 348 | БСЭ& | 10/6/2001 2:44:50 AM | Аглая Кнюпель --> (347) ...а прийдётся (с) %)
|
| 346 | Тгдымцев | 10/3/2001 8:42:36 PM | Читать сначала 346, потом 345.
Слушайте, слушайте, чего сейчас было, чего было!!!
Да я не тараторю! Ну, хорошо, хорошо, буду медленнее…
Ну, так вот. Стою я, значит, сейчас на утесе Великого Койота и на облака пялюсь. Чего? А ну да, извиняйте. Вмин… Внимаю великим письменам небес.., тьфу!.. небесным письменам Великого Койота! Во!
Стою, значит, внимаю, и тут меня по большой нужде приспичило. Сами понимаете, не на утесе же! А то еще кто придет на облака пял… в смысле внимать, да так, внимая, и наступит. Всю благость отшибет, знаю, сам наступал.
Ну, вот! Решил я к кустам отбежать. Добегаю, значит, только за повязку набедренную взялся – а из кустов вываливает такое, такое!
Да не тараторю я! Ну, хорошо, хорошо…
Человек, значит, вываливает, но какой! Весь в черном, грязный, лысый, а на пупке здоровенный амулет болтается – две палочки крест-накрест. Чего? Да что вы пристали, не знаю я, что за амулет, и духов таких не знаю, чтобы на скрещенные палочки отзывались!
Ну, вот наткнулся он, значит, прямо на меня, и уставился. А я на него. Даже про нужду забыл. Смотрим. Он там про себя чего-то думает, а я ни о чем не думаю. Жутко мне.
И вдруг он как чихнет! И ожил вроде. Грязь пополам с потом по лицу размазал, прокашлялся и говорит:
- Слава Пресвятой деве Марии, что вывела меня к людям! – посмотрел на меня с сомнением, будто я на человека не похож, и дальше, - Понимаешь ли ты, отрок, речь человеческую, или подобен бессловесным скотам?
Сам ты, думаю, скот, а мы не хуже других – и человеческую, и знаки всякие и вообще. Чего? Как я его понял? Я как мы детей Великой реки, или горных понимаем? Они ведь не совсем по-нашему говорят, один щелчки да подвывания. И они нас понимают.
Ну, я кивнул ему.
А у него глаза на лоб, а лоб-то до самого затылка. Лысина, в смысле. Того и гляди, выстрелят, глаза-то. Потом продышался и снова пристал:
- А если ты меня понимаешь, то скажи, дитя, где я нахожусь?
Я и сказал. А него лицо скуксилось, будто он кислых ягод нажра… в смысле наелся, и переспрашивает, где-где мол?
Я ему опять, а него лицо вообще в гузку ощипанную превратилось. Опять не понял. Я его понимаю, а он меня нет! Такие вот бататы.
Ну, он рукой махнул и говорит:
- Я вижу, смыслишь ты речь людскую, но сам ею не владеешь. – Потом подумал опять о чем, подумал и сказал, - Однако это не важно! Имеющий уши да услышит слово всеблагого Господа нашего и восприимет его. Внимай же, отрок!
Ну, думаю, это мы умеем, не впервой. И рот раскрыл, для пущей слышимости. Про нужду вообще уже забыл. Пялю… в смысле, внимаю. А он мне за плечо уцепился, и прямо в глаза глядит.
- Слушай, что реку тебе, дитя! Нет другого господа на земле и небесах, кроме Иисуса! Уверуй в него, открой ему свою душу и отринь от себя мерзких бесов, коих вы зовете духами!
А я гляжу на него, как завороженный и киваю, киваю. Как только башка не оторвалась. И он меня глазищами - ну чисто жрет… в смысле ест.
- Уверовав в господа нашего всеблагого, спасешь ты душу свою и откроется для тебя царствие небесное!
Какое-такое, думаю, царствие, чего я там не видел? Но на всякий случай киваю. Шея уже болит. А он как заорет!
- Встань на колени, отрок, дабы мог я совершить обряд крещения!!!
У меня аж коленки ослабли – я и рухнул. Стою, значит, на коленях, а он пятерней своей меня за бошк… в смысле на голову ухватил и дальше надсаживается, будто я от него за два полета стрелы. Аж уши заложило.
- Именем святой римской церкви и ордена Иисуса Сладчайшего крещу тебя – а сам мне на темя водой из фляги брызжет, лучше б себя сбрызнул, тронутый, - и нарекаю Иоанном! Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь! Поцелую крест, дитя мое и очисти душу от веры в диавола! – и амулет мне свой в рож… в смысле в лицо сует.
|
| 345 | Тгдымцев | 10/3/2001 8:41:17 PM | А чего, мне спрашивается, его целовать – что я, амулетов не видел, да и грязный он у него, засаленный. А он меня рукой своей за затылок ухватил и все сует. Я и поцеловал, а потом сплюнул втихую, на балахон ему попал, кажется.
Тут он улыбаться начал благостно. Стоит и улыбается, Точно, думаю, полоумный. А него улыбка с лица сползла, ко мне он наклонился (я все на коленях стоял) и говорит эдак проникновенно:
- Теперь, сын мой Иоанн, ты истинный христианин и не позволено тебе осквернять уста свои ложью. Скажи, дитя, есть ли у вас в деревне золото?
Ну, думаю, нашел, о чем спрашивать! Он бы про маис спросил или про рыбу там – мы же ее вчера страсть как много наловили, помните? А про золото. Ну ладно, раз спросил, значит надо ему.
Я и ляпнул - во, говорю, сколько, вот такая куча! Нет, вот такая! Приврал конечно, не без того. А потом думаю, все-таки, не очень много получилось. Набрал воздуху побольше, руки развел пошире – чтоб показать, значит. И тут вижу, он в меня вперился – сейчас дырку проглядит, дышать перестал, и глаз у него такой – нехороший. Посмотрел я в этот глаз, посмотрел, да и расхотелось мне ему кучу показывать.
Ну его к нижним духам! Может он еще и припадочный.
Отведу, думаю, его к старейшинам, пусть они ему кучи показывают. Хотят золотые, хотят, еще какие.
Я, значит, ему рукой помахал, пошли мол, - на утес. Он за мной рысью, балахон подобрал и бормочет чего-то. Я только и расслышал: «Как удачно, как удачно… дон Алонсо будет чрезвычайно рад… Ордену не меньше трети… и за продажу рабов…» И еще чего-то. Да не тараторю я! Ну, хорошо, хорошо…
Значит, это, а утес мы вышли, и я ему вниз, на деревню показываю. А он, как я раньше, тоже кивать начал шея, видать, гибкая. А потом оглянулся и спрашивает: - Но дитя мое, как же мы будем спускаться?
А я на него смотрю и думаю – дурак что-ли? Ясно же – тропой горных духов. Но ему же говорить, как пню - только мозоли н языке натирать… Сам трепло!
Значит, я ему рукой опять махнул и по тропе вниз. А он меня за спиной как снова заорет!
Ну, думаю, койот тебя заешь…Великий… Еще раз так завопишь, я же обделаюсь. До сих пор ведь нужду не справил.
Поворачиваюсь, а он на коленях стоит, вверх смотрит и бормочет быстро-быстро:
- Господи всеблагий, если новообращенного ты вознаградил так щедро, то неужели я, твой верный слуга, не заслужил такого дара? Услышь меня господи, даруй те силы ангельские, кои снизошли на сего отрока! И да будут прокляты маловеры, ибо видел я чудо господне!
Я стою, жду, скучаю. А он там, наконец, отболботал, амулет свой поцеловал раз двадцать, встал и к тропе подошел. Потом подбородок задрал, руку вперед протянул и говорит: - Веди меня, отрок, ибо на тебе благодать господня!
Ну, я дальше и пошел. А он сзади, копье ему в… это самое.. во-во! Как заорет! Да погромче двух первых раз вместе взятых!
Я и обделался. Прямо на тропу. Ох, и обидятся же горные духи! А может, и не обидятся, за жертву примут, кто их знает, чего они там себе думают.
И вот тут, представляете, поворачиваюсь я к этому, к.малохольному, - а его и след простыл! Я аж обалдел! Был человек – и нет человека! Исчез! Вот где чудеса-то!
Может, духи его забрали – я на них нагадил, а они сослепу не разобрались!
Чего, чего? Да говорю вам, исчез! И тихо вокруг! Только внизу, у подножия, облачко пыли небольшое, и все! Сквозь тропу, правда, видно плоховато было, к дождю, видать, парило, воздух плотный…
Как не может быть! Да сами вы!… Ну, и пожалуйста! А ты вообще!.. Шел бы ты к нижним духам в… это самое… во-во! В чудеса они не верят! Мыло… мал… тьфу!
Маловеры!
|
| 344 | Тгдымцев | 10/3/2001 2:17:49 PM | Меланхолия
А я купил бутылку водки
И тут же выпил из горла...
Попялься, мать цивилизация,
Кого ты родила!
|
| 343 | Амаральный Апсалють | 10/2/2001 10:50:14 PM | Ну да, ну да, стоило шакалу расслабиться и трошки повыть на луну, сразу влепили традиционный пинок кирзовым сапогом под зад, прально, деушка, не хрен мне, не хрен, больше не буду, осознал свою вину...
Интересно, а чего вы хотите от меня услышать...осень, жизнь как была дерьмом, так вообщем-то им и осталась, только в других декорациях...дааа, и красные трусы висят на самом видном месте на стенке пещеры, у меня там жена, эстетический вкус развивает, на них глядуючи.
Я жру тушенку, гоняться за всякой травоядной шушерой откровенно ломает, судьба зашла в тупик и не знает, как ей еще изгольнуться и какую еще дрянь сделать, впрочем, люди в этом куда изобретательнее, что они и доказывают день ото дня. А мне очевидно при этом полагается дергаться на своем поводочке, забавно так скалить зубки и веселить публику, не дождетесь...время трикстеров кануло в небытие еще вместе с незбавенным Локи, так что, если я чисто случайно откушу вам ногу, которой вы меня в очередной раз решите пнуть, не обессудьте, тушенка тоже достает...
|
| 341 | 4 МБ тишиныМР3 | 10/2/2001 7:31:21 PM | Звонок на радио. Робкий женский голосок.
"Здравс..вс..вствуйте, я хотела рассказать вам историю из жизни…в смысле, спросить я хотела…нет, рассказать. У меня есть одна подружка, а у нее есть молодой человек. Он чудак, потому что насмотрелся фильмов про супермена и теперь носит свои красные трусы поверх кальсон…В общем, я хотела спросить? Цинично ли нехорошо обзывать супермена?..хотя…лучше не отвечайте, а поставьте мне мою любимою...неправильную песенку. Это та, которая "съюгаполнымивагонамицентнерамиитоннами едет ма-ла-да-я тра-ва"…
|
| 340 | Амаральный Апсалють | 10/2/2001 1:50:31 PM | Ну что ж, с вами снова в прямом эфире ДиДжей Табаки...вот только не спрашивайте,что у меня с ником...технические неполадки.
После долгих лет отсутствия, так сказать...
У нас тут недавно диспут был о цинизме, о том, что это значит и зачем это надо, и родилось у меня по этому поводу мнение, которое я буду холить и лелеять еще очень долгое время, пока не убедюсь, жусь, то есть, в обратном. Так вот, на мой шакалий взгляд, циник - это такое существо, которое видит людей такими, какие они есть, не лучше, но и не хуже. Просто совершенно необязательно видеть людей хуже, они и так достаточно мерзки...в большинстве своем, не скажу, что подавляющем. И почему-то получается, что большинство людей делится на две категории - дураки и чудаки, (ну, на букву М, разумеется). И одни используют других..бьют по головам третьих. Что-то ты говоришь, мечта говоришь, неосуществимая...три ха, ща мы ее осуществим, а ты смотри и учись, только мы ее для себя осуществим и нам глубоко накакать, что ты по этому поводу думаешь...ну то есть нет, мы прекрасно знаем, что ты по этому поводу думаешь, но ты у нас сейчас в менее выгодной позиции...дада, а потом еще надо сделать вид, что мы глубоко несчастны, начать казнить себя, чтобы нас, как обычно, начали жалеть, и вот тогда Ваша мечта полностью перейдет в наше распоряжение, то есть с потрохами, мозгами и прочими внутренними органами. Просто вау, я плакаль...потому как именно старый шакал, как последний тот самый чудак оказался в менее выгодной позиции, по дефолту, и всегда теперь в ней будет, по нему же самому...Вива, Кальман...
Вообще последнее время не покидает ощущение неправильности всего происходящего вокруг и в мире, рождаются дети, уходят люди, взрываются города....и все это до отупи неправильно, и все это почему-то под "Молодые ветра", 7Б, тоже вообщем-то неправильная песня, как и вся жизнь, глупая она...но цепляет, не пойму чем, и не пойму уже наверное, но она-то хоть цепляет, а жизнь уже нет. И под шаманские напевы про "гор-дость пол-ны-ми ва-го-нами, за-ла-тыми па-гонами" еду, иду, живу, получаю по морде...
Да...хорошо быть сильным, снисходительно взирать на то, что происходит вокруг, зная, что будет дальше, хорошо осознавать, что человечество живет инстинктами, а ты нет...хорошо, но не легче от этого...
По осени шакалы собираются в стаи и улетают на юг, в дальние страны, на зиму, чтобы зима не застала...кажется, все мои уже улетели. Старый Табаки остался охранять территории, встречать "самый первый снег", который, уже по традиции будет "самым черным" и ...."С юга полными вагонами, золотыми погонами гордо дуют молодые ветра..."
|
| 338 | Мальчик читающий стихи | 10/2/2001 4:14:34 AM | если кому интересно....
Я загадочен,как марсианин
И труслив: чуть что и дрожу,
Но "ФИГУ", что держу вкармане-НЕ ПОКАЖУ!!!
|
 336 | kalash | 9/30/2001 1:34:04 AM | Трудно быть богом...Славно сказано...Но куда сложнее не быть им...пути господни -- неисповедимы...так говорят нам...повезло ему...
есть у меня дурацкая привычка -- стараться делать прятное людям...не всем...но тем, кого хочу...люблю, наконец...был у канта императив такой -- в моем вольном изложении звучащий так: относись к людям так, как ты бы хотел, чтобы они к тебе относились...мягко стелил пруссак...желание сделать людей счастливыми -- прекрасно лишь в теории...на практике необычайно трудно, а может, и невозможно, осчастливить даже двух человек одновременно...нет, билл гейтс, конечно, может раздать миллиону землян по миллиону "зеленых"...но счастье-то не в "золотых"...
я счастлив, что могу довести на красном коне милого сердцу человека...нагло стереть с ее губ тщательно нанесенную краску...счастлив, когда вижу ее прелестную улыбку...счастлив, когда могу доставить ей "кайфушки"...счастлив, когда она просто рядом...
но я счастлив от того, что я -- отец семейства...счастлив и от того, что со мной больше пяти лет рядом человек, с которым мы в многочисленных спорах нашли общий язык...
можно ли любить двух женщин сразу?? глупый вопрос, подумают многие...подумают те, кто не пробовал на него ответить...я пробую...увы, похвастаться ответом пока не могу......
я лишь знаю, что не хочу терять...никого...возможно ли это? об этом знает бог, которому трудно...мне трудно...но я не бог...
я знаю лишь одно: милая, я хочу, чтобы тебе было хорошо...не видел тебя сутки -- грустно ужасно...
давай получать удовольствие друг от друга...
не знаю, зачем написал все это...похоже на бред...тем более, что никогда не участвовал ни в каких виртуальных дискуссиях...но у нас с тобой, ласковая, уже входить в привычку -- открывать что-то новое в этой жизни...
|
 335 | Дизраэле | 9/23/2001 9:33:21 PM | Они сталкивались каждый день в подъезде двухэтажного здания. Она не хотела говорить с ним.
Тогда, когда она наконец решилась прийти к нему, она обнаружила, что на второй этаж нет лестницы...и никто из соседей не помнил о том, что еще за день до этого здание было двухэтажным...
|
| 334 | БСЭ& | 9/23/2001 4:39:09 PM | Даль-Тонет --> (333)
"...Когда всё это переполняет твою голову, оно неизбежно выплёскивается и в твою жизнь. Если этого не происходит, тебя может раздавить. Я не позволю себя раздавить." (с)
|
| 333 | Даль-Тонет | 9/22/2001 12:32:29 PM | "Он крепко обнимает меня, но в его прикосновениях нет ни любви, ни нежности, одно отчаяние. Возможно, это от-того, что он чувствует, как я ускользаю от него, ускользаю из того мира, в который он меня пытается поселить, из его мира. Его, а не нашего.
Не наш мир, не общий. Я принадлежу ему, я — его собственность, от которой он так просто не откажется. Я для него — источник комфорта, плюшевый мишка для подросшего мальчишки. Только никто больше его таким не видит. И если бы кто-нибудь смог разглядеть потрясаю-щую незрелость в этом внешне вполне благополучном муж-чине, то нашел бы ее трогательной, как когда-то и я сама. Но теперь — не знаю, все это жалко и скучно.
Он просто занюханный имбецил.
Что он получает от такой жизни?
Он жиреет, а во мне что-то умирает.
В нем тоже должно бы умирать, а не умирает.
И именно потому, что для этого у него есть я.
Что мне нужно? Просто любви мало. Все зависит от того, как ты ее чувствуешь. Вот я люблю своих родителей. И я не хочу, чтобы у меня были другие мама и папа. Хотя когда-то хотела. Хотела по определению, потому что не знала, чего мне хочется по-настоящему.
Мне не нужно, чтобы меня защищали.
А он меня защищает.
Мне когда-то это тоже было нужно.
Но слушай, ты, я все росла и росла внутри себя, росла больше, чем тебе бы хотелось. Помнишь, ты мне говорил, что мне нужно повзрослеть. А сейчас ты бы меня боялся, если бы знал, во что я превратилась. Мне кажется, ты уже боишься. Поэтому ты и вцепился в меня, вцепился под страхом смерти.
Часть меня умирает.
Часть меня растет.
Как ты их примиришь?"(с)
|
 331 | Чертяка лыссый | 9/20/2001 11:31:44 AM | "Неприятности делятся на крупные, то есть наши собственные, и мелкие - то есть чужие" (c) Юзеф БУЛАТОВИЧ, польский писатель
|
| 330 | Чертяка лыссый | 9/20/2001 2:08:03 AM | ...А потом наступило утро. То самое утро, которое раз и навсегда изменило его жизнь. Он проснулся, и ничто не напомнило ему о пережитом вчера. Как будто захлопнулась дверь, за которой осталось что-то важное, когда-то нужное, но такое жалкое и бесполезное теперь. Теперь. А что теперь?
Он подошел к зеркалу. На него взглянуло бледное с темными кругами под глазами, но от этого еще более красивое лицо. Такая красота свойственна скорее покойникам, когда они, безучастные ко всему, лежат в гробу, благосклонно принимая последние знаки внимания. Он улыбнулся собственному отражению. Теперь он знал, знал, что будет делать и почему. Откуда пришло это знание меньше всего на свете волновало его в этот момент. Жизнь наполнилась смыслом, новым смыслом, и тяжелые кожистые крылья развернулись за его спиной.
- Эй! Да ты ангел! Ангел! - прошептали бесцветные, искусанные губы. Затем их уголки раздвинулись, обнажая ровные белые зубы. Он стоял и улыбался своему отражению. Он нравился себе все больше и больше. Именно таким. Он будет теперь таким. Только таким! Они еще пожалеют... Все пожалеют...
|
| 329 | Dicing with Dеath | 9/15/2001 12:23:48 AM | Цербер
Цербер лежал на своем обычном месте, положив тяжелые головы на лапы. Ему уже в который раз снился один и тот же сон.
Адам бродил по райскому саду, постепенно приближаясь к запретному дереву с запретным плодом. Он не мог подойти слишком близко: каждый раз какая-то случайность заставляла его возвращаться и начинать все сначала. Он думал об аромате тайны. Каким же вкусом должен обладать фрукт, чтобы тот, кто вкусил его, узнал ответ на все вопросы? Ему порой казалось, что он чувствует вкус познания. Каждый раз вкус был новым…
Цербер проснулся, услышав шаги. Шаги приближались. Цербер ждал, пока в тумане появятся очертания идущего. Но никого не было видно. Звук замер очень близко, у самого носа пса, и как будто прошел мимо, по направлению к Царству Умерших.
Когда Цербер просыпался, его мучила одна и та же мысль: сны такими не бывают. Каким образом можно почувствовать то, что чувствует тот, кто снится? Ведь это двойная иллюзия… почему же сон такой яркий и отчетливый?
Времени никогда не находилось для того, чтобы найти логическое объяснение. Времени не было. Новые души подходили к вратам, Цербер рассматривал каждую из них. Он был обречен на познание каждой из проходивших душ.
Некоторые души уходили так быстро, что Цербер о них тут же забывал. Некоторые останавливались около ворот. Не потому, что они сомневались в правоте того, кто их определил в Тёмное Царство… просто у самых ворот обитало наваждение: каждой душе казалось, что что-то еще можно изменить. Наваждение было живым, оно даже имело имя, женское имя.
Цербер хранил в памяти ту единственную душу, которая однажды заговорила с ним. Она задала ему тот вопрос, которого он ждал тысячу лет. Она спросила его: " Какие сны тебе снятся? Я знаю, что ты спишь, пока никто не подходит к вратам". И ей единственной Цербер доверил свой сон. "Это же совсем другая религия!" – удивилась душа. " Зачем верить в то, во что верят те, кто не верит в тебя?"
Тогда Цербер в первый раз задумался о религии. Что было бы, если одна голова верила в языческих богов, вторая была иудейкой, а третья – мусульманкой? Цербер радовался тому, что у него одно сердце. Религия не бывает ДРУГОЙ…
И ему снова снился Адам, гуляющий по райскому саду. Адам думал о добре и зле. Он толком никогда не умел их различать. Порой ему приходилось быть жестоким для того, чтобы быть гуманным. А может, думал он, зло – это то, за что потом мучает совесть? И ему снова мерещился аромат фрукта, способного провести черту между добром и злом.
Цербер не знал, сколько времени он спал. Там, где он лежал, время не существовало.
Мимо, в совершенно нерезонном направлении, прошел Орфей. Церберу редко доводилось видеть у ворот живых людей, тем более, идущих из Тёмного Царства, а не в Тёмное Царство. Но этот живой человек уже давно не вызывал у него каких – либо эмоций. Разве что порой Церберу хотелось рычать на него и скалить все имеющиеся зубы. Уж больно часто он там появлялся…
За Орфеем робко семенила тень молодой женщины. Она каждый раз выходила для того, чтобы вместе с ним вернуться в мир людей, но у него на это никогда не хватало терпения и сил. Орфей оглядывался в последний момент. А потом снова приходил на сумрачные поля, чтобы просить о еще одной попытке.
Она всегда возвращалась. Она была вынуждена возвращаться каждый раз. На обратном пути она становилась невидимой, а шаги ее были тяжелыми шагами умершего человека. Цербер ожидал ее возвращения каждый раз, когда Орфей совершал попытку ее воскресить. И каждый раз ее шаги пугали пса. "Эвридика, ты устраиваешь себе иную преисподнюю"…
Юноша в греческих одеждах остановился около Цербера. Было хорошо слышно, как он приближался. Хромающая душа – редкость… хотя Ахилл своим внешним видом скорее напоминал живого человека. Он не был человеком, хотя и умер, как простой смертный.
Души хромают только тогда, когда они тяжело больны. Только простые смертные способны из физической боли сделать душевную болезнь.
Цербер в недоумении смотрел на стрелу, торчащую из пяты. Слышать-то он про Ахилла слышал, из разговоров убитых воинов. Но видеть Ахилла раньше ему не приходилось. "Душа с простреленной пятой – это что-то новое, " – подумал пёс.
Ахилл сел на входе в Царство Ушедших и еще раз попытался вытащить стрелу из пятки. Цербер не выдержал: " Ты что, еще и гангрены боишься?" Ахилл взглянул на Цербера так, как среднестатистические души обычно себе не позволяют взглядывать даже на лодочника на Стиксе. Так и не избавившись от стрелы, он встал и захромал к реке.
"Он еще не понял, что мертв" - подумал Цербер, глядя вслед, но просвещать Ахилла так и не решился…
Адам сидел, прислонившись спиной к дереву, стоящему в центре райского сада. Он был полон сил, но не мог поднять руку для того, чтобы сорвать запретный плод. Он не мог встать и сделать шаг для того, чтобы сбить запретный плод, а потом поднять его с земли. Он не понимал, почему. Раньше ему казалось, что он может все, что тот, кто его создал, помогает ему, а потому все в его власти. А может, помощь Создателя в том, что он не подпускает, не дает эту тайну в руки, для того, чтобы тайна оставалась тайной?
"Я знаю, чего хочу! Отпусти меня! Я хочу вкусить этот фрукт. Ведь ты создал это дерево специально для меня! Почему ты не отдашь его мне?!" – Адам кричал, глядя на небо. Он был уверен в том, что знает уже достаточно для того, чтобы сравнить, для того, чтобы судить…
Цербер проснулся. Как давно он не плакал… он никогда раньше не плакал. Но теперь слезы катились, а души в недоумении останавливались для того, чтобы посмотреть на сурового хранителя ворот Подземного Царства, который лежал и плакал. При жизни люди не знали ни одной легенды, которая бы упоминала плачущего Цербера.
Лодочник был удивлен. Он даже оставил свою лодку у берега Стикса и подошел к псу. Лодочнику чужды были слова. Он никогда не разговаривал с пассажирами, да пассажиры и не настаивали. У них было, о чем подумать на пути от одного берега к другому берегу. Лодочник не помнил, когда последний раз он говорил с душами людей. Он понятия не имел, о чем можно говорить с собакой. Он молчал и смотрел и смотрел на Цербера.
Цербер произнес наугад :
- Я видел сон об Адаме…
- Я не знаю, кто такой Адам - Лодочник понимал только то, что он понимает все меньше и меньше.
- Адам – это творение Бога.
- В подземном царстве только один бог – Аид. И он точно не создавал никакого Адама…
- Адам жил в раю. А кто делит Тёмное Царство на ад и рай?
- Я не знаю, что такое ад и рай.
- Лодочник, во что же ты тогда веришь?
- Я верю в тёмные воды Стикса.
Лодочник подумал о том, что сумасшествие, вроде бы, болезнь смертных. Хотя, кто знает, кто знает… На всякий случай Лодочник выразительно посмотрел на толпу ожидающих переправы. Для большей убедительности он даже взглянул бы на часы. Но часов, как и времени, не было…
Цербер видел лицо Адама. Лицо Адама ничего не выражало. Адам смотрел в никуда. От рая остался только недоеденный плод познания. Адам был простым человеком, простым смертным человеком.
- Зачем ты изгнал его из рая?
- Я не изгонял его.
- Где же он сейчас?
- Он там же, где был до того, как вкусил запретный плод.
- Что же изменилось?
- Теперь он знает, что рая нет.
- Он в аду?
- Для него ада не существует.
- Что же он приобрел, вкусив запретный плод?
- Он приобрел время. Он придумал время.
- А что для него значит время?
- Время для него ничего не значит. Так же, как и жизнь, ничего не значит. Теперь он знает, что ничто не имеет значения.
- Как он вернется в рай?
- Для этого нужно познать до конца. Он не вернется. Он никогда не вернется. Он только надкусил запретный плод. Он не хочет знать больше. Он не познает до конца. Если бы он познал, он бы сотворил свой рай и создал бы своего Адама.
Адам взглянул на наручные часы. Его лицо не изменилось.
Цербер проснулся. Души шли, лодочник работал на переправе, все, вроде бы, как всегда… нет, не совсем все.
Ожидание шагов Эвридики было тяжелее самих шагов, но шагов не было. "Задерживается, " – подумал Цербер. "А может, она не вернется, она никогда не вернется…"
|
| 327 | Dicing with Dеath | 9/5/2001 9:51:11 AM | Аглая Кнюпель --> (324)
Вообще не из Чехова...но ничего:)))
|
|
|