Моррка, молодец, Тёмыч говорит, ты и бровью не повела?
Все разошлись по своим местам. Я, конечно, люблю, когда меня хвалят, но в такой ситуации похвала неприятно кольнула – всё же было ужасно подозревать в чём-то Капитана, которого я уважала, как никого в этом мире. Я даже не сказала бы, что подозревала его, просто бдительный Андр, узнав о назначении Фёдора боцманом, устроил импровизированную летучку и с горечью констатировал, что Капитан, по всей видимости, оказался под влиянием пришельца – гипнотическим или ещё каким-то. Потому что, будучи в здравом уме, он не мог бы придумать ничего более странного, чем боцманская должность прыгуна. И на этой летучке он попросил, чтобы мы, заметив в Капитане какие-то ещё изменения, сказали об этом ему, Андру.
– Я знаю Кэпа лучше вас всех, вместе взятых, – говорил Водолаз, – поэтому, если что – сразу ко мне... Он мой друг, я смогу найти способ обезопасить его от прыгуна, пусть только Фёдор ещё хоть раз рыпнется.
– А ты уверен, что это именно влияние, а не добровольное сотрудничество? – в своей циничной манере хмыкнул Игорь и тут же осёкся, встретившись глазами со свирепым взглядом Андра.
– Думай, что говоришь! – рыкнул Водолаз.
– Остынь! – Игорь выставил перед собой ладони, словно защищаясь. – Я не собираюсь никого ни в чём обвинять без доказательств. Обвинять – это вообще не моя прерогатива – я адвокат, а не прокурор! Но всё же...
– Можешь мне на слово поверить – Вик по своей воле никогда бы до такого не додумался! – твёрдо сказал Андр.
– Верю, – кивнул Игорь совершенно серьёзно.
Кто бы тогда мог подумать, что Капитан снова проявит странности поведения! И вот, пожалуйста – ассорти русского и немецкого, да ещё с такой горячностью. Да и вспыльчивость такая была Капитану несвойственна. Он, конечно, может не сдержаться, наорать... но не с такими же истеричными выкриками, как сейчас. Бррр... Я даже передёрнула плечами, вспомнив его выступление. И слова Артёма "герр Капитан" Капитан воспринял как должное. Неужели Андр прав в том, что Федька может влиять на Капитана, на нас? И именно поэтому прыгун смог посеять смуту между нами?
Я вышла на палубу – мне нужно было срочно найти Кирилла. Он должен был кое-что мне рассказать. А именно – я сейчас собиралась выяснить у него, каким образом и от чего спасал его бородач, когда Юнга сиганул в портал. Но найти Кирилла, когда он сам не вертится под ногами – задача не из лёгких. Так что я призвала всё своё терпение и отправилась на поиски.
...Как обычно, во всём виделся подвох. Как только я, высунув, как в детстве, кончик языка от старания, каллиграфическим почерком издал официальный приказ о назначении Игоря, Макса и Кирилла на штатные должности экипажа, тут же ввалилась целая делегация с лозунгом "Даёшь бразды правления народонаселению!" Конечно даю, что мне - жалко, что-ли? Пусть только работают, во имя и на благо. А не бегают по кораблю с деструктивными идеями. Ссорят их, понимаешь...
-Вот приказ, готов. Игорь назначается начальником штаба, юристом и хозяйственным управляющим, Макс - судомехаником, ну а Кирилл - везде-сующим-любопытный-нос-Юнгой. Подпись, печать. Ещё вопросы?
-Есть один. - Старпом поглядел на Морру, и решился, увидев её робкий кивок. - А Фёдор?
-А что Фёдор? - нахмурился я.
-Он боцман или не боцман? В приказе о нём ничего не сказано.
-Так, друзья мои. По-моему, вы все зациклились на этом персонаже. Фёдор - балласт, пассажир, понимаете? Ввиду его асоциального поведения стоило бы его ограничить, а ещё лучше - на цепь посадить. Но к чему привело содержание в единственном приспособленном помещении, вы все стали свидетелями. Я не хочу, чтобы из-за этих игр с порталами мы ко дну пошли.
-Но Ангел утверждает, что Вы лично ей сообщили о назначении его Боцманом. - голос Оракула дрожал. - Лично!
-Да я её не видел неделю уже! - я сорвал китель, стало вдруг невыносимо жарко. - Да, расслабился, да, с алкоголем. Имею право! А вот вы совершенно не вправе указывать капитану, что ему делать! Я тебя Старпомом назначил, Артём? Как думаешь, с какой целью? Правильно, чтобы часть обязанностей переложить на тебя. Ты справился? Пока что за время твоего старпомства в команде зафиксированы брожения и склоки. Стоять! Я не разрешал покидать моё присутствие! Изволь выполнять, раз уж взялся за гуж. Несправедливо? А как ты хотел, дружок? Начальник всегда в ответе, даже если "не в его смену, его рядом не было, затыкал пробоину в другом месте своим телом"... Всё равно за всех отвечаешь, ясно?
-Товарищ Капитан, разрешите...
-Давай, Оракул, жги. Только кулачки перестань так сильно сжимать, ладошки коготками проткнёшь, работать не сможешь. А это уже членовредительство и саботаж. Ферштеен?
И тут они как-то странно переглянулись и из-под сдвинутых бровей уставились на меня. Даже Морра вдруг забыла, что спросить хотела. Или не забыла, а просто не стала.
-Разрешите идти выполнять свои должностные обязанности? - Артём вытянулся во фрунт и даже щёлкнул каблуками друг о друга. И добавил, помедлив, - Герр Капитан!
И столько ледяного презрения было в этой фразе, что в кубрике словно внезапно похолодало, а переборки покрылись изморосью. Я задержал дыхание, боясь на выдохе обнаружить струйку пара изо рта. Морра ошарашенно перевела взгляд с меня на Старпома, превратившегося в истукана со вскинутой головой, глядящего куда-то в пространство.
-Идите отсюда, оба! - рявкнул я.
Хлопнула дверь. Шайзен, а ведь меня заподозрили в сговоре с бородачом, в тайных связях. Ещё не хватало прослыть среди своих его куратором. Доннер веттер! Да итить-колотить, откуда у меня эти германские словечки-то?! Заразился в мастерской во время киносеанса? Вот и всё, Штирлиц, никогда вы еще не были так близки к провалу...
А потом, едва не слетев с железных приваренных петель, дверное полотно впустило конвойное подразделение в составе: Макса, Игоря, Старпома, и Андра, который, видимо, был начальником конвоя, потому что начал он.
-Вик, ты это... - решительно, но пряча глаза, сказал старший группы. - Сдай оружие, и вытащи ремень из брюк.
-Ты сдурел, Пёска? - спросил я с нервным смешком, - может и шнурки из ботинок вынуть?
-Можно. Только ты в шлёпанцах. Кэп, не дури и не сопротивляйся. И руки за спину.
-А ничего, что это бунт с целью захвата и свержения капитана? Помнишь, чем карается?
-А ничего, что ты фашистский прихвостень?
-Слышь, Водолазище, я тебе сейчас безо всякого оружия фасад сворочу... Ты думаешь, что говоришь вообще?
-А на хрена ты этого прыгуна прикрываешь? Боцманом его назначил. Может мы ещё и с факелами начнём по палубе ходить? Или нас, как неугодных, в концлагерь?
-Да вы совсем ох... - у меня упала планка. Не знаю, откуда во мне обнаружились такие лингвистические познания, но длинная тирада из набора нецензурных фраз растянулась минут на пять. И всё это время народ пристально в меня вглядывался.
-Это на каком? - спросил Андр у Игоря, когда я иссяк.
-Уууу... там много... - протянул Игорь, наш новоиспечённый толмач. - Испанский, порту, латынь, древнешумерский, пара фраз на хинди и пушту. Даже от манси кое что было.
-Но не на немецком? - нетерпеливо поторопил Пёска.
-Нет, этого не было. Точняк.
Андр шумно, облегчённо выдохнул. И полез обниматься. А когда я отстранился и ткнул его кулаком в грудину, хмыкнул.
-Вик, так надо было.
-Что надо было? Кинуть в лицо другу, что он предатель? Ничего не попутали?
-Надо было тебя вытащить на эмоции. Помнишь классику? Бабы-разведчицы палятся, когда во время родов орут на родном языке. А с мужиком как быть? С Фёдором бы не прокатило, его по ходу этим проверкам с детства обучали. А ты парень взрывной и ранимый. Вот и...
-Вот и сделали товарища объектом оперативной разработки? Гад ды, Костя Деточкин...
-Главное, что ты с нами, а не с ним. Так, парни, представление окончено, возвращаемся к своим обязанностям.
И уже на выходе я услышал обращенное к Артёму: благодарю за бдительность! Так так. Расклады у нас совсем не такие, как кажутся. Ну что ж. Хотя бы Андр контролирует ситуацию, несмотря на свою внешнюю безобидность и раздолбайство. Интрига накалялась. Схлестнулись несколько противоборствующих сил. Что ещё мне предстоит узнать?
А ведь я реально испугался, что буду арестован... Доннер Веттер... Тьфу, да чтоб тебя!!!
называй меня ангел --> (18139) Серьёзный мужчина --> (18137) Операция "Гелиополь" Исследования настолько вымотали меня, что я не рисковал прикасаться к кубу прозрения... всецело отдав себя неблагодарной работе старателя выискивающего в грудах речного песка золотники истины.... Люди. Лица. Давно умершие и доживающие свой век в приютах для престарелых. Личные дела и толстые пачки архивных документов. Распадающиеся листы пожелтевшей бумаги.... Приказы по личному составу... по кадрам... по воинским подразделениям. Грифы - "совершенно секретно"... "для служебного пользования"... печати с американскими орлами... с немецкими орлами и свастиками... с гербами СССР.... Стандартные обороты речи в сухих докладах и донесениях... научные исследования и лабораторные журналы... казённые выражения.. И пыль. Вездесущая пыль распадающейся целлюлозы. Выцветшие фотографии с засвеченными лицами тех, кого до срока вычеркнули из привычных компаний... то ли из-за боязни... то ли из соображений секретности.... И ещё... Мне не давала покоя неуловимая двойственность Фёдора-Осириса. Как будто он - как плодовое дерево в хорошем саду состоял из подвоя и привоя. Звериная способность к выживанию и неуловимая интеллигентность аристократа. Мгновенная перестройка личности в критических ситуациях и холодный спокойный расчёт. Оборотень да и только. Хорошо хоть чутьё у нашего Ангела сработало как часы. Что ни говори, а женская интуиция и артистизм даст фору мужской логике в любой ситуации. Играет Ангел хорошо, но Фёдор-Осирис - достойный противник. Просматривая записи наблюдений за объектом я заметил его очень осторожные взгляды, которые он бросал на руки нашего кока. Анализ мелкой моторики пальцев - первое чему учат в разведшколах, при освоении искусства допросов. Судя по выражению лица Осириса - кое-что его настораживало в поведении нашего кока. И это чувство ... насколько я мог судить было обоюдным.
Устав от размышлений и обилия информации, которая никак не хотела улаживаться в моей голове я просто решил пойти спать. Было ли это желание спонтанным... или кто-то подсказал моему усталому разуму этот приём Менделеева... но я уснул и видел калейдоскоп сновидений. В одном из них я пил с Кэпом в его каюте и говорил о жизни... одобрял его действия по поводу удаления чужака из потенциально опасной лаборатории... а в конце визита прошёл сквозь не видящего меня ангела в сияющую пустоту дверного проёма навстречу висящей в пустоте отрезанной от Фёдора-Осириса - его бороде....
БО-РО-ДЕ!!! Дело в бороде.... В БОРОДЕ????
"Странное дело! Зачем путешественнику борода? Смешно... Лень бриться и всё! Да и бриться нечем в странствиях. Мужик носит бороду - потому что так и надо.Особенно если этот мужик - исконно русский мужик. А если он - немецкий мужик?"....
С этой мыслью я проснулся...
Светало. Бронзовые стволы сосен начинали наливаться розовым сиянием восходящего над верховым болотом солнца. Я заснул прямо на глухарином току, сидя в резиновых сапогах на полутораметровом помосте для наблюдений... прислонившись спиной к деревянному ограждению.... И проснулся очень вовремя, громадные чёрные птицы начинали свои брачные песни...
Вахты на "Летучем" – чисто символическое занятие, все это прекрасно знают, но против установления порядка никто не возражал. Я, конечно, тоже не возражал. Тем более, что именно я и был инициатором составления вахтенного расписания. Учитывая специфику нашего барка, мы просто решили заступать на вахты по очереди. Нас восемь человек... Человек? А почему нет? Сейчас кто будет утверждать, что мы не люди? Хотя, конечно, найдутся и такие... Кем бы мы ни были, нас восемь, и 24 часа на это число делится прекрасно. Так что каждый на свои три часа заступает на вахту. Моё время – с девяти утра до полудня. Хорошее время, и выспаться можно успеть до вахты, и времени много до вечера после неё.
Я старательно заставлял себя думать обо всей этой ерунде, чтобы не думать о том, что происходит с Моррой и почему она второй день избегает всех. Ладно, ладно, если честно, все меня в данный момент интересовали меньше всего, меня интересовал именно я, и почему от меня она тоже прячется. Уже сто раз я вспомнил каждое сказанное ей накануне слово, каждый взгляд, каждое движение, и не находил ничего, что могло её обидеть.
Короче говоря, последние три часа оказались не самыми спокойными в моей... жизни. Зато, когда в дверях показалась смущённо улыбающаяся Морра, у меня гора с плеч свалилась.
– Тёма, Андр сказал, что ты думал, будто я сержусь, – заговорила она, – ты ошибаешься, нет... Я спала просто. Заснула поздно.
– А вчера? – я постарался не выказывать своей радости от её прихода.
– Вчера? – она на мгновение нахмурилась. – Вчера так получилось...
Вот же... теперь и я слегка нахмурился. Умеет она с такой интонацией иногда сказать, что и спрашивать дальше не хочется – понятно, что бесполезно, уж если упрётся, ничего не скажет.
– Ты бы заканчивала со своей голодовкой, – я решил дипломатично перевести разговор, – Ангел ведь переживает за тебя. Не хочешь рыбу – ешь гарнир. Бутерброды она сегодня с сыром наготовила.
– Я не могу, – Морра грустно подошла ко мне, – ты же знаешь, как всё получилось.
Я обнял её за плечи. Ещё бы три часа вахты так отстоял с ней в обнимку.
– Хорошо, но, во-первых, камбузом пока что Ангел заведует, а не Фёдор. А во-вторых, ты можешь ходить в то время, когда его нет там.
– Но сейчас он там, – грустно возразила она, – я сама видела, как он туда шёл.
– А я думаю, его там нет, – ответил я, увидев, что этот самый Фёдор возник на палубе. – Так что иди и поешь. У меня вахта через десять минут закончится, и я тоже приду.
– Ладно, – буркнула она, тоже заметив его, – только ты не задерживайся.
Через десять минут я сдал вахту Кирюшке и пошёл на камбуз. Уже подходя к дверям, я услышал властный крик Ангела и шум потасовки и толкнул дверь. Картина, что называется, маслом. Морра сжалась в комок в углу. На полу мутузили друг друга Андр и Макс. Ангел требовала, чтобы они немедленно прекратили и пыталась огреть кого-нибудь из них половником, но в последний момент останавливалась – наверное, боялась ударить слишком сильно, жалела обоих.
Я обозлился. Мало того, что Фёдор науськивает то Андра против Капитана, то Морру с Ангелом пытается поссорить, так ещё и эти двое склоки устраивают. Я рванул обоих за воротники:
– Остыли! Оба!
Они сразу подчинились. Странно, но ни один, ни другой не выглядели злыми или раздражёнными. Скорее были удивлены и растеряны.
Я разжал руки. Они оба отступили, поправляя одежду и не глядя друг на друга.
– Муха нас укусила, – проворчал Андр, – особенно этого, – он красноречиво кивнул на своего противника.
– Макс? – я вопросительно посмотрел на него.
– Тёмыч, не лезь в это дело, а? – попросил Максим.
– Тёмыч, и правда, – у меня за спиной раздался голос Игоря. – В конце концов мы с Максом имеем право не давать тебе отчёт в своих действиях. Ты, конечно, Старпом и всё такое, но нас в команду никто не принимал. Всё было на словах, так что мы как бы сами по себе.
Стало очень тихо. Все уставились на меня, ожидая моей реакции. А что я мог сейчас возразить опытному юристу, если письменный приказ был зачитан только относительно меня? Но всё же я нашёл нужные слова:
– В данный момент вы находитесь на корабле. И обязаны подчиняться внутреннему распорядку и соблюдать дисциплину. Не членов команды это тоже касается.
Судя по выражению лиц Андра, Макса и Ангела, я нашёл не только слова, но и правильный тон, которым произносил свою речь. Морра была сбоку от меня, а Игорь оставался за спиной, так что их реакции я не видел. Но теперь, кажется, я должен был пойти к Капитану – нужно было срочно подготовить приказ по назначению ребят на должности. Иначе эта первая ласточка неповиновения, подкормленная Фёдором, может вырасти в хищную птицу.
Я не стал откладывать и тут же направился прямо в каюту Капитана. Встретился на выходе взглядом с Игорем – странно, но и тут открытой вражды не было, тоже какая-то неуверенность. Я уже подходил к двери капитанской каюты, когда за спиной услышал быстрые шаги Морры.
– Мне нужно поговорить с Капитаном, – сказал я, намекая, что её присутствие здесь необязательно.
– Мне тоже, – она строго смотрела мне в лицо, – и полагаю, по тому же самому вопросу.
Тон её был настолько серьёзен, что мне и в голову не пришло возразить. Я постучал в дверь, и мы вошли, услышав приглашение Капитана.
Чисто выбритый, он стоял перед зеркалом и поправлял на себе парадный китель. Перехватив наши насторожённые взгляды, он усмехнулся и сказал:
– Да это я так, проверяю, всё ли в порядке. Придём же мы когда-нибудь хоть куда-нибудь. Мало ли понадобится.
– Капитан, разрешите? – сказал я.
– Расслабься, Тёмыч, давай по-простому, – Капитан махнул рукой.
Мы с Моррой уселись на стулья, и я заговорил. Рассказал про подслушанный на складе разговор между Андром и Фёдором и про драку.
– Капитан, я бы не должен вам указывать, – закончил я свой монолог, – но будет лучше, если вы как можно быстрее подготовите и объявите приказ о назначении ребят на должности. И второй вопрос – каков статус Фёдора на корабле? Если он пленник, он должен быть ограничен в перемещении по кораблю, как мне кажется. Я не хочу сказать. что нужно держать его взаперти, но, к примеру, в машинном или в рубке ему делать нечего. Если же он в команде, значит, должен также, как и остальные, иметь определённый круг обязанностей.
А после меня заговорила Морра. Сначала она рассказала про ссору на камбузе, после которой она объявила свою голодовку. А потом я с изумлением узнал о том, что выступление Игоря тоже было спровоцировано Фёдором, как и произошедшая перед этим склока.
– Капитан, – голос Морры нервно звенел, – происходит что-то странное. Пришелец ведёт себя странно, настраивает нас всех против друг друга. Я знаю, что я никакой Оракул, но поверьте мне – на корабле нарастает какое-то опасное напряжение. Ещё странность – книги не любят Федьку. Больше того – они его просто ненавидят, но в то же время не считают его врагом и никак это не объясняют. Пока, по крайней мере... И ещё – Андр сказал, что пришелец стоял на вахте. Но не знаю, вместо кого.
Капитан во всё время наших излияний не проронил ни слова, только хмурился и мрачнел всё больше. Молчал он и сейчас. Морра выдержала паузу, давая ему возможность заговорить, но, видя, что он не собирается отвечать нам, задала последний вопрос:
– Капитан, можно узнать, вы действительно назначили Фёдора боцманом "Летучего"?
К обеду все подходили по очереди, первым как всегда заскочил Кирюшка и, сглотнув за десять секунд полную порцию котлет с картошкой, немедленно убежал по своим юнговским делам, Артём с Игорем появились вслед за ним, о чём-то горячо споря, совсем не обращая внимания на то, что я положила им на тарелки. Макс и Федя пришли уже после них, вот они то как раз ели с удовольствием, хоть и за разговорами, но уделяя должное внимание и моей стряпне.
- Отменные у тебя котлетки получаются, Ангел, - проворковал Федя с набитым ртом, - правда, Макс?
- Да, котлеты на славу, если бы точно не знал, то никогда бы не подумал, что рыбные, на вкус ну просто куриные, - тот час же подхватил Максим.
- Скажете тоже, куриные. Из какой это курицы могут получиться такие сочные и ароматные котлеты? Курица то сама по себе сухая, в неё надо жиры всякие добавлять, а рыбка и так хороша. Вот бы мне ещё Морре это доказать, а то совсем девка есть перестала, на один кофе с печеньем перешла.
- Видели мы и этот кофе, и этого стюарда, который ей его доставил, - ехидно ухмыльнулся новоявленный боцман.
- Какого ещё стюарда? Я Тёму попросила ей чашку отнести.
- Да нет, Ангел, там не Тёмыч был, а Андр нежно так с Моррой ворковал, и чашечку ей протягивал.
- Ну значит Артём ему передал моё поручение, мне то без разницы кто там из них "передаст", - попробовала отшутиться я.
- Так уж и без разницы? - Фёдор продолжал развивать понравившуюся ему тему, - неужели так ничего и не взыграло когда я тебе описывал как Андр флиртовал с Моррой?
- Пёса? Флиртовал? Федь, ты шутишь что ли? Уж кто, кто, а Пёса флиртует примерно так же рьяно, как та снулая рыба, из которой я пожарила эти котлеты.
- Хочешь - верь, хочешь - не верь, а мы с Максом всё это видели своими глазами и слышали своими ушами.
- Да что вы там такое слышали? Макс, о чём он говорит?
- Просто мы проходили мимо, Ангел, ну и видели как Андр мило болтает с Морркой у неё на пороге, - Макса явно смущала роль доносчика, - видно было, что ему это очень нравится.
- Ой, парни, что-то не туда вас занесло по дороге на Камбуз, не столько вы, как я поняла, услышали, сколько додумали.
- Ладно, будем считать, что нам показалось, - легко согласился Федька, - мне пора, спасибо, Кок, за обед, но надо и за дела приниматься. Макс, ты со мной?
- Ты иди, Федор, я тебя догоню, - поспешно отреагировал Максим и почему-то вдруг покраснел.
- Добре, брат, догоняй, - боцман вышел, тщательно прикрыв за собой дверь.
- Тебе добавки что ли, Макс?
- Нет, Ангел, спасибо, я наелся, всё было очень вкусно...как всегда...
- А чего тогда задержался, а не ушёл с дорогим "братом"? - усмехнулась я?
- Я хотел с тобой поговорить.
- А я то думала, что ты хотел со мной ещё пару вёдер картошки почистить.
- И это не проблема, если нужно, то я всегда к твоим услугам.
- Спасибо, Макс, у меня запасов хватит недели на две вперёд, тем более, что я по твоему совету начала и с другими гарнирами экспериментировать.
- Слышишь, Ангел, я тут хотел у тебя поинтересоваться, вернее спросить у тебя хотел, как бы ты отнеслась к тому, что...ну если бы я к тебе вечером на чай заскочил?
- На чай? Вечером? После ужина что ли? Заходи конечно ! Мы тут на Камбузе всегда по вечерам чаепитие устраиваем, Водолаз у нас знатный любитель чая, он один может целый чайник выдуть, да и другие от него не отстают. Так, вроде, и ты не раз с нами чаёвничал!?
- Нет, Ангел, я имел ввиду не Камбуз, а...
И в этот момент, прерывая Макса на полуслове, на Камбуз ввалился Водолаз и, протягивая мне пустую чашку, заворчал: "Картина маслом, на Камбузе всё те же. Макс, тебе не кажется, что я слишком часто застаю тебя наедине с Коком, а? Ты чего тут прописался что ли? Тебе делать больше нечего или как? Может попросить Капитана тебя из механиков перевести в помощники повара, а?" Я не меньше Максима была удивлена этим Пёскиным "выступлением", но, если меня его слова только удивили, то Макса они просто взбесили.
- Не твоё дело, Водолаз, где и когда я нахожусь, и с кем разговариваю! Ты сам тоже ничем не занимаешься, а только по бабам шляешься!
- Что?! - вскричали мы с Пёсой в два голоса.
- Ты кого бабами назвал? - возмутилась я.
- Извини, Ангел, сорвалось, - смутился Макс, - просто достал меня твой Пёоооса.
- Я тебе не Пёса, Максик, - рыкнул Андр.
- Мальчики, в чём дело? Что случилось? Какая муха вас укусила?
- Я кажется знаю какая, - сказала входящая Морра, - и зовут эту самую "муху" Фёдор.
Полночи проворочавшись на подушке, я заснула лишь под утро и проснулась очень поздно. Даже не сама проснулась – меня разбудило тихое осторожное поскрёбыванье в дверь. Кое-как пригладив всклокоченные волосы и накинув на себя халат, я открыла дверь и с изумлением увидела пороге Андра с чашкой горячего шоколада.
– Ораку-ул, – нежно протянул он и вдруг рявкнул: – Да проснись уже! А то спишь на ходу!
Сон как рукой сняло. Я подскочила и пробормотала:
– Да проснулась, проснулась я...
– Не пугайся. Тёмыч на вахту ушёл. Стучал-стучал к тебе, весь расстроился – решил, ты на него сердишься и не открываешь.
– За что сержусь?
– А я что, в курсе ваших дел? – улыбнулся Андр. – Вам виднее, за что. Я ему сказал, что ты, наверное, дрыхнешь ещё. Короче вот, он просил тебе с голоду не дать помереть. Так что держи, – он сунул мне в руки чашку. – Да зайди к нему, а то совсем изведётся мужик.
Я поблагодарила и взяла шоколад. Весь разговор происходил в дверях – Водолаз едва переступил порог. В этот момент по коридору проходили Фёдор и Макс. Они остановились, дальнобойщик как-то подозрительно посмотрел на нас и спросил:
– Андр, ты чего тут? А Тёмыч где?
– На вахте, где... – пожал плечами Водолаз.
– Ну да, на вахте, – тихо буркнул Фёдор, многозначительно взглянув Максу в глаза, – глянь, мало он на камбузе у тебя под ногами вертится, так теперь и сюда лезет.
– Ты чего сказал? – с угрозой повернулся к нему Андр.
– Да ничего-ничего, – лицо Фёдора тут же приняло невинное выражение, – мы пожрать идём. Там сегодня Ангел котлеты рыбные готовить собиралась, – он ехидно подмигнул мне.
– Идёте – так идите, – огрызнулся Андр.
Они пошли дальше, Макс пару раз хмуро оборачивался, но ничего не сказал.
– Это что было сейчас? – недоумевающе спросил Водолаз.
– Не знаю, – я пожала плечами, – но догадываюсь, кажется...
– Ты о чём?
– Да так... Я не уверена... – пробормотала я. – Я потом скажу...
– Ладно, чашку потом на камбуз занеси, – сказал Андр, собираясь уходить.
Я кивнула. Водолаз потоптался на пороге, явно желая что-то сказать. Я потихоньку принялась за шоколад, решив не торопить Андра. Он посмотрел в сторону ушедших Макса и Фёдора и решился:
– Слушай, Оракул, а ты что про прыгуна нашего думаешь?
– Он мне не нравится, – заметила я.
– Эээ... ну я не в том смысле спросил...
– И я не в том ответила, Андр! – возмутилась я.
– Ну извини, извини... У меня просто с ним тут разговор был неприятный... по поводу Кэпа...
– Да??? – изумилась я. – И чем он был неприятный?
– Да так... он втирал, что нам другого Капитаном назначить надо.
– Кого??? – ещё больше изумилась я.
– Никого, – буркнул он. – А ты не в курсе случайно, с какого перепугу Кэп прыгуна боцманом назначил?
Я едва не выронила чашку с остатками шоколада:
– Я... первый раз слышу об этом... Ты ничего не перепутал?
– Нет. Мне Ангел сказала. А ей – сам Кэп. Правда, она говорит, он странный был какой-то, как не в себе. То ли коньяка перебрал, то ли чёрт его знает... И ещё он на вахте вроде стоял.
– Капитан?
– Какой Капитан? – Андр с досадой махнул рукой. – Федька.
– Так вроде или стоял? И вместо кого?
– Чёрт его знает... Ладно, я на камбуз.
– Андр, чашку захвати, а? Тебе же по пути, – я изобразила умильную улыбку. – А я к Тёмке схожу.
– Давай, – Водолаз забрал опустошённую мной чашку и направился в сторону камбуза.
-Старый, чего мне-то не оставили? - Фрегаттен-Капитан Рики Тики Тави потряс меня за плечо. - Всю дорогу друга прокидываете.
-Вообще-то к капитану обычно стучатся перед входом, - недовольно заворочался я. - Дружба дружбой, а субординацию никто не отменял.
-Я стучался, между прочим. Снаружи на двери даже вмятины от моих кулаков и ног образовались, так я стучался. Но здоровый сон капитана уберёг его от этого события.
-И как же ты вошёл?
-Так открыто было. Оооо, да ты совсем сдал, Вик. Вон лицо какое опухшее.
-Это я морщины разглаживал. Ну присаживайся, раз зашёл. Найдёшь выпить - милости прошу.
Я сел на койке. Рик из-за стола смотрел на меня укоризненно, и вместе с тем сочувственно. Ну да он же мой друг, он не будет осуждать старого шкипера, с которым несколько пудов соли... Кстати, а мы и правда столько соли сожрали? Она же вредна в таких количествах!
-Старый, ты зачем свои складки на животе перебираешь? Что потерял?
-Слушай, а соль выводится из организма? А то шестнадцать килограммов - это очень много. То-то я заметил, что поправился.
-Ты не поправился, ты приболел. Головой. Вик, хорош плечи расправлять и щёки дуть. Я чего зашёл то. У тебя на корабле как вообще обстановка?
-Нормальная обстановка. Здоровая. Коллектив слаживается, службу все тянут исправно. Даже новые члены экипажа.
-Я как раз за нового. Члена. Как он тебе?
-Волосат слишком. Не по уставу. Скажи ему, чтоб постригся, а? Он тебя точно послушает.
-Скажу. - Рик отхлебнул из своей личной фляжки и крякнул. - Что из мастерской его удалили - правильно. Там не всё ещё готово.
-К чему готово? Опять твои разработки? Химический дед - твоё творение? На Фёдора заточен.
-Вот и не провоцируйте. - Загадочно отмахнулся фрегатный. - Ты боцмана назначил?
-А кого? У нас не такая большая команда, чтоб столько начальников.
-Небольшая, зато экстремальная. Ты не думай, что обращения оттуда сюда все сплошь необратимы. Это как мины замедленного действия.
-Ну ты опять про парней что-ли? Этот вопрос закрыт! - я стукнул кулаком по столу. - Мы их, можно сказать, вот этими самыми руками... Родили...
-А потом теми же руками хлеб берёте. - Брандмайор покачал головой. - Говоришь вам, говоришь, да всё без толку.
-А сам-то, сам! Три ипостаси у тебя! Три! Как голов у дракона! Кто бы говорил...
-Ладно, будем считать, политбеседу я с тобой провёл. - Рики встал, поправил китель, и пошёл к двери.
И тут же раздался стук. Ну вот, исправился, даже с перебором. На выходе постучал.
-Кэп, ты есть будешь вообще? - Ангел, не дождавшись моего позволения, вошла в каюту. - Ну вы поросята! И перегаром пахнет. Проветривал бы.
Она решительно распахнула иллюминатор.
-Энжи, дорогая... Ты с Риком столкнулась на входе?
-Вик, ты заканчивай в одиночку пьянству предаваться... - Она приложила ладонь к моему лбу. - Какой Рик? Его полгода как нет на борту.
-Да как нет? Вот только что с ним разговаривал! - я разволновался. - Буквально перед тобой!
-Так, всё ясно. Допился. Ну-ка давай-ка в лазарет, живо! Сам дойдёшь, или бригаду грузчиков вызывать?
-Дойду. И это... Фёдору передай, что он наш новый боцман теперь. Фёдор-то у нас на борту? Или тоже только я его вижу?...
Я так и не пошла в тот день ни на обед, ни на ужин. А утром следующего дня не пошла и на завтрак. Артём принёс мне горячий шоколад и сказал, что Ангел просила передать, мол, "раз она пренебрегает едой, то пусть хоть шоколад пьёт". От напитка я не отказалась. В конце концов, это не еда – это питьё. К тому же аппетита у меня всё равно не было. Конечно, наревевшись на груди Артёма, я смогла немного успокоиться. Да и ссоры с Ангелом как таковой не было. Но тяжесть на душе лежала просто невыносимой тяжестью, и даже мысли о еде вызывали тошноту.
Чтобы хоть как-то отвлечься, я пошла в библиотеку, там всегда была работа, и я решила уйти в неё с головой. Видеть я никого не хотела и попросила книги никого не пускать ко мне. Даже Артёма, потому что боялась опять разреветься. В дверь стучали, звали. Я замирала, стараясь не показать, что я здесь. В конце концов, "Летучий" большой, почему я должна быть обязательно в библиотеке?
День прошёл, я выскользнула из библиотеки и потихоньку пробралась в свою каюту. Уже собираясь зайти, я услышала плач. Такой тихий, что я решила – почудилось. Но тут же словно в подтверждение того, что я не ошиблась, раздался сдавленный то ли крик, то ли стон. Я миновала свою каюту и пошла дальше, прислушиваясь на каждом шагу, пытаясь определить источник звука. Наконец, остановившись у дверей каюты Кирилла, я отчётливо услышала всхлипывания.
Я тихо постучала. Тут же наступила тишина. Но я всё же вошла.
– Кир...
Не слышно было даже его дыхания.
– Кирилл, я знаю, что ты не спишь, – сказала я.
Что-то зашуршало, и в изголовье его койки зажёгся свет. Я подошла к нему, но мальчишка с головой закутался в одеяло. И подозрительно шмыгал носом оттуда.
– Что случилось? – я присела на краешек его постели.
В ответ – одни всхлипывания.
– Кирюш, может, папу позвать? – осторожно спросила я.
– Нет! – он тут же выскочил из-под одеяла, растрёпанный, зарёванный и совершенно несчастный. – Не надо папу... Я боюсь...
– Папу боишься? Он что, тебя...
– Ты что? – у него от возмущения даже слёзы высохли. – Я за него боюсь, и за дядь Артёма... И за дядь Федю...
– Что случилось, Кирюш? – перепугалась я.
– Я... я плохо сделал...
– Так, ну-ка давай, рассказывай! – решительно потребовала я. – Что ты сделал и почему ты боишься.
Он сел на подушку, подтянув к груди одеяло. В глазах опять заблестели слёзы.
– Я плохо сделал, – повторил он, – я разговор подслушал. И теперь мне страшно. Я не хочу, чтобы они ссорились. Они же хорошие. И папа, и дядь Артём. И дядь Федя... наверное... он же меня спас...
– Кирилл, я ничего не понимаю!
– Папа всегда перед сном чай пьёт, он всегда так делал. и тут тоже. И я сегодня с ним был. Тоже чай пил. Потом я спать пошёл. И лёг уже, а потом мне надо было... ну... надо... – он смущённо отвернулся.
– Да поняла я, чего тебе после чая "надо" было, дальше-то что?
– Я услышал, что папа разговаривает с дядь Федей... и подслушивал. Я плохо сделал, да?
– Кирюш, давай ты мне уже всё расскажешь. и тогда решим, хорошо ты сделал или нет, ладно?
Он доверчиво ткнулся лбом мне в плечо и заговорил. Из его сбивчивого рассказа мне удалось примерно представить весь разговор.
Фёдор: Не понимаю я тебя, Игорюха! Когда мы с тобой вместе работали, ты такой гордый был, важный. Игорь: Я с тобой не работал! Фёдор: Да ладно! Сколько дел провернули вместе! Игорь: Ты меня шантажировал, Осирис, не забыл? Так что "вместе" в данном случае не уместно. Фёдор: Брось, Игорёш, дело прошлое. Я к чему разговор-то завёл. Ты вот юрист, мужик грамотный. Какие проблемы – всё разрулить сможешь. Языки опять же знаешь. Просто незаменимый чел на борту. Игорь: Дальше что? Фёдор: И вот скажи мне, почему ты, умнющий спец, никто тут, а книжный червь с какого-то перепугу Старпомом стал? Игорь: Это решение Капитана. Фёдор То есть ты считаешь это нормальным? Игорь: Заткнись, ладно? И больше со мной на такие темы не говори. Целее будешь.
– А потом я не знаю, о чём они говорили, я убежал. А папа зашёл ко мне. Я притворился, что сплю. Он меня по голове погладил, а у самого рука дрожала. А потом... он увидел у меня на столе кораблик бумажный, красивый. Мне дядь Артём его сделал, и папа тогда сам сказал, что он красивый. Вот... А теперь он его смял и на пол бросил. И ушёл...
Кирилл вытащил из-под подушки смятый комок бумаги и протянул мне.
– Тебе Артём новый кораблик сделает, – попыталась я успокоить мальчика.
– Я не из-за кораблика, – Кирилл больше не плакал, но глаза его были полны горечи, – папа на дядь Артёма сердится. И на себя. А дядь Федя специально так ему сказал. Они теперь поссорятся, да?
– Нет, конечно, – я заставила мальчика лечь, – они друзья, и глупости дяди Феди их рассорить не смогут. А почему ты думаешь, что Фёдор специально это делал?
– Потому что папа очень сердился, а дядь Федя наоборот, так спокойненько всё говорил. Мы так в детдоме делали иногда, когда кого-то дразнили. Ну ты так вежливо косму-то что-то плохое говоришь, а тот сердится. И чем больше сердится, тем надо спокойнее говорить.
– Какая у тебя бурная молодость была, – заметила я.
Юнга прыснул. Я укутала его одеялом, дождалась, когда он успокоится окончательно, погасила свет и ушла.
Кирилла я успокоила. Но вот сама разволновалась не на шутку. Зная характер Игоря, от его разговора с Фёдором можно было ожидать чего угодно.
...что-то я захандрил в последнее время. Вот что значит - спокойная рутина. Без приключений начинаем киснуть и покрываться плесенью. От бесконечного кофе у меня шумело в ушах и горчило во рту. Хотел было на бренди подсесть, да остановил меня стальной блеск в глазах Ангела. Её резон понятен - в одиночку я бухать бы не стал, затащил бы Андра. А за него уже не раз мне прилетало.
Зашёл ночью в мистическую лабораторию, проведать порталы. Но там без Фёдора ничего не работало и не шевелилось. И это настораживало. Неужто и впрямь этот пришелец был катализатором событий? Или он просто все события с собой притащил. Ведь за всё время никаких намёков на исторические дыры никогда не было. А тут насыпалось. Хорошо хоть без каюты Рика Фёдор активности не проявлял. Затихарился. Как мне казалось...
-Вик, здоров. - Анд всё-таки завалился ко мне с пузырём, едва рассвело и я вернулся с экскурсии. Смельчак. - Выпьешь со мной?
-Странный вопрос. Когда это я отказывался? Что празднуем?
-Новый день.
Чокнулись, выпили, зажевали бутербродами с сыром, которые запасливый Водолаз выудил из кармана. Натырил с ужина? Или пробрался ночью на камбуз?
-А чего это мы ни свет ни заря уже употребляем? - спросил я с набитым ртом. - Ладно я, сижу себе тихонько, никому не должен. А тебе с Ангелом общаться, с друзьями.
-Я с вахты, дрыхнуть пойду. Движком Макс занимается, справляется без посторонней помощи. Не грей стакан, наливай. А Ангел... она и без меня неплохо себя чувствует. Рыба есть, а больше ничего и не надо.
В его голосе почудилась горечь. Но я не обратил на неё внимания. Мало ли по какой причине уставший после вахты офицер хандрит. Пёсу, кстати, сразу повело. Странно. Это больше бросилось в глаза, чем какие-то его печали.
-Андр, давай ещё по одной, и иди спать. Мне тоже надо поработать.
-Над курсом? Ну давай-давай... - Водолаз мутным тяжёлым взглядом прожигал во мне дыру. - Только не перетрудись.
И опять я списал его иронию на алкоголь. Хотя, конечно, кольнуло. Но между нами чего только не было, мало ли... Главное, чтобы он Ангелу на глаза не попался сейчас, а то я опять виноватым окажусь. Здесь что ли его положить? Тоже не выход. А ведь уже носом клюёт брателло, как бы со стула не упал.
-Товарищ капитан, у вас Водолаза нет? - Бородатая голова просунулась в щель приоткрытой двери, цепким глазом срисовала обстановку. Промеж зарослей на лице обнажила белые зубы ухмылка. - Разрешите оказать Андру помощь в прошествии к месту послевахтенного отдыха?
-Не разрешаю. Приказываю проследовать с ним. Нет, не так. Прошу сопроводить офицера в его каюту. Выпьешь?
-Нет, спасибо. Я на вахту как раз заступаю.
Ну вот и хорошо. Ассимилировался на корабле вторженец, уже на вахты заступает. И заботливый такой, товарищу помогает. Почти на себе его понёс, товарища. Вот и славно, трампампам. А я еще с картами поработаю... полежу чуть чуть, и возьмусь. Вот уже... Почти...
А после обеда на Камбуз неожиданно заявился Водолаз...Нет, он конечно приходил сюда и раньше, но вот последнее время показывался тут всё реже и реже. Поэтому меня особенно смутило его появление и то, как он удобно расположился верхом на табурете, поставив локти на стол и подперев ими тяжёлую голову с грустным выражением на лице...Мы с Максом как раз заканчивали чистить пятый килограмм картошки к ужину...
- Опять картошка на ужин? - уныло констатировал Пёса - и вчера...и позавчера...
- А ты хочешь рыбу с макаронами есть? Или с гречкой? - тут же нашлась я.
- Рис с рыбой вполне сочетается, - неосторожно вставил Макс.
- Если будете каждый день рис есть, вам от запоров даже клизма не поможет.
- Но можно же чередовать, - Пёска поддержал Максима - один день картошка, один день рис. Да и рыбу хоть иногда можно мясом заменять.
- Я и Морре мясо обещала, но не часто. Пока не будет очередного пополнения запасов, основным продуктом в рационе останется рыба...и другие морепродукты.
- Неужели даже наш безропотный Оракул возмутился? Даже она уже не выдержала трёхразового рыбного расписания? - улыбнулся Андр.
- Морра вообще рыбу не любит, я это и раньше знала, но надеялась приучить её со временем. Даже не ожидала, что она так взбрыкнёт, что даже пригрозила нам голодовкой!
- Что ты говоришь? И когда она собирается её начать? Она не сказала? я бы её с удовольствием поддержал!
- И я, - еле слышно добавил Макс.
- Да вы что такое тут удумали, а? Вы что мне специально на нервы действуете? Пёса, ты зачем пришёл? Ты решил мне лично ультиматумы тут выдвигать? А ты, Брут, т.е. Макс, ты чего там ему из своего угла "подпеваешь"? А ну пошли ка оба отсюда и подальше! Видеть вас на Камбузе не желаю, слышать хе хочу! Отныне вход на Камбуз разрешён только Кэпу, Морре и Фёдору Ивановичу!
- Кому? Какому такому Ивановичу?
- Федьке, пришельцу...Он, в отличие от вас бездельников, на Камбузе просто так не ошивается, а всегда с подношением, то рыбки свежей наловит, то крабиков.
- Слышь, Ангел, мы от этих его подношений уже светиться начали,- простонал Водолаз, - я уже по ночам даже свет не включаю когда в гальюн хожу, всё и так видно.
- Ты, Пёса, себе не льсти, свет всё-таки включай, а то я всем расскажу кто это у нас такой самоуверенный, что мимо унитаза всё время...ну да ладно, чего хотел то?
- Да я как раз на счёт этого твоего Ивановича заскочил поболтать.
- А что Иванович? - заинтересовался Максим.
- Братцы, вам не показалось, что Федька этот какой-то мутный, а? - обратился Пёса к нам обоим, - что-то он всё время высматривает, выведывает, а на днях пытался меня с Кэпом стравить.
- Это как? - синхронно спросили мы с Максом.
- Да стал мне всякую чушь городить, мол я такой разэтакий, весь заслуженный, опытный, а Кэп никакой, только сидит у себя да кофе попивает.
- Ну а ты что ему на это ответил? - я не смогла удержать своего негодования.
- А что я? Послушал, плюнул и дверью хлопнул уходя.
Ничего не подозревая, я шёл на камбуз. В коридоре стоял густой рыбный запах. Ясно – Фёдор снова приволок Ангелу рыбу. Значит, снова будет что-то рыбное. По правде говоря, я больше мясоед. Но после того, как много лет находился вместе со своими друзьями в таком состоянии, когда есть нечем и некуда, теперь я могу съесть даже жареную саранчу. Хотя нет, тут я погорячился, пожалуй, на это я не готов. ну если только голодная смерть грозить будет. Хотя как она мне может грозить? Тьфу! А ведь думал про рыбу...
Угроза если не жизни моей, то здоровью возникла незамедлительно – едва я протянул руку к дверной ручке. Двери всех помещений на "Летучем" открываются внутрь, чтобы не ударить проходящих по коридору. Но дверь камбуза представляет собой пендельтюр и открывается в обе стороны, чтобы было удобно заносить коробки и ящики с продуктами. И вот едва я хотел толкнуть дверь внутрь, как она распахнулась наружу. Я едва успел отшатнуться, чтобы она не шарахнула меня по лбу. Из двери вылетела Морра и быстро зашагала по коридору, не заметив меня. Даже её спина выглядела возмущённо и обиженно.
За дверью слышались голоса Ангела и Фёдора.
– Ты ей потакаешь во всём, вот и избаловала, – внушительно говорил он.
– Уж как-нибудь в этих вопросах без тебя разберусь, ладно? – Ангел ответила тихим и странно ровным голосом, словно старалась не показать истинных эмоций.
Я решил, что на камбузе мне делать нечего и пошёл за Моррой. В последнее время мне не часто удавалось побыть с ней наедине, и не воспользоваться моментом я не мог. Тем более, что она явно была расстроена.
Она стояла на корме, обняв себя руками и смотрела на море. И даже на фоне зеркальной глади полного штиля выглядела маленькой и беззащитной. Я встал рядом с ней.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Я объявила голодовку, – мрачно сообщила она.
– Почему? – удивился я.
Она коротко рассказала мне о том, что произошло на камбузе. Подчеркнула. что Фёдор подначивал её и Ангела, явно провоцируя ссору между ними. Слушая Морру, я вспомнил недавний разговор, случайным свидетелем которого оказался пару дней назад.
Дело было так.
Кирилл обнаружил, что несколько талрепов совсем изношены. Показал мне – они действительно были плохи, резьба на них практически полностью сорвалась, и при первом же шторме, даже просто свежем ветре, это могло сыграть с нами злую шутку. Сейчас штиль, и лучшего времени для ремонта такелажа не найти. Я пошёл на склад, а Юнгу попросил проверить, нет ли ещё каких-то проблем.
Я рылся в глубине склада, когда услышал тихие голоса Андра и Фёдора. Первой мыслью было выйти к ним, но к Фёдору я не испытываю ни малейших симпатий, так что я решил остаться на своём месте. Так и получилось, что я подслушал их разговор.
– Вот смотри, – с откровенной досадой сказал Андр, – лампы на той полке. Выбирай сам.
– Слышь, братишка, – осторожно заговорил Фёдор, – мне, по правде говоря, лампа дарма не нужна. Я чего спросить хотел...
– Ну чего? – в голосе Водолаза послышалось подозрение.
– Я вот думаю, Кэп у вас какой-то странный.
– Кэп как Кэп, нормальный! Получше прочих! – отрезал Андр.
– Да я не говорю, что он плохой, – так же осторожно продолжил Фёдор, – просто его и не видно. Сидит в каюте, ничего не делает. Курс якобы прокладывает. А куда курс-то? Мы уж который день стоим. Он ни запчастями в Панаме не запасся, ни топливом. Сам говоришь – машина наладом дышит, а чинить нечем. А он только кофе хлещет. Вся работа на тебе. У тебя вон школа какая – и горячие точки, и командовать, небось, приходилось, в боевой обстановке. Сколько бойцов у тебя в подчинении было?
– Не твоё дело!
– Да я не лезу, ты не подумай чего. Просто смотрю, наблюдаю. У вас глаз-то замылился, вы друг к другу привыкли, не замечаете. А я человек свежий. И знаешь, что думаю?
– Ну?
– А то и ну, – не встречая решительных возражений голос Фёдора обрёл уверенность, – что из тебя лучший бы капитан получился. Барк у вас большой, мало ли что может случиться. Тут решительные действия нужны. Я тебя сразу отметил, ещё когда ты меня допрашивал. Думал – ты командир здесь. Не унижает тебя такое положение?
– Да пошёл ты! – отчётливо проговорил Андр, но голос его был натянутым.
После этого дверь хлопнула два раза – ушли собеседники врозь. За ужином в тот вечер Водолаз был непривычно мрачным и молчаливым. Но тогда я не обратил на это внимания. А должен был.
И теперь вот история с Моррой... Первым моим желанием было рассказать ей о подслушанном разговоре и вместе с ней подумать о создающейся ситуации, но она выглядела такой грустной, что я не решился. Я смотрел на её понурую голову и остро ощущал безнадёжность любви к ней. Я не мог рассчитывать на взаимность, но... и разлюбить её было не в моих силах. Я постарался прогнать романтические мысли, сейчас ей была нужна только поддержка.
– Ты совсем сникла, девочка моя голодовочная, – я обнял её за плечи.
Она прерывисто вздохнула, уткнулась лицом мне в грудь и завсхлипывала, как обиженный ребёнок. Я обхватил её, прижав к себе из всех сил. Даже если весь мир сейчас захочет отобрать её у меня, он ничего не сможет сделать...
Я не собиралась объявлять голодовку. И Ангел не собиралась доводить меня до такого решения. Больше того, уговаривая меня попробовать свою очередную фирменную запечённую рыбу, она попутно готовила для меня бутерброды с колбасой. И разговаривали мы мирно. И я не противник рыбы, и не отказываюсь есть её вообще, но когда морепродукты подаются на завтрак, обед и ужин – это уже слишком. Думаю, при всей моей любви к сладостям и мясу, если я буду целыми днями есть шоколадные батончики и бифштексы, то в конце концов и они мне опротивеют. Но пока мы ели только рыбу. Уже почти неделю мы ели одну рыбу. В разном виде, конечно, но от этого она не переставала быть рыбой…
И теперь я стояла на корме и вспоминала безобразие, которое произошло только что на камбузе.
– Ангел, ну пожалуйста, ну хоть на завтрак можно не морепродукты? – умоляла я.
– Морруня, ну пойми ты, на море штиль, с машиной проблемы, Андр говорит. Когда мы придём в порт – неизвестно, а мясных продуктов у нас не так много, – ответила она.
– Ангел, ну не люблю я рыбу...
– Моррик, рыба – полезно, в ней фосфор...
– Я ж не фонарик, чтобы по ночам светиться.
– Ты светлячок, – улыбнулась Ангел. – Ладно, я посмотрю, прикину запасы. Попробую придумать что-нибудь. Но только чтобы ты не ныла!
– Спасибо, – я благодарно посмотрела на неё.
– Вот, держи пока, – она подвинула ко мне тарелку, на которой красовались два чудесных бутерброда с колбасой, – думаю, что несколько раз в неделю можно будет готовить что-то другое, но не чаще. Это тебя устроит?
– Вполне! – обрадовалась я. – Кстати, Тёмка тоже рыбу не любит.
– Ну Тёмка твой – вообще не показатель! – усмехнулась Ангел. – Он тебя всегда поддержит. Даже если ты заявишь, что обожаешь жареную саранчу, он тут же сообщит, что это его любимое блюдо!
– Ага, плохо ты его знаешь, – заметила я. – Это он снаружи мягкий и пушистый, а внутри...
– Что такое? – нахмурилась она. – Ты считаешь, что он... замышляет что-то плохое?
– Нет, ты что??? – возмутилась я. – Он за нас и за "Летучий" костьми ляжет.
– В первую очередь – за тебя!
– Я хочу сказать, что он снаружи такой мягкий, слабый кажется, – я пропустила колкость мимо ушей, – а внутри он... сильный. Я с ним защиту чувствую.
– Ладно, – засмеялась Ангел, – завтра накормлю вас мясом, но потом терпи, каждый день на мясо не рассчитывай!
– Хорошо! – я с наслаждением принялась за бутерброды.
И тут всё изменилось. На камбуз пришёл Федя с очередной толстой рыбой подмышкой и с сеткой в руках. В сетке копошились какие-то рачки. Ангел засуетилась, принимая у него добычу.
– Смотри, какой марлин! – Фёдор гордо потряс рыбиной длиной больше метра. – Такого не в каждом элитном ресторане закажешь! Его на несколько дней хватит! Не забудь, ты обещала завтра что-нибудь экзотическое приготовить, если я тебе хорошую рыбу выловлю.
– Обещала – приготовлю, – ответила Ангел.
Я поперхнулась, закашлялась и выдавила:
– Ангел, а мясо?
– Эээ... ну... – замялась Ангел.
– Эй, Оракул, быть в море и жрать мясо – кощунство! – встрял Федя, откровенно насмехаясь.
Ангел смущённо замолчала.
– Ладно, позови, когда мясо решишь приготовить, – загрустила я.
– Ничё, жрать захочешь, и кильку запросишь! – заявил Фёдор.
– Не попрошу! – вспылила я.
– Типа голодовку объявишь? – подначил подлый бородач.
– И объявлю! – обозлилась я.
– Моррка, ну чего сразу голодовку-то? – взмутилась Ангел. – Я же ему раньше обещала!
– Конечно, Ангел, обещания надо выполнять, – согласилась я.
– Видишь, она уже на уступки пошла, а ещё и голодать не начинала, – язвительно заметил Фёдор, косясь на Ангела, – так что и на марлина прибежит, как миленькая.
– Не прибегу! – огрызнулась я и ушла.
– Зачем ты её дразнишь? Она же моя подруга, – услышала я за спиной голос Ангела.
Ответа Федьки я не услышала. И теперь на корме я глотала свою обиду, трогала засунутый второпях в карман второй бутерброд с колбасой и пыталась понять, что происходит. И ещё – насколько меня хватит с голодовкой. Есть я не пойду однозначно теперь, не доставлю Феденьке такого удовольствия. В каюте у меня была коробка с печеньем, в библиотеке – приличный запас шоколадных батончиков. На какое-то время хватит, а там посмотрим.
Утешало меня одно. Во время разговора с Фёдором я заметила, что Ангел, мило улыбаясь и суетясь вокруг новоявленного добытчика, и вообще всячески стараясь показать ему своё расположение, почти не смотрела ему в лицо, а когда и поднимала взгляд, он был пристальным и холодным. Похоже, она ведёт какую-то свою игру, но какую? И почему она не поделилась своими планами тогда? Не доверяет? Боится, что я могу повести себя неосторожно и проколоться, спугнув бородача? Или это мне только показалось? Слишком много вопросов и ни одного ответа.
Вот и замечательно, что все так легко "купились" на моё внезапное благорасположение к нашему "незваному гостю", а особенно удачно вышло, что и сам "объект" моего сердечного внимания ни капельки не сомневается в моей к нему симпатии. Этого я и добивалась. Хотя немножко обидно, что мои "старые", испытанные в общих скитаниях по морям, друзья так плохо знают своего Кока. Кок то конечно женщина, но кто же сказал, что совсем безмозглая? Ладно уж, пусть пока попребывают в своих заблуждениях, мне так легче будет разобраться кого же это всё-таки к нам занесло через волшебный портал из других мест и времён. И поможет мне в этом скорее всего наш редко появляющийся, но внимательно за нами следящий, Фрегаттен мистический капитан Рики. Моя чуйка меня редко подводит, и в данном случае она мне упорно твердит, что именно Рики докопается до всего. Надо, кстати, по этому поводу с Кэпом поговорить, не даром же он упоминал какие-то сообщения от Мистика, хоть и всуе упоминал, но факт остаётся фактом. Жалко только, что и Моррулю приходится за нос водить, она у нас девушка доверчивая, сразу верит всему, что видит, с ней даже и хитрить особенно не надо, таких, как Моррик, просто стыдно обманывать. Остальных же мне совсем не жаль, наоборот, будет очень приятно видеть как они в конце концов смутятся, когда выяснится, что их Кок не полная идиотка, а просто полная женщина. За всеми этими размышлениями я едва заметила очередной визит на камбуз "ловца морских даров", на этот раз он притащил десяток великолепных лангустов. Просто ума не приложу как ему удаётся всё это вылавливать. Добытчик из него, я должна признать, всё-таки отменный!
Лангуст является десятиногим ракообразным и внешне он похож на омара, но только не имеет клешней. Обитает он в теплых водах. Существует около 100 разновидностей лангустов и среди них можно встретить настоящих гигантов, которые могут в длину достигать до 60 см, а их вес будет доходить до 3-х кг. К отличительным чертам лангуста от других ракообразных можно отнести наличие большого количества шипов и длинных усов. Панцирь этого ракообразного окрашен в коричнево-красный цвет. Чтобы поймать лангуста используют специальные ловушки.
Чтобы приготовить лангусты с рисом необходимо отварить рассыпчатый рис, откинуть на сито, дать остыть. Замариновать хвосты лангустов в растительном масле, лимонном соке, соли и перце. Бананы разрезать вдоль и посыпать красным перцем. Рис положить в небольшую миску, слегка прижать и перевернуть, как детский куличик, на выстланное салатными листьями блюдо. В середине рисового куличика сделать углубление и влить в него смесь из томатной пасты и майонеза. Украсить хвостами лангустов, дольками помидоров, бананами, половинками сваренных вкрутую яиц.
18154
18150