Происходящее начало напоминать какой-то водевиль, приближающийся к развязке. Мизансцены, эмоции актёров, акценты, постоянно меняющиеся составы групп противников и сторонников, в зависимости от милости Фортуны к тем или иным героям… Статисты – то есть массовка в виде ничего не понимающих матросов – жадно следили за спектаклем, неожиданно удовлетворив одну из двух главных потребностей в жизни – зрелище. А персонажи, которые, как и положено в представлениях такого жанра, собрались всей труппой на подмостках, чтобы чуть позже спеть финальную песенку, перемещались по сцене-палубе, занимая места согласно неведомому сценарию. И пока было неясно, кому из нас посчастливится выйти к зрителям на поклон.
Как только призрачная, но вполне реальная Онрё, отделившаяся от Азуми, произнесла свою реплику в сторону одноглазого, он хищно улыбнулся, взмахнул рукой, и в ладони его раскрылась на все свои полметра телескопическая дубинка, по стволу которой вдобавок бегали желтоватые искры. Ни хрена себе заход! Эта штука смотрелась бы вполне гармонично в драке конца двадцатого или начала двадцать первого века, но никак не на каравелле семнадцатого. Значит, события начали развиваться совсем уж жёстко, раз Бертран наплевал на конспирацию. Но наши «сейчашние» современники не сочли это оружие фантастическим. Магическим, ведьмаковским – да. Опасным, страшным, тем более недалеко от гуляющих по «Аллигатору» неупокоенных духов мертвецов – несомненно. А так никто не удивился. Толпа отшатнулась, отхлынула, расчищая нам арену для эпической битвы. Вряд ли они осознавали значимость зрелища. Моряки вообще суеверны, часто встречаются с разными чудесами и жуткими чудовищами в своих странствиях. И сбросивший вдруг личину «благородный», упавший в обморок при виде ожившей куклы, и появившийся из ниоткуда призрак ещё одной узкоглазой бабы, которая напугала их бравого капитана – всё это было для них лишь темой для грядущих долгих разговоров зимними вечерами.
-Малец, ну-ка, дай мне с дядей побеседовать. – Телохранитель «нотариуса Жиля» аккуратно, словно настоящего ребёнка, взял вольта подмышки, и переставил с недвижного Камаля на палубу. А затем принялся подымать бокора на ноги – Босс, просыпайтесь, всё под контролем! Да очнитесь же, хватит притворяться! Уходить надо.
-А вас я попрошу остаться! – Шеннуа умело спародировал Мюллера из известного фильма, направляясь к парочке, изображающей пьяных борцов, пока не решивших, будет ли схватка в партере, или стоя. – Кэп, дай мне свой пыряльник, пора заканчивать эти танцы на хрен.
Пёся – теперь все шпионские игры окончательно потеряли смысл – вынул из моей руки Кинжал, и начал обходить детину, что прикрывал бокора своим телом от нас, продолжая исполнять свой долг перед хозяином. Спина бодигарда напряглась, ноги задвигались в поиске более уверенного упора. К тому же здоровяк ослабил хватку, а значит Камаль начал приходить в себя, обретая самостоятельность в вертикали. Старина Дюк, понимающий, что уже посчитанный и поделенный выкуп за принца уплывает из рук, пошёл ва-банк, не взирая на плохой расклад сил, и дал сигнал своим бойцам. Четверо гориллоподобных горлорезов двинулись к Кириллу, в усиление к двум его предыдущим конвоирам. А Артём, Макс и Игорь уже почти насадили тех на острые жала клинков. Барракуда на мгновение отпрянула от Бертрана, а скорее от его оружия, очевидно для неё смертельно опасного.
Фигуры были расставлены на доске, и время замерло, чтобы спустя секунды пуститься вскачь…
Я запихала печать снова ему в карман и вернулась к себе. Меня никто не заметил, и я спокойно улеглась в свой гамак. На душе немного полегчало, хотя нарисованная Грэгом перспектива настораживала. На плаху мне не хотелось ни в своей, ни в чужой ипостаси, голове было уютно на плечах, а жизнь не представлялась такой уж плохой, чтобы с ней расставаться. Слегка потерявшись во времени, я больше не перемещалась между каютами и сидела у себя, ожидая, что события сами подскажут мне план действий. Это качество было привнесено в меня Азуми, и я бы не отказалась, если бы некоторые из её умений, способностей и черт характера сохранились во мне, когда этот поворот судьбы завершится, и мы вернёмся на наш любимый барк. В том, что мы вернёмся, я не сомневалась, или гнала сомнения, что не так уж и важно. Главное – Волька нас ждал. Хоть и не мог помочь. Ждал, это я знала от той крошечной части, что существовала в моей душе, и не мог помочь, потому что уж слишком маленькой была эта часть. Настолько маленькой, что он не мог даже найти нас.
Я проснулась от того, что меня кто-то тронул за плечо. Открыв глаза, я с изумлением увидела над собой красивое женское лицо – это была Онрё. Ипостась Азуми тут же выступила вперёд, и я подскочила, чтобы поклониться. Она остановила меня и прижала палец к губам. Я осталась на месте и кивнула, показывая, что поняла её. Онрё скользнула к двери и коснулась её ладонью.
– Охранник всегда там? – её шёпот был легче слабого дуновения ветерка. – Впрочем, это неважно. Вы правильно сделали, что задействовали вольта. Следовало сделать это раньше. Капитан… я приняла решение расстаться с ним, потому что… Итак. – она оборвала свои откровения, – с помощью активированного вольта я увидела, что вы оказались в опасности. Тенгри-Хан позволил мне немного помочь вам. Твоё задание – наладить связи с оружейными мастерами Англии. Я знаю, что тебе предстояло общаться с мужчинами-европейцами, но это занятие не для таких как ты. Твоя скромность и невинность не позволят тебе справиться, а я уже однажды потеряла тебя, и не хочу пережить это снова. Молчи, – Онрё знаком пресекла мою попытку вставить хоть слово. – Я уже связалась с нужными людьми. Если тебе придётся вернуться в Японию, я доставлю тебе документы.
– Но моя честь… – попыталась возразить я.
– Твоя честь не запятнана. Ты находишься в моём подчинении, и должна выполнять только мои приказы или приказы Микадо. Тебя же отправляли не он и не я. Ты должна доставить документы, а как ты их получила – неважно. Итак, Азуми, дитя моё… Если ты направишься в Японию, ты получишь бумаги. Но не раньше. Оракул Морра, если ты и твои друзья найдёте способ вернуться на свой корабль, ты тоже получишь важный для вас документ.
– Почему вам не отдать его Капитану? – почтительно спросила я.
– Я уже сказала – я приняла решение не видеть его больше. Довольно об этом. Сейчас за тобой придут. Ты должна позволить мне слиться с тобой. Не беспокойся, я не стану заставлять тебя что-то делать, я только хочу, чтобы моё появление стало кое для кого сюрпризом.
В дверь каюты постучали, и Онрё исчезла. Она сдержала обещание, я едва чувствовала её присутствие. Во мне она была или вокруг, надо мной или рядом – не знаю, но она была здесь. Я открыла дверь.
– Капитан Бертран приглашает вас на палубу, – тот же молоденький пират опасливо покосился на эспадрон, который на этот раз я прихватила с собой.
Но перед выходом на палубу нас встретил Шеннуа. Рядом с ним стояли Стенли, Валентайн и Редманд. Последний был ещё бледен, но на ногах стоял твёрдо – мои снадобья помогли.
– Ну что, маски сбросили? – тихо спросил боцман. – Похоже, вечер перестаёт быть томным. Игры играми, но Кирюху я им не отдам.
– Да они его и не заберут, – улыбнулся Валентайн, – пошли, посмотрим, что будет.
Рядом с «Ласточкой» стоял «Аллигатор», но одного взгляда нам хватило, чтобы понять – это совсем не тот корабль, с командой которого мы недавно дрались. Мёртвый корабль с мёртвыми матросами жил только тенями, что чуть заметно перемещались по его палубе. Экипаж каравеллы пугливо отступал к противоположному борту, кто-то крестился, кто-то сыпал проклятиями. Капитан стоял рядом с Бертраном. Эдун уже был на палубе, двое пиратов держали его за руки, но вид фрегата подействовал и на них, они ослабили хватку настолько, что мальчик просто стряхнул с себя их руки и сосредоточился на вольте. А кукла с жуткой ухмылкой на лице наступала на нотариуса, который уже полностью преобразился, приняв свой обычный облик – мерзкого коротышки Камаля. Но видно, он знал силу вольтов, хоть и не догадывался, что наш – лишь впечатляющая подделка. Камаль пятился, пока не упёрся спиной в мачту. Вольт приблизился к нему вплотную и протянул ручки. Камаль, уже полностью преобразившийся, вдруг взвизгнул совсем по-женски, закрыл ладонями лицо и завалился на бок. Вольт вскарабкался на него и встал в горделивой позе победителя.
Бертран, хищно прищурившись, отрывисто рассмеялся, глядя на поверженного колдуна и, толкнув Капитана в нашу сторону, приказал своим людям:
– Взять их! Награда за их головы будет вернее, чем их обещания!
И тут возникла Онрё. Всего секунду её взгляд был устремлён на побелевшего как полотно Капитана, нежная улыбка мелькнула на её губах, и она, сделав какой-то слабый жест в его сторону, перевела глаза на одноглазого.
– Здравствуй, Бертран, кажется, ты снова хочешь повредить друзьям Барракуды? Но эту партию выиграет Тенгри-Хан, а твой хозяин сделал неверный ход и одну важную фигуру уже потерял, – она показала на поверженного Камаля. – Следующей станешь ты.
Барон и герцог были чем-то очень увлечены, склонившись над постелью Эдуна. Я спрыгнула в каюту, они вздрогнули от шороха и, резко обернувшись, сдвинули плечи, закрывая то, что было объектом их интереса. Но, увидев меня, они облегчённо выдохнули и заулыбались.
– Азуми-сан, моё почтение, – поклонился барон.
– Моррка!!! – Эдун бросился мне на шею, забыв про конспирацию. – Ты знаешь, Капитан – в самом деле Капитан! Он сам сказал! И велел играть свои роли, как мы договаривались! И ещё придумать награду, о которой папа говорил!
– Между прочим, он приказал молчать об этом, – с досадой заметил Валентайн, – особенно перед друзьями.
– Это нечестно, – вспыхнул мальчик, – я хотел сказать ему, но не успел… Мы сразу могли бы действовать заодно, если бы нашлись и договорились нормально, и не прикидывались…
– Ладно, – я оборвала его, заметив, что барон начинает закипать, – чем вы тут так увлечены?
– Ты помнишь, что я с «Летучего» забрал вольта? – он окончательно стал Кириллом. – Вот, мы теперь его хотим немного до ума довести и использовать по назначению. Ты помнишь, как ты его испугалась? А потом он ещё помог проекции отключать. Ты ведь помнишь, что мы им хотели бокора пугать?
– Да помню я всё! – невольно я поддалась ему и тоже вышла из роли. – А где бокор? – осторожно спросила я. – Вы видели его здесь?
– Нет, но мутный нотариус уж больно мне напоминает кого-то, – вздохнул Валентайн, – и я подумал – а вдруг это он? Он же умеет перекидываться из образа в образ. Но тут ещё проблема возникла. Я краем уха слышал, что «Аллигатор» хотел Эдуна захватить, а здешний экипаж не прочь его отдать. Так что куклу можно как пугало использовать. Они же суеверные, пираты эти…
– Вот, смотри, мы что сделали, – встрял Юнга. – Тут ещё что-то с ним тогда Онрё сделала, и он ещё лучше стал. Вот, гляди.
И я поглядела. Вовремя включив в себе Азуми. Только это помогло мне не залезть на стену и не завопить от ужаса. На полу стоял сшитый из одеял и подушек толстый пупс ростом с трёхлетнего ребёнка и лицом куклы Чаки. Повинуясь движениям Юнги, он двинулся ко мне, но самым кошмарным было то, что жуткое лицо куклы повторяло мимику мальчишки. Когда пупс сделал ещё шаг в мою сторону, я пожалела, что эспадрон остался в каюте. А пупс подмигнул мне и, показав язык, развернулся и направился к Валентайну. Тот подхватил его на руки. Я невольно провела рукой по лицу – оно было покрыто холодным потом. И всё же я промолчала о том, что бокор в самом деле здесь. Хватит пока того, что это знает Артём, что это знаю я. Да, у меня не было ни малейшего сомнения, что нотариус – это Камаль собственной персоной, потому что, наверное, из сотни тысяч рук смогу узнать ту руку, с которой меч-Азуми срубил кисть, сжимающую Клинок Последнего Удара.
– Барон, вы не знаете, где держат Редманда? – спросила я.
– Я видел, что его вели по этому коридору дальше нашей двери, – вместо барона, занявшегося вольтом, мне ответил Эдун, – а там только три двери…
Через десять минут я уже пробралась в помещение, где был Грэг. Он лежал в гамаке и даже не двинулся мне навстречу, только вяло махнул рукой.
– Вы ранены? – спросила я.
– Да, – помолчав, признался он, – и, похоже, серьёзнее, чем думал. Это тело… похуже старого.
Мне потребовалось немало времени, чтобы заставить его показать рану. Рука была проколота чуть выше запястья. Рана воспалилась, кожа вокруг вспухла и покраснела. Кровотечение не прекращалось, и Редманд из-за этого чувствовал нарастающую слабость. Он замотал рану рукавом рубахи, но сменить повязку было не на что. Здесь и сейчас я была куноити – женщина-ниндзя, и у меня с собой имелся кусури-ирэ – небольшая коробочка со всякими снадобьями. С их помощью я обработала рану и наложила чистую повязку.
– Теперь будет легче, – сказала я, закончив. – Скажите, Грэг, это ваше заявление по поводу награды… Насколько я слышала, мы скоро будем в Англии, придётся выкручиваться.
– А чего выкручиваться? – усмехнулся он. – Ох, действительно, утихает, – он побаюкал больную руку. – Так вот, по поводу награды. Конечно, я не ручаюсь, что именно он получит. Но одну вещицу мне повезло заполучить во время драки, – Редманд похлопал себя по карманам и выудил продолговатый предмет. – Думаю, за эту штуку ему отвалят неплохо. Если только мы сообщим, что он помог нам это добыть.
– Что это? – я озадаченно повертела предмет в руках. – Печать какая-то?
– Не просто печать, это печать испанской короны. Уж не знаю, каким образом она попала в руки пиратов, но теперь она у нас.
– И что нам это даёт? Мы будем подделывать документы?
– Нет, конечно. Но мы, вернее, правительство Англии, может объявить поддельными документы, на которых она проставлена.
– Понятно! Что ж, пожалуй, это может получиться.
– Ну… я не уверен, если честно. Для этого надо добраться до правительства Англии, объяснить им ситуацию. И объяснить, откуда у нас эта печать, почему мы были на пиратском корабле и ещё множество вещей. И... не исключено, что после этого мы всей компанией отправимся на плаху. Но я рассчитываю поступить проще. Когда мы зайдём в порт, я отдам печать Бертрану и объясню ему, что это за штука. И пусть он тащит её сам. А мы предложим себя в заложники на то время, пока он ходит. И тем временем проберёмся в гальюн… ну и вернёмся на «Летучий», раз там портал. Главное, чтобы он сработал, этот портал… – голос Редманда становился всё тише, и он уснул.
Тот факт, что вместо гостевой каюты и ужина с Бертраном нас опять развели по разным помещениям, меня не огорчил в той мере, в какой можно было бы ожидать. Сейчас меня это устраивало. Мне не просто хотелось, мне было просто необходимо побыть в одиночестве, потому что то, что творила я, став на полчаса Азуми, не поддавалось никакому описанию. Я не говорю о ловкости движений и о виртуозности владения моим арсеналом. Хотя о них тоже. Но гораздо больше меня угнетали результаты действия этого арсенала. Шобо и эспадрон в комплекте были ужасны. Перед глазами то и дело вставали следы, которые я оставляла на руках, ногах, телах и лицах несчастных, что оказывались на моём пути. И я знала, что следом за мной двигаются Артём и Игорь… то есть Стэнли и Редманд, и их шпаги довершают работу. Но их жертв я не видела, зато видела своих – окровавленные, вопящие от боли, зажимающие свои раны, они отшатывались и падали под ноги своих товарищей, а те в пылу сражения топтали их сапогами. Сколько из них уже не встанут? Их кровь на моих руках или на руках Азуми? Или я вообще не должна думать об этом, потому что даже не знаю, где мы находимся и живые ли это создания вообще? Я закрыла глаза. И память радостно показала мне пирата с распоротым шобо горлом – падая, он схватился за шею рукой, и между его пальцев ручейками лилась кровь.
Я забралась в качающийся гамак и свернулась в комок. Хорошо, что я одна, сейчас кто-то из ребят, догадываясь о моих мыслях, мог бы попытаться успокоить меня и наверняка назвал бы по имени. Но это стало бы… не знаю чем. Я вспомнила, как назвала Алекса убийцей, когда он позволил Фектуму сгинуть в нигде при крушении искусственного мира, а сама? Утешить себя тем, что они убили бы меня, если бы не убила их? А может, они всё же не живые, вернее – не реальные. Если мы не выбрались из Затомисса, то это может быть правдой. А если выбрались и очутились в прошлом – то ведь эти люди всё равно несколько веков как мертвы относительно моего времени. Это размышление помогло мне стряхнуть с себя растерянность, накатившую после горячки боя, и я осмотрела своё узилище. Что ж, это была совсем не та дыра, в которой я оказалась при первом появлении на «Ласточке». Конечно, не комфортабельная каюта, но и не зловонная каморка. Крошечное, но чистенькое помещение, гамак, бочонок с водой, он же – столик, небольшой проём в качестве иллюминатора пропускал достаточно солнца, чтобы здесь было сухо и тепло.
Раздался стук в дверь. Уже неплохо – будь я пленницей, стучаться бы не стали. Впрочем, о каком плене может идти речь, если оружие осталось у меня и лежало рядом с кружкой на бочонке? Я вылезла из гамака и открыла дверь. На пороге стоял молоденький пират с миской и кружкой в руках.
– Капитан Бертран приказал принести вам обед, – сообщил он, с некоторой опаской покосившись на эспадрон.
– Спасибо, – буркнула я и, почти вырвав у него кружку и миску, ногой захлопнула дверь перед его носом.
Еда оказалась невкусной, а в кружке к моему величайшему удивлению – грог, хоть и изрядно разбавленный. Но мне и не надо было крепкий, мне нужно было поддержать дух. И он оказался для этой цели достаточно хорош. Когда за бортом опустились сумерки, я привычно выбралась наружу с помощью всё той же верёвки из своего арсенала. Пытаться выйти нормальным путём – через дверь – я не решилась, потому что с той стороны кто-то сопел и бурчал постоянно, видимо, охрана всё же была выставлена. Не исключено, что задачей было оградить меня от нападения, ведь после сцены на палубе этого вполне можно было ожидать, но я не стала разбираться. Полчаса исследований – и я влезла в каюту, где сидел на полу Стэнли. Увидев меня, он посветлел лицом и поспешно вскочил на ноги.
– Азуми-сан, рад вас видеть, – его слова влились мне в уши как бальзам на сердце, назови он меня Моррой, я бы потеряла всю уверенность, – вы не были ранены?
– Нет, только пара лёгких царапин, – я показала руки, где осталось несколько тонких порезов от доставших меня клинков. – Вы в порядке? Где остальные?
– Не имею малейшего понятия, – он покачал головой. – Ран у меня нет, но тумаков хороших досталось. И, как выяснилось, на этих телах восстановление происходит дольше, чем на прежних. Но это ерунда, пройдёт. Эдун и Макс, насколько я знаю, невредимы, а Редманду, кажется, проткнули руку, когда его уводили, он зажимал рану.
– Я не видела…
– Он старался не показать…
– Мне нужно его найти, может быть, требуется помощь, если в этом теле кровь не останавливается так быстро. И ещё… Вы узнали того человека, с сухой рукой?
– Разумеется. И его присутствие здесь мне совершенно не нравится, – он нахмурился. – Однако я уверен, что он не догадывается, кто мы. Иначе…
– Редманд блефовал, заявляя о награде? – спросила я.
– Кажется, нет, – Стэнли пожал плечами, – он говорил уж очень уверенно, полагаю, что у него есть план.
На этом мы закончили беседу. Алан помог мне выбраться наружу, и я отправилась на поиски остальных. На этот раз потребовалось не больше нескольких минут – я предположила, что Эдуна и Валентайна поместят в прежней каюте, и не ошиблась – они в самом деле были там.
-Эти что ли господа нас наградить должны? – Язвительно сплюнул вслед галеону один из стоящих у лееров членов команды, который после спроваживания за борт незадачливого расиста принял бразды лидера среди матросов. – От них только палок да петли дождешься!
Мы стояли на палубе, вглядываясь в береговую дымку. Страсти вроде бы поутихли, для меня смягчили условия содержания, и я присутствовал при подготовке к вхождению в акваторию порта. «Ласточка», на трети парусов поймав легкий попутный ветер, подползала к рейду, лениво подправляя курс рулем. Моряки воодушевились, как всегда бывает перед окончанием долгого пути, и затеяли легкую приборку, заодно вынимая из рундуков парадные одежды для схода на сушу. Казалось, про нежелательных пассажиров вроде как и позабыли. Но только казалось.
-Шкипер, прямо по курсу наблюдаю фрегат! – доложил из «гнезда» зоркий впередсмотрящий. – Лежит в дрейфе, сигналов бедствия не подает, хотя потрепан сильно. О, да это «Аллигатор»!
-Вот и снова пересеклись наши дорожки, - сжав зубы, проскрипел Бертран. – Сама судьба нас сталкивает, не иначе.
-Опять драка? – со странной интонацией спросил боцман, с хрустом разминая кулаки, то ли радовался, то ли просто констатировал неизбежное. – В прошлый раз мы сдюжили, но с трудом. Хотя, теперь с нами неистовая бестия с хитрым прищуром, авось отмахаемся.
-Капитан, а ведь это шанс, - снова проявился предводитель головорезов. – Зачем нам с Мертвым Робином бодаться, отдадим им мальчишку, и дело с концом. И ваши долги спишутся заодно.
-Больно ты заботливый, Дюк, - ответил одноглазый. – Так и хочешь капитану угодить. Уже все продумал, как я погляжу.
-Это плохая идея, - покрутил остроносой головой нотариус. – Принц нам больше пользы принесет на берегу.
-Посмотрим, - неопределенно протянул Дюк, видно было, что мысль о сделке с капитаном фрегата его не покинула. - Поглядим, кто прав окажется.
Жиль незаметно толкнул своего спутника, и кивнул в сторону сообразительного лидера, мол, присматривай, на всякий случай. Каравелла поравнялась с кораблем Мертвого Робина. Бертран махнул рукой, и в клюзах загремела якорная цепь. Неужели он решил действительно последовать совету головореза и договориться с давним противником? Это была очень плохая идея, тут я с нотариусом был солидарен. Однако Дюк, судя по всему, не только придумал, как заработать, но и сделал нужные шаги для этого. Двое дюжих его подчиненных уже вели настороженного Эдуна под руки. Проклятье, эдак они и вправду сдадут мальца Робину!
-Какого дьявола, Дюк?! – вскричал Бертран. – Что за самоуправство? На рею захотел?
-Шкипер, это же для общего блага! – Тот и не думал ни оправдываться, ни останавливаться. – На берегу нас всех вздернут, если вообще дадут войти в порт. А тут есть возможность…
-Пресвятая Мадонна, что там, кракен их забери, происходит? – испуганно выдохнул один из матросов.
Ветер сдул последние хлопья тумана, и мы увидели, что на изувеченной палубе «Аллигатора», как и при прошлой встрече, выстроились его матросы, недвижные, словно манекены, или… И мало того, за их спинами мелькали призрачные тени, проходя между ними, и сквозь них, от одного к другому. После каждого «посещения» изображающие команду тела вздрагивали, словно получая заряд энергии, чтобы продолжать оставаться на ногах.
-Я же говорил, идея ни к черту не годится, - досадливо махнул рукой нотариус. – Бертран, якорь тебе в печенку, почему с тобой вечные проблемы?
-Пацан, ну ты нашел время в куклы играться! – вдруг хохотнул конвоир принца, который, видимо, не успел увидеть происходящее на борту фрегата. – Как девчонка, ей богу!
-Куклы? – встрепенулся Жиль. – Какие еще куклы?!
Эдун, насколько позволяли держащие его руки сопровождающих, повернулся к нему, с жуткой улыбкой на лице. В руках он держал младенца, или искусно сделанную игрушку в виде ребенка, размером с трехлетнего малыша. И карапуз тоже улыбался, «глядя» на занервничавшего нотариуса. Вольт! Это же тот самый механический «буратино», которого мы готовили для борьбы с вуду! Но зачем сейчас? Гаити так далеко, все колдуны остались в необозримом прошлом, или будущем, не поймешь, все перемешалось и перепуталось. Или кто-то все-таки…
Вольт спрыгнул на палубу, его ножки деревянно затопотали по палубе, когда он засеменил в направлении нашей группы. При его приближении Жиль попятился, и мы увидели, как личина нотариуса оплывает, подобно воску, оставляя неряшливые потеки на лице нашего старого знакомого, недорезанного Камаля.
-Убить всех! – заорал бокор визгливым голосом, и неясно было, кому данная команда была отдана.
Я полез за пазуху за Кинжалом Последнего Удара, краем глаза наблюдая, как Шеннуа проталкивается к нам, возглавляя группу «благородных», только что вызволенных им из плена…
И всё же демарш непримиримого француза не прошёл бесследно. Выяснилось, что подобные настроения тихо тлели в команде давно. А Редманд своим выступлением о величии ненавистного им государства, а следовательно, превосходстве саксов над галлами (уверен, что Старпом ничего такого не имел в виду, но слова упали на унавоженную почву), плеснул масла в эти угли. Бертран обеспокоился происходящим, и принял решительные меры. Нас опять расселили по отдельным помещениям. Обеды с капитаном были отменены, еду приносили в номера, если можно так назвать скрипящие всеми поверхностями клетушки. Естественно, всякое общение тоже ограничили, чему я был весьма рад. В гальюн выводили под конвоем, состав которого постоянно менялся. Не смотря на то, что эскорт должен был нас оберегать от нападений, скрывать своё к нам отношение им никто не приказывал. Я узнал, например, что Мёртвый Робин шёл на прямое столкновение вовсе не из-за долгов одноглазого, а с целью выкрасть кого-то из "благородных", скорее всего, юного принца. Что этот рейс вообще считался несчастливым, потому что перед выходом в море вдруг демонтировали все десять пушек, и каравелла оказалась уязвима для нападения. Ну и, по классике, баба на борту. Мол, ещё с конфликта с Барракудой Бертран дал зарок не подпускать женский пол к "Ласточке". И вот эта безумная узкоглазая крошит людей, как палач себе не мог позволить. Плюс замордованный из-за "побега" вахтенный, в чью вину не верил никто из его соседей по кубрику.
Перед тем, как допустить подопечных к месту отправления естественных надобностей, конвойные, чертыхаясь, заглядывали в прорехи решётки, проверяя, не появилось ли там светящейся по краям дыры, через которую можно было сбежать. На вопрос, а как насчёт кракена или акулы, коли мы вознамеримся нырнуть в пучину, следовала насмешка, мол, насчёт них указаний не было, хотите, прыгайте в пасть хоть самому морскому чёрту. Всё равно, было особенно отмечено, у акул от англов и саксов образуется несварение желудка, и даже проглоченные, они тут же отрыгивались с проклятьями. Хотелось бы посмотреть, как ругаются больные изжогой хищники, но ни разу их встретить не довелось. Естественно, и проверять познания матросов в ихтиологии я не собирался.
Расписание посещения гальюна было составлено так, что с соратниками мы не пересекались, и, повторюсь, я к ним не стремился. Пару раз разводящим караула мне достался Шеннуа. Он ворчливо сетовал на нерасторопность господина во время процесса, и даже пытался резкими выражениями стимулировать мою физиологию, чем наоборот отвлекал меня, и приходилось вместо сосредоточения сдерживать откровенное ржание. В ответ я призвал адресовать претензии коку и его нездоровой стряпне, после чего он впал в задумчивость, потом наорал на конвойных, пригрозил, что насильно выжмет из балласта мазутного всё его дворянское содержимое, если тот не поторопится. Хорошо, матросики не сообразили, что выражение не из их современного лексикона, и восприняли его как заковыристое ругательство, поддержав босса громким хохотом. Боцман на мгновение стушевался, огляделся по сторонам, и выдал что-то уже сообразное тому времени. Близок Пёся был к провалу, как никогда близок.
Этими развлечениями убивалось время пути. Никто на нас больше не нападал, да и судоходство семнадцатого века было не в пример малочисленным, никого не встретили на всём протяжении плавания. Лишь когда на горизонте в туманной дымке вылезло из моря каменное побережье, когда появились чайки, и начали гадить на снасти, палубу и головы экипажа, когда смотрящий из гнезда каждые склянки докладывал о приближении земли, мы встречными курсами разошлись с пузатым галеоном с королевскими штандартами на мачтах. Высокомерные вельможи с роскошной палубы кричали что-то скабрезное в нашу сторону, и даже приказали стрельнуть из носовой пушки, ядро из которой подняло фонтан брызг почти под форштевнем. Не крутани Бертран штурвалом, получили бы дыру ниже ватерлинии.
Старая "добрая" Англия встречала нас презрением и холодом...
-Да чтобы гордые галлы от каких-то вшивых саксов подачки получали?! - из-за спин столпившихся головорезов протиснулся здоровенный такой детина, классический пират, узлы мышц, бандана, кривая сабля в руке.- Засуньте свои награды себе в...
-Дружище, не кипятись. - К протестующему громиле, который не успел озвучить тайное место, где нелюбимые им англы хранили подарки, подошёл мокрый после купания бодигард нотариуса, и приобнял за плечи, увлекая в сторону надстроек. - Хоть я и не француз, а бельгиец, и тоже недолюбливаю всяких там реднеков, но не стремлюсь выплеснуть негодование за один крик. Мы сейчас с тобой обсудим...
Команда Бертрана даже не успела подхватить посыл бунтовщика, после которого неминуемо разразилась бы смута, и вечная неприязнь одной нации к другой ударила бы по нам, совершенно непричастным людям. Недалёкие матросы этого не знали, да и зачем им лишняя информация? Прозвучи из уст расиста команда "бей!", запуская в головах наработанные инстинкты, и неизвестно, чем бы дело закончилось. Чью сторону принял бы Жиль? А боцман? Но безымянный спутник юриста вырубил все логические цепи у смутьяна. Бельгиец он, видите ли. Это в семнадцатом-то веке! И реднеков приплёл зачем-то. Ох, непростые персонажи они, вместе со своим востроносым провокатором.
Тем временем, пока Шеннуа разгонял бездельничающих матросов по работам, Жиль, с подозрением глядя на новоявленную троицу, потащил одноглазого шкипера на мостик. А я, укоризненно покачав головой, пошёл к своему гамаку, чтобы привести в порядок одежду после драки. И только сейчас меня настиг откат от горячки боя. Забилось сердце, затряслись руки, которые пару минут назад ещё мастерски фехтовали шпагой, словно это умение было во мне с детства. Что Онрё со мной сделала? Или все бонусы в виде ловкости, выносливости, прилагались к образу, в котором я сейчас находился? А, вернувшись в привычного Капитана Вика, напрочь позабуду действующие здесь навыки?
В районе кормы кто-то сдавленно вскрикнул, а затем громко плеснуло, прежде деревянно стукнувшись о рулевое перо. Не иначе, бунт был умело подавлен в зародыше. И, что странно, но уже предсказуемо - это не всколыхнуло во мне каких-то эмоций вроде сострадания, или возмущения. Что ж поделать, в этом месте и времени было ТАК. Зато я пару раз отвёл клинки от спины боцмана. Кто бы ни скрывался сейчас в его обличье - этот человек был на нашей стороне баррикад, и с честью дрался, так же выручая нас в трудные минуты. И мы таки дали просраться бойцам Мёртвого Робина! Очередная волна эмоции, теперь уже молодецкого ухарства, ооблила меня с макушки до пяток. Мы им наваляли!
-Кэп, хватит уже Джеймса Бонда изображать! - За углом надстройки вернувшемуся в юность капитану преградили дорогу Валентайн и юный, обделённый королевской милостью Эдун.
-Штирлица, - Не сумев переключиться от своих дум не реальность, машинально поправил я. - Тьфу ты, черти, раскусили всё же. Теперь я вынужден вас убить.
-Капитан, вы же этого никогда не сделаете, - попенял мне Юнга. - Зачем же перед нами комедию разыгрывать? Раскрылись бы сразу, и многих событий можно было избежать.
Я оторопело посмотрел на "барона" Макса, на что он пожал плечами и развёл руками, мол, сам виноват, даже пацан сообразил.
-В любом случае, молчите, особенно перед друзьями. - Мне захотелось вдруг продолжить организацию подполья, где все подозревают всех. - Не нравится мне этот Жиль. Бертрана мы хотя бы знаем немного, а нотариус мутный какой-то. Поэтому ни намёком, ни взглядом не вздумайте показать, что мы знакомы помимо своих образов.
-А что хоть делать-то? - спросил Главмех. - Объясни тогда.
-Продолжайте играть в аристократию. Подумайте, что за награду пообещали команде. Теперь соскочить не выйдет, вас просто не отпустят. Сопроводят на берег и на руках донесут до места, где раздают призы. При условии, что сейчас галлы и англы, кажется, воюют между собой, а Редманд громогласно заявил, что французы помогли Англии укрепиться. Как бы не утопили нас втихаря.
-Ну, как говорил один герой, "и у самих левольверы найдутся", - ляпнул Макс.
-Их больше, и мы на их территории, - снова проявил мудрость Кирилл. - Но вроде бы не все нас ненавидят, я бы почувствовал.
-И кто из нас Штирлиц? - спросил я, теребя его шевелюру...
Клепсидра - водные часы... "вор времени" и слёз... Стекают капельки росы в незаданный вопрос... Минуты равные годам... Века как пыль в носках... Весь опыт - бесполезный хлам, лишь иней на висках... Клепсидра - вор. Торговец злой. Печалью и бедой. Меняет образы друзей на - горе, смерть и боль... Валюта для тебя - слеза, но я уже бедняк... Устали, высохли глаза. Не выплакать никак... Бери что смог...что своровал и просто уходи... На твой холодный, злой товар - я не возьму кредит...
В песочных часах наших скорость течения времени Ничуть не меняется и постоянна всегда. Растёт лишь песчинок размер - если раньше то были мгновения, Теперь сверху вниз шустро сыплются так же года.
Очень осторожно мы, поминутно оглядываясь, на полусогнутых ногах, а кое-где даже на четвереньках, укрываясь за канатными бухтами и ящиками, пробирались вдоль борта «Ласточки». Шум и гвалт, царящие вокруг, предвещали большое сражение. Фрегат, сильно покалеченный в битве, явно произошедшей совсем недавно, шёл прямо на «Ласточку», не собираясь останавливаться. Грэг предостерегающе шикнул, и мы вцепились в стойки леерного ограждения. Очень вовремя – фрегат врезался в каравеллу, толчок получился ощутимый – останься мы на ногах, пожалуй, вылетели бы за борт!
Сразу за столкновением поднялся невообразимый гвалт – топот, крики, грохот, звон металла. Уже не скрываясь, мы выпрямились. Сражение было нешуточным, в его пылу никто не заметит, откуда мы взялись, вышли из недр «Ласточки», перешли с борта «Аллигатора» или свалились с неба. Но мы были безоружны, и сейчас кидаться в бой было немыслимо. Поэтому мы снова пригнулись и стали подбираться ближе. Грэг двигался впереди меня, Азуми – за мной. Краем глаза я заметил какое-то резкое движение за спиной и инстинктивно обернулся, одновременно пригибая голову. Азуми, стоя на коленях, держала в руках конец натянутой тонкой верёвки и как раз в этот момент сильно дёрнула за него. Я проследил за верёвкой взглядом – другой её конец обвивался вокруг руки вражеского пирата, стоящего на фок-рее почти над нами. От рывка он не удержался и рухнул вниз, бестолково извиваясь и, самое главное, роняя оружие. Грэг метнулся к ошеломлённому пирату, схватил его в охапку и вышвырнул за борт. Подхватив эспадрон, он вернулся к нам.
– Неплохой способ вооружения, Азуми-сан, – ухмыльнулся он, – ещё два таких броска – и можно вступать в бой. Эх, жаль, эспадрон достался, коротковат. Ну да ничего, там переменю.
Она не заставила себя уговаривать. Второй пират был зацеплен тем же способом в момент прыжка с фрегата на каравеллу, он едва не свалился в воду между кораблями, но Азуми рванула верёвку на себя с неожиданной для такого маленького тела силой, и пират растянулся на палубе. На этот раз купаться его отправил я, а в моих руках теперь была длинная шпага с немного повреждённым эфесом. Третьего пирата Азуми не стала ловить, она просто с филигранной точностью накинула петлю на клинок, поднятый вверх одним из пиратов, и его шпага тут же перекочевала к ней. Она помахала ею и, судя по выражению лица, осталась не очень довольна трофеем. Но тут же её губы дрогнули в слабой улыбке, и она протянула шпагу Грэгу, забрав у него эспадрон. Решение было обоснованным – её прежний ниндзято действительно не отличался большой длиной.
Теперь мы, уже готовые к бою, стали пробираться вперёд, ожидая удобного момента. Грэг, по-прежнему держащийся в авангарде нашего крошечного отряда, резко остановился и глухо застонал – на одном из флангов вертелся со шпагой Эдун. Валентайн был рядом с ним и умело оттеснял мальчика в сторону, так что его участие в битве было не таким опасным, как могло показаться. Сам же барон бился за двоих, компенсируя своим мастерством неопытность Редклиффа. Тут же сражались Биллингем и Шеннуа.
Всё так же скрытно мы пробрались почти к самому носу «Ласточки», и тут Грэг сделал нам знак к готовности. Место было отличным – мы оказались в тылу, за спинами нападающих. Над нами маячил борт фрегата – он был немного выше каравеллы и нависал над нами, благодаря чему мы находились в относительной тени. Азуми выдернула откуда-то шобо – металлический стержень с кольцом посередине. Кольцо на палец левой руки – и с обеих сторон её кулака устрашающе высунулись острые концы стержня длиной с коготь взрослого медведя.
Не дожидаясь больше сигналов Редманда, Азуми ворвалась в гущу свалки, и мы с Грэгом в первое мгновение зачарованно смотрели на мельтешение посверкивающих на солнце эспадрона и шобо.
– Давай! – я вышел из ступора и, стиснув рукоять шпаги, кинулся за Азуми.
Наше нападение было неожиданностью для всех, и на этом мы, конечно, очень выиграли. И мы использовали это своё преимущество очень успешно, не снижая скорости атак и безостановочно работая клинками и кулаками. Азуми штопором ввинчивалась в ряды врагов, внезапность её появления ошарашивала, а когда секундное замешательство проходило, те, кто был на её пути, уже отползали в сторону, а остальные попадали под наши удары. Пробуравив насквозь толпу, Азуми вылетела на относительно свободное место, где ряды сражающихся уже поредели, и столкнулась с каким-то амбалом, который уже поднял было на неё свой клинок, не разобровшись в суматохе, друг перед ним или враг. Но от толчка её он отступил к борту с оборванными леерами и, неуклюже побалансировав на краю, рухнул в воду.
Сверху, с фрегата, донёсся призывный крик. Чужие пираты подхватили раненых и вернулись на свой корабль. Валентайн поговорил с герцогом, и тот, кивнув, устало побрёл в каюту. А к нам подошли Биллингем с бароном, Бертран с боцманом, какой-то высокий неприятного вида дворянин и несколько пиратов из команды «Ласточки». Длинный господин показался мне смутно знакомым, и я сообразил, что это тот самый нотариус, о котором говорил Валентайн. Бертран шагнул к нам и уже открыл ухмыляющийся рот, явно собираясь прокомментировать наш «неудачный побег», но тут раздался чеканящий голос Редманда:
– От лица всей Англии выражаю благодарность вам и вашей команде, капитан Бертран. При вашем непосредственном участии наша великая держава получила то, что позволит ей расширить своё могущество в мире. Награду и титул вы получите по прибытии в Англию.
Бертран закрыл рот и замер, переваривая услышанное. Биллингем и Шеннуа многозначительно молчали, Валентайн скрывал торжествующую улыбку. Азуми незаметно коснулась моей руки, я покосился на неё – она показала глазами на высокого типа. Я проследил за её взглядом – правая рука нотариуса выглядела сухой и костлявой и напоминала птичью лапу. От неприятного зрелища меня отвлёк скрипучий голос Бертрана:
– Вам будет возвращено оружие. И вы можете вернуться в гостевую каюту... За ужином я бы хотел услышать подробности.
– Очень странная ситуация, – задумчиво проговорила Азуми. – Мы определяем время по вашему ориентиру, исходя из того, что вы, господа, – он взглянула на Валентайна и герцога, – утверждаете, что казнь короля Англии уже произошла. Далее, учитывая возраст юного герцога, мы оказываемся в том самом временном отрезке, который вы указали, – её глаза остановились на Редманде. – То есть вроде бы всё точно. И вдруг оглашается документ с совершенно иной датой, никак не вписывающийся в наши расчёты. И возникает вопрос – кто ошибается – мы или нотариус? Если у этого шоу есть организатор, то вряд ли он допустил бы подобную оплошность. И тогда получается, что вы, сэр Редманд, делаете верное предположение по поводу того, что эта оговорка с датой – ловушка. Кто-то должен был на неё отреагировать, и, скорее всего – мы.
– Угу, – буркнул Грэг, не найдя в её словах ничего нового.
– Теперь кто-нибудь мог бы освежить мои знания по истории? – она не обратила внимания на его недовольство. – «Летучий», если мне не изменяет память, безраздельно принадлежит Королевскому Флоту Её Величества, а свидетельство на право собственности выдано на имя Френсиса Дрейка, эсквайра, который выдал нашему Капитану доверенность на барк. Так вот, кто-то знает, когда именно могло быть выдано свидетельство на имя Дрейка? Когда он жил?
– Точные даты не назову, – проговорил Максимилиан, – но сэром он стал в 1581 году, рыцарское достоинство он получил от тогдашней королевы Елизаветы I. Тогда же, скорее всего, ему и был передан «Флайшип».
– Если же мы предположим, что названная дата всё-таки ошибка, то можно допустить, что Кромвель аннулировал королевский указ о передаче барка. И сделал его владельцем Законникова.
– За какие это услуги, интересно? – удивился Грэг.
– Если допустить эту версию, – усмехнулся я, – то мне интереснее, почему Законников оформил завещание на имя Кирилла Правдина.
– Может, он не зря тогда в портале таскал его с места на место? – нахмурился Редманд. – Ведь вы помните, когда Юнга прыгнул за Фёдором в портал. Тогда мы ещё их вытаскивали через дыру в библиотеке, и Законникова какой-то тип с галеры зацепил крюком, как кашалота.
– Ничего нельзя исключать, ничего, – глубокомысленно произнесла Азуми, – но и принимать на веру – тоже. Всё, о чём мы говорим, необходимо помнить – это поможет сделать правильный вывод, сложить элементы мозаики воедино… Там какой-то шум, – она напряжённо прислушалась.
– Спрячьтесь, я пойду посмотрю, – вскочил Валентайн, – Эдун, идите со мной, если что – вы вернётесь предупредить наших друзей.
– Как же надоело каждый раз сюда забиваться, как крысы, честное слово! – в сердцах воскликнул Грэг, не обращая внимания на виноватый вздох Азуми. – Хоть бы придумать способ обратно здесь возникнуть, что ли…
Мы забились в укрытие, а герцог и барон заспешили на палубу, откуда действительно всё явственнее доносились шум и крики. А через несколько минут в каюту ворвался Эдун, сжимающий в руке свою шпагу.
– Скорее, идите за мной! – позвал он. – На «Ласточку» готовится нападение! – продолжил он, когда мы, взволнованные, выскочили из душной ниши. – Фрегат «Аллигатор» – у его капитана с Бертраном какой-то конфликт. Барон считает, что это хороший шанс для вас. Сейчас начнётся бойня, и он предлагает вам замешаться в толпе, забрать оружие у первых же убитых и вступить в схватку с тыла. Вашей легендой будет то, что вы после побега были взяты в плен Робином – капитаном «Аллигатора».
– Не пойдёт! – воскликнул Игорь, заранее разминая руки. – Передайте барону и запомните сами, господин герцог, что мы трое – Азуми-сан, сэр Стэнли и я – были посланы правительством для того, чтобы выследить «Аллигатор» и забрать кое-что важное, выкраденное его командой у испанцев, и что необходимо доставить в Англию. И мы, зная, что «Аллигатор» находится рядом, спустили шлюпку, чтобы выполнить свою задачу. А уж как мы сбежали – наше дело. Давай, беги, Кир, передашь – и в каюту, нечего тебе там в драке вертеться!.. Что? – он перевёл внимание с убегающего герцога на нас. – Положитесь на меня, но это действительно отличный вариант для нашего возвращения! Мне надоело прятаться в этой антресоли!
Да, прятаться в крошечной нише надоело нам всем троим, не меньше надоело подвергать опасности наших легальных друзей – ведь, если нас обнаружат, то мы их подставляем под удар. Участие в сражении было неплохим способом появиться на борту, придуманная Грэгом легенда и вовсе отлично объясняла не только наше появление на «Аллигаторе», но и бегство с «Ласточки», и мне нечего было возразить. Беспокойство по поводу участия Морры в сражении я высказывать не стал, надеясь в пылу битвы как-то оттеснить её в сторону, а ещё лучше – на ходу придумать предлог заставить её укрыться где-нибудь. Правда, у меня возникла на мгновение мысль поделиться этими соображениями с Грэгом, но, перехватив его взгляд, устремлённый вслед убегающему Эдуну, я промолчал. У него были свои заботы и своя головная боль, пожалуй, пострашнее моих – со шпагой в руке в бой рвался его сын. Морра же, как бы я не боялся за неё, в облике сражающейся Азуми, могла дать фору каждому из нас…
Лишних слов не сочиняя, С Днём рожденья поздравляю И желаю - будь такой Ты здоровый, молодой, Будь весёлый и счастливый, Состоятельный, красивый, Пусть в семье всё хорошо! И, конечно же, ещё Исполнения желаний, Окрылённости мечтаний... А короче, так и знай - Будет всё, ты лишь желай!
«Аллигатору» и впрямь досталось. Такое впечатление, что фрегат Мёртвого Робина использовали в качестве мишени, для натаски молодых канониров. Дыры в бортах, в парусах, расщепленные реи, сломанная пополам бизань-мачта. И команда. Когда до сближения бортов оставалось меньше минуты, мы разглядели экипаж, стоящий посреди оборванных снастей. Потрёпанные, окровавленные, в ошмётках униформы – они безмолвно и безэмоционально смотрели на нас, словно были не живыми людьми, а фантомами с дрейфующего Летучего Голландца, несмотря на то, что он появится только лет через двести. На мостике, вцепившись в леера, находился, очевидно, сам Робин, и действительно не производящий впечатления живого организма.
-Бертраааан!!! – хрипло проорал он. – Выйди ко мне, расскажи, о чём ты беседовал с Криштиану. Ты же мой друг, а друзьям говорят правду.
-Мы перестали быть друзьями после золотого похода, - ответил Одноглазый. – Ты кинул меня, Робин, и я остался без своей доли.
-Какая жалкая месть с твоей стороны. Пусть был виновен я, но не моя команда. За погибших придётся ответить.
-Давай, добро пожаловать на борт! – Бертран закончил конкурс приветствий, и повернулся к нам. – Они на пределе, мы их разорвём в два счёта.
Тем временем «Аллигатор» подошёл совсем близко, и врезался в обшивку «Ласточки» наискось, с громким треском раздирая её, и притираясь плотнее. Инерция бросила его бойцов прямо на нас, и они тут же ожили, вышли из стазиса, оказавшись очень даже бодрыми, яростными и бесстрашными. Мало того, следом за ударной штурмовой группой из их трюма выскочило ещё с десяток вооружённых саблями и ножами головорезов. Абордажная команда оттеснила наших от борта, освобождая место для основного десанта. И пошла потеха. Свалка, иначе не сказать.
Надо отдать должное Жилю, он не стал прятаться ни за спинами Бертрановских бойцов, ни за своим телохранителем. Рука об руку с Одноглазым, они втроём взяли на себя правый фланг линии обороны, умело и успешно кромсая нападавших. Мне же, Шеннуа и – слава Нептуну – Валентайну достался левый край побоища. Естественно, мы не стали лезть в самую гущу, а стали отщипывать от кучи-малы по два-три вторженца, оттягивать их на себя, и обрабатывать. Странно, но Онрё, управляя мной изнутри когда-то, словно оставила мышцам и костям какую-то память, и теперь они сами по себе ловко управлялись со шпагой. Потом как-то толпа рассыпалась, и начался полный хаос и бедлам. Звон стали, крики азарта, боли, агонии и предсмертные хрипы. Драка была справа, слева, спереди и за спиной. В какой-то момент показалось, что Мертворобинцы побеждают, теснят нас к противоположному борту, чтобы сбросить в воду. Как вдруг…
Это был смерч. Нет, ураган. Не знаю, как точнее описать. В толпу, разрезая её на две части врубился смазанный силуэт, с боков которого мелькали то клинок, то короткие, но свистящие и безжалостно разящие палки. Враги отлетали от этого тарана, сшибая собой следующих, уже не разбирая, свой это или чужой. А за ним, не давая тем, кого не задело, опомниться, и ударить в тыл, не менее напористым бульдозером расширяли просеку ещё двое. Нам некогда было отвлекаться, чтобы понять, что это за внезапная подмога. Но я сразу узнал идущих в арьергарде Стэнли и Редманда, что прикрывали тылы, не иначе как Азуми. Которая пересекла всю сцену театра военных действий, и затормозила только об жилевского громилу, боднув его в грудь и вывалив через фальшборт в воду, хорошо хоть не между двумя сцепившимися кораблями. Телохранитель снова искупался.
Оценив общую картину поражения, Мёртвый Робин, который всё время оставался у себя на мостике, прокричал что-то своим бойцам, и они, те, кто ещё оставался на ногах, очень умело и резво вышли из боя, отмахавшись от соперников по поединкам, побросали своих павших, попрыгали на «Аллигатора», который уже отходил от «Ласточки». Специально обученные матросы длинными баграми оттолкнули одно судно от другого, и внезапный шквал ветра, мистическим образом наполнивший обрывки парусов фрегата, погнал его прочь. Бертрановцы кричали вслед ретирующемуся противнику обидные оскорбления, и даже швырнули пару топоров, напоследок обрубив трос, отчего грот потерял остойчивость, и накренился, повиснув на такелаже фока. При этом, непонятно как, но корабль не только не потерял хода, но даже и ускорился.
Часть команды сбрасывала за борт трупы врагов, предварительно обирая их до нитки. Пара добровольцев сетью вылавливала из океана захлёбывающегося бодигарда нотариуса. А человек семь, во главе с Бертраном и Жилем, а также мы с боцманом и бароном, окружили троих так вовремя появившихся персонажей батальной сцены, ранее считавшихся сбежавшими. И это действительно были Азуми, Грэг и Стенли…
А чо нет то?? Есть мечта? Беги к ней. Не получается бежать? Иди к ней. Не получается идти? Ползи к ней. Не можешь ползти? Ляг и лежи в ее направлении!!!
20271
20259
20252