События, однако, начали разворачиваться с головокружительной скоростью. Оригинал Сит-Амета, правая рука Фектума, прекрасно знал не только о существовании Вольки, но и был осведомлён о некоторых рычагах управления им. Волька тоже знал об этом, знал он и ту сущность, что боролась со стариком за владение кораблём – то был своего рода черновик, прообраз самого Вольки, которого Фектум недолюбливал за множество допущенных при создании ошибок, но не мог найти в себе сил уничтожить наработку и попросту отпустил «в свободное плавание», даже не дав ей имени. Волька оказался в опасной ситуации – Сит-Амет мог понять, что он здесь и подчинить себе, ведь не все закодированные Фектумом ячейки памяти сущности удалось открыть, где-то мог скрываться узел управления, которому он не сможет противиться. Черновик же был враждебно настроен ко всему и, увидев в Вольке конкурента, мог заставить его раскрыть своё присутствие перед Сит-Аметом. В довершение оригинал Сит-Амета мог знать от своих двойников-роботов о том, что часть Вольки хранится в душе Оракула, а потому она в большей опасности, чем можно предположить.
И тогда, в разгар конфликта в трюме, Волька решился бороться не только за свой экипаж, но и за себя самого, и быстро объяснил всё Оракулу. Благодаря той частице сущности, что хранилась в её душе, она поняла всё с полуслова и доверилась ему. Пользуясь порталом и свободой действий, собрав все ресурсы и практически обескровив «Летучий», Вольке удалось одновременно находиться и на барке, и на шхуне. Он протранслировал через Оракула голосом Фектума формулу, отключающую функциональность недоработанного «черновика», и сразу изъял хранящуюся в Морре часть себя. Сам проговорить формулу он не мог – код должен был быть произнесён вслух, а не ментально. Морра при этом лишилась сил и оказалась в лазарете. Но там она была в безопасности под охраной Старпома, Волька же избавился от одного из врагов.
Едва придя в себя, Морра рассказала о происходящем Артёму. Когда она снова уснула, Волька добавил от себя, что изъятая у Оракула часть его сущности должна быть ей возвращена, иначе она может погибнуть, но сейчас это опасно из-за присутствия Сит-Амета. Если же эта часть будет в самом Вольке, то она постепенно интегрируется в него. Разумеется, Артём тут же предложил себя в качестве «носителя».
– Призрачный Сит-Амет не представляет опасности для тебя, – сказал он Вольке, – ведь ты сам говорил, что управляющая команда должна быть произнесена… как бы сформулировать-то… физическим телом, что ли…
– Дух Сит-Амета слишком силён, Фектум работал и с ним тоже, – объяснил Волька, – он может попытаться завладеть чьим-нибудь телом. Но пока он остаётся бестелесным, внесённые создателем изменения исчезают, душа его становится душой обычного человека… Если он поймёт, что сможет управлять мной, то может напасть на любого, чтобы обрести материальность.
– И сколько времени сохранится эта его активность? – озаботился Артём.
– Недолго, он уже слабеет, – ответил Волька, осторожно проверив состояние духа старика.
Так уж случилось, что в какой-то момент Оракула оставили в лазарете одну, она проснулась и, превозмогая слабость не столько физическую, сколько душевную, вышла на палубу. И тут же оказалась свидетельницей появления Бертрана. Она шаталась, едва не упала от неожиданности, но Волька успел мгновенно поддержать её и исчезнуть до того, как Сит-Амет смог осознать его присутствие. А в Морре, прислонившейся к мачте, на несколько минут проснулась Азуми, и стрела из духовой трубки стремительно полетела в глазницу Бертрана. И тем самым Оракул невольно предоставила Сит-Амету свободное тело! Когда же дух одноглазого пирата напал на неё, Артём и Волька напрочь забыли о старике и мгновенно разработали линию защиты от Бертрана. Так и родилось указание о седьмом параграфе. Артём сделал знак Оракулу, чтобы она доверилась ему, а Волька передал ей нужные слова.
И лишь после этого, опомнившись и увидев, как старик юркнул в тело Бертрана, призрачный Артём умудрился дозваться до Юнги, лакомившегося на камбузе вишнёвым компотом. Кир радостно метнулся в оружейку, явился на палубу с зарядом и уничтожил пиратское тело, попутно с интересом разглядывая прозрачного отца.
Волька убедился, что дух Сит-Амета стремительно слабеет, теряя внедрённые Фектумом способности, и понял, что теперь он не опасен. Даже если он сможет понять, что Volatile здесь, рядом, он уже не вспомнит ни одной команды, которая могла бы хоть как-то принудить Вольку к подчинению. Теперь можно было вернуть Оракулу утраченную часть души и снять защитный купол. Смертельная бледность ушла с лица Морры, щёки её слегка порозовели, она с отчаянием взглянула на призрачных друзей, глаза её остановились на Игоре, и она прошептала:
– Печать… нас держит здесь печать…
И тут Волька ощутил, что силы его на исходе – действовать одновременно на двух кораблях, разделённых не только расстоянием, но и временем, оказалось крайне энергозатратно. Ему пришлось быстро снять купол (при этом Артём, Макс и Игорь обрели прежний вид, а Бертран, Сит-Амет и донна Роза стали невидимы) и вернуться на «Летучий», схлопнув портал. Но он успел передать Оракулу недавно обнаруженную информацию о коде наложения сети терминус. Вот только он не был уверен, что Морра сможет понять эту информацию…
Волька старательно ощупывал время и пространство в поисках своего экипажа, не позволяя себе отвлекаться на тревожные предположения. Он знал, что его друзья назвали бы это дурными предчувствиями, но Волька не был ни человеком, ни призраком, и потому гнал от себя эти чувства. Сейчас он немного жалел, что научился испытывать эмоции, потому что они мешали ему сконцентрироваться на одной задаче. Единственное, в чём он делал себе поблажку – это регулярная проверка того, чем занимается в своей юрте Батбаяр. Шаман ходил кругами вокруг маленького дымного костерка, ритмично стучал в бубен и бубнил под нос невнятные речитативы. Видимо, и ему не удавалось напасть на след Капитана и его спутников. Убедившись, что монгол продолжает действовать, Волька снова возвращался к поискам экипажа или того элемента, который он очень давно вложил в душу Оракула.
Когда он ощутил слабый импульс, то в первый момент решил, что это какой-то сбой в нём самом, что на самом деле никакого импульса не было, но через несколько секунд он повторился и был уже сильнее. Почти сразу до Вольки донёсся призывный крик Батбаяра. Сущность приблизилась к юрте.
– Мне удалось коснуться границы сферы, где они находятся, – важно сообщил шаман, – но она сразу сместилась… Боюсь, что второй раз она не вернётся на расстояние мысли…
– Я знаю теперь, где они, – слова Вольки сбили спесь с шамана, – они приблизились к нам и теперь в пределах досягаемости. Я прошу вас отправиться к ним, ведь я не могу покинуть корабль.
– Каким образом? Я сейчас не вижу и не чувствую их, – заметил шаман. – Я лишь коснулся сферы, но удержать её не в моих силах, ибо вехи пространства…
– Да, да, я понял… – не совсем учтиво перебил его Волька. – Но я вижу и чувствую их. Они нуждаются в помощи. Я видел там Бертрана, Барракуду и духа, которого вы зовёте Тенгри-Ханом. Я… открою портал, – вздохнул он, – это потребует больших ресурсов и… довольно болезненно для меня, но другого варианта нет. К тому же, портал будет открыт по моей воле и, возможно, это будет не так тяжело, как я предполагаю. Через портал вы пройдёте на другой корабль, а я начну действовать, как только восстановлю запас энергии.
– Если там сам великий Тенгри-Хан, то он вполне может защитить их от грозящих опасностей, – усмехнулся старик. – Моё присутствие там необязательно.
– Нет. Он сам – опасность, – возразил Волька. – У вас хватит решимости противостоять ему? – и, не дожидаясь возражений шамана, он сосредоточился на создании портала.
Батбаяр колебался недолго – увидев в образовавшийся проход, как Тенгри-Хан требует отдать ему то, что осталось от Камаля, шаман даже не оглянулся на «Летучий» и решительно шагнул в портал. Волька облегчённо выдохнул и захлопнул коридор – он отвык от создания порталов, и его ресурсы были на исходе. Он сосредоточил усилия на восстановлении энергетического запаса, одновременно следя за происходящим. Вид взорвавшейся «Ласточки» не очень напугал его – он знал, что большинство его друзей умеют плавать и не дадут утонуть двоим неумехам – Оракулу и Старпому. Впрочем, второй был в состоянии держаться на воде, хотя пловцом назвать его можно было лишь с натяжкой.
Если бы взрыв произошёл несколькими минутами позже, Волька смог бы, наверное, навести широкий портал, чтобы экипаж упал прямо на палубу барка, но в тот момент сил на это не хватало. Но вскоре он понял, что, даже если бы портал был шириной в целый мир, это не помогло бы. Когда его друзья уже находились на «Донне Розе», Волька наконец смог наладить связь с той своей частью, что жила в душе Оракула. Морра как раз собиралась отправиться со своими друзьями на первый обед в обществе капитана шхуны, когда Волька заговорил с ней. Она пошатнулась от неожиданности, упала на колени и всхлипнула. Волька и сам бы прослезился, но у него нет такой возможности. Зато эмоции Оракула он разделил в полной мере. Она быстро взяла себя в руки, и Волька сформировал портал. Но, к изумлению обоих, Морра портала не видела. Огорчённая, она уже хотела отказаться от обеда, но Волька настоял, чтобы она пошла – для него это была возможность понять, в чём дело. И он довольно быстро справился с задачей – в руках кого-то из членов экипажа «Летучего» был предмет, удерживающий их на месте. Он поделился своими выводами с Моррой, но она не смогла предположить, о каком предмете идёт речь. После недолгого совещания они решили пока только наблюдать, а Оракул при первой возможности сообщит Капитану о связи с Волькой.
-Эдунито, и ты, маленький сорванец, тоже? – удивилась Донна Роза. – Вы просто взбаламутили наш уютный мир, лишь появившись на борту. Не скажу, что мне тягостно, но, как-то непривычно.
-Извините, если что не так, - Кирилл совсем по-взрослому развел руками. – Пап, а вы прикольно смотритесь в таком виде. Я уже и позабыл, как это бывает. Но не переживайте, скоро все вернется в прежнее состояние.
-И я тоже вернусь? – Бертран ухватился за последнюю фразу Юнги. – Но как? Ты только что спалил мое любимое вместилище. А может… Стоп, так это твой отец? Ах вы интриганы! Притворщики, лицедеи! Никакой ты не наследник престола, юный лгунишка!
-Отвянь, Берти! – Игорь на всякий случай встал между ним и сыном. – Ты снова будешь привязан к больничной койке в психушке, где тебе самое место.
-Не смей меня называть этим мерзким именем, смерд! – Бертран взвился над палубой. – И ни в какую психушку меня не вернут! Я займу мостик Черного Галеона, а вас развешаю на реях, и запрещу снимать. Будете напоминать о моей самой сладкой победе.
-Ну что ты так разволновался, Берти? – Роза намеренно выделила имя одноглазого. – Конечно займешь, кто же против? Именно поэтому Эдунито и устранил последнее препятствие на пути к капитанскому кителю Аггры. Как бы ты туда попал в физическом воплощении?
-Спасибо, сеньора, - Артем слегка поклонился испанке. – Потеря самообладания и рассудка в новой ипостаси вполне может стать причиной агрессии по отношению к окружающим. Которые вовсе не виноваты в происходящем. Так что Бертран, перестань поглядывать в сторону Алехандро Биллингема. Я же вижу, что ты задумал.
Я не сразу сообразил, что речь идет обо мне. Вроде бы Кирилл неосторожным обращением к отцу разом обнулил всю нашу конспирацию. И какой смысл продолжать поддерживать маскарад? Но привычка доверять друзьям удержала меня от каких-либо движений. Хотя, я и так не мог двигаться из-за Морриного выступления. А умысел Кривого Бертрана открылся нам через мгновение. Он вдруг превратился в порыв ветра, устремившийся ко мне. Да ладно! Неужели решил, что...
Ощущение отличалось от того, что возникало в момент слияния с Онре. Амазонка обволакивала сознание, создавая комфортный кокон, внутри которого было уютно, как в термобелье. А одноглазый втиснулся грубо, нагло, не заботясь об удобстве того, кто уже занимал объем убежища. То есть меня. Сразу стало тесно, как если бы мы прятались от опасности в узком одежном шкафчике, рассчитанном максимум на одного. И тут же "погас" левый сектор обзора, за который теперь отвечал его несуществующий глаз. Мало того, Бертран принялся ворочаться, недовольно кряхтя и сопя. Типа, устраиваться поудобнее. Очевидно, рассчитывал и вовсе выдавить хозяина из тела, завладев всей доступной жилплощадью. Интересно, это был не первый его опыт подселения и выселения, или он так поступил спонтанно, просто от отчаяния? В любом случае, мне это не понравилось. И если материальным организмом я владеть не мог, то внутри коммуникативные способности сохранились.
-Наконец-то ты мой, противный, - прошептал я на ухо соседа как можно более интимно и страстно. – Я давно наблюдал за тобой, и чувствовал, что нам будет хорошо вдвоем.
-Нет, я не… - Он дернулся и попытался отстраниться, даже резко похудеть и съежиться. – Алехандро, я понимаю, вы аристократ, другие развлечения, ценности. А можно без этого?!
-Ты же хочешь убежать из этого мира? Решил воспользоваться мной, как наемным экипажем? Но за все нужно платить, дружок. Выбирай, или я, или мои друзья, которым не нравится, что ты сделал. Видишь, кажется, они ревнуют.
Вокруг меня, действительно, сгрудились все присутствующие под куполом призрачные силуэты. Они бурно обсуждали произошедшее, и пытались засунуть в меня руки, чтобы выдернуть оттуда одноглазого, но пока безуспешно. Тут же стоял Кирилл, который с усмешкой глядел на суету. Как будто знал, что планам Бертрана исполниться не суждено.
-Ну так что? – Жарким дыханием я обжигал его, уже заподозрившего, что что-то пошло не так. – Поверь, я опытный и страстный партнер, и почти не пользуюсь плеткой. Никто не жаловался, по крайней мере. Не все, правда, выжили…
Уж не знаю, что повлияло на Бертрана больше – перспектива однополых интимных отношений, или страх перед страданиями даже в теперешней бестелесной кондиции. Но он с воплем выскочил наружу, спотыкаясь (я даже удивился, что призраки настолько могут зависеть от внешних препятствий), затравленно оглядываясь, отбежал подальше, уронив по пути деда Кристо, достиг переборки купола, и принялся биться в нее грудью. А я тем временем отплевывался, отряхивался, и всячески пытался вытолкнуть из себя запахи, звуки и мельчайшие тактильные воспоминания о мужике, который хоть ненадолго, но вторгся в мое интимное пространство.
1) Дракон сильный и здоровый, поэтому всякие гадости и болезни побоятся подходить к нам близко; 2) Дракон умеет изрыгать огонь, поэтому нам будет тепло; 3) Дракон хранит золото, поэтому у нас будет достаток; 4) Дракон умеет летать, поэтому нас не оставят мечты, фантазии и вдохновение; 5) Дракон пришёл с високосным годом, поэтому у нас будет на целый день больше возможностей что-то сделать хорошее, что-то найти хорошее, что-то испытать хорошее, что-то подарить хорошее, что-то придумать хорошее, что-то написать хорошее!!!
А если этого мало, то пожелайте что-то ещё для себя хорошее, и оно обязательно сбудется!
С Новым Годом друзья! Здоровья, Любви, Счастья, Достатка, Успеха, Творчества! И главное : не теряйтесь ни тут... ни в жизни и не теряйте оптимизма и верного курса. Очень больно вас терять.
Мальчишки и девчонки! С наступающим и наступившим всех! Оставляем плохое сзади, с собой не тащим. Инвентаризацию проводить не будем, каждый свой багаж сам проверяет. Держитесь, главное.
Здоровья, счастья и радости всем и каждому! Присутствия духа преодолеть все трудности, что будут на жизненном пути в этом году. И мудрости, уметь не обращать внимания на те вещи, которые не стоят нашего здоровья. :)
-А теперь, мужик, отойди от нее, - Трое друзей неслышно подошли к Бертрану со спины, и Старпом похлопал его по плечу. – Какие там у тебя претензии были к нам?
-Да вы совсем страх… - Кривой шкипер резко повернулся, замахиваясь свободной рукой, в которой вдруг оказался устрашающего вида тесак, испанская наваха с зазубренным лезвием, местами покрытой патиной от чужой крови. Увидев парней, он икнул от неожиданности. – А… как?
-А так, - Макс перехватил руку Бертрана, вывернул кисть, и наваха со звоном упала на палубу. – Ты нам давно надоел со своими закидонами. Пойдем, поболтаем?
-А ты, девочка моя, талант, - с восхищением произнесла Донна Роза, приблизившись к Оракулу. – И друзья у тебя такие… Хорошие друзья. Я не ослышалась, прозвучало имя Вольки? Вы знаете малыша Волатиля?
Морра молчала, эффект оцепенения коснулся ее тоже. Артем с друзьями оттащили слабеющего в ногах одноглазого к границе купола, наговаривая ему на ухо какие-то фразы, обычно практикующиеся в дворовых компаниях, поясняя доступно, где он был неправ. Андр сумел состроить одобрительную физиономию. Оставшийся без присмотра Розы дед Кристо воровато посмотрел на нее, и бочком, по-воробьиному, подскакал к телу шкипера. Осенил себя крестным знамением и плашмя рухнул поверх недвижной оболочки. Ничего не произошло. Тогда он, кряхтя, поднялся, уцепился за стабилизатор дротика, рывком выдернул его из глазницы, и, когда тело дернулось, нырнул в него, как пловец стартует с тумбы в бассейн. Манекен выгнулся, широко раскрыв рот. Веки его распахнулись, вытаращив один глаз, и обнажив пустой грот под второй бровью, что выглядело очень страшно. Потом с надсадным хрипом тело сделало вдох, словно первый в своей жизни. И, по-прежнему окоченело не сгибаясь, не совершая никаких привычных человеческих движений, начало подниматься в вертикальное положение, как если бы его за голову тянули вверх тросом.
-Стояяяять!!! – заорал призрак Бертрана, глядя, как дед ворует у него родное туловище. Вырвавшись из рук Макса и Игоря, он рванулся к захватчику. Подобно нападающему регбисту, шкипер всем корпусом врезался в бывшего себя. Удар был такой силы, что Сит-А-Мета вышибло с другой стороны, и он отлетел на пару метров. Но и одноглазый не удержался внутри, проскочив тушку насквозь. Опомнившись, наша троица устремилась следом, потому что оба претендента сцепились в смертельной схватке, рыча и грызя друг друга.
И тут я краем глаза заметил фигурку нашего юнги, невозмутимо идущего мимо побоища. Кирилл окинул нас понимающим взглядом, достал из-под матросской рубахи картонный цилиндр размером с термос, из которого торчал хвост провода или… фитиля?! Пацан засунул цилиндр манекену в штаны, вынул коробок спичек, чиркнул, запалил конец хвоста. Шипящий огонек принялся взбираться по, как выяснилось, бикфордову шнуру, рассыпаясь позади искрами. Мать моя военно-морская, а если это динамит? Нас же сейчас заодно с трупом на молекулы разнесет! Но Кира был спокоен. Он отошел к нам с Песей, глаза его отражали бегущий сгусток света. Который скрылся в складках одежды манекена. Ослепительное пламя начало расползаться вверх и вниз по манекену, охватывая, заполняя его целиком. Секунд примерно за пять перед нами образовался столб раскаленной плазмы, и так же быстро погасший. Когда в глазах перестали плясать солнечные зайчики, мы обнаружили лишь дымок, что развеялся бесследно, и почуяли запах металлической окалины.
Бертран, тот, истинный бывший хозяин кремированного тела, перестал мутузить деда, растолкал Артема и Макса, подплыл к месту утилизации, и упал там на колени, потерянно схватившись за голову.
-Пацан, зачееееем?! – возопил Кристобаль. – Где мое новое тело?...
-Спокойно, мужик, прикрути нервы, - сказал Артем, отшагнув от испуганной Морры. – Она все сделает. Тебе же не ее жизнь нужна, а твоя?
-За мужика ответишь, но позже, - Дух Бертрана чуть понизил голос, видимо, понял, что может с помощью женщины держать всех на расстоянии. – Ну же, красавица, слышала, что тебе дружок твой сказал? А ты подальше отойди, не сбивай азиатку с мысли. Давай, миледи-сан, или как там тебя…
-Азуми, вспомни заблокированный файл Вольки. – Старпом прижался спиной к переборке, но так, чтобы Морра его видела. И дал знак Игорю и Максу встать рядом. – Седьмой параграф.
-Я… я не могу, так нельзя… - Она проталкивала слова через горло с трудом, потому что Бертран все еще сжимал его. – Пожалуйста, это плохо…
-Плохо будет, если не станешь слушаться белого господина, - Одноглазый вновь рассвирепел. – Давай, Азуми, видишь, сколько народу тебя просит.
-Сделай, - убедительно сказал Андр, внимательно глядя на напряженных друзей. – Так надо, поверь.
Она посмотрела на меня, и я кивнул головой, прикрыв веки на мгновение. Артем что-то задумал, я давно не видел его таким сосредоточенным, отчаянье плескалось в его глазах. Но Бертран ждал, Морру надо было выручать. Неужели…
-Пальцы убери, говорить трудно! – Она сумела сказать это достаточно грозно, душитель оторопел, и ослабил хватку. – Фраза сложная, ничто не должно мешать проговорить ее с начала и до конца.
-Девочка, ты что, собралась… - Кристобаль-Сит-А-Мет не договорил, звонкий подзатыльник прервал его на полуслове.
Оракул приосанилась, еще раз взглянула на Артема, набрала полную грудь воздуха… В полной тишине, сперва негромко, но нарастая, полилась распевная тирада, похожая на скандинавскую сагу, только состоящая почти из одних согласных, и к тому же проговариваемая задом наперед. Воздух как будто стал осязаемым, фиксируя любое движение всех физических тел в окружности метров двадцати. Над нами даже замерцал купол, не пускающий снаружи никаких звуков, зато усиливая тяжелые отрывистые словосочетания, вещаемые Моррой. Последние буквы выпадали из нее с паузами, как обратный отсчет. Мы даже не сразу сообразили, когда цитирование седьмого параграфа завершилось. Вдруг возле японки замерцала фигура Бертрана, по-прежнему держащего ее за шею. Чуть поодаль Донна Роза, оказавшаяся чуть полноватой, но очаровательной жгучей испанкой, зажимала рот нашему деду. Он ничуть не изменился относительно своего прижизненного облика. Пара во все глаза смотрела на происходящее.
Одноглазый замер в ожидании каких-то перемен, и еще не сообразил, что стал видимым. А вот наши друзья… Артем, Игорь и Макс стали прозрачными, как в прежние времена, когда их только разделили. Они обратно превратились… в призраков?! Что же вы натворили???
-Кормилица, благодетельница, мать родная!!! – вскричал воздух возле пояса открывшей глаза Морры, словно сит-А-Мет бухнулся перед ней на колени (а, скорее всего, так и было), - Прости мою самоуверенность, пожалей дурня!
-Прощаю вас, сеньор Кристобаль, - неуверенно оглядываясь на подбежавшего взъерошенного Артёма, проспавшего исчезновение любимой из лазарета. – Я, правда, не очень понимаю, в чём вы передо мной провинились.
-Гордыня проклятая обуяла мои седины, да и завладела разумом! – Дух старика завывал то выше, то ниже, у самой палубы, как бы не бодал доски в порыве раскаяния. – Готов искупить…
-Никто вас ни в чём не винит, - вступился за Оракула Старпом Летучего, заодно отодвигая её за спину. – уважаемый, перестаньте ей досаждать.
-Кристо, дружочек, встань, ты позоришь свои года, - это Донна Роза подключилась. – Чего ты от бедной девочки добиваешься опять? Ходил же в трюм, нет там твоих останков, мой недоверчивый глупыш.
-Роза, ты не понимаешь! – Если подключить фантазию, можно было представить, что старик возвышался над своей собеседницей, он и при жизни отличался статью и ростом. – Пусть Посейдон отдаст мои дряхлые кости омарам и лобстерам, тем более, что меня донимали некоторые мужские недуги. А вот этот бывший капитан бывшей каравеллы, он бы мне подошёл в качестве… Ну, ты понимаешь.
-Дед, ну ты совсем берега попутал, - прокряхтел Пёся, поднятый нами с палубы. – Что это за каннибализм?
-Это отвратительно, ужасно, чудовищно, - наперебой выразили мы своё отношение к его идее.
-Вы просто не видите того, что вижу я! – Сит-А-Мет заговорил чуть тише, как будто Бертран мог его услышать. – Его нет внутри. Дух одноглазого вышибло из тела, как только чудесная стрела вонзилась ему в лицо. Да славятся восточные мастера-оружейники! Самостоятельно он вернуться обратно не в силах. Он вообще сейчас далеко, где-то в дебрях Хаоса, отвечает за свои преступления перед справедливыми судиями. А оболочка, оставленная без присмотра, долго храниться не может.
-Согласна, тут мой мудрый Кристо прав, - подтвердила Донна Роза. – Забрали ущербного рассудком Берти. Но вряд ли на суд, скорее, это консилиум врачевателей. Один из патриархов духовных дел в своё время настоял на полном выздоровлении пациента, и возможности его выписки. Скорее всего, за определённую мзду.
-Ну, мы подозревали Бертрана в неадекватности, - согласился я. – Значит, это действительно так. А что же с ним случилось?
-Он готовился стать шкипером Чёрного Галеона, - пояснил старик, - но слишком много было у него недоброжелателей, никто не хотел видеть маньяка на мостике. Ну и наняли всяких специалистов, чтобы не допустить его даже до собеседования. Перестарались, видимо. К маниакальному психозу добавились разные побочные явления. Лет сорок в лазарете провалялся, кажется, да, Розочка?
-Сорок семь. – Она вздохнула тяжело. – Бедный мальчик.
-Вот, и я о том же! – воодушевился Сит-А-Мет. – Мальчик! Тушка-то его в порядке, несмотря на отсутствие глаза. Вон как сопротивлялся, даже ты не смогла одолеть…
Он запнулся, закашлялся. Проговорился, что видел их драку, но не пришёл ей на помощь, объявился только после победы Морры. Мы тоже переглянулись, улыбаясь, захотелось даже произнести знаменитую фразу из старого фильма, советуя ему позаботиться о своей безопасности. Но Роза, похоже, не держала на него зла.
-Сеньора Азуми, - обратилась она к Морре. – Сможете ли вы совместить эти два компонента, чтобы Кристо снова обрёл земное существование?
-Не знаю, я попробую, - пролепетала «японка», и вдруг ойкнула и захрипела, высоко подняв подбородок, а горло её деформировалось, сжимаемое крепкими пальцами.
-Конечно, попробуешь, - прорычал злой баритон Бертрана, скрежеща невидимыми зубами возле её уха. – Только совмещать ты будешь меня и меня, а не этого старого маразматика. Отошли все, иначе я ей шею сверну, клянусь селезёнкой Нептуна!...
-Меня не так просто убить, Шеннуа, - сказал Кривой, снимая с себя ленты спасательной обвязки. – Горе тому, кто слепо списывает капитана Бертрана в утиль. Не правда ли, Биллингем?
-Капитан Бертран? – переспросил Корралес. – Что-то не слышал вашего имени, хотя знаю почти всех шкиперов Испании, Португалии и Англии. Судя по тому положению, в котором вы оказались, ваш корабль потерпел крушение? И, как я погляжу, с моими гостями тоже встречались?
-Много вопросов, Серхио, так сразу и не разобраться, на который отвечать первым. – Одноглазый подошёл к нашей группе. – Вот этот месье с бритой головой имел честь служить у меня боцманом. Однако, в один момент оказалось, что он не тот, за кого себя выдаёт.
-А со мной вы разве настолько близки, чтобы называть меня просто по имени? – Капитана "Донны Розы" задело столь фамильярное обращение выловленного из воды француза, ещё не доказавшего свой статус. – Если уж вы мните себя причастным к нашей благородной профессии, так извольте проявлять уважение. Я, между прочим, принадлежу…
-Ой, да бросьте вы, Корралес, - скривился Бертран. – Мы все кому-то принадлежим, и порой совсем не тем, о ком думаем. Родство королевской крови ничего не значит. Сегодня монарх из знатного рода, а завтра переворот, стилет в сердце или яд в кубок, и вот уже на троне другой вождь, что въехал во дворец на плечах бунтовщиков, который в одночасье меняет законы, и вся ваша монархия идёт в задницу.
-Да за такие речи вас надо вздёрнуть на рее! – вскричал старший помощник сеньора капитана шхуны, вытаскивая револьвер и направляя на ухмыляющегося наглеца. – Немедленно сдайте оружие!
-Полномочий у тебя таких нету, вздёргивать, - тот прищурил здоровый глаз, и стал выглядеть совсем жутко. – Стойте, где стоите.
Вновь мы услышали непроизносимую абракадабру, из которой поняли лишь, что Бертран призывает кого-то, причём, судя по интонации, вовсе не просит, а приказывает явиться немедленно.
-О, пресвятая мадонна, неужели девочка очнулась и вновь готова с нами говорить? – Голос Бабы Розы «вышел» из надстройки на баке, и затем прозвучал совсем близко и предельно удивлённо. – Берти? А ты откуда взялся, болезный? Разве тебя уже выпустили из скорбного дома?
-Да что ж такое, Нептун вас всех побери?! – Одноглазый был ошарашен, поражён и раздосадован. – Вы-то откуда здесь? Где этот непутёвый Кристобаль, лобстера ему в штаны? Я что, преодолевал беспощадный хаос, чтобы попасть из одной задницы в другую?! Отдал часть души за место, которое не в состоянии занять? О, бедный я несчастный, Аггрой покинутый!!!
-Я одного не пойму, у меня здесь мёдом намазано? – Корралес недоумённо огляделся. – За неполную неделю уже третий претендент на владение шхуной. Сеньоры, вы, я вижу, знакомы с этим отважным калекой. Кто это?
-Капитан безвременно почившей каравеллы «Ласточка», если коротко, - пояснил я. – Остальное слишком сложно для понимания, а знания сии даже опасны для их носителя.
-Серхио, дружочек, - проговорила Донна Роза мягко, в своей «воспитательной» манере. – Не забивай себе голову этими глупостями, тем более перед обедом.
-Хватит меня держать за малолетнего дурачка! – упрямо вскричал шкипер. – Я хочу знать правду.
-А ты и есть малолетний дурачок, - хмыкнул Бертран, переставший заламывать руки. – Знаний тебе захотелось? Ну держи…
Он вытянул указующий перст, направив его прямо в лоб Корралесу. И одновременно с встревоженным криком Розы «не смей!» с крайней фаланги сорвалась прозрачная капля, мгновенно впитавшаяся в капитанское чело. На осознание полученной информации у упрямца ушло несколько секунд. После чего он заскулил, жалобно скривился и пустил слюну на манишку кителя. Кинувшийся на Бертрана Пёся был сбит с ног каким-то неуловимым ударом, может даже энергетическим импульсом. Совсем по-бабски взвизгнувшая Донна Роза вцепилась одноглазому в шевелюру, мы это увидели по характерно вздыбившимся волосам. Он попытался вывернуться, но разница в уровне подготовки исчислялась веками. Какое-то время мы наблюдали, как его корёжит, ломает, выворачивает под всякими нехарактерными для организма углами. Главное, Бертран всё время пытался произнести какую-то фразу, видимо, способную нейтрализовать сущность шхуны. Но опытная бабуля каждый раз не давала ему закончить заклинание, и теперь мы знали, как деформируются губы и челюсти под ударами ладони и кулака, без визуализации ладони и кулака. Потом что-то со свистом мелькнуло в воздухе, Кривой мгновенно окоченел, даже перестав реагировать на физическое воздействие, и плашмя рухнул на спину. Из слепой глазницы его торчало хвостовое оперение дротика. Мы обернулись. Сзади стояла Морра с духовой трубкой в руке. И она, похоже, так и не проснулась.
-Спасибо, девочка моя, - выдохнула изрядно запыхавшаяся Донна Роза. – Удивительно сильный и изворотливый тип. Стань он Черным Капитаном, река истории мира могла бы выбрать совсем другое русло…
-Серхио, амиго, ты не можешь их отпустить!!! – раздался истерический вопль из темного угла библиотеки. – Японка должна вернуть меня в реальный мир!
-Сеньор Кристобаль, вы меня до инфаркта доведёте! – Шкипер почему-то схватился за голову, а не за грудь. Ох, права баба Роза, что-то он скрывает. – Почему сегодня все ко мне подкрадываются? Как она вас вернёт, куда?
-Как это куда? – Дед непритворно удивился. – В моё тело, конечно. А как, это меня не волнует, пусть найдет способ.
-Ну разве что в ваше тело… - Корралес изобразил задумчивость. – А это идея, кстати. Может, хоть тогда вы оставите меня в покое.
-Ну дружочек, как ты мог такое замыслить? – Донна Роза попеняла ему, как нашкодившему, но любимому внуку.
-Роза, не вмешивайся! – Впервые мы услышали, что Сит-А-Мет так смело с ней разговаривает, даже, кажется, ногой упрямо топнул. – Тут мужской разговор, мы сами разберёмся.
-Глупыш, твои кости покоятся на дне океана. – Она «включила» опытную воспитательницу младшей группы детского сада, терпеливую, не насмехающуюся над наивными заявлениями и желаниями подопечных. – Даже если девочка сумеет провести обряд возврата души в старую оболочку, ты тут же утонешь. И я буду скучать без моего сладкого пупсика.
-Молчи, женщина!!! – среагировал дед на пупсика, и лишь через пару мгновений до него дошёл смысл остальных слов. – Как… на дне? Где? Почему? Как вы могли меня?! Это диверсия! Вы избавились от меня, чтобы я не смог отомстить за своего господина! Даже не представляете, что я тут теперь устрою. Не надейтесь, что в таком виде я беспомощен!
Видимо, находясь в состоянии крайней аффектации, Кристобаль начал метаться по залу, как обычный раздражённый или взволнованный человек, ибо голос перемещался туда-сюда. Волька что-то такое говорил о трудном свыкании с мыслью, что ты теперь более не принадлежишь себе, а являешься истинным рабом корабля, с физической точки зрения. Фантомные боли единения с прежним телом преследуют новоиспечённую сущность довольно долгое время. От нескольких часов, если «повезёт», до десятков лет. Сейчас мы наблюдали кризис восприятия нового агрегатного состояния, всплеск эмоций из-за осознания окончательного разрыва с прошлым.
Надо признать, за несколько столетий Роза отточила навыки актёрского мастерства. Заворковав, как любящая жена у постели захворавшего супруга, она остановила его метания, и увела куда-то за переборку, нашёптывая ласковые слова, успокаивая его. Он в ответ что-то обиженно бормотал, но по крайней мере уже не грозил нам всеми небесными карами. Присутствующие облегчённо вздохнули, но пока не спешили смотреть друг другу в глаза, словно чувствовали вину за утопленные останки деда.
-Спасибо, бабуля, - машинально проговорил шкипер, и тут же покраснел, невольно выдав свои родственные связи с хозяйкой шхуны. Странно, когда это она успела обзавестись потомством, если её юной девой упекли в безвременное заточение? Тоже не всё нам рассказала? Уж не Фектум ли у Корралесов в предках?
-Сеньор капитан, - обратился я к нему, сделав вид, что не заметил его оговорки. – Может быть, мы решим вопрос с печатью кардинально? Просто вышвырнем артефакт за борт, и, что называется, концы в воду?
-Бесполезно. – Серхио сочувствующе обвел нас глазами. – Эта штука запоминает всех, кто к ней прикасался, и неизменно возвращается. Очевидно, и вас к нам притащила, раз уж вы имели неосторожность с ней поручкаться. Однажды собрала в фамильном замке человек пятьдесят, половина из которых друг о друге узнала впервые при встрече, и вообще не могла понять, как очутилась в столь необычной компании. А лет девяносто назад…
«Человек за бортом!!!» - донеслось с палубы, и рында забилась в истерике, нагружая перепонки пронзительными перезвонами. Все дружно бросились наружу. Что это мог быть за пловец посреди бескрайнего океана? При том, что о крушении какого-либо корабля поблизости информации не поступало. С момента гибели "нашей" каравеллы прошло уже около недели, да и ушли мы оттуда на чёртову прорву миль. Или это старый утопленник какой-нибудь? Когда мы прибыли, спасательная операция подходила к концу, и выловленный из воды найдёныш, подвешенный под руки на трале, уже коснулся ногами палубы. И странно, он не выглядел находящимся в воде долгое время. Словно его уронили в море только что, ну, или не далее, чем час назад.
-Вот вы где, гости дорогие, - с сарказмом произнес капитан Корралес, входя в библиотеку. Позади него наблюдался Макс со ссадиной на лице.
-Что случилось?! – вскричали мы наперебой, - Максимиллиан, на вас напали?
-Можно сказать и так, - ответил Серхио, жестом призвав нашего Главмеха к молчанию, и тот виновато развел руками. – Кристобаль. Вернее то, что от него осталось, и теперь нарушает порядок на моем корабле. Что происходит? Какая, кальмар меня поцелуй, чертовщина началась с вашим спасением?! Был старый пьяница, безобидный, никому не досаждал. А ваша японка вдруг применила какую-то магию, дед помер, но превратился в голос из воздуха. Сейчас она без сознания лежит в лазарете, ее спутник, как его там, не подпускает к ней даже доктора. Чертов призрак требует вернуть все назад, угрожает, и даже попробовал сломать движитель! Хорошо, что рядом оказался сеньор Максимиллиан, который разбирается в технике, он и предотвратил взрыв. Но сам пострадал при этом. Не хотите дать разъяснения, сеньоры?
-Серхио, дружочек мой, - проворковала Донна Роза у него над ухом, капитан от неожиданности шарахнулся в сторону, врезался в стеллаж, с которого посыпались перуанские древности. – Зачем же так волноваться? Кристо не в себе, просто он не был готов к испытаниям на новом месте, хотя очень к нему стремился. Это пройдет. Зачем же обвинять людей, которых вы прежде спасли от неминуемой смерти? К тому же они ваши коллеги, и…
-Сеньор капитан! – Мне пришлось перехватывать инициативу, пока болтливая тетка не выдала все наши тайны. – Я приношу свои искренние извинения, хотя, по правде, не вижу никаких причин винить в происходящем именно нас. Все это лишь цепочка драматических совпадений. То, что наша коллега вдруг заговорила на неизвестном языке, явилось неожиданностью и для ее друзей. Смерть старого человека, к тому же злоупотребляющего алкоголем, могла наступить от естественных причин. Единственное, что недоступно для рационального анализа, это голоса. Тут мой разум пасует.
-Ммм, капитан Вик хочет сохранить инкогнито, - шепот услышал только я, Роза сделала правильные выводы. – Что ж, быть по вашему, но, услуга за услугу. Как-нибудь поворкуем, есть что обсудить. К тому же шалун Серхио тоже многое не договаривает. Прекрасно он понимает, что происходит.
-Ладно, голоса оставим за скобками, - сказал капитан. – Но повлияйте на своего амиго, чтобы он хотя бы доктора пустил к лекарствам и медицинским инструментам. Он не может выполнять свои обязанности, а это уже ни в какие ворота, знаете ли. И сеньор Максимиллиан, благодарю вас за сохранение корабля. Если вас не затруднит, окажите помощь моему механику, он отзывался о вас, как о компетентном специалисте. Кармелита, прости за устроенный беспорядок. Книга больше не хулиганит?
-Нет, папа, - ответила Карамелька, собирая с пола экспонаты, - сеньоры ученые попытались приложить к светящемуся кругу печать, но она с книгой не подружилась.
-Печать? – Серхио встрепенулся. – Какую печать? Не позволите ли взглянуть?
Игорь посмотрел на меня, получил утвердительный кивок, и продемонстрировал капитану артефакт. Тот было хотел взять его, но, приглядевшись пристальней, отдернул руку. И вполголоса выругался.
-Опять оно. Не хочешь оставить нас в покое, да? И топили тебя, и жгли, и хоронили в саркофаге на проклятом кладбище. Никак не уймешься, чертова игрушка. – Он поднял на меня потемневший взгляд. – Сеньоры, при всем уважении, ничего личного, но при первой же возможности я прошу вас покинуть мой корабль…
-Что, прямо из-за вот этого королевского оттиска и на костёр?! – воскликнул Игорь, и ещё раз с характерным звуком ударил по бумаге. – Чёрт, теперь пентаграмма какая-то, да ещё перевёрнутая… Непонятно, если смотреть на рабочую часть, она совершенно гладкая!
-Я о том же и талдычу вам уже битый час! – раздражённо выдохнула Донна Роза. – На высочайшем монаршем указе, на гербовом свитке, экземпляры которого под строгим казначейским учётом, вместо государственной печати появляется либо мерзкая мышь, либо чёрт с рогами, либо богохульный текст. А времена были такие, что расследование у инквизиции долго не длилось, виновна была всегда рука служащего, а не бездушная железка. Им проще было доказать, что дьявол вселился в человека, нежели в неодушевлённый предмет. Кстати, за магические артефакты тоже задорно и с огоньком превращали в угольки. И в тот раз, касаемо меня лично, глупой девчонки, что по отцовской протекции была устроена служить в придворной канцелярии, особо не церемонились. Раздели, распяли, пару дней пытали, обвиняя в заговоре против короля, с целью выявления сообщников. А потом пришёл невзрачный, но чертовски влиятельный, судя по испуганным лицам дознавателей, человек в балахоне с капюшоном, изобразил руками какой-то знак, и их из камеры как ветром сдуло. Минут пять меня разглядывал, словно оценивал, затем взял руками за лицо, приблизил своё лицо вплотную к моему, откинул капюшон…
Она замолчала, слышалось лишь прерывистое дыхание, перемежаемое всхлипами. Очевидно, заново переживая те события, спустя неизвестно сколько столетий. Никто не смел нарушить молчания. Потом она справилась с эмоциями, шумно высморкалась в невидимый платок, и продолжила рассказ.
-Он обладал приятной внешностью, даже притягательной, я бы сказала. Впрочем, для двадцатилетней дурёхи все мужчины такого типа были обворожительными мачо. Даже изнурённая двухдневными издевательствами, я тут же в него влюбилась, и вообразила своим спасителем. Да он меня и спас в итоге. Только переместил из одной суровой реальности в другую, не менее злую и жестокую. В какой-то момент мне показалось, что он меня страстно поцелует. Даже сомнений не возникло, что распластанное, покрытое ссадинами и грязью тело с настежь распахнутым лоном, его сильно возбудило, и самец, повелевающий инквизиторами, как слугами, тут же мною овладеет. Слегка ошиблась. Глаза мачо подёрнулись тьмой, рот приоткрылся, и меня потащило внутрь. Не всю, конечно. Лишь мою духовную часть, сознание, материализованное не то в воздушный кокон, не то в облачко пара. А безжизненная плоть осталась на пыточной дыбе. Только увидев её со стороны, я поняла, что ЭТО могло скорее отвратить, оттолкнуть, нежели привлечь. А может, я так подумала, потому что смотрела ЕГО глазами. Да-да, я оказалась внутри своего недавнего и недолговечного кумира. Он словно вдохнул меня в себя. И хоть слух и зрение похитителя теперь стали как бы моими, наши сознания не перемешались, я не растворилась в нём, и ощущала себя вполне самостоятельно.
Он властным жестом призвал истязателей обратно. Коротко ткнул в бывшую меня пальцем, и указал на факел, чадящий в стенной нише. Когда мы выходили, я успела заметить, как замаслились глаза палачей, и растянулись в глумливых улыбках слюнявые губы. Меня передёрнуло от мерзкого предчувствия, ведь тело ещё дышало, было физиологически живым, тёплым, доступным, беззащитным. Не сомневаюсь, что перед сожжением над ним всласть надругались самыми извращёнными способами. Мысленно попрощавшись с телесной своей оболочкой, я опять предалась мечтам о новом существовании. Представляя, что это моей воле подчиняются все встреченные нами люди. Подобострастно склоняются, или вовсе стараются испариться, стать невидимыми на фоне окружающего ландшафта или интерьера. И пусть сила и власть были иллюзорными, существуя лишь в девичьих грёзах, но я верила, что так и будет впредь. И снова заблуждалась.
Фектум, который вырвал меня из безжалостных когтей инквизиции, тогда ещё сам был сравнительно молод, целеустремлён, обуреваем своими прожектами. В его тайной лаборатории было заложено сразу несколько кораблей, какие-то почти построены, некоторые – как эта шхуна – пребывали в сухом доке в виде каркаса, без обшивки и оснастки. Мне даже показалось, что мы попали на кладбище драконов, чьи скелеты были раскиданы тут и там. Я бывала с папенькой на королевских верфях, где зарождалась гордость флота, доминировавшего на просторах всего мирового океана. Там всё выглядело иначе. Поэтому и не поняла сразу, что это будущие корабли. Живые корабли. Один из которых безумный изобретатель подарил мне. Или меня – кораблю. И пусть даже нарёк его моим именем. И не стал делать рабыней шхуны, как это происходило с другими несчастными. Я видела, через какие муки прогонялись избранные, прежде чем сделаться сущностями больших лодок. Многие впоследствии стали символами, легендами, запечатлёнными в веках. Но это потом, когда рассудок Фектума повредился, а мания величия превратила его в чудовище и исчадие ада, мучителя и изверга. Истязающего подопечных ради удовольствия. Я же была просто перемещена в киль-балку, как саженец, привитый к материнскому стволу заботливым селекционером. И даже в очередной раз сомлела, уже находясь внутри будущей красавицы-шхуны, когда он ласково погладил деревянную поверхность киля.
Будь благословен Фектум. И будь он проклят на все времена!...
20328
20319