Как я выбирался с острова, и какие приключения чуть не нашёл там на свою уставшую соображать голову - пожалуй я расскажу позднее. И наверное - в узком кругу, под коньяк, с Кэпом и Водолазом. Чтобы не посчитали меня совсем уж свихнувшимся путешественником по пространству. Перефразирую пока слова Булгакова "Никогда не разговаривайте с незнакомцами" - в слова "никогда не ползайте на свидание с двойными агентами - даже если они красивые женщины и сами назначают время и место". Хотя здраво рассуждая - я бы всё равно купился на это приглашение, и даже не из-за вечного мужского желания "найти послаще"... просто из стремления узнать побольше о том деле в которое силами товарища Гусева я был теперь втравлен. Это рандеву стоило мне пары седых волос и резаного шрама на левом подреберье. Информацию я не получил, а вот недоверия к окружающим стало гораздо больше. Всегда так - расслабился и оп-па - нежданчик. С такими мыслями я мрачно брёл по июньским утром по Штутгартскому лесному кладбищу. Получив у смотрителя точный адрес последних координат генерала пехоты Вермахта, госпитальера-протестанта, кавалера ордена "Рыцарь Справедливости" и прочих крестов (железных, золотых, с мечами, дубовыми листьями), я шёл себе по залитому утренним солнцем парку (хм... лесом здесь и не пахло) в котором вместо привычных аттракционов стройными рядами высились надгробия без оград. Жизнь приветливо махала мне зелёными ветвями деревьев напоминая о том что всё в мире переходяще - и только она - вечна... Я шёл и думал о том, что очень слабо изучил обстоятельства смертельного ДТП в котором погиб на 72 году жизни Рудольф фон Бюнау - тот самый уникум с которого началась "Операция Гелиополь". Всё что я знал о последних годах его жизни - это то, что перед гибелью его ужасно мучила его память. да-да, тот самый старик бродивший ночами в беспамятстве по своей комнате и невольно "пробивший" односторонний портал в мою лабораторию на Летучем - тот самый генерал что-то хотел сделать, выяснить, докопаться до чего-то важного. Его бессвязный (как мне показалось тогда) бред был выражением его направленной воли. И видимо не один я об этом узнал. Он смог дотянуться ко мне из 1961-го года. Бессознательно. А в январе 1962-го - он погиб в дорожно-транспортном происшествии, обстоятельств которого я не знал, но по-видимому мне предстояло их выяснить, чтобы ответить на вопрос - "Зачем генералу Гусеву потребовался скелет Теодора Лекса, точного двойника генерала фон Бюнау.
Эти двое «избранных» злой волей генерала не переставали друг друга задевать, подтрунивать, и иронизировать. Всё же Пёся изрядно ревновал подругу, а Прыгун этим явно забавлялся.
-Вот видите, мужланы, - обратился он к нам, поднимая очередной тост, - как женщины доверчивы и падки на ласку. Ведь всего два слова добрых ей сказал, а уже из врага стал другом. То ли ещё будет. Бабы – они за альфа-самцом куда угодно пойдут, у них это в природе заложено. Если он сильный лидер, они это чуют своим нижним местом, плавятся, дуреют, и беспрекословно ложатся под него. А у вас нет такого лидера, вот она и тоже дуреет, но совсем по другому поводу, от отсутствия любви…
Он так увлёкся своей лекцией по женской психологии, что не заметил меняющегося настроения Андра. Тот в начале речи ещё кивал согласно, рисуя красными точками разные мимолётные узоры на досках палубы. Но потом, когда Фёдор начал переходить на персоналии, засопел, и я вдруг увидел, что дерево в местах контакта с огоньками начало дымиться, как под жалом выжигательного аппарата, или лазерного луча. Последнее, кстати, оказалось реальнее. Две параллельные чернеющие дорожки побежали к флотским ботинкам Законникова, который так и остался в той робе с нашивкой «Приказчиков», что была на нём во время прибытия на борт. Форменная обувь имеет солидный запас прочности, но сфокусированный энергетический луч способен и броню танковую прорезать. Когда одна из огненных спиц прожгла мысок ботинка, Фёдор заорал и подпрыгнул, расплёскивая коньяк. Капли горючего вспыхнули, попав под Пёсины лазеры. А тот уже поднимал голову, переходя огоньком на штанину. Понимая, что таким макаром разъярённый противник разрежет его нахрен пополам, Фёдор бросился бежать. Следом рванул и Андр, хоть я и пытался его остановить, схватив за шиворот. Однако остался с курткой в руках.
Прыгун добежал до двери, ведущей в трюм, и начал судорожно рвать ручку на себя. Но она была задраена изнутри, видимо, Максом, потому что лестница за ней вела прямо в машинное отделение. Тем временем Водолаз настиг его, и вспышками, как из лазерного пистолета в кино, начал пулять по железу переборки, оставляя оплавленные кляксы вокруг головы и плеч бьющегося в кремальеру грудью Фёдора. Тот даже успел мимикрировать в стрессе, став похожим на пожарный щит. А потом…
Потом Андр клялся, что «не попал» в поганца ни единым импульсом. Что только пугал наглеца. И с какого хрена тот вдруг куда-то провалился, одному ему, да может ещё Посейдону и известно. А Фёдор именно «провалился». Вокруг него вдруг замерцало какое-то свечение. Это не было похоже на привычный нам портал. Сперва мы подумали, что Андр, не рассчитав силы, вырезал кусок переборки по его силуэту. Но нет. За Прыгуном возникла Дыра_полная_Тьмы. И это было не его рук дело, ибо он сам в ужасе отпрянул, сбив стоящего сзади Андра с ног. Потому что оттуда пахнуло каким-то космическим холодом и самой чудовищной из известных человеческому разуму Безнадёг. А потом он с криком канул в самое сердце дыры, и она тут же схлопнулась бесшумно, пожрав и его истошные звуки. Остались только шипящие ожоги на металле.
Водолаз сидел на палубе, и благодарил небо, море, и все остальные стихии за то, что не успел схватить Прыгуна в охапку, как сперва порывался. Потому что тогда сгинул бы в бездну вместе с закадычным врагом…
Получив ещё один яркий пример чудесных свойств «Шашлыка консервированного из натуральной баранины, в пряном маринаде, со специями» (так было изложено на этикетке жестяной банки!), Ангел развила кипучую деятельность по инвентаризации запасов камбуза. И, судя по её ругани, запасы эти делались не ею. Два «добровольных» помощника – Андр и Федечка – сперва выкатили на верхнюю палубу ту самую бочку, в которой когда-то жарил курицу Водолаз, когда она как раз нас покинула в пользу Рика. Ангел, естественно, нас покинула, а не курица. Андр вытащил откуда-то из недр корабля охапку деревянных чурбачков, и высыпал их в бочку. Фёдор хохотнул, и изобразил тыканье рогулькой двух пальцев себе в глаза, мол, запали костёр огоньками своими. Тот на шутника посмотрел тяжело, но воспользовался зажигалкой. А потом они начали притаскивать с камбуза коробки. И тут все слегка оторопели. «Сухой паёк повседневный, Эталон №1» ГОСТ…… Министерство обороны СССР, 1998 г. – вот что значилось на картонных упаковках! СССР! Это откуда же такая красота на борту взялась?
-От верблюда, по имени Вася! – резко ответствовала хозяйка нашего ресторана. – Стоит только буквально на неделю бросить свой дом, как в нём тут же заводится всякая зараза! Паразиты, грызуны, антисанитария и сопутствующее дерьмо. Прямо тут же, на следующий день! В топку, немедленно.
Мы всем коллективом принялись разрывать плотные бумажные пакеты, и высыпать содержимое в разгоревшуюся утробу бочки. Половина содержимого имела весьма неаппетитный вид, плесневелые бока и отвратный аромат. Галеты превратились в бурую пыль. Пачки были прогрызены какими-то мелкими животными, из упаковок вытряхивались сушёные мумии тараканов и вполне живые колонии муравьёв. Всё это весело вспыхивало в огне, причём сполохи из жерла продуктового крематория выпрыгивали всех цветов, как если бы там сгорали самые различные химические вещества. Хотя, кто знает, из чего там на самом деле были изготовлены «натуральные» эталонные рационы. Один раз в самом центре всепожирающего пламени что-то громко хлопнуло, и в зенит с жужжанием выстрелил яркий сгусток, сыплющий злыми искрами. Он вознёсся над гнездом вперёдсмотрящего, и там бабахнул подобно праздничному салюту. Должно быть, в темноте это выглядело бы феерично.
Наконец, «ликвидация коллекции» сомнительных продуктов завершилась, останки вяло дожаривались на дне вместе с кучкой углей. Иных происшествий, навроде внезапных фейерверков, больше не предполагалось. И народ начал расползаться по своим рабочим постам. Только мы с Андром и Фёдором допивали коньяк, который вытребовали у Ангела. Может быть он – алкоголь - и стал катализатором дальнейших событий.
Пока мы вели разговор, какая-то морская птица дерзко опустилась на палубу, подхватила валявшийся кусок мяса, подбросила вверх и, ловко поймав на лету, проглотила целиком. Мы уставились на неё, она – на нас. Игра в гляделки продолжалась минуты полторы. Наконец, птица наклонила голову, крикнула какое-то ругательство на своём птичьем языке, подпрыгнула и тяжело взлетела.
– И ничего с ней не случилось, – констатировал Юнга и опять потянулся к блюду с шашлыком.
Птица снова закричала и камнем рухнула на палубу. Игорь вскочил с шезлонга, Кир отдёрнул руку от мяса и прижался к отцу. Птица судорожно хлопала по палубе распластанными крыльями, во все стороны летели перья. Я вцепилась в Артёма. Птица с каким-то странным хрипом продолжала сбрасывать оперение, она уже не била крыльями, а опиралась на них, как на лапы. Шея начала вытягиваться, клюв раскрылся, превращаясь в утыканную мелкими острыми зубами длинную пасть, круглые чёрные глазки медленно закрылись, а, когда веки также медленно поднялись, на нас смотрели два красных уголька. Угрожающее шипение с жутким присвистом вырвалось из глотки того, что несколько минут назад было просто морской птичкой. Макс метнулся к стене надстройки, сорвал висящий в затенённом углу огнетушитель и с силой опустил его на голову чудовищной твари. Она забилась, упёрлась в палубу всеми четырьмя конечностями, и Макс снова шарахнул её своим тяжёлым орудием. Тварь шипела и огрызалась, и только после пятого или шестого удара она, наконец, бессильно распласталась на палубе. Макс грохнул огнетушитель на вытянувшуюся шею, чудовище конвульсивно дёрнулось, в последний раз ощерилось на нас зубастой пастью и зашипело. Затем голова замерла неподвижно, угольки глаз погасли и затянулись тонкой плёнкой век.
– Ну как вам метаморфоза? – дальнобойщик устало сел на палубу рядом с неподвижной тушкой. – Надо её изолировать как-то, не в море же такое бросать… Кир, в лазарете есть такие контейнеры герметичные, притащи один, а? – и, глядя на убегающего Юнгу, добавил: – И потом я вам кое-что покажу… Я поначалу внимания не обратил, а теперь…
Тушку птицы упаковали в медицинский герметичный контейнер, туда же вывалили шашлык, но потом решили и блюдо оставить внутри, даже мисочку с соусом, в который Юнга успел обмакнуть злополучный кусочек мяса, закинули в тот же контейнер. Закрыли защёлки, замотали изолентой, перевязали верёвкой и оттащили в оружейную. На всякий случай оставили Кира возле запертой двери караульщиком, наказав при малейшем звуке изнутри поднимать тревогу.
Игорь, Артём и я направились за Максом в машинное. Он привёл нас в угол с переплетением труб и показал на стену. Артём побелел, Игорь наклонил голову на бок и недоумевающе смотрел то на стену, то на друзей. Я в первый момент тоже так же не понимала, что такого особенного в этой стене, и мучительно вглядывалась в её гладкую крашеную поверхность. Ничего не было на ней, и я протянула руку, чтобы ощупать её, но не дотронулась – от стены исходил леденящий холод, хотя в помещении было, мягко говоря, жарковато. Я поводила рукой рядом со стеной – холодной она была не вся, только небольшая область в полтора десятка сантиметров в диаметре. Держа ладонь над ледяной областью, я увидела на ней едва заметный выпуклый рисунок – странной формы глаз с опущенными вниз уголками. Глаз смотрел злобно и жестоко, и в самой серединке зрачка горела багровая точка. И я знала, чей это глаз.
– Что там? – нетерпеливо спросил Игорь. – Я не вижу ничего, парни!
– Капитан «Тенебрис» опять готовится напасть на нас, – сказала я, отдёргивая руку.
– Волька тоже не видит знак, – тихо проговорил Макс, – я потому сначала и подумал, что это ерунда, мерещится мне…
– Волька – искусственный разум, возможно, Фектум не дал ему способность видеть потустороннее… – предположил Артём. – Мы с Максом видим, потому что… похоже, у нас теперь личные счёты, после встречи на траулере. Андр – он тоже был там, наверное, и он увидит знак. А Морра… Морра – Оракул… Надо предупредить Капитана. До сих пор Волька мог защищаться, но, если «Тенебрис» нападёт из невидимой для него области, всё может закончиться плохо.
– Надо дать Вольке возможность видеть то же, что ты, Макс, я, – мне пришла в голову шальная мысль, – дать ему возможность видеть нашими глазами.
– Боюсь, этого будет мало, – возразил Артём. – Ему нужно будет не только видеть опасность, но и бороться. Волька говорил, что его память раскрывается постепенно, что он ещё не смог подобрать пароли ко всем ячейкам, закрытым Фектумом. Остаётся только надеяться, что инженер дал ему эти знания и что Волька сможет до них добраться.
– Ну а пока наш искусственный разум копается в своих ячейках, попробуем более грубые методы, – Макс выслушал нас, взял отвёртку, покрутил её в руках и вдруг с размаху жахнул ею в стену, воткнул прямо в багровую точку. – На какое-то время поможет, – проговорил он, наблюдая, как пластмассовая рукоятка отвёртки плавится и стекает на пол, а стержень покрывается толстым слоем инея…
– Вообще-то Капитан мог хоть что-то и сказать, – я хмуро смотрела на дверь, за которой скрылся торопливо покинувший лазарет командир нашего маленького экипажа.
– Например? – улыбнулся Артём.
– Спасибо меня бы устроило, – проворчала я.
– Знаешь, у этих кристаллов такое назначение, что и не знаешь, радоваться их наличию или огорчаться. Просто представь себя на его месте.
– Вечно ты всех оправдываешь, – моя досада растаяла под доводами Артёма, и я бурчала скорее по инерции, чем от огорчения.
– Я стараюсь быть объективным, – он обнял меня за плечи, – чтобы тебя утешить, я, как Старпом, выношу тебе благодарность за проявленную бдительность и усердие в поиске столь значимых кристаллов.
Я гордо фыркнула и направилась на палубу, упрямо изображая из себя недовольную особу. Артём задержался в лазарете и догнал меня, когда я уже подходила к Кириллу и Игорю, расположившимся в шезлонгах в тени надстройки. На столике между ними стояло блюдо с шашлыком, запах от которого витал над палубой и провоцировал у каждого рефлекс собаки Павлова. Рядом с блюдом стояли несколько мисочек с соусами. Кир то и дело тянулся к мясу, но Игорь мягко шлёпал его по рукам:
– Да погоди, сейчас мужики с Оракулом подтянутся на аромат, и наешься!
– Ну хоть попробовать-то можно? – ныл Юнга, но не рисковал сердить отца. – О, Морра, дядь Тёма! – запищал он обрадованно, увидев нас. – Осталось дядь Макса дождаться! Моррка, не трогай, – он, подражая Игорю, слегка шлёпнул меня по руке, когда я попыталась стащить кусочек шашлыка, – папа сказал, когда все придут. А потом я первый буду пробовать, потому что это я принёс!
– Надеюсь, ты это не стащил? – поинтересовалась я.
– Чего сразу стащил? – обиделся Юнга. – Мне тёть Ангел дала. Там на камбузе дядь Андр и дядь Федя, и она сказала, что мне лучше пока туда не ходить. И я на всех шашлыка попросил, а то мне одному скучно есть.
– Кормилец ты наш, – Артём взъерошил рыжие вихры Кира, и мальчишка зарделся от удовольствия, правда, сначала бросил на Старпома подозрительный взгляд, чтобы убедиться, серьёзен тот или подсмеивается.
– Дядь Макс! – провозгласил Юнга, ткнув пальцем в торопливо шагающего к нам со стороны кормы механика. – Ура! Пап, ну всё уже? Можно? А то вон как он руками машет, сейчас ка-ак проглотит всё!
Макс в самом деле отчаянно жестикулировал на ходу. Игорь рассмеялся нетерпению сына, махнул рукой, и тот вылез из шезлонга, схватил ломтик мяса, обмакнул его в соус и, заранее облизываясь, поднёс шашлык к губам. И тут произошло нечто странное. Что-то мелькнуло у меня перед глазами, едва не задев по носу, и ударилось в запястье Юнги. Кусочек мяса вылетел из его руки и шлёпнулся на палубу в паре метров от нас, разбрызгав вокруг себя капли соуса. Еще в паре метров упал тот самый предмет, выбивший шашлык из Кировых пальцев – небольшая катушка изоленты. Макс уже бегом приблизился к нам.
– Ты чего? – глаза Юнги наполнились слезами обиды. – Больно же…
– Откуда? – резко спросил механик, кивнув на мясо. – Ел кто-нибудь уже?
– С камбуза, вестимо, – нахмурился Игорь. – Не ели, тебя ждали. Макс, а в чём дело?
– Нельзя это жрать, вот в чём! – дальнобойщик подобрал изоленту, сунул в карман. – На камбузе двое налопались уже, сидят светятся теперь, – он нервно дёрнул головой и пояснил, встретившись с нашими недоумевающими взглядами. – Я хотел взять на камбузе, ну, под шашлычок, а Ангел выгнала, говорит, нельзя ничего есть-пить, мол, козлёночком станешь. Я поржал, а она мне дверь распахнула – на камбузе Федька с Андром сидят. Прыгун цвет меняет без конца, а у Андра глаза светятся…
– Как светятся? – не понял Артём.
– Как у Чёрного Капитана! – огрызнулся Макс. – Ангел сказала, что кроме Кэпа, никого не камбуз до разбирательства не пустит, и что вас надо предупредить.
– А может, это не из-за шашлыка? – робко предположил Кирилл.
-И мне двести, хозяйка, - Неживым металлическим речитативом проявился доселе беспристрастный Андр. Вот ведь нюх на выпивку у него, из любого стазиса вытаскивает, будь он хоть призрак, хоть Терминатор. Да чтоб тебя! -О, очнулся, глазастенький мой! – Ангел ласково погладила его по щетинистому ёжику на макушке. – Поставлю тебя в изголовье койки, будешь у меня ночным торшером. Знать бы только, как эти лампочки выключать. Ну-ка поморгай. -Энжи, а почему только торшером? – Уже нормальным голосом спросил Пёся, взяв её ладонь обеими своими, и целуя нежно. – Готов и в изголовье койки, и в ногах, и вообще. -Так, я вижу, ты искусный притворщик! – Она деланно возмутилась. Проявления нежности были ей приятны, хоть и непривычны. – Видишь, что с собутыльником твоим стало? -Вик, что с тобой стало?! – Андр испуганно глянул на меня. – Ты наконец-то лишился девственности? А с кем? -По-моему, пациент выздоровел, как вы считаете, коллега? – Я покачал головой. – Только вот эти глаза напротив… -Да что вы к глазам моим прицепились?! – Он не на шутку рассердился. – Я парень видный, со взором горячим, что есть, то есть. Давайте лучше бахнем. Эй, а чего это Кэпу двести, а мне на донышке?! За столом все равны! Ну-ка подай этот священный сосуд, я сам наплескаю себе нектара, да по потребности и неизбывной жажде…
Андр поднял стакан на уровень глаз, по старой привычке, когда живительную влагу делили между визави по уровню, дабы никого не обделить, и не лишиться вотума доверия и пары зубов. Начал наполнять ёмкость и вдруг увидел на стекле две красные световые точки, как от лазерных указок. Надо отдать должное профессионализму – бутылку и стакан не выронил, и даже ни капли не расплескал. Процесс долива завершил благополучно. Потом, правда, глянул на нас по очереди, отметил явное сочувствие, и без тоста и чоканья немедленно выпил. Только после этого попросил у Ангела зеркальце.
-Это что? – Хрипло спросил он, наигравшись пусканием отражённых зайчиков по стенам и потолку. – Это кто? -Это ты, Пёска, - горестно вздохнула Ангел. – Каким был, таким и остался. Почти. -Нет, я очень интересуюсь, кому я должен выразить свою горячую спасибу, с занесением в грудную клетку? Не тот ли бритый тип, что спит у переборки сном младенца и пускает пузыри, является автором этого весёлого розыгрыша? -Он сам является такой же жертвой розыгрыша, как и ты, Андр, - опроверг я его версию. -И автором твоих синяков и ссадин, - ввернула Ангел с интонациями одной вредной старушки из мультика. – Ой… А где твои синяки и ссадины? -Кстати, а чего это вы меня замотали, как мумию? – Андр расправил плечи, напряг мышцы, бинты затрещали, порвались и осыпались с него, как пожухлая листва с осеннего дерева. Тут и я обратил внимание, что от многочисленных повреждений после битвы, на нём не осталось и следа. -Дорогая… - я тяжело вздохнул, поднося ко рту свой гранёный "губастик". – Наше здоровье. И психика…
-Законников, встать! – Вдруг чужим, властным и надменным голосом рявкнул Фёдор, и мы с Ангелом подскочили на месте. При этом взгляд слившегося с фоном Прыгуна был устремлён куда-то в вечность. – К стене отошёл! -Чо за дела, начальник? – Это уже своим родным баритоном, предельно развязно. – Шмон только вчера был, чо за беспредел?! -Рот закрой и стой смирно. Посетитель к тебе! -Опачки, это я типа важная птица теперь, в натуре. А не принимаю сегодня, санитарный день. Всех ходоков на завтра после обеда запиши. Десять минут на рыло, не больше. -Не зли меня, птица, а то кукарекать заставлю из-под шконки, добазаришься. Проходите, товарищ генерал, он ваш. Если что, стучите, я за дверью постою. -Спасибо, капитан. – Тут и знакомый грудной говор обозначился. Прямо пародист у нас Федечка, как всё похоже вспоминает. – Ну здравствуй, Фёдор Иваныч, давненько не видались. -Ну, с вами и совсем бы не встречался, не затосковал бы. От вас одна головная боль да репутационные потери. -Ишь ты, каким слогом заговорил. Вёл бы себя правильно, и вместо потерь одни плюсы бы поимел. Не зыркай на меня волком, и зубы спрячь, пригодятся ещё. Да и не в том ты положении, чтобы скалиться. -Всё, всё, будем считать, я дошёл до кондиции, готов к конструктивному диалогу. Говорите уже, чего хотели. -Удивляешь ты меня, Прыгун, каждый раз. Смотрю, и понять не могу, почему ты с таким опытом и багажом скачешь постоянно, щиплешь чего-то по мелочи, никак к берегу не прибьёшься. Имел бы поддержку, защиту мощную, гарантии. -А вот тут вы свою агитацию за советскую власть разводить бросьте, генерал, знаем мы эти ваши гарантии. Я с крючка рейхсканцелярии тогда соскочил не просто так. Уж какие мне тогда бонусы обещали, светлое будущее да реки молочные, булька с масло, шоколад унд шнапс. Только арбайтен шнеллер, лос, лос! А за спиной как был швайне, так и остался. И зоркий глаз в оптическом прицеле, что на затылок твой нацелен. Постоянно загривок щекотало. Ну что вы кривляетесь, Никитович, ещё слезу пустите. -А что ты тут институтку из борделя изображаешь? Разжалобить меня решил? Так не выйдет, я тебя, Федя, как облупленного, как на рентгене, насквозь. Досье на тебя толще Войны и мира, все похождения, во всех тринадцати мирах и уровнях запротоколированы. От Абвера он скрылся, тоже мне подвиг. Там мальчики наивные работали, которых по уровню лояльности фюреру набирали. Ты бы от волкодавов СМЕРШа уйти попытался. -Гусев, вы с ними в вашей конторе пиписьками меряйтесь, перед высшим начальством. Что мне надо сделать? -Послужить Родине, сынок. Она на тебя возлагает большие надежды. -Я бы сказал, что она на меня положила. На надежды мало похоже. Конкретнее. -Командировка к твоим друзьям, на корабль. -Опять?! Чего ещё вы там не нашли? Их же тоже всех насквозь поди? -Таможенный досмотр. Поступил сигнал. -А то они дураки такие, меня не узнают. -Узнают. На то и расчёт. Твоя задача – там остаться, инструкции получишь позже…
Фёдор изобразил ещё звук перематываемой магнитной плёнки, после чего выдохнул облегчённо, опустил подбородок на грудь и захрапел. Цвета он теперь стал привычного, человеческого.
-Наплескай-ка мне коньяку, хозяйка, - произнёс я, тяжело опускаясь на банку. – Грамм двести.
-А знаешь, я с тобой выпью, Кэп. Ибо разгребать нам это дерьмо ещё долго вместе…
Не всё полезно, что в рот полезло (народная поговорка)
Сомнительный, однако, комплимент вышел, да ещё и от такого одиозного персонажа, как Фёдор. Хотя, он прав. И паузы перед принятием решений – это больше сомнения, опаска, нежели оценка последствий. Ну да ладно. Надо ховать микросхемы, да идти на камбуз за своей долей мяса. Очень аппетит мне раздразнили.
В этой инкарнации капитанского жилища никакого сейфа не было. Да и зачем он в самом защищённом на корабле помещении? Кто сюда войти-то сможет, кроме меня? Новый капитан разве что. Ну а в этом случае, когда я перестану быть Капитаном, тут же сниму с себя ответственность – наконец-то! – за всё происходящее, и уйду в отпуск. Или на пенсию.
Я открыл ящик тумбочки, и сразу наткнулся на голубоватый камень. Тот самый, который был мне кем-то когда-то вручён. И названия его не помню совершенно. Он ещё, если в ладони держать, всё время мокрым кажется. Но я ведь его тогда бросил в океан, и мы перевернулись, став антиподом другого Летучего в ином пласте реальности. Или вселенная провернулась вокруг нас? Как он обратно сюда вернулся? Мистика. Снова брать его в руки я поостерёгся, мало ли, какой сценарий запустится. В этих соседних мирах каждый предмет, с виду незначительный и плёвый, может явиться рубильником для включения нехреновых по силе процессов или механизмов. Кто уж эти штуки придумывает, я не знаю, но фантазия у них порой извращённая. Помнится, попали мы на войну, из-за Фёдора, кстати, опять. И не могли вернуться обратно, находясь рядом с выключенным порталом. Никак не приходило в голову, где у него кнопка спрятана. Пока кто-то из наших в кучу дерьма не наступил, после чего всё заработало. Вот чья это, сто якорей ему за пазуху, была идея?! Тогда благополучно выбрались, и Фёдора убитого вытащили. Он потом в нашем мире живёхонек оказался. Ничего не берёт засранца, прямо заговорённый.
Ладно, дела минувших дней. Ссыпал я фектумовские камешки в ящик, к аборигену в компанию. Потолкались они боками кварцевыми, позвенели, и успокоились. Только вот он сверкнул недовольно насчёт такого соседства. И вроде как откатился подальше, чтобы не соприкасаться с чужаками. Впрочем, это я себе накрутил от голода. В животе урчало так, что перед Волькой неудобно стало. Негоже Капитану такие звуки производить, не по чину и положению. Закрыл тумбочку и на камбуз поспешил.
А вот с шашлыком не получилось…
На пороге кают-компании строгим неприступным стражем стояла хозяйка нашего пищеблока. Растерянность на её лице соседствовала с гневом, и даже отголоски ярости плескались в глазах. Кулаки её сжимались и разжимались, губы то беззвучно наговаривали какой-то текст - то ли проклятия, то ли заклинания – то сжимались в тугую побелевшую полоску.
-Дорогая, мне бы покушать, - я на всякий случай убрал командирские интонации из голоса, иногда вернее попросить, а не приказать.
-Покушать?! – Ангел будто только что меня увидела. – Не надо тебе у меня кушать.
-И этому есть веская причина? – На такой поворот просьбы не годились, пришлось подключать административный ресурс.
-А я всех травлю теперь! – выкрикнула она. – От моей пищи теперь люди в нелюдей превращаются!
-Так, отставить истерику! – теперь и я повысил голос. – Кто отравился и причём тут нелюди? Давай-ка зайдём внутрь, и ты всё расскажешь. Нечего панику разводить.
В помещении я заблокировал дверь, и только сейчас увидел двоих сотрапезников, полчаса назад довольных и сытых на экране. Только теперь они таковыми не выглядели.
Пёся был вполне себе обычным, неподвижно откинувшимся на переборку спиной. Ничего странного, кроме красных огоньков, горящих из его глаз вместо зрачков с роговицей. Эдакий Терминатор из фильма. А может, он таким и был, наш непобедимый Водолаз-спецназовец? И мы просто не знали. Теперь он всего лишь принял свой истинный облик. Да тьфу на меня, дурака!
Фёдор вроде тоже был как Фёдор. В камуфляжной раскраске, которую себе разведчики наносят на лицо и открытые части кожи перед боевым выходом, чтобы в темноте не демаскировать себя. Непонятно правда, зачем он это за столом сделал, и так быстро. Я ж его недавно видел розовым. А потом присмотрелся… Мама моя военно-морская, это он изнутри такой стал. Пигментация кожи, или как это называется. Я подошёл поближе, пальцем пошкрябать, проверить, точно не краска? А он, хоть и таращился в пустоту, вдруг меня почувствовал, дёрнулся, и… Я даже отскочил, когда жёлто-зелёно-коричневые пятна поплыли, смешиваясь, словно водой размывались, а потом поменяли колер, подстраиваясь под цвет переборки за спиной. И стал Фёдор весёленького такого серо-стального оттенка, и даже с бородавками заклёпок, их узор на ней повторяя. Хамелеон, едрить моё подсознательное!
-Виииик… - Ангел вцепилась в меня, и заныла плаксиво. – Что нам делать теперь, а?
Сзади негромко рыгнул Андр, и с губ его сорвалось облачко дыма с резким запахом горелой изоляции…
-…пара вопросов Капитану, с какой это радости он тебя развязал после всего? - Пёся закончил свою фразу, аппетитно прожёвывая порцию шашлыка.
Зайдя в параллельное воплощение каюты, я увидел на стене экран, на который транслировалось всё, что происходило сейчас в кают-компании. Видимо, Волька посчитал это важным для меня. За столом, напротив друг друга сидели Андр и Фёдор, словно попавшие на праздничный дастархан. Между ними расставлены были запотевшие бутылки с минералкой, тарелки с овощами, нарезанным сыром, а на большом блюде рядком выложены шампуры, только что снятые с мангала, с нанизанными на них сочными кусками мяса, парящими ароматным дымком. Конечно, запахов камера не передавала, но воображение дополнило картину. Откуда на борту шашлык?
-Дорогая, можно попросить ещё ткемали? – Прыгун повернулся в сторону камбуза. – Очень баранина со сливовым соусом хорошо идёт.
-Ты не зарывайся, мужик, - взгляд Водолаза блеснул угрозой. – Какая она тебе дорогая?
-Слюшай, этот жэнчина такой мясо сделал, руки – золото! – Законников поцеловал сложенные щепотью пальцы, и продолжил уже без кривляния. – Ценить надо таких хозяек. А вы, поди, и слова-то добрые разучились говорить, привыкли, что так и надо.
-Уж на что я тебя, Федечка, не люблю, - сказала Ангел, ставя перед ним соусник, - но тут ты прав, стервец. Совсем одичали мужички, похвалы от них не дождёшься.
-Так вот, к вопросу об освобождении. – Фёдор стянул с шампура очередной кусок, рукой макнул его в соус, и жадно вгрызся в мясо, брызнув соком. – Капитан конечно сентиментален, но иногда головой соображает, пусть и не так быстро. И советы мудрых людей слушает.
-Это ты, что ли мудрец у нас? – Крякнул Андр, хрустя зелёным луком.
-Не, куда мне! Василий Никитович, отец наш родной, чтоб ему жилось хорошо!
-Конечно, куда ж без него! – Скривилась Кок. – Этот везде поспеет.
-И что, вот так просто приказал Кэпу тебя освободить? – Удивился Пёся. - И тот сразу послушался?
-Говорю же, не сразу. Взвесил аргументы, подумал, и посчитал доводы генерала разумными. Нет, всё-таки восточная кухня одна из лучших в мире. Баранина на углях – исключительно хороша!
-А откуда она взялась-то, кстати? – спросил Водолаз, выбирая кусок пожирнее. – Свежая, главное, на вкус. Неужто Гусев расщедрился, с барского плеча?
-Да как же, дождёшься от него. – Ангел посмаковала кусочек ноздреватого сыра со слезой. – Из Риковых запасов осталось.
Андр поперхнулся и закашлялся. Фёдор непонимающе поднял брови, а затем встал, и через стол гулко хлопнул того по спине. Пёся кивнул благодарно, зубами сорвал жестяную крышку с бутылки, и разом выхлебал половину, щуря покрасневшие слезящиеся глаза.
-Вот почему у тебя все плохие вокруг? – Кок протянула ему салфетку, и теперь выговаривала, как нерадивому ребёнку. – И всё тебе не так, и то не этак. Рик нас едой угостил, практически от голодной смерти спас, а ты опять нос воротишь.
-Рик – это ваш Мистик? – Уточнил Фёдор. – Тот, что студень говорящий в аквариуме выращивал?
Теперь и Андр стал похож на коня, своим ржанием даже напугав подружку. А потом трансляция прервалась, и я остался в каюте один…
дата и время в шапке координаты те же обратный отсчёт времени идёт происшествий не было необходимый гаджет материализовать времени не было за истекший период выходы на связь были, один даже принёс некоторую надежду до экипажа во главе с капитаном мои сигналы дошли, но вызвали сдержанную реакцию вариант высадки в ближайшем порту остаётся лишь бы не за борт произведён в почетное звание зрителя классификация вурдалаков интересная задача вид - вурдалаки, подвид - вурдалаки морские координаты будут позже
Если есть что объяснять - объясняй. Только вот специальный допрос по этому поводу устраивать неинтересно. Если в тебе есть желание - ты объяснишь... и сделаешь это (надеюсь) творчески. У нас здесь очень корректная дискуссия, впрочем как и очень корректный чат.
Наконец-то к нам на потерянный в веках корабль занесло РЕАЛЬНОГО члена экипажа! Мятущиеся призрачные сущности истосковались по живой плоти и девственной душе...
Ты разбудил дремлющее Зло своими таинственными посланиями, о умудрённый заблудший странник. Если бы не их скрытая глубокомысленная суть, так и продолжали бы мы пребывать в неведении об устройстве мира, что отринул нас из своего пространства, отправив в бесконечное плавание среди пустоты.
Теперь мы поглотим тебя своими ненастоящими глотками, разделим между собой теплые от крови чресла, насытим ими несуществующие изголодавшиеся утробы!!! Нас много, и каждому достанется лишь малая кроха пищи. Но это будет истинная еда, калорийная и наполненная жизненной энергией...
ПОДНИМИТЕ МНЕ ВЕКИ!
Вот он!!! Приятного аппетита, братья вурдалаки!!!!!
координаты те же назрела необходимость материализовать очередной гаджет выслушать объяснение по содержанию моих постов так никто и не захотел обратный отсчёт до госпитализации запущен поздравления с четвертьвековым юбилеем продолжаются соотнести судовую роль и посты с поздравлением это выяснить действительное количество участников "кругосветки" и заявленное в судовой роли скажем ЛЕТА - модератор, а поздравления нет в списке дней рождений та же история, заявлено много, а в реальности только те, кто жирным шрифтом прям корабль-призрак с экипажем, которого нет :)
плавают в сиреневом тумане мёртвые пустые корабли (с) вот ведь занесла меня нелёгкая из огня да в полымя так что надо радоваться, что не выкинули за борт а может ссадят на остров, как Селькирка? за сутки ничего не произошло координаты передам позже 13 минут до полуночи
Цепь моих размышлений и опасений прервал вызов исходящий из ноутбука оставшегося в комнате. Кто- то... скорее всего Гусев хотел увидеть меня немедленно. Пыхнув трубкой я поднялся из кресла и вошёл в комнату отеля, с сожалением покинув лоджию. Откинув экран аппарата я включил связь. С экрана на меня смотрела вчерашняя моя собеседница. Увидев меня она широко улыбнулась и произнесла на русском: "Сеньор Рик, что вы запланировали на сегодняшний вечер?" - Эстоа дескансар эста нойт. Нао куэро сэр инкомодадо. Минха линда сеньора. - Очень плохой португальский. Не желаете поработать над произношением? - глаза собеседницы были серьёзными, хотя лицо улыбка открывала ряд зубок, не слишком крупных, но ровных, и чудо как похожих на жемчужное ожерелье. - Нет. - ответил я чуть было не добавив классическую фразу из Ивана Васильевича который менял профессию ("Оставь меня старушка - я в печали"), но сдержался и сказал более приличное: "Только если что-то серьёзное".. - Хорошо Сеньор Рик. Я вас наберу ближе к шести вечера. Может быть ваши планы поменяются. - и изображение исчезло. Идти на лоджию вновь было лень, поэтому я устроился поудобнее на диване и продолжил свои умозаключения. Итак : пункт... 13. Судя по тому, что эксперименты с расшифровками продолжились в изолированных помещениях (это следовало из отчётов привлечённых к работе криптографов и специалистов из раздела исследования экстрасенсорики) аналитический отдел (и майор-умник в первую очередь) переселились в отдельные уютные помещения затерянного в уральских горах бункера. Генерал Гусев (видимо решив что аналитики тонко пошутили над ним) упёк весь аналитический отдел (по одному, начиная с майора) на гауптвахту. С каждым новым совпадением вычисленных координат с местом нахождения вышеупомянутых движущихся объектов с тяжёлыми элементами по 1-2 сотрудника попадали в отдельные камеры на изоляцию. Формулировка звучала такая "Для чистоты эксперимента". Но чудеса повторялись по прежней схеме. Для аналитиков (клянущих майора-бездельника на чём свет стоит, и для самого майора) продолжилось всё полной (хотя и комфортабельной) изоляцией от внешнего мира в бункере в одном из ущелий Уральского хребта. Последние видеоотчёты с анализом ситуации делали привлечённые из соседних отделов Гусевской конторы специалисты. Меня насторожили некоторые перерывы в ритмичных радиограммах с борта Летучего. Я запросил данные пеленгатора установленного в моей каюте-лаборатории на Летучем (слава Б-гу у меня там оставалась кое-какая аппаратура) и через полчаса имел полный набор исходящих всплесков активности в нужном мне радиодиапазоне с момента появления объекта под кодовым именем "Граф" на борту. Радиограмм было гораздо больше чем мне предоставили для рассмотрения. Покачав эту идею и так и этак в голове я сопоставил даты когда аналитики начали попадать на "изоляцию" по одному с пропущенными шифрограммами и вновь задумался. Единственное что пришло мне в голову, то это "странное отсутствие в отчётах (пёстрых по интернациональному составу подвижных объектов) отечественных установок на актиноидах. Похоже после каждого "вычисленного" атомного объекта Родины - очередной аналитик отправлялся в "краткосрочный отпуск" в уральские горы. - Этак скоро у Василия Никитовича вся контора "в санаторий" уедет. - посетовал я про себя. После этого вывода я понял, что мне пора кое-что выяснить самостоятельно. И прежде всего ответить себе на два вопроса которые считал важными для того, чтобы ввязаться в это дело: 1) Куда делся скелет Теодора Лекса, 2)Почему Гусев на текущий момент предпочёл изолировать своих аналитиков вместо того, чтобы после первой же расшифрованной координаты не заявиться на борт Летучего и не "пригласить" графа радиолюбителя на беседу где нибудь посреди заснеженных пейзажей Кольского полуострова (знаю - есть там у них неплохая база для приведения расшатанных нервов в расслабленное состояние). "Вот так как то...!" - философски подытожил сам себе я... С этих то вопросов и начнём.....
Как мне дорог этот почивший Фектум, кальмара ему в штаны… Вот вроде сгинул в Великое Ничто, нет его более в нашей реальности! А гадить не перестаёт. Как же эти гении от инженерии плодовиты! Напроизводили всякого, теперь не знаешь, что со всем этим добром делать. Скинуть что ли за борт на хрен, пусть ищут, хоть отстанут. Может быть. Как поступила бабка из фильма Титаник. Народ столько денег вбухал в экспедицию по поиску легендарного бриллианта, а она вообще не заморачиваясь, бульк! Потешила память любовника. Но там никто не знал, что камень у неё. А тут втихаря уже не избавишься от технонаследия.
Но тем не менее, Фёдор на борту, свободно перемещается, и, по ходу, об этих артефактах осведомлён не хуже Гусева со всей его конторой. И поисков не прекратит. Иначе, зачем генерал его нам оставил. Старый интриган. Вот что за ерунда? Хочешь оставаться нормальным человеком, без всяких там проблем. Но вот не получается! Впутывают нас постоянно в игрища какие-то, в схемы свои мудрёные, под разными предлогами. Приходят когда хотят, как к себе домой, без предупреждения, и лазают, и лазают. На нас уже и внимания не обращают, как на мебель смотрят, с которой ни советоваться, ни считаться необязательно.
-Так, друзья мои, - сказал я Морре и Артёму, заворачивая камни в платок, - вы сами всё понимаете, раз никому ничего не сказали, за что вам благодарность от командования. Глупо, знаю, но, такова традиция. Грамоты и переходящий вымпел получите, как только они у нас заведутся. Это надо спрятать от нашего гостя, да так, чтобы никто и не унюхал даже.
-Капитан, - прошептал голос, идущий отовсюду. Волька проявился. – Я открою вам коридор, куда доступа нет никому.
Прежде чем ответить Сущности корабля, я внимательно проследил за реакцией Старпома и Оракула – слышат ли они то же самое сейчас, что и я. Но ребята отвлеклись сбором остальных камней в какую-то коробку. И мгновением позже Волька подтвердил мои догадки.
-Они меня не слышат, Капитан. Это только для вас. Морра имеет доступ в коридор, но не в Вашу каюту там. Переход я открою в экранированном отсеке, в трюме. Никто не должен стать свидетелем, тем более члены экипажа. Ибо они в первую очередь станут объектами пристрастного дознания в последующем.
Ну это было логично. Поэтому я проследовал в трюм, сперва убедившись, что Прыгун всё ещё на Камбузе, пререкается с Андром. На повышенных тонах. Надеюсь, Ангел не даст им подраться…
19694
19677